минут. Приди. Мне обещало море. Должен. Я просто хочу тебя еще раз обнять.

 

 Домой летела. Десять ступенек. Обняла Зденку, которая ждет с тревогой на лице.

 - Лен, прости меня. Я была жестока. Я потребовала с тебя выполнить то, что ты не сможешь. Идти за ним – это слишком сильная боль. У тебя и так её слишком много было. Я освобождаю тебя от обещания.

 - Ты была права. Во всем права. Мне подсказало море.

 И вот, уже 7 дней в Москве. То, что казалось таким ясным, когда она крепко обняла, прощаясь в аэропорту. То, что казалось таким верным, когда целовала дочь на прощанье. Все страшно.

 

Минут. Неужели все? Нет. Я обещала ему. Три четверти часа назад.

 

 Неделя вопросов и тревог. Наедине с собой. Лишь только большой пакет фотографий Вик. Не для него. Для родителей в самолете. Хотела отдать, да только так и оставила в сумке.

 Встретилась. Плакали с мамой вдвоем, оставленные отцом наедине. Он только смог прошептать: «Прости». Я только кивнула.

 Прошлое осталось в прошлом. Оно оставило мне главное - Вик. И надежду на любовь.

 Долго сидели. Мама просила остаться. И на ночь. И просто в Москве. Они вернулись сюда.

 Только неопределенно пожала плечами и уехала к себе в отель. Все будет зависеть от…

 

Минут. Все. Больно. Не услышал. Не увидел. Не успел. Поздно.

 

 Слезы слепят глаза. Конверт с фотографиями Вик. Толстый, пухлый конверт, набитый воспоминаниями.

 Даже если ты не придешь, она навсегда будет твоей частью. Той, что никто не отнимет.

 

Минута. У него еще есть время.

 

 Стук в дверь. Конверт по пути брошен на столик у двери. Трясутся руки. Открываю. Успел.

 - Привет, я ждала.

 - Привет, я пришел

 

Минут. Рядом.

 Тишина...

Часть 30.

 Он.

 Отгоняет у уха навязчивое жужжание. Он никому не нужен в ночи. Ему нужна только она.

 Предчувствие.

 Пропущенный звонок и «номер засекречен». А если она? Откуда? Не надейся. Меняя жизнь, сменил не только адрес, но и номер телефона. Не может знать. А если все-таки она. Но номер «засекречен».

 

Твой мир колдунами на тысячи лет

 Укрыт от меня и от света.

 

 Все еще крутится в голове. Высоцкий знал, о чем писал и пел. Как искать тебя? Завтра.

 Подушка. Одеяло. Годами тренированное «Спать» - внутренняя команда для мозга. Уже подкралась черная бездна забвения.

 Опять жужжит. «Принято 1 сообщение». Кому и что от него надо? «Ok». Надпись, коротка как телеграмма. Смотрит.

 

Проходит 5 минут.

 Давно отгорел мониторчик. И лишь любой кнопкой опять зажечь его, как зажечь лампочкой выключенный мозг. Несколько слов.

 «В Москве проездом. Адрес. Жду. Кулемина»

 Глаза моргают, боясь спугнуть наваждение.

 

Минут.

 «В Москве» - и сердце колотится часто-часто.

 «проездом» - и гулко ухает вниз.

 «Адрес» - он даже не знает, где это.

 «Жду» - она ждет, и от этого тепло заливает сердце.

 «Кулемина» - чудо.

 

Минут.

 Телефон моргает, грустно пикает на прощание, и отключается.

 «В Москве» - где тебя искать?

 «проездом» - прижать к себе и никогда не отпускать.

 «Адрес» - как искать?

 «Жду» - буду.

 «Кулемина» - Ленка…

 

Минут.

 «В Москве» - телефон отброшен.

 «Проездом» - дождись!

 «Адрес» - достану из-под земли.

 «Жду» - несусь.

 «Кулемина» - всю душу вымотала…

 

Минут.

 «В Москве» - чертовы джинсы, две ноги в одну штанину.

 «проездом» - не смей!

 «Адрес» - забит в поисковик.

 «Жду» - еще чуть-чуть.

 «Кулемина» - ааааааааааа………

 

Минут.

 «В Москве»- ключи от машины.

 «проездом» - хлопает входная дверь.

 «Адрес» - почему так тянется время.

 «Жду» - резкий старт с места, только скрипят колеса.

 «КУЛЕМИНА»

 

Минут.

 «В Москве» - светофор.

 «проездом» - красный.

 «Адрес» - еще чуть-чуть.

 «Жду» - зеленый.

 

Минут.

 «В Москве» - одностороннее движение.

