Глава 11. Неизбежное грехопадение

 

Кипяток в металлическом чайнике медленно дошел до кондиции через час умиротворяющего, трескучего горения печи. Все это время и Павел, и Денис провели в молчании, каждый погруженный в свои собственные мысли.

Удивительно по-домашнему и уютно, как в самых светлых мечтах Копылова о дедовском доме, будто бы и не было чертовой вакханалии вокруг, внутри часовни трещала березовыми дровами самодельная, наскоро сложенная из б/у кирпичей, небольшая печурка. Андрей сложил ее практически в центре помещения, отступив от середины лишь для того, чтобы жар печи тихонько качался перекошенного бока старого алтаря, занимавшего главенствующую позицию, где он так любил читать молитвы в морозные, пасмурные дни. Блики, вырывающиеся из гнутой, а поэтому слегка приоткрытой дверцы топки гуляли по разукрашенному потолку и образам, делая застывшие, грубые лики икон движущимися, живыми, понимающими людскую беду.

Едва густой, вкусно пахнущий сбор из местных трав был залит кипящей водой, а затем аккуратно процежен через заранее приготовленное Андреем сито, как наслаждаясь обволакивающим теплом, расположившись за столиком, который был установлен сразу же у подножия алтаря, Корнышев все-таки завел давно откладываемый разговор:

- Н-да... – начал он весьма размыто, - обстоятельства... – добавил он чуть позже, выдержав между двумя бессвязными словами довольно большую паузу и осторожно отпил горячий вар из обжигающей, алюминиевой кружки.

- Ты о чем? – совершенно не понял своего товарища Денис, который пытался уже битых десять минут размочить в своей порции отвара, засохшую на десять рядов, старую сушку.

- Так вот как получается, Денис... Судя по рассказу Андрея, случаи у вас идентичные. То есть вроде и ты совершал все эти преступления в Братске, но в то же время не ты, - Корнышев надолго задумался, уставившись на небольшое пламя ближайшей жаровни у стены, - современная наука никогда не признает тебя невменяемым, Денис... По возвращении домой, тебе будут выдвинуты обвинения, в убийстве посторонних людей и твоего друга, хочу я этого или нет.

- Вот оно как... – поглощенный текущими обстоятельствами Копылов даже думать забыл о мире, который ждал его за порогом заговоренных мест, - все настолько плохо?

- Ты даже не представляешь... – сокрушенно вздохнул Павел, явно не договаривая главного.

- И сколько мне дадут, товарищ полицейский, за деяния моего двойника?

- Минимум двадцать пять, - нехотя признался он, - а то и вышку. Ты же, вроде как, маньяк... – с трудом выдавил сотрудник из себя неудобное слово.

- Маньяк...

«Господи, да за что мне это?» - невольно понеслось в мыслях Копылова, - «так больно осознавать, что вся эта кровь и грязь на руках моих. А если бы Воронцов попытался убить Дарью? Сына? Дочь? Мне нельзя возвращаться домой...»

Неутешительный вывод заставил Дениса вздохнуть и отойти к приоткрытым воротам часовни. Сквозь щелистую поверхность створок внутрь помещения просачивался осенний хлад, освежающий открытые части тела.

«Я не создан для тюрьмы» - Денис выглянул на улицу, сквозь щель, осматривая древние могилы в закатной мгле, - «я свободолюбив, успешен, люблю и любим. Тюрьма сопоставима со смертью. Или даже смерть предпочтительнее столь большого срока... Я помогу Павлу выбраться на волю, а сам останусь здесь, в местах своего детства. Иного выхода я не вижу»

Вновь тяжело вздохнув, Денис обессиленно опустился на пол, облокотившись спиной о стену.

Прислушавшись, отчаявшийся мужчина, на границе слуха уловил, как местный священник громко читает молитвы на другом конце старого погоста.

- Я тебя расстроил? – задал риторический вопрос Корнышев, с беспокойством вглядываясь в сидящего товарища по несчастью.

- Ни сколько! – довольно эмоционально отсек дальнейшие расспросы Денис, медленно поднимаясь на ноги, - ладно, давай решать проблемы, по мере их поступления. Я спать. Доброй ночи.

Забравшись в скрипучую койку и тем самым прервав ненужный разговор, Копылов отвернулся к стене, перебирая в памяти дорогие образы. От воспоминаний наворачивались слезы.

Свет свечей и жаровен практически не достигал этой части помещения и Денис, чувствуя себя предельно несчастным, был рад, что Павел не видит его страдальческого выражения лица и бездумных, покрасневших глаз, уставившихся в пустоту.

