Раздел 3. Развитие системы библиотечного обслуживания населения республики в 1925-1945 г.г.

Просветительная и образовательная деятельность библиотек среди взрослого населения. Роль библиотек и читален в ликвидации неграмотности и организации. Библиотечное обслуживание жителей села. Деятельность городских библиотек

Вузовские, технические и специальные библиотеки.

Раздел 4. Развитие системы библиотечного обслуживания населения республики во второй половине XX в. и в начале XXI в.

Основные направления и содержание и деятельности библиотек. Становление библиотечной сети республики в 1951-1991 г.г. Принципы, функции, методы библиотечного обслуживания населения Чувашии. Формы управления библиотечным делом.

УЧЕБНО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ

Конспекты лекций по курсу

Введение

В любое время и в любом обществе библиотека выполняла миссию культурно-просветительного, духовного центра. Анализу и обобщению общих вопросов истории и теории библиотечного дела на разных этапах развития общества посвящены фундаментальные труды К.И.Абрамова. В отличие от исследований, имеющих региональный характер, в его монографиях на широком историческом фоне показаны роль и значение библиотеки в осуществлении преобразований в области культуры в разные периоды общественного развития. Большой научный интерес представляют работы А.Н. Ванеева, О.С. Чубарьяна, Ю.В. Григорьева, В.В. Серова, Н.С. Карташова, А.И. Пашина, А.Е. Шапошникова и др.

Первые публикации о работе библиотечно-просветительных учреждений в Чувашии появились в 20-е г.г. Это были статьи о росте их числа, об их нуждах и проблемах; большое внимание уделялось сельским внешкольным учреждениям. С середины 60-х гг. стали публиковаться работы, раскрывающие деятельность библиотечно-просветительных учреждений различного уровня.

Анализу и обобщению общих вопросов истории и теории библиотечного дела на разных этапах развития общества посвящены фундаментальные труды К.И.Абрамова. В отличие от исследований, имеющих региональный характер, в его монографиях на широком историческом фоне показаны роль и значение библиотеки в осуществлении преобразований в области культуры в разные периоды общественного развития. Большой научный интерес представляют работы А.Н. Ванеева, О.С. Чубарьяна, Ю.В. Григорьева, В.В. Серова, Н.С. Карташова, А.И. Пашина, А.Е. Шапошникова и др.

Первые публикации о работе библиотечно-просветительных учреждений в Чувашии появились в 20-е г.г. Это были статьи о росте их числа, об их нуждах и проблемах; большое внимание уделялось сельским внешкольным учреждениям. С середины 60-х гг. стали публиковаться работы, раскрывающие деятельность библиотечно-просветительных учреждений различного уровня.

Библиотечное дело составляет важную отрасль информационной, культурно-просветительской и образовательной деятельности государства. Оно тесно связано со всеми сферами жизни и деятельности людей, неотделимо от национальной почвы и поэтому призвано хранить и приумножать отечественную культуру, формировать национальное и гражданское самосознание, обогащать его общечеловеческими ценностями. В то же время общечеловеческое складывается из национальных ценностей, носящих универсальный характер.

 

Лекция 1

 Возникновение первых библиотек при монастырских школах

 

Библиотеки – органическая часть жизни общества, его культуры и просвещения, поэтому правильно понять и научно осмыслить процесс возникновения и формирования библиотечного дела можно, только рассматривая его в тесной связи с другими общественными явлениями, с политической, экономической и культурной жизнью народа.

Нерусские народы в дореволюционной России имели разный уровень социально-экономического и культурного развития, свои традиции. Формирование чувашской народности и его культуры происходило в сложных исторических условиях. Древнейшие тюркоязычные предки чувашей, обитавшие до нашей эры в бассейне Верхнего Иртыша и по северным склонам отрогов Тянь-Шаня, а затем, во II–VII вв., на Северном Кавказе, подверглись этнокультурному влиянию со стороны соседних народов. Этапными событиями явились расселение предков чувашей-болгар и сувар в Среднем Поволжье (VII-VIII вв.), пребывание их в Булгарском союзе племен (VIII-Х вв.), а затем в составе Волжской Булгарии, представлявшей собой раннефеодальное государственное объединение в Среднем Поволжье (Х-ХIII вв.).

