Распятия работы Брунеллески и Донателло

Известен спор Донателло и его друга Брунеллески. Они на спор сделали распятия: Донателло для церкви Санта-Кроче, а Брунеллески для церкви Санта-Мария-Новелла. Обе церкви во Флоренции. И тоже мы здесь видим разницу подходов.

Брунеллески начинал как скульптор, но потом оставил скульптуру. Он всегда стремился к гармонии, рассчитывал свой купол очень скрупулезно, обдумывал его, чтобы пространство было, чтобы все пропорции были соблюдены. Поэтому его распятый Христос, хотя прекрасно выполнен анатомически и прекрасно показаны его страдания, все равно это гармоничный подход, произведение, которым можно любоваться.

У Донателло все-таки показано тело, которое уже обезображивается смертью, уже в нем нет гармонии, оно как бы обвисает, потому что для Донателло важнее была вот эта правда образа. Как правда торжествует в юном Давиде, такая своеобразная правда, он как бы подчеркивает эту юность, которая сама не могла победить, а победила только Божьей силой, так и здесь – мы видим обвисание этого тела, которым уже невозможно любоваться, а можно только рыдать и плакать.

Рельефы Донателло

Конечно, он был не только мастер круглой скульптуры, но и мастер рельефа, и его рельефы прекрасны. Вот знаменитая «Мадонна Пацци», где он делает в рельефе не просто образ, а образ психологически очень наполненный. Вообще, надо сказать, заслугой Донателло было то, что он как бы уходит от отстраненных образов в скульптуре, а идет к такому вот реализму. Реализм понимали в это время как правду земного. В Средневековье, конечно, реализмом называлось созерцание небесного, т.е. небесной реальности. Самым реальным, единственной реальностью тот же Фома Аквинский называет Бога, все остальное реально ровно постольку, поскольку присутствует в нем божественное.

А с этого времени, начиная с Кватроченто, даже, может быть, чуть-чуть раньше, когда взгляд с небес опускается на землю, реализмом уже называется то, что отражает правду жизни. И здесь такая, может быть, не очень красивая Богородица, не идеальный образ, но зато это образ реальной матери, которая с реальным чувством обнимает своего сына. У нас как-то очень принято это принижать и говорить, что вот, начинается период, когда Богоматерь рисуют как простую флорентийку, жительницу Сиены или любого другого города. Но на самом деле для тех мастеров это было завоеванием: они показывали, что это не абстрактные чувства Святой Девы Марии к своему сыну, а это реальные чувства. А если это реальные чувства, значит, это реальность боговоплощения, значит, реальны будут и страдания Матери и Сына и т.д. Т.е. для мастеров Возрождения этот реализм был наполнен религиозным переживанием, приближением Бога к человеку. Зазор между небом и землей становится все меньше.

Некоторые исследователи пишут, что Донателло «рисует резцом», что он в свои рельефы вносит много живописного. Во-первых, мы видим, что он вносит перспективу. У него есть несколько планов в рельефе. Вот, например, в рельефе сиенского баптистерия известна композиция «Пир Ирода». Мы видим в архитектуре несколько планов. Это то, что еще не всем удается сделать в живописи, а Донателло уже делает это в скульптуре. Может быть, в это время он – наиболее последовательный в этом смысле ученик Брунеллески, который разрабатывал перспективу, конечно, применял ее в архитектуре, применял ее в рисунках и т.д. Но больше всего, конечно, мы это видим у Донателло.

Или вот, например, этот рельеф в пизанском соборе Святого Антония, где изображен умерший Христос. Здесь тоже есть анатомия человеческого тела, материальность складок. Здесь, может быть, нет перспективы, потому что есть очень четкий задник, но, во всяком случае, есть вот это стремление к достоверности. Реализм понимается как достоверность. Ты смотришь на это и понимаешь, что страдания Христа реальны. Реально его человеческое тело, реальны его человеческие страдания и реальна его человеческая смерть.

Иногда кажется, что он уходит в нарочитую брутальность, грубоватость, но иногда он делает и очень изящные вещи, как, например, вот это знаменитое «Благовещение». Это алтарь Кавальканти в церкви Санта-Кроче – Святого Креста. Здесь применено даже золото с мрамором, и очень изящно сделана эта сцена, когда архангел Гавриил приносит деве Марии весть о рождении Спасителя. Эта композиция очень интересна именно в том плане, что здесь скульптура приближается к живописи. Даже вот эта золотая разделка придает живописность пластике.

И, конечно, мы опять видим удивительные лики. Они совершенно человеческие, просто с человеческой психологией. Такой несколько удивленно-возвышенный архангел, такая несколько созерцательная и чуть-чуть испуганная Мария.

Вазари пишет так, называя его Донато: «Донато был в такой мере и до такой степени удивительным в каждом своем поступке, что можно смело утверждать, что по своему мастерству, вкусу и знаниям он был среди новых художников первым, прославившим искусство скульптуры и хорошего рисунка, и заслуживает тем больших похвал, что в его время античные вещи еще не были извлечены из земли, за исключением колонн, саркофагов и триумфальных арок. Им же был оказан могущественный почин к тому, что у Козимо Медичи пробудилось желание привезти во Флоренцию те древности, которые находились и до сих пор находятся в доме Медичи и которые все были реставрированы рукой Донато».

Это очень важное замечание, потому что, как я уже говорила, вместе с Брунеллески Донателло ездил на раскопки в Рим. Действительно, многое еще не было раскопано, и то малое, что он видел, он как-то сразу претворял в свои работы. Видимо, он настолько был увлечен античностью, что заразил и одного из своих заказчиков, самого влиятельного, Козимо Медичи, так что тот приобретал античные вещи. И он же, Донателло, их реставрировал. Это очень важный момент, потому что в период Кватроченто действительно происходит накопление знаний об античности. Можно сказать, что возвращение к античности произошло немножко раньше, что оно было скорее интуитивным. А с этого времени развивается археология, развиваются, как мы бы сказали, и научные знания, т.е. исследования и реставрация, накопление документальных знаний и т.д. И все это сразу выливается и в художественную практику. У Донателло, во всяком случае, очень хорошо это видно.