До боли жалко было добродушного патологоанатома. Мужчина живо представил себе, как Евгений, радушно встречая старого друга посреди ночи, получает предательский удар ножом в живот от Воронцова и недоуменно оседает на пол посредине холодного морга.

Дениса передёрнуло от отвращения, когда фантазия подсунула страдающему разуму картину дальнейших, замаскированных под религиозное преступление, непотребств и манипуляций, которые Воронцов непременно совершал с телом его друга на одном из рабочих столов.

«Что бы ни случилось со мной» - сжав кулаки, пообещал себе Денис, - «я непременно призову тебя к ответу, злобная ты тварь, даже если мне самому придётся сойти в могилу ради этого!»

Ночные изменения уже явно коснулись Андрея. Через стенку, мешая ходу мыслей, тихо, жалобно, перебиваемые то плачем, то смехом, слышались слова разнообразных, несвязанных молитв, издаваемых священником в своей ночной форме существования.

       Не смотря на увещевания Андрея о полной безопасности часовни, Денис так и не выпускал из рук наполовину разряженный фотоаппарат, прижатый к груди, обоснованно опасаясь, прежде всего, визита именно его тени.

       Как знать, может быть и Андрей, переступив грань, тоже прекращал себя контролировать? Мысли зароились в голове Дениса, резко перескакивая с темы на тему...

       Павел тоже недолго оставался на месте, вскоре завалившись на идентичную койку с другой стороны часовни. Видимо прошлая ночь и потеря боевого товарища далась ему еще дороже, чем ночные же приключения Копылова, а поэтому, буквально коснувшись подушки, Корнышев огласил своды часовни богатырским храпом.

       В любых других обстоятельствах Дениса дико бы раздражал этот звук, но сейчас он был ему благодарен. Спать, если и хотелось физически, но не хотелось морально – вещий сон, предсказанный Андреем, может быть и был нужен для выискивания ответов на вопросы, но вновь возвращаться в страшные события минувших лет не хотелось всей душой.

       Тем не менее, долго ли, коротко ли, усталость взяла свое и смежила веки уставшего Копылова. Под раскатистый храп Корнышева и причитания священника за стеной, в глаза быстро полезли образы из прошлого.

 

       - Денис! Стой! – сбивчиво кричал ему вслед еще живой товарищ детства Сергей, в который раз споткнувшись о вездесущие кочки приближающегося болота, - Она не стоит того! Остановись!

           Тщетно. Съедаемый изнутри жгучим чувством уязвленной, подростковой гордости Копылов, не замечая ничего вокруг, рвался вперед, будто бы бегом на пределе сил, пытался заглушить внутреннюю боль.

       Все это взрослый Денис, как и всегда, наблюдал со стороны, пребывая в бесплотном теле духа, которого нёс вслед за ребятами, развивающийся сюжет сна.

       Мимолетный взгляд, брошенный на затылок собственной копии из прошлого, позволил понять Денису – старшему, что до получения травмы оставалось еще совсем немного времени.

       И он не ошибся. Едва под ногами подростков зачавкала темная, сочащаяся из земли, жижа болота, как доведенный до предела своих сил Копылов из прошлого рухнул на колени, умываясь злыми, горькими слезами обиды.

       - Ну – ну – ну! – друг был рядом, плюхнувшись на колени прямо в грязь подле уязвленного подростка, - ты чего, друг? Разве она настолько дорога тебе?

       - Дорога! – юношеский максимализм и упрямство, льющиеся из Копылова младшего были в данный момент предельно противны безмолвному наблюдателю из будущего, - жить без нее не могу? Веришь?

       И словно в подтверждении собственных слов подросток поднялся в полный рост, делая несколько шагов навстречу виднеющейся воде.

 Зачем он это сделал? Денис – старший так и не понял, но предположил, что, будучи подростком, он просто хотел подтвердить весомость собственных чувств и слов перед глазами товарища.

Как часто бывает в этой жизни – именно пара лишних шагов, становятся предопределяющим фактором дальнейшей судьбы. Нога предательски соскользнула с очередной кочки, и Копылов – младший, за доли секунды погрузился в болото по самые плечи.

Часть заболоченного берега просто провалилась под весом подростка и буквально сползла с телом парня в самую гущу вод, откинув его от спасительного берега на довольно приличное расстояние.

- Без паники, Дениска! – Сергей быстро гляделся по сторонам, в поисках пригодной для спасения жерди, - главное не шевелись!

Но не шевелиться у Копылова младшего не получалось. Сказывалась паника, захлестнувшая разум. Несколько раз, неестественно дернувшись и высвободив – таки правую руку из болотной жижи, всего за пару движений Денис – младший усугубил свое состояние настолько, что погрузился в болото по самую шею.

