О питании Господом чудесным образом подвижников - отшельников

К такой степени относятся те случаи, когда Бог питал Своих святых через чудеса и служение зверей и птиц, т.к. у них не было возможности приобрести посредством своего труда и малое пропитание. Подвижники-отшельники уходили жить, например, в пустыни или горы. Такие примеры можно узнать из жития известных и неизвестных нам святых. Как будет видно из нижеприведенного рассказа, человек уходил от мира ради по причине скорбных обстоятельств ради соблюдения заповедей Божиих или по стремлению всего себя посвятить Богу. При этом, сознавая, что у него не будет возможности приобретать даже необходимое, человек имел святую надежду на Бога и великую силу духа.

Пролог в поучениях и рассказах (Две находки): (Один путник вел беседу) с игуменом и братией монастырскою, сидя в саду под плодовыми деревьями. Во время разговора он заметил, что несколько птиц прилетали, садились на деревья, сламывали веточки с плодами и не клевали их здесь, но уносили прочь за монастыр­скую ограду. «Почему птицы не едят на месте со­званных плодов, а отлетают с ними?», - спросил путник. «Это меня немало удив­ляет». — «Этому удивляемся и мы, — отвечал игумен. — И сие замечательное и удиви­тельное явление мы наблюдаем вот уже десять лет и не можем его себе никак объяснить». Движимый как бы предчувствие путник отвечал: «Пророку Илие вороны приносили в пустыню пищу; поэтому можно думать, что и у вас здесь поблизости где-нибудь: в горах живет святой человек, которому эти птицы носят плоды по повелению Божию...». В это время прилетевший ворон сломил веточку с плодом и улетел. Путник сказал игумену и братии: «Меня это очень интересует, Пойдемте, будем следить, куда полетит с веточкой ворон». Игумен и некоторые из братии были весьма заинтересованы необычными действиями птиц, согласились, и тот час же пошли вместе с путником в том направлении, куда полетел ворон, не спуская с него глаз. Но вот скоро увидели, что ворон, прилетев на один из холмов, сначала сел на нем, а затем спустился в расщелину и, оставив там веткус плодом, вылетел оттуда. Наблюдавшие за вороном подошли к расщелине и бросили в нее камень. Вдруг оттуда по­вышался голос: «Если вы христиане, не убивайте нас. Пришедшие спросили: «Кто вы?». Из расщелины последовал ответ: «Мы женщины, нас три. Если хоти­те нас видеть, бросьте нам три одежды, так как мы наги, и, сойдя к подножию горы, пройдите тесною тропинкой, кото­рая приведет к нам». Пришедшие бросили три мантии в расщелину и стали осторожно спускать­ся по обнаруженной потайной тропинке. Скоро они достигли дна расщелины и нашли там трех жен. «Кто вы и как попали сюда?»,— спросил их игумен. Одна из них отвечала: «Яиз Царьграда, жена царского сановника. Оставшись после смерти мужа бездетною вдовой, я была понуждаема к греху одним вельможей, но, желая со­хранить себя в чистоте, решилась оставить мир и, поручив раздать имение мое нищим, села ночью с этими рабынями моими в корабль, с которого и высадились мы на это место; и вот уже одиннадцатый год, как мы не видели лица человеческого». Игумен спросил: «Откуда же вы, госпожа моя, имели здесь пищу себе?». «Господь, питавший народ в пустыне в продолжение сорока лет, посылал и нам пищу, — отвечала жена. — Птицы приносили нам всякие плоды, и Господь всегда покрывал и согревал нас, так что мы ни зимою не боялись стужи, ни летом зноя солнечного. Жили мы здесь, как в раю, непрестанно прославляя Пресвятую Троицу». «Не желаешь ли, — сказал игумен, — разделить с нами трапезу?» «Если хочешь сделать так, — отвечала отшельница, — прикажи, пусть сначала придет пресвитер и совершит Божественную службу, да причастимся Святых Христовых Тайн; ибо с тех пор, как мы оставили Царьград, мы не сподобились Святого Причащения». Желание отшельницы было исполнено: на другой день пришел пресвитер и завершил на месте подвигов благочестивыx жен Божественную литургию, на которой удостоил их Святого Причащения. В тот же день бывшая госпожа после усердной молитвы отошла к Господу, другой день скончалась и одна из подвижниц ее, а на третий — мирно почила и последняя из отшельниц».

Какой удивительный рассказ, и как не умилиться и не возблагодарить Господа за Его милости и попечительство?! Такие примеры должны укреплять нашу веру и надежду на любящего нас Бога.