В VIII-ХII вв. складывались основные этнические признаки чувашской народности: общность языка, территории расселения, некоторые экономические связи, самобытные черты материальной и духовной культуры. Татаро-монгольское нашествие вынудило предков чувашей двинуться на северо-запад и основной массой осесть в северных лесных районах Среднего Поволжья. Здесь в XIII-XV вв. путем ассимиляции местного финно-угорского и пришлого булгаро-суварского населения, не принявшего ислама, завершилось формирование чувашской народности.

В государстве Волжская Булгария первоначально общим для всех являлся тюркский, т.е. общебулгарский, язык. Арабский путешественник и географ X в. Исстари писал: «Язык булгар подобен языку хазар» (т.е. тюркскому языку - Е.И). Среднеазиатский ученый-филолог Махмуд Кашгари (ХI в.) отмечал, что «языки же булгар, сувар и печенее (являются) тюркскими». Эти факты говорят о широком распространении арабского языка. Булгароведы и историки Н.И. Ашмарин, Н.И. Березин, Г.Г. Вахрутдинов, В.Д. Димитриев и др. считают, что булгары обладали достаточно высокой письменной культурой, основанной на арабском алфавите. На базе булгарского языка, по мнению тюркологов Н.И. Ашмарина, С.Е. Малова, формировались современные чувашский и татарский языки. «Литературные и научные занятия, - отметил Н.И. Ашмарин, - не были чужды булгарам, обитавшим на Волге». Такого же мнения придерживались исследователи В.Ф. Каховский, А.Х. Халиков.

Археологческие и этнографические исследования свидетельствуют о том, что в раннефеодальном государстве Волжской Булгарии по восточно-арабскому и византийскому образцам, в мечетях и монастырях создавали школы разного типа. Так, в главных мечетях, по свидетельству большинства арабских путешественников Х-ХIII вв., находились медресе. Возможно, что небольшие мечети содержали начальную школу, а главные – медресе. В.Казаринов указывает, что Судная или Черная палата периода XIV в. в Булгаре считалась лучшей из всех имеющихся мечетей. В северной ее части находилось деревянное здание для медресе. По высказыванию путешественников, медресе представляли собой нечто среднее между училищем и семинарией. Некоторые ученые считают, что они вполне могли быть и гимназиями. Имеются сведения о том, что в булгарских городах во всех мечетях действовали школы. По данным В.Ф.Смолина, в существовавших школах учились дети, которые исповедовали ислам, но среди них могли быть и тюркоязычные иноверцы.

В феодальном булгарском обществе, кроме указанных типов школ, существовали и индивидуальные профессиональные школы: военные, лекарские, ремесленные, жреческие и т. д. Они размещались в частных домах самих учителей. В них проводилось индивидуальное обучение детей. Школы имелись только в городах. В сельской местности основная масса населения не могла получить образования. Да и в городах дети простого народа были лишены возможности учиться.

Для облегчения обучения детей в школах и медресе при мечетях создавали «хазану» - библиотеку. По-другому их еще называли «даралипр» - домом знаний, «хазанат алхикта» - сокровищницей мудрости. Постоянными посетителями «хазана» являлись богослужители, торговцы, студенты и ученые. Их обслуживали «хазаны» - библиотекари.

Арабский Восток придавал большое значение библиотекам. Это оказало влияние и на Волжскую Булгарию. Библиотекари собирали «адаб» - литературу по богословию, философии, географии и истории, «китаб» - книги по медицине, риторике, правоведению, математике и т. д. Здесь хранились алкоран, произведения ученых, поэтов.

Некоторые авторы (Н.П.Загоскин, Л.Ф.Змеев, Н.Ф.Высоцкий, В.М.Флоринский) считают, что в булгарский период в мечетях могла храниться и медицинская литература, в основном арабская. В частности, Л.Ф.Змеев указывает, что в библиотеках имелись рукописные книги, переписанные из других медицинских сочинений с целью их размножения и распространения среди населения. О сохранившихся татарских и мордовских травниках, лечебниках Л.Ф.Змеев писал: «Мордовский лечебник не остаток ли это седой старины, дошедшей до нас с христианством или от булгар».

Библиотекари имели связь с «вараками» - книготорговцами. По-видимому, таким путем в Волжскую Булгарию попадали труды хорезмских, бухарских, самаркандских ученых. Изучение исторических документов позволяет сделать вывод о том, что в булгарских библиотеках имелись переводная литература греческих ученых и сочинения известных местных авторов. На наш взгляд, такие сочинения могли использоваться в качестве учебного пособия для учащихся.

Руническая письменность, известная булгарам и суварам исстари, с проникновением ислама в Волжскую Булгарию в Х в., как было указано выше, вытеснилась арабским письмом. Остатки древней письменности сохранились в виде тамг, клейм и элементов вышивки. Среди чувашей, не принявших ислама, арабское буквенное письмо не прижилось. И до ХVIII в. чуваши оставались народом, не имеющим своей письменности.

Добровольное вхождение чувашей в состав централизованного Русского государства в 1551 г. навсегда определило дальнейшую их судьбу. Цивилизующее влияние русского народа содействовало разложению патриархально-родовых отношений, развитию производительных сил и росту народонаселения, повышению культуры земледелия и быта, распространению новых промыслов в Чувашии. Благотворное влияние на чувашей оказывали русский язык и письменная культура.

В ХVI-ХVII вв. правительственными и церковными кругами создавались очаги миссионерской и русификаторской политики царизма: строились церкви и монастыри, при них появились первые школы, где детей «инородцев» обучали русской грамоте. Однако просвещение инородцев преследовало не образовательные цели, а стремилось к насаждению христианской веры путем приобщения к грамоте, причем по возможности привлекая к этому самих иноверцев. Например, Иван IV предписывал Казанскому архиепископу Гурию «учити младенцы не токмо читати и писати, но и читаемое право разумевати и да могут и иные научити и басурманы». Первые попытки обучать иноверцев грамоте предпринимались еще в ХVI в. в Зилантовском (г. Казань) и Свияжском богородицком монастырях. В монастырские школы насильственно набирали детей новокрещеных чувашей, татар, мари, удмуртов. Монахи обучали их азбуке, письму, счету, чтению часослова, псалтыря, закону христианскому и церковнославянскому языку.

Однако чуваши, мордва, мари, и удмурты оставались приверженцами языческой религии. В 1720-1722 гг. было издано несколько указов о христианизации народностей Поволжья. Появилась идея использования в этом деле их родного языка. Петр I в своей инструкции о крещеных иноверцах (1724 г.) требовал «склонять владельцев и законников их к христианскому учению... и книги нужные перевести на их язык». За просвещение инородцев - чувашей, мари, мордвы и других - ратовал видный русский ученый В.Н. Татищев. Он «рекомендовал открыть в Казани специальную школу, готовящую специалистов по местным языкам и обычаям».

В период массовой христианизации нерусских народов Поволжья, то есть в 30 - 60-е гг. ХVIII в., стали открываться новокрещенские школы. Например, в 1722 г. в Зилантовском монастыре открылась новокрещенская школа. В следующем году школу приписали к духовной семинарии как особый класс. Здесь, кроме русских, обучались дети чувашей, мари, мордвы, калмыков и татар. По данным академиков И.Г. Гмелина и Г.Ф. Миллера, в этой школе «из мальчиков надеялись сделать проповедников христианства среди своих соплеменников. С этой целью они никогда не допускались быть вместе с русскими своими товарищами. И кроме часов, когда они учились вместе, им велено было все время говорить на родных наречиях».

При Зилантовском монастыре уже в 1724 г. существовала большая библиотека, имеющая около 1 тыс. названий книг и рукописей. Но как самостоятельное учреждение она нигде не числилась.

Кроме Казанской, существовала Нижегородская новокрещенская школа. В документах 1750-1775 гг. она фигурирует как «низшая духовная школа», которая находилась под контролем Нижегородской духовной семинарии. Свое существование она прекратила в 1771 г. Содержание ее работы ничем не отличалось от Казанской. В ней учились новокрещенские дети из Курмышского, Алатырского, Саранского, Ядринского, Петровского уездов, т.е. чувашские, мордовские и марийские дети.

В 1732 г. новокрещенская школа появилась в Свияжске. Однако количество таких учебных заведений почти не росло. С 1740 г. по 1773 г. в новокрещенских школах обучали около 380 чувашских мальчиков. Срок обучения длился 9 лет. Преподавание с самого начала велось на не понятном для многих учеников церковнославянском и русском языках. Учителями работали священники и дьячки, не знавшие родного языка детей разных национальностей. В донесении «Конторы Новокрещенских дел» в Синод сообщалось: «А чтобы те учителя их новокрещенские языки могли сами знать, таковых «Конторе Новокрещенских дел» отыскать и определить неоткуда».

В конце ХVIIIв. новокрещенские школы закрылись. В современной этнографической литературе эти школы описываются только с негативной стороны. При этом авторы ссылаются на то, что они занимались подготовкой кадров для духовенства, а не для общеобразовательных школ и государственных учреждений. Из-за того, что среди учащихся были высоки заболеваемость и смертность, новокрещенские школы они называют «домом смерти». Более того, некоторые из них склонны считать, что такие школы не сыграли никакой роли в развитии культуры народов Поволжья. По нашему мнению, в деятельности новокрещенских школ наряду с отрицательными сторонами необходимо подчеркнуть и положительные. Школы эти являлись государственными учебными заведениями, специально предназначенными для нерусского населения региона. Прием учащихся осуществлялся без учета их сословной принадлежности. По меркам рассматриваемого времени, эти учебные заведения внесли значительный вклад в развитие просвещения малых народов.

В конце XVIII в. стали появляться «малые» школы при монастырях - монастырские школы. В «Инструкции для должного смотрения за учащимися в школе» 1756 г. указывалось, что в «малые» школы на учебу детей необходимо брать добровольно, желающих, с согласия родителей. В Нижегородской губернии чувашских детей для обучения грамоте определяли в монастыри и монастырские школы. Они имелись при ранее существовавших Курмышском Троице-Сергиевском, Алатырском Троицком монастырях и при вновь открытом в Ядрине Вознесенском монастыре. Такие «малые» школы занимались обучением и воспитанием очень небольшого количества учащихся. В основном в них учились дети священников и монастырских служителей.

Для обучения и воспитания учащихся требовалось много учебной и другой педагогической литературы. Поэтому «Духовный регламент» 1721 г. предлагал организовать библиотеки при учебных заведениях. В нем говорилось: «При школах надлежит быть библиотеке довольной. Ибо без библиотеки как «без души академии» (школы - Е.И.). А довольную библиотеку можно купить за 2 тыс. рублей».

Основу книжных фондов монастырских библиотек составляла религиозная и богослужебная литература: сочинения деятелей церкви, беседы и поучения святых отцов и другие церковно-публицистические сочинения, житийная литература, сборники церковно-назидательного содержания, библейские и богословские книги, а также издания по церковному и гражданскому праву. В монастырских библиотеках сохранилась также литература по истории Российского государства, представленная в основном древнерусскими летописями, историческими песнями и сказаниями, повествованиями о великих князьях и московских царях, историями городов и монастырей. Хранилась в них и другая светская литература, в том числе учебники, судебники, книги по полеводству, лечебники и оригинальные произведения древнерусской художественной литературы. Книжный состав библиотек строго контролировался высшим духовенством, боровшимся с чтением и распространением книг, противоречащих догмам православной церкви.

Библиотеки предназначались, прежде всего, для учителей и учащихся. В регламенте указывалось: «Библиотека учителям по вся дни и часы ко употреблению не взобрана, только бы книг по келиям не разбирали, но чли бы оные в самой библиотечной конторе. А ученикам и прочим охотникам (т.е. городским читателям - Е.И.) отворять библиотеку в урочные дни и часы». Библиотеки служили не только местом для хранения литературы, но имели и читальный зал. Книги и рукописи находились под строгим учетом, а выдачей и приемом их от читателей занимался «книголюбитель» («книжник»). Посторонними читателями («охотниками») являлись духовные лица, торговцы, дворяне, разночинцы, офицеры и другие лица. Для них устанавливались отдельные дни и часы для чтения книг в библиотеке, чтобы не мешать школьникам.

Таким образом, первые монастырские школы и библиотеки, появившиеся на территории нынешней Чувашии в XVIII в., являлись культурным очагом своего времени, местом пополнения знаний, служили центром научной мысли и информации. Один из исследователей рассматриваемого периода Н.П.Загоскин отмечал, что в XVIII в. книги читали не только служители духовенства, но и городская знать, ученики разных школ и учителя. Много книг находилось у частных лиц, особенно у торговцев. Монастырские священнослужители (игумены, дьяки) сами составляли частные библиотеки. Они имели не только печатные книги, но и переводные, переписанные рукописные литературные источники, так как сами все это выполняли.

Библиотеки существовали в Нижегородской, Вятской новокрещенских школах, а позже - в семинариях. Небольшие библиотеки организовались при Архангельском и Троицком монастырях в Чебоксарах. Однако архиерейские и новокрещенские школы, семинарии имели мало экземпляров учебных книг. По некоторым предметам одна книга приходилась на 3-4 ученика или вообще один учебник на всю школу. Часть учебников сами учителя размножали путем переписывания. В 1720-1724 гг. учителя неоднократно обращались в Синод с просьбой помочь им высылкой учебных книг. Каждый раз получали однотипные ответы, которые не облегчали положение: «Книгами школы обеспечиваются от казны», «Необходимо их выписывать», «Велено школы обеспечить бумагой, книгами, свечами и другими учебными принадлежностями». Такие же недостатки, особенно отсутствие учебников на языках народов Поволжья, имели место во второй половине XVIII в. Количество учащихся увеличивалось, а книг не хватало. Более того, не проявлялось былой инициативы по размножению учебников путем переписывания.

Школы при монастырях были очень малочисленны и носили ярко выраженный религиозный характер. Тем не менее, они имели известное прогрессивное значение как первоначальные рассадники грамотности.

В первой четверти XVIII в. в России произошли важные преобразования в области культуры и просвещения, существенно повлиявшие на развитие библиотечного дела. В подписанном Петром 1 «Духовном регламенте» говорится о важности открытия библиотек при учебных заведениях, так как «без библиотеки, как без души академия». В это же время в интересах улучшения религиозной пропаганды в духовных учебных заведениях введено преподавание чувашского языка.

Открытие первых школ в национальных районах России объективно указывало на необходимость издания книг на «инородческих наречиях». Появились несколько печатных и рукописных словарей, включавших и чувашские слова. На чувашском языке вышли переводные и полуоригинальные церковно-нравственные издания - проповеди, поучения, жития святых и т.д., а также первая печатная грамматика, отдельные одические стихотворения, восхваляющие представителей царской власти и церкви.

Самым ранним из дошедших до нас старочувашских памятников является книга Ф.И. Страленберга, опубликованная в 1730 г. в Стокгольме, куда вошли 28 чувашских слов. В словаре академика Г.Ф. Миллера, вышедшем в 1758 г. на немецком языке, насчитывалось 313 чувашских наиболее часто употреблявшихся в разговорной речи слов. В 1769 г. в Петербургской типографии Российской Академии наук издана книга «Сочинения, принадлежащие к грамматике чувашского языка», составленная под руководством В. Пуцека-Григоровича при участии учащихся-чувашей Казанской духовной семинарии. В нее вместе с грамматикой чувашского языка входил чувашско-русский словарь. Для чувашей издавались религиозные книги на родном языке, также без учета его особенностей, что порой затрудняло понимание смысла текста. Такие книги не могли привлечь народ к чтению.

В издании книг и учебных пособий на языках инородцев и в подготовке дореволюционной чувашской интеллигенции с высшим образованием большую роль сыграл Казанский университет. В 1836 г. типография университета отпечатала книгу В.П. Вишневского «Начертание правил чувашского языка и словарь, составленный для духовных училищ Казанской епархии». Словарь включал почти четыре тысячи слов.

Открыто высказывали сочувствие «инородцам» прогрессивные русские исследователи. Например, В.В. Берви-Флеровский в книге «Положение рабочего класса в России» (1869 г.), подробно освещая условия жизни волжских нерусских народов, писал: «Самым сильным средством для объединения их с нами было бы возвышение их собственной национальности… Что может быть справедливее мысли, что мордвин, чуваш или татарин, который платит такие же подати и отправляет такие же повинности, должен был бы пользоваться и теми же самыми удобствами со стороны администрации. Будет совершенно справедливо, если им будут управлять люди, знакомые с его языком и с его бытом, если он будет подавать бумаги на своем языке и если прямо к нему относящиеся бумаги будут на этом же его родном языке… Если в Ядринском уезде 110347 чуваш и всего 6607 человек других национальностей, то неужели произошло бы что-нибудь другое, кроме пользы и справедливости, от того, что местное начальство состояло бы… из образованных чуваш? Чуваши эти послужили бы могучим орудием для уничтожения предрассудков, разделяющих чуваш и русских, показали бы нам хорошие стороны этой национальности, а своих отучили бы дичиться…».

Постепенно зарождалась чувашская письменность, которая в чувашеведении получила название старой, дояковлевской, письменности и охватывала период до начала 70-х гг. ХIХ в. До создания чувашского алфавита, с 1800 г. по 1871 г., на чувашском языке издано 20 книг, причем 17 из них - религиозного содержания. Переводные издания, исполненные в русской транскрипции со строгим соблюдением буквальных, подстрочных переводов, без учета особенностей чувашского языка, представляли собой бессмысленный, непонятный набор слов и не оказали заметного влияния на повышение культурного уровня чувашского населения.

Насущной задачей стало создание нового алфавита. Под руководством И.Н. Ильминского и при помощи своих товарищей по учебе с ней блестяще справился студент Казанского университета И.Я. Яковлев. Выпущенная им в январе 1872 г. брошюра «Тьваш адизене сырьва вьренмелли кнеге. Букварь, религиозно-нравственные наставления, молитвы и избранные места из священного писания, изложенные на наречии низовых чуваш, или чуваш анатри» в объеме 56 страниц по существу стала и первой национальной книгой, и первой антологией чувашской литературы. Кроме учебного материала, она включала 23 небольших рассказа, 45 загадок и около 400 пословиц и поговорок.

Подводя итоги, можно отметить, что первые библиотеки в Чувашии появились при монастырских школах, хотя как самостоятельное учреждение они нигде не числились [10, 50]. Впоследствии они закономерно появились при учебных заведениях, в связи с чем нами подробно проанализирована и охарактеризована школьная система Чувашии рассматриваемого периода.

 

Лекция 2