 «проездом» - вон из машины.

 «Адрес» - бегом быстрее.

 «Жду» - стучит в ушах.

 

Минут.

 «В Москве» - здесь.

 «проездом» - сонный портье.

 «Адрес» - лифт слишком долго едет.

 «Жду» - черт с ним, бегом по лестнице.

 

Минут.

 «В Москве» - за дверью.

 «проездом» - успел.

 «Адрес» - рядом.

 «Жду» - не напугать.

 

Минута.

 «Жду» - выдох. Стук.

 «Кулемина» - …

 - Привет, я ждала.

 - Привет, я пришел.

 Прижать к себе, как давно мечтал.

Минут.

 Не отпускать. Сопит в плечо. Собрать слезинки. Опять прижать к себе. Родная…

 

Часть 31.

 Он.

 Прижать. Не отпускать. Она рядом. Он так хотел её найти, а она нашла его сама. Просто стоять, прижимаясь к её хрупкому телу. Лишь легко целовать её макушку. Лишь аккуратно успокаивающе провести рукой по спине. И крепче сжать зубы, не дав сорваться в животную страсть.

 Неужели сон все-таки станет явью? Но почему это дыхание в ямку у шеи затуманивает мозг? Почему Ленкино теплое тело опаляет льдом в воспоминаниях. Было или нет. Открытое лицо, волосы затянуты в хвост и почему то несуществующая уже челка закрывает глаза… Сон или явь. Тонкий всхлип её – явь.

 Отстраняется. Не понимаю. Зачем?

 - Дверь, - её хриплый шепот, - надо… закрыть…

 Понимает, что они все еще стоят на пороге.

 

Не отрывай глаз. Смотри. Только не отводи глаз… Коктейль из желания, боли, страха… Захлопнуть эту чертову дверь.

 

 Поймать пока её ноги еще хоть сколько-то держат… Прижаться Всем телом…. Не отводя глаз скинуть ветровку которая мешает ощущать её тело. Она ведет пальчиком по швам мужской футболки, впопыхах натянутой наизнанку.

 - Битым быть…

 Внутри горит все. От одного этого движения…

 

Глаза. Твои зеленые глаза.

 

 Её руки робко скользнули под его футболку. Осторожное касание всей ладонью, легко ведет по прессу, и просьба в глазах…

 

Господи, Ленка… Да что же ты делаешь? Зачем ты так смотришь? Весь твой. Бери. Делай что хочешь, только позволь быть рядом…

 

 Он нерешительно ведет пальцем по контуру роста волос, рука плавно опускается ей на шею... И вот она уже сама откидывает голову ему на ладонь, лишь только тихонько простонав: «Да».

 Её руки смелеют. Губы становятся требовательнее… Он все крепче прижимается к двери. Теперь и его ноги готовы подкоситься. До кровати два метра, но нет сил идти… Надо остановиться на секунду, иначе он сорвется… Но она пальцем проводит по кромке джинсов. Дыхание перехватывает. Вот уже он гладит её плечи. Тонкие бретели сползают, оголяя ложбинку груди. Легкий крестик… Раскаленный вмиг воздух выжигает легкие изнутри стоном…

 - Ленка…

 Его футболки уже нет. Тонкая ткань давно не скрывает её груди… Но сдвинуться с места невозможно. Её тонкие пальцы уже сошлись в войне с пряжкой ремня. Нет сил удержаться. Опуститься на колени, вдохнуть её запах, вернуть ей ласку и взять передышку… Попутно убрав все преграды.

 Насладиться вкусом желанного тела. И вот уже руки изучают её загорелые бедра. Небольшой треугольник молочной кожи еще больше сводит с ума…

 

 Вспышка воспоминаний.

Родинка. Значит не сон… Стонет от секундной задержки. Припасть губами… Но она уже тянет наверх. Уже рвется к нему. Горячая. Страстная. С подернутой пеленой глазами.

 Впиться губами в её уста. Выпустить на волю шелк её волос. Нет сил терпеть. Война её пальцев с его ремнем окончена поражением почти вырванной пряжки. Её холодный металл обжигает кожу. Она уже касается его… Прижимается к нему плотно и увлекает за собой. Высокий столик у двери. Как в замедленной съемке с него слетает туго набитый конверт. Но от ощущения естественной близости все застилает перед глазами. Приподнимает её, помогая найти точку опоры. Распахиваются бедра. Слияние. Хриплый стон. Дрожат ресницы широко раскрытых век. Взаимное «Люблю»… Освобождение. Нирвана…

 

Часть 32.

 Она.

 Мгновенный взгляд в его глаза. Прижимает к себе. «Поговорить, рассказать» - слова, еще секунду назад пульсировавшие в голове растворяются в темноте ночи. От болезненного ощущения столь долгожданной близости кружится голова. Утыкается в ямочку у самой шеи, привстав на носочки. Прикрытые глаза щиплют слезы. Он собирает их губами. Жадно касаясь её лица. Опять прижимает к себе.

 Холодный и горький аромат его туалетной воды контрастирует с легкими, как пушинка поцелуями в макушку. Где каждое прикосновение как мощный электрический разряд пронизывают её тело…

 

 «Возьми меня, забери все, что могу дать…» - стучит в мозгу, но она не находит сил оторваться и вымолить продолжение. Даже на секунду оторваться от этой ямочки, в которой сейчас вся её суть, невозможно… Всплывает картина четырехлетней давности, тогда, под воздействием алкоголя, он не прижимал её к себе так бережно. Он грубо брал, забирая всю её суть, не оставляя возможности отступления. Разбудив в ней то, что сейчас не дает покоя.

 Как она желает продолжения… Как хочет его грубоватых рук на своем теле, обжигающего дыхания опаляющего тела. Чтобы опять его руки оставляли побелевшие следы на смуглой коже. Дуновение ветра по гостиничному коридору отрезвляет на секунду… Оторваться. Прийти в себя на секунду.

 

 - Дверь, - её хриплый шепот, - надо… закрыть…

 

Не отпускай взгляд. Не отпускай меня глазами. Хочу, до боли.

 Болит душа от разделяющих их сантиметров. Страх, что отпустит страсть и придется говорить… Захлопывает дверь. Срывает чертову ветровку…

 Скользящий по контуру волос чуть шершавый палец оставляет огненную дорожку. Сама откидывается затылком ему на ладонь, прося отогнать на время мысли. Тонкая футболка не скрывает жара тела. Вывернутые швы надетой наизнанку футболки… Провести по ним ладонями. Спешил.

 

 - Битым быть… - шепчет она, беззвучно умоляя снять её совсем…

 Руками уже пробралась к телу. Пересчитывают пальцы кубики пресса. Упругое мускулистое тело. Сдерживаемая страсть плещется в штормовом море синих глаз.

 

Не останавливайся.

 Собрать руками жар его тела. Напиться ощущениями. Футболки уже нет и можно прижаться губами. Легонько прикусить его сосок… Его руки уже сжимают плечи. Через тонкую ткань сарафана ласкают её грудь. Опять плечи и вот уже неприкрытую грудь охлаждает ночной воздух и сразу жжет от прикосновений его рук. Опять скользнет по прессу, проведет пальцами по кромке тонких джинсов натянутых на голое тело. Напрягается от прикосновений, вызывая еще больший прилив желаний. Обожгло металлом пряжки. Вмиг онемевшими пальцами пытается убрать преграду.

 

 - Ленка – хрипло вырывается из его груди

 

 Отрывается и скользит вниз. Почему так подкашиваются ноги? Освобождает от всех преград, которыми сейчас кажутся тонкие лоскуты ткани… Обжигающие прикосновения заставляют её опереться руками на стол. Контраст горячих рук на бедрах и ледяного дыхания ночи на груди. Больше нет сил терпеть. Пытается притянуть его к себе.

 - Значит, это был не сон… - срывается с его губ.

 Секундная пауза заставляет её застонать от того, как тело просит продолжения. Но он припадает к маленькой родинке на внутренней стороне бедра губами. Сознание разрывается на миллион осколков блаженства.

 

 Чуть ли не рыча все-таки притягивает его к себе. Бой с пряжкой выигран, и она уже готова сама направить всю силу его возбуждения в свои русла. Ощутить его полностью. Лишь ощущает его крепкие руки у себя на ягодицах. Приподнимает её, помогая найти точку опоры в виде маленького столика у входа. Она лишь приглашает его, разводя бедра. Глубокое проникновение, мощные толчки. Несколько секунд. Полна. Утопает в темных омутах его глаз. И тут же чувствует, как тела одновременно бьются в освобождении. Она парит как птица. Не слыша слов, и только шепотом... люблю...

 

Часть 33.

 Она.

 Еще не остыло от ласк тело, а разум по новой попытался вклиниться в волшебство момента.

 Он все еще стоит, прижимаясь лбом к стене, стараясь не давить на неё обмякшим телом. Руки в медленном темпе блуждают по её спине. Дышит через раз...

 По телу пробегают последние волны - отголоски отшумевшей страсти. И на секунду оторвавшись от нее, он берет девушку на руки и все-таки преодолевает короткие метры до кровати. Почти роняет её на спину. И сам без сил опускается рядом… Так и лежат несколько минут. Он пристально смотрит на неё, а она любуется им из-под опущенных ресниц.

 

Почему никто больше не может разжечь в ней этот пожар? Не мог. И не сможет. Никто, кроме него. Почему в её первый раз именно его лицо на секунду встало перед её взором? Почему её бывший муж, прекрасный и опытный любовник, так и не смог подарить ни одной подобной секунды? Почему за два года брака она даже начала подозревать себя во фригидности? Почему ей так противно было ложиться к мужу в постель после одной - единственной ночи с ним? Потому что любит…

 

 От одного касания мужчины краска приливает к лицу. В лунном свете он кажется греческим богом, зачем-то спустившимся на землю. Его рука медленно скользит по её телу. Ощутив эту легкую ласку, она чувствует, как еще не уснувшее желание требовательно требует продолжения.

 Но нет прежнего накала. Сейчас он медленно, едва касаясь кончиками пальцев, водит одной рукой по её телу. Кажется, что за его пальцами на теле остается инверсионный след. Как за самолетом на чистом небе. Плечо, ложбинка на груди, живот, обводит пальцем пупок - и снова пальцы устремляются вверх. Аккуратно обходят все те точки, которые сразу отзываются на его ласковые прикосновения новой вспышкой страсти.

 Но она уже и так оголенный нерв. Ей уже мало одних только пальцев. Она подается к нему… Но он только чуть усиливает нажим, одновременно делая эту пытку более сладкой и не давая подняться… Затуманенным взором по-прежнему пытается рассмотреть его, запомнить каждую черточку его лица, ведь так страшно, что будет дальше, когда она все расскажет… А пока…

 Чувственные касания уже набирают силу, его рука чувствуется нигде и везде одновременно. Опять будоражащий контраст прохладного воздуха и горячей руки. Она вся в его власти. Мечется, стонет, задыхаясь от желания. И тут ее накрывают его губы… Целует - долго и глубоко… Заставляет томлением изойти все тело… И лишь когда она находится на грани безумия, медленно входит в неё, заставляя почувствовать каждое мгновение этого соития… Пытка, сладкая пытка, и она в изнеможении начинает метаться, он лишь по чуть-чуть ускоряет темп. Она - на грани. Взрыв и расслабление… Последний толчок, и он, обмякши, падает на неё… Накрыта… Спрятана своим мужчиной. Своим на жизнь или на час.

 Он перекатывается на спину и в ту же секунду прижимает к себе. Опять ни звука, только тяжелое дыхание и тесный омут рук. Его вдох становится длиннее, выдох тише. Задремал. Чуть ослабленные объятия позволяют немного отстраниться.

 Спит. Счастливая улыбка. Разгладившиеся морщинки. Что-то шепчет во сне. Девушка прислушивается, пытаясь разобрать.

 - Ленка, роди мне дочку… - и все холодеет внутри.

 Не сказала. Так и не смогла. А он бредит ребенком. Снова страх поднимается откуда-то из глубины души. Тот страх, что гнал её, как загнанное животное, по старому приморскому городку, что, как зверя чутье, – уберегло её от ловушки, столкновения с ним. А сегодня сама, своими руками… Убаюканная разговорами в нее попалась…

 

А ему никто не нужен, даже ты не нужна, хоть и любишь его до дрожи в коленях, до физической боли при расставании.

Уйти, избежать… Но как? В этой маленьком номере некуда деться. Десять квадратных метров и маленькая ванная. Ну не на шкаф же лезть, как он когда-то лазал…Ванная - вот где спасение…

 

 Она впервые жалеет, что в этом номере не стоит щеколды от двери. Маленькая ванная комната больше чем на половину занята душевой кабиной с гидромассажем. Маленькая тумбочка для банных принадлежностей, раковина, зеркало во весь рост на двери.

 Под тугими бьющими струнами она дает волю слезам. Плачет, и шум воды не может до конца скрыть глухие рыдания. Уже морщится от воды кожа. Шпарят в лицо горячие струи. Не скажет, не может… Иначе она лишится последнего, что придает смысл её жизни. Вик. Зачатая от него в случайную встречу, от вспышки страсти, которая тогда не дала ей уйти. И бьется в висках мысль…

 

Господи, повтори это чудо. Дай мне еще одну крупицу его. Подари мне еще одну его частичку. Чтобы когда он уйдет, я не осталась опять наедине с собой… Я назову его Виктором. В честь него. И сразу в моей жизни появится и Победа, и Победитель.

Ведь Вик – это символ моей победы над жизнью, она наполнила смыслом мою страшную серую жизнь, подарила мне стимул. Так пускай у меня будет еще и Победитель…

 