Данный факт не выпал из внимания Сергея, и он, схватив первую же хилую, увядшую березку за ствол принялся, раскачивая дерево вырывать его из земли.

Помимо воли бесплотного привидения, в теле которого пребывал Денис из настоящего, сюжет сна поднял его над землей, погрузив в жижу подле своей молодой, тонущей копии. И не зря. Едва болотная вода залилась в уши подростка, как прямо сквозь воду с ним заговорил уже хорошо знакомый, женский голос:

- Денис, - шепнула невидимая женщина в зеленом сарафане, - Денис! – повторила она его имя уже громче, - ты обречен, Денис... Твой друг не успеет, но я поддержу тебя столько, сколько нужно, если ты выполнишь одно мое условие... маленькую услугу...

- Какую? – подросток был в ужасе, но все таки ответил тихому голосу, проникавшему в голову, помимо собственной воли.

- Когда Сергей протянет жердь, рвани ее на себя. Пусть тоже искупается в моих водах. Я не трону его! Так, просто напитаюсь его страхом. Жердь никуда не денется. Ты спасешь его и станешь героем.

- Не соглашайся, дурак! – чтоб было мочи заорал Копылов из будущего, но тщетно.

Легкий кивок головой и призрачные, женские руки подхватили тело подростка в глубине, удерживая его на плаву спасительные секунды.

Тем временем Сергей Голышев справился с деревом, буквально рухнув вместе с высвободившимся стволом между пожелтевших кочек. Понимая весь ужас ситуации, друг детства, не смотря на ушибы, быстро вскочил на ноги, протягивая тонущему Копылову спасительное древо.

- Вспомни, что обещал, Денис, - шепнула ему невидимая женщина и руки, поддерживающие его на плаву, также медленно и неумолимо потянули подростка вниз, не оставляя перед ним выбора.

Копылов – младший, схватившись побелевшими пальцами за иссохшиеся ветви березы, что было сил, рванул на себя Сергея, и тут же неведомая сила выкинула его из болота прочь, поменяв местами с собственным другом.

Гром сотряс небеса, заставляя задрожать даже землю. Хохот призрака наполнил опушку леса, наслаждаясь моральными мучениями еще одной души, вовлеченной в искушение.

Сформировавшись из болотной жижи, женщина в сарафане восстала из болота, без труда удерживаясь на его поверхности:

- И да свершиться грех! – торжественно произнесла она, обращаясь к подростку - Денису, замершему на кортах у края болота, с обломившейся жердью в собственных руках.

- Денис! – закричал Сергей, который уже погрузился в жижу по самые плечи, - Беги!

Договорить ему не дали. Босая нога привидения, упершись ему в затылок, надавила на голову утопающего, окончательно погружая его в болото. Через секунду, только бульканье и смутное шевеление в глубине черных вод, напоминали Денису о друге, сгинувшем в грязном небытие чертовых мест.

Напуганный до предела, так и не выпустив жердь из рук, Копылов – младший, что было сил, рванул прочь, но споткнувшись о кочку, кубарем полетел вниз, основательно приложившись головой о камень, вылезший из-под земли.

Как бы не был тяжел этот удар, пришедшийся точно в висок, вынудивший подростка полностью потеряться в пространстве, но Денис – старший понял, что не он послужил началом той травме, которая по сей день красовалась на поврежденном затылке мужчины.

Женщина махнула рукой, и камень втянулся в почву, выполнив свое предназначение. Ухмыляясь безумной улыбкой, Анна медленно направилась к распростертому телу подростка, намереваясь окончательно добить его и утянуть мертвое тело в холодные воды.

- Остановись ка, красавица! – дед Константин, облаченный в военный камуфляж, возник на поляне, перегородив призраку дорогу, - а то больно расшалилась ты, в последние дни.

- А, Константин, - узнала своего давнего противника безумная Анна, - что то ты совсем постарел, Константин. А этот чудесный юноша, за твоей спиной, часом тебе не родственник?

- Внук, - не стал скрывать степень своего родства абсолютно спокойный дед, - Сергей где?

- Сергей уже мой. Быстро вы спохватились о пропаже...

- Это тебе, чучело болотное, кажется что быстро. Все забываешь, что идол твой, течение времени меняет? Это здесь прошло не более получаса. В деревне – много больше.

- Ох уж этот странный мир людей, - Анна осторожно, на пару шагов придвинулась к деду и внуку, выставив обе руки с раскрытыми ладонями перед собой, будто давая понять, что в ее движениях нет враждебных действий, - но вот в одном ты прав, Константин. Это моя земля. И здесь моя сила.

Два пучка грязно - зеленой энергии сорвались с раскрытых ладоней призрака, угодив деду в грудь, что вынудило его отступить на пару шагов. В зеленом пламени, одежда на груди Константина вспыхнула, обнажая покрытую волосами, седую грудь посредине которой висел православный крест, защищающий тело бывшего сотрудника КГБ от призрачного пламени.

Константин, повинуясь давлению энергетического потока, лишь слегка осел на землю, но потом, ловко вынув из бокового кармана более увесистый крест, запустил его в сторону Анны, ловко высчитав траекторию так, что одна из его сторон, воткнулся в приоткрытое плечо привидения, будто призрак, имел реальную плоть.

Анна заверещала, отброшенная в сторону воды. Едва ее ноги коснулись поверхности болота, как поднявшаяся щупальцем, смрадная жижа, беспрестанно выгорая и шипя рядом с крестом, все-таки смогла расшатать религиозный символ и вынуть его из плеча страдалицы.

Константин вынул и второй крест, изготовившись к бою с призраком, но силы, вдохнувшие жизнь в воды болот, были намного сильнее, чем даже столь развитая тень, которой являлась Анна.

Пузырь воздуха, поднявшийся от самого дна, быстро формировался в исполинскую, многометровую фигуру человека, восставшего из самой глубины. Болотный голем был ростом в несколько этажей, лицом и телом практически полностью дублируя грубый образ, вытесанный на идоле.

Внутри его полупрозрачного тела, бездвижно и мертво зависло тело Сергея, просвечивающее на фоне зеленого, внутреннего огня, исходящего из ожившей жижи:

- А... Константин... Константин... – шепнула жижа, исказив и без того грубое лицо в жалком подобии улыбки, - не хорошо девушку обижать... Обижать. Ее итак жизнь обидела... обидела. Пусть хоть в послесмертия обретет покой... покой.

Рука, подхватив призрак Анны, будто пушинку, вознесла ее над болотом, убрав за спину, чтобы бывший сотрудник КГБ не смог ей навредить.

- Ну, здравствуй Чернобог, - Константин все также оставаясь спокоен, медленно стал отступать к полубезумному, распластанному на земле подростку, который со страха не мог понять всей сути происходящих вещей, - а я думал мои посылочки в пятидесятых годах, долетели точно в цель.

- Долетели Константин... Константин. И испепелили несколько бренных останоков... Но оружие человека – ничто в сравнении с моей силой... Времена меняются... Я не чувствую за тобой... тобой... силы сгинувшей конторы... конторы. Ты один сюда пришел, Константин... Один... Один...

Болотный голем, с трудом вызволив одну ногу из жижи, сделал шаг в сторону людей, легко преодолев невидимую грань воды и суши.

- Твой внук... внук... насытил меня грехом. Он предал... предал... друга. И теперь. Он мой... мой... Болото никогда не отпускает... своих жертв.

- Это мы еще посмотрим, - рыкнул дед и под ноги болотного голема, профессиональным, привычным движением была кинута противопехотная граната, взорвавшаяся прямо под приподнятой ногой великана.

- АааАааАа – на тысячу голосов заверещал Чернобог, отступая назад на шаг и, не найдя опоры на рассыпавшуюся ногу, неловко плюхнулся в болото.

Вторая граната прилетела бы точно в грудь голему, но была на лету поймана большим, черным вороном и откинута в сторону. Взрыв оказался безвредным для привидений, вышедших на поверхность.

Вой Чернобога, разъяренного дерзостью человека, нарастал. Тяжело зашевелившись в болотной жиже, он попробовал встать. Древний дух быстро восстанавливал форму, вбирая все новые и новые потоки грязи, вырывающиеся из болота вверх.

- Бежим! – Константин увесисто ударил внука по щеке, приводя его в чувство, - бежим, если хочешь жить!

Видимо Денис – младший жить хотел, а поэтому подросток немедленно взвился на ноги и первым бросился прочь, как заяц, петляя между скрученными деревьями.

Эта картина ярко напомнила Денису - старшему постыдное бегство будущего священника Андрея, после того, как он оставил два тела в воде изменяющегося озера. Параллель была столь ясна Копылову, что сон можно было прекращать, но основное действие только начиналось.

- Держи, - Анна, как и всегда, видела астральное тело сновидца, протягивая ему увесистый камень, сжатый в руке, - мы пока не можем уйти из болота дальше его границ, пока не накопим достаточно сил, но ты должен ранить сам себя, пока Константин окончательно не увел внука к людям.

- И зачем это я должен такое исполнить? - удивился до глубины души Копылов – старший, больше от растерянности перенимая камень из рук привидения.

- А затем, Денис, что если ты прямо сейчас не нанесешь себе увечья, то ничего не будет. Ни жены твоей – красавицы, ни детей – умниц. Как тебе такой расклад? Ну!

Призрак махнул рукой, с потоком энергетического ветра отправляя тень Дениса вслед самому себе.

Видимо дед почувствовал его присутствие за спиной:

- Стой, - скомандовал он подростку, - мы в безопасности. Привидения здесь не застанут. Скоро, мы пройдем мост и забудем обо всем. Только ты реши для себя, что тебе ценнее – обратился Константин, будто в пустоту, - твоя жизнь или жизни десятков людей, которые загубит твоя теневая форма.

- Что? – совершенно не понял сути вопроса Копылов – младший и тут же опал от страшнейшего удара, нанесенного в затылок, материализовавшимся в реальности камнем.

- Ты сделал свой выбор, внук, - грустно произнес дедушка повзрослевшему потомку, - жаль, я старался воспитать тебя по-другому.

Он склонился над телом Копылова – младшего, зажимая страшную рану на затылке.

- Теперь твоя судьба предопределена. Ты осознанно сделал выбор в сторону болота, - растворяясь с образами сна, произнес Константин напоследок.

Последнее, что услышал Копылов перед пробуждением - это далекий рев древнего Бога, у которого из под носа увели столь желанную жертву.

 

Денис сел на койке, тяжело дыша. Видимо сон не до конца отпустил его, ибо на границе слуха, все еще продолжал звучать далекий, яростный крик рассерженного Чернобога.

- Проснулся, наконец? – Павел сидел у печи, отстраненно уставившись на огонь сквозь приоткрытую дверцу топки, - я уж не стал тебя беспокоить. Хорошо отдохни, перед смертью.

- Перед чем? – совершенно не понял сказанного Денис, старающийся тряской головы выдворить из ушей страшный рев из сна, как вдруг осознал, что и Павел слышит его.

Рев прорывался сквозь стены часовни, далеким эхом гулял под потолком, и казалось, что захлебывались криком старые святые с видавших виды икон. Что-то изменилось в реальности, пока он спал. Денис осознал это совершенно точно.

- Что происходит? – спросил он полицейского и, не дождавшись ответа, направился к двустворчатой двери, ведущей на улицу.

- Там Андрей, в своей... как его там... ночной форме, - поспешил предупредить товарища Павел, но был полностью проигнорирован Копыловым.

Осторожно выглянув наружу, Копылов был поражён увиденным:

Максимально плотно, ожившим, шевелящимся кольцом, вокруг просвечивающего, туманного заслона, отгораживающего миры, сонмы привидений Бамбуя силились своей массой продавить защитные чары.

Получалось плохо. Не выдерживая натуги, то одна, то вторая тень опадала пылью у подножия туманной изгороди, но тут же, ее место занимала другая.

Туман мерцал, видимо испытывая колоссальное давление на свое естество и местами прогибался, слегка отступая в сторону первых могил.

Между древними надгробиями,  не касаясь земли, безучастно, тихо, парила тень Андрея, провалом рта на лице, потерявшем черты, шептавшая молитвы над истлевшими телами усопших, сокрытыми в глубине священной земли.

Видимо ночная функция, полностью поглощала разум тени, делая ее своеобразным автоматом, подчиненным воле извне. В таком состоянии просить о помощи священника было делом бессмысленным.

Ночь была в самом разгаре. Это Копылов понял по полной, колдовской луне, зависшей над местом странной борьбы миров. Нужно было что-то предпринимать. Неизвестно, какой ресурс прочности был заложен в туманное ограждение.

- Паша! – Денис обернулся к напарнику, призывая его к действию, - нужно как можно сильнее осветить это место. Тени бояться света. Нам нужно развести костры. Много костров.

- Не согласен, - сотрудник полиции казался совершенно безучастным персонажем, поглощенным своей судьбой, - только очень яркий свет способен нанести тени хоть какие-то существенные повреждения. А у нас из усиленных источников только твой навороченный фотоаппарат.

- Точно! – Копылов даже хлопнул себя по лбу раскрытой ладонью, кидаясь к расправленной лежанке.

Взяв в руки хоть какой-то источник защиты, он обрел некую уверенность в своих силах:

- Ты, конечно, Паша, как знаешь, но я привык защищаться, когда на меня нападают. Можешь и дальше сидеть в прострации, но я...

- Что «якаешь», герой? – Корнышев медленно встал, разминая ноги, - и как давно мы перешли на столь близкое общение? Я уже для тебя Паша?

Корнышев слегка протаранил Дениса плечом, решительно выходя на улицу. Первая же деревянная изгородь могилы легко сломалась в сильных руках подготовленного сотрудника.

Копылов хмыкнул, присоединяясь к работе. Совсем скоро, несколько крупных костров запылало у входа в церковь, вызывая явное неудовольствие у тени Андрея, которая поспешила скрыться от источника света в зеве небольшого склепа, расположенного неподалеку от стен часовни.

- Вот что это за противная птица? – с вышины холма Денису было хорошо видно, как крупный ворон, являясь единственным объектом на фоне луны, прилетел со стороны болота и закружил над местом безмолвной сечи, - жди беды с его появлением...

Копылов не ошибся. Решительно спикировав вниз, ворон, едва не коснувшись земли, из своих перьев выпусти на свет несколько хорошо знакомых теней – безумную Анну и Воронцова, собственной персоной. Появление последнего, несказанно взволновало Дениса.

Раскинув мановением рук полог теней, обступивших защиту, Анна подошла ближе, внимательно всматриваясь в туман. Видимо она и вправду при жизни обладала какими-то ведьмиными чарами, потому что, быстро оценив обстановку, она отозвала тени с других участков, сконцентрировав их усилие на одной точке прорыва.

Туман застонал, медленно продавливаясь под их напором. Шаг за шагом, пядь за пядью эластичная изгородь вдавливалась внутрь, отдавая священную землю во власть вечной ночи.

Костры казались совершенно ненадежной преградой перед такой армадой мертвечины, идущей на приступ:

- Ну что, гений, есть еще предложения? – саркастично поинтересовался у напарника Корнышев, и не менее иронично передразнил товарища: - жги костры, Паша! Ломай изгороди... тьфу, - раздосадовано плюнул себе под ноги полицейский.

Стараясь не поддаваться нарастающей панике, Копылов оценил обстановку. Часовня – вот последний рубеж обороны, где можно было хоть как то сдержать смертоносный поток теней, продавивший уже половину пути до дверей священного места.

Критично осмотрев здание, Денис, наконец – то обратил внимание на странные предметы, никак не вписывающиеся в специфику религиозного сооружения.

Как елочные шары, усыпав покосившийся шпиль часовни, вокруг купола часовни были развешены самые разнообразные, самодельные и заводские, световые приборы и прожекторы, хорошо замаскированные под козырьками и прочими выступами здания.

Пучки проводов, переплетаясь друг с другом, сливались в один большой пучок, идущий вниз по стене и оканчивающийся, рядом со странным склепом у часовни. Нос склепом ли? Было бы странно, если бы какой – то особо зажиточный, деревенский мужик выстроил себе столь монументальное сооружение, на фоне старых могил.

- Трансформаторная подстанция! – взвесив все за и против, радостно выкрикнул Денис и, не дожидаясь понимания напарника, бросился к кирпичному зданию, отворяя проржавевшую дверь в небытие.

Павел соображал быстро. Выхватив несколько горящих палок из костра, он быстро присоединился к Денису и, поскальзываясь на старых, скользких ступеньках, практически не имея освещения, пара человек, ринулась в сырой зев полуподвала, в азарте пройдя прямо сквозь тень Андрея, перегородившую дорогу.

Большой, древний, советский агрегат своим видом не внушал доверия, но рассредоточившись вокруг него, мужчины быстро нашли трос запуска аппарата.

К удивлению, завелся он легко. Видимо дневная форма Андрея держала аппарат, работающий на топливе, в исправном состоянии, на случай форс-мажорных обстоятельств, которые как раз настали.

Несколько раз чихнув, выдав клубы удушливого пара, с которыми не справлялась древняя и засоренная вытяжка наружу, трансформатор породил ток. Ток породил свет. А свет породил многоголосый визг, донесшийся до ушей Копылова, даже сквозь земные толщи.

- Отлично! – Павел ликовал, понимая, что авантюрный план, принес свои необходимые плоды, - нечего нас донимать!

- И то, правда, - улыбнулся Денис, понимая, что последние злоключения, даже за столь короткий период времени, зародили в его душе смутную, дружескую симпатию к человеку напротив, - пошли, посмотрим, насколько силён эффект?

- Пошли, - легко согласился Корнышев и на остатках догорающего пламени легко взобрался по ступеням наверх.

Черная субстанция богато отмечала путь теней по кладбищенской земле. Яркий свет, льющийся из-под купола, будто небесная кара, вырывал из темноты большое пространство и выходил далеко за пределы туманного ореола.

Большинство теней, дымясь и шипя, улепетывали под защиту деревянных изб от нестерпимого света, исходящего от купола церкви.

Неизменными оставались только три фигуры, расположившиеся на границе света и ночи. Облаченная в зеленый сарафан, могучая ведьма Анна, Воронцов и большой, черный ворон, сидящий у него на плече.

Едва Павел и Денис показались на улице, как они призывно замахали руками, вызывая товарищей на разговор.

- Это может быть ловушка, - предостерег Копылова Павел и первым выдвинулся навстречу теням, готовясь, если будет нужным, первым же испытать на себе их козни.

Сблизились. Денис, следовавший чуть поодаль за Павлом, верно, приметил, что, не смотря на силу, даже ведьме тяжело противостоять столь мощному потоку электрического свечения. Ее лицо беспрестанно менялось, разрывалось и раскрывалось, иногда обнажая гнилую, черную суть натуры, но тут же, как пазл, складывалось обратно.

Более уверенно выглядел Воронцов, чей образ, лишь слегка рябил и пульсировал. И только черный Ворон, как проводник между мирами, был абсолютно спокоен и не испытывал каких либо негативных влияний на свою натуру.

- Ну, здравствуй в реальности, Денис, - не смотря на трудности, Анна улыбнулась живым людям, - сколько лет, сколько зим я была вынуждена лелеять и взращивать только твою теневую форму, - она кивнула головой в сторону рябящего Воронцова.

- Премного тебе благодарен, ведьма, но не стоило заморачиваться. Я был бы рад, чтобы мое греховное начало окончательно сгинуло в этом Чертовом Болоте! – ответил ей Денис довольно грубо.

- Вот как? – Воронцов скорчил такую рожу, будто был оскорблен высказыванием Дениса до глубины души, - а сгинь я – жил бы ты сейчас? Ходили бы на свете твои дети? Ласкала бы тебя, твоя жена? Ты породил меня и ты же желаешь убить... но мир сложнее, Денис. Много сложнее. Ты бы не реализовал и тысячную часть своего потенциала, если бы не чувствовал незримую связь, объединяющую нас. Твой бизнес, твои результаты – это отчасти мое влияние на ситуации...

- И смерти многих людей...

- Ну как многих... Друга своего Сергея, ты убил сам. Он не в счет. Силу я копил постепенно... так что пара – тройка забулдыг и алкашей на моих руках это только легкий разогрев перед основным представлением. Едва ты отдашь силы Чернобогу...

- И с какой стати я должен это делать? – грубо перебил свою теневую форму Денис, пылая ненавистью по отношению к убийце, запятнавшему его собственную честь, - для чего ты вообще выманил меня сюда?

- Начну с конца, - Анна вмешалась в разговор, елейно выводя каждое слово, - когда Чернобог опал в болото по вине твоего деда, как произошел сильный, мощнейший выплеск его силы в мир. Дети и подростки легче взрослых усваивают ее и поэтому, ты сам того не желая, вобрал внутрь чересчур много древней мощи, чтобы уйти и надеяться на отсутствие наказания. Твоя сила, приумноженная с годами, необходима нам, чтобы прорвать ограждение из тумана много мощнее этого, - она кивнула на полупрозрачную ограду, отделяющую собеседников, - она как пазл, недостающий пазл на общей, прекрасной картине будущего мира.

- А я продолжу, - перебил свою наставницу Воронцов, - а поможешь ты нам, потому что у тебя нет выбора. Ты сам привез свою дочь к нам в земли, на заднем сидении своего же автомобиля. Помнишь ту объемную, синюю сумку?

- Сука... – прошипел в ответ Денис, - да если хоть один волос опадет с ее головы...

- То что? Что? – рассмеялся в лицо своей дневной форме Воронцов, - упадет и еще как, если к следующей ночи я не найду тебя на болоте. Понял? А так, так как она переняла часть твоей силы, она останется жива. И в будущем мире для нее уготована своя роль. Если не придешь – придется использовать то, что есть. Мы накопили достаточно силы, чтобы рискнуть прорвать основное кольцо.

Ворон, сидящий на плече теневой формы, громогласно каркнул, знаменуя окончание разговора. Близился рассвет. Теням наставала пора уходить.

- Ну что, по рукам? – прямо сквозь туманный забор Воронцов протянул свою ладонь к Копылову, ожидая рукопожатия.

- По рукам, - решительно и сильно пожал руку Денис и мир тут же ушел у него из-под ног под злорадный хохот Воронцова, потешающегося над немощностью своей живой половины.

 

Глава 12. Из конца в начало

Сознание невероятно двоилось... Изображение, из глаз летящего ворона, перескакивало то на один, то на второй глаз, беспрестанно меняя ракурсы и углы наблюдения, от чего Копылова явственно мутило, и он бы непременно выплеснул остатки пищи, если бы не являлся ничтожной частью души, находящейся внутри птицы.

Ни смотря на трудности, картинку перед глазами все-таки удалось сложить как разрозненные части паззла.

Под крыльями ворона простиралась древняя, прекрасная и необъятная земля, существовавшая еще в те времена, когда невиданные, огромные животные вышагивали по просторам единого континента, сравнительно недавно сменив власть ящеров на территории Земли.

Едва Денис, по наитию, определился во временно потоке, как голос Воронцова, вторгаясь в пространство души, зашептал со всех сторон дивную историю, более похожую на сказ:

 - Все началось в очень древние времена, когда могучая, для своей эпохи и развитая цивилизация населяла обширные земли Сибири. Вера их была древна... так же древна, как и они сами.

Отдельные поселения были далеко расположены друг от друга. Дороги и тропы, сквозь тайгу, содержали множество опасностей и препятствий, а поэтому, у каждого селения, был свой шаман, который мог поддерживать связь с иными населенными пунктами посредством странных, ритуальных обрядов, берущих начало со времен первых людей.

Служители тайного знания чувствовали друг друга через великие расстояния, что позволяло древним людям вовремя приходить на помощь соседним селам, вести торговлю, мену женщин и войну.

Правители любили и боялись шаманов, ибо влияние их на людские массы была велика. Над каждым селением, по решению общего совета, был властен свой тотем – Белобог, Дажьбог, Морена, Чернобог, Велес и другие, вырезанные из древесной плоти, стояли в центре древних сел, охраняя их своими чарами.

Посреди леса, на ровном поле, огороженная высоким частоколом с несколькими многоярусными башнями, полностью противореча представлениям современного человека о временах первых людей, стояла самая настоящая, большая деревня. Дым печных труб, звон железа и скрип диковинных телег говорили о высоком уровне цивилизованности первых людей.

Ровно посредине деревни, ровным кругом, виднелась выложенная деревянными, бревенчатыми срезами, просторная площадь городища, в центре которой, возвышался на небольшом холме хорошо знакомый и свежий идол из видений.

Рассказ Воронцова продолжался между тем:

- Местный шаман избрал служение Чернобогу. И не был Чернобог зол или добр, хоть и символизировал темную, теневую часть человеческой сути. Природа его была такова, что надменное, по своему характеру, божество, редко обращало внимание на людские мольбы, но коли снисходило до смертных, то давало желаемое сполна.

Поэтому и шаман, поклоняющийся истукану Чернобога, был силен, могуч и почитаем, не считаясь, порою с самыми серьезными правителями этих земель.

Великие мечты будоражили его сознание. Как древний Прометей, вознамерился он объединить мир людей с миром духов, выискивая способы даровать силу каждому, кто бы возжелал ее.

Он видел светлое будущее, где племя людей, полностью раскрывших свой потенциал, пронзает пространство и время, становясь истинными властителями Вселенной. Но люд вокруг был черен и дремуч и не понимал, что хочет представитель высших сил, от чего сердце Шамана наполняла горечь. Горечь и отчаяние.

Пребывая на фундаменте страха и поклонения Шаман, на приеме послов соседнего селения, позволил себе говорить от лица князца, отсутствовавшего на торжественном приеме из-за охоты. Говорил он зло, много, напоминая послам, что много даров было послано соседнему князцу, представителю Белобога, но он так ничего и не сподобился ничего прислать в ответ, кичась своей силой за спинами многочисленного войска.

Был князь Белобога в ту пору старшим. Не по общему велению, но по своему хотению вершил он судьбы многих селений, и ни одна тысяча человек полегла под ударами его могучих дружин.

Слово в слово передали послы слова Шамана князцу, чем вызвали его гнев. Могучая рать, созванная со всех концов его вотчины, быстро выступила в сторону местного селения.

Картина резко сменилась. Уже знакомое городище, в мановение ока, оказалось со всех сторон в плотном кольце костров, юрт и людей. Осаждающие явно готовились к штурму, ожидая, пока новые и новые рати воинов, облаченных в костяные и бронзовые доспехи, вольются в общую массу, приумножая силы.

Помимо хорошо знакомых коней, среди рядов вражеского войска, медленно перемещались несколько запряженных мамонтов, что вызвало приступ восхищения у запертого внутри, Копылова.

- Напрасно корил местный князь своего Шамана, - продолжил сказание Воронцов, - пытаясь выслать богатые дары навстречу агрессору. Не принимал их гордый воитель, внутри ума своего, вознамерившийся покорить всю округу, взяв сеть селений под свое начало. Он искал повода. И повод был найден.

Опоясав тын сел<