К примерам святого нестяжания также относятся те случаи, когда Господь чудесным образом утешал и помогал истинным подвижникам, которые осознанно уходили в уединение, чтобы достичь высшей степени этой добродетели, и поэтому находились вдали от людей.

Лавсаик (О Посидонии): «Однажды (Посидоний) мне рассказал из своей жизни следующее: Прожив один год в месте, называемом Порфирит, я во весь этот год не встречал ни одного человека, не слыхал человеческого голоса и не вкушал хлеба, а питался или небольшими финиками, или дикими травами, если где-нибудь находил их. Как-то, когда у меня не стало пищи, вышел я из пещеры с намерением идти в места населенные. Пробыв целый день в пути, я едва отошел от пещеры на две мили, и когда оглянулся кругом, то увидел всадника в воинской одежде, с шлемом в виде венцов на голове. Предполагая, что это воин, я возвратился опять к пещере и, войдя в нее. Нашел корзину с виноградом и недавно сорванными фигами. Я с радостью взял их и прожил в пещере два месяца, питаясь этой приятной пищей».

Лавсаик (О некоем жившем со мною брате): «Мне известно, что он три раза, имея нужду в пище, получал ее из рук святых Ангелов: находясь однажды в самой дальней пустыне и не имея с собой совершенно никакой пищи, нашел он три теплых хлеба в милоти, в другой раз – ячменные хлеба, а третий – вино и хлебы».

Жития Святых (Дмитрий Ростовский, кн.5): Когда святой (Павел Фивейский) рассказывал (о том, как он оставил все и убежал в пустыню), вдруг прилетел ворон, держа в клюве хлеб; тихо положив пред ним хлеб, он улетел и скрылся в воздухе. Видя изумление блаженного Антония, святой Павел сказал: «Это Господь многомилостивый и человеколюбивый послал обед нам, Своим рабам. Вот уже шестьдесят лет я получаю полхлеба. Но по случаю твоего прихода Христос Господь удвоил Дар и послал Своим воинам целый хлеб».

В данном вопросе хотелось бы отметить важный момент. Следует знать, что нельзя искушать Господа, стремясь к такой степени нестяжания, пробуя прожить таким же образом, как и святые. Ведь они уходили по обстоятельствам и святым желаниям, и все это - ради Господа и праведной жизни, а не затем, чтобы проверить, как Господь будет печься о них, или потому, что они не хотели работать, или по неразумному рвению.

Пролог в поучениях и рассказах (Ревность не по разуму): «Бл. Иоанн Колов еще в юности оставил мир и вместе с братом своим Даниилом ушел из скитов, и там оба усердно подвизались в молитвах и посте. Прошло несколько времени. Иоанну стало казаться, что те подвиги, которые он совершает с братом, ничтожны и недостаточны для него, вообразившего себя великим подвижником, достигшим такой святости, что он может жить, подобно Ангелам, совершенно не заботясь ни о пище, ни об одежде, ни о жилище. Вот и говорит он своему брату: «Брат, зачем я буду заботиться о пище и об одежде? Это для святых не нужно. Отныне я хочу жить без пищи и одежды и ухожу от тебя в пустыню. С этими словами он сбросил с себя одежду и остался наг. Брат его стал увещевать, говоря: «Оставь свое самообольщение, не бери на себя не посильного бремени».Но Иоанн не слушал благоразумного совета брата и, покинув келлию, нагой направился в пустыню. В первую же ночь Иоанн убедился, что поступил не по разуму. Ночь была холодная. Нагой Иоанн недолго терпел стужу и начал искать убежища в звериных логовищах. Но и там холод донимал его. Наконец, терпение у Иоанна все истощилось, и он побежал к келлии своего брата. Стал стучать в двери. «Кто стучит?» — спросил Даниил. «Отопри, брат, погибаю от холода», — сказал Иоанн, дрожа всем телом. «С чего ты взял соблазнять меня, демон, — отвечал Даниил, — разве ты не знаешь, что брат мой сделался Анге­лом: стужи не боится и пиши не вкуша­ет? Не искушай меня!» Иоанн со стоном продолжал умолять брата: «Да нет, не диавол я и не соблазни­тель, и не Ангел во плоти, а твой не­счастный и самообольщенный брат Иоанн. Впусти меня в келлию, не дай по­гибнуть от стужи. Я прошу у тебя про­щения и раскаиваюсь». Тогда Даниил открыл двери и впустил замерзающего нагого брата, который, поняв свой необдуманный поступок, действительно раскаялся и еще некото­рое время прожил с братом. Потом ушел к величайшему из подвижников того времени Павлу Фивейскому, где и оста­вался долгое время. Впоследствии, восходя, по слову апо­стола Павла, от силы в силу, Иоанн достиг высокого совершенства и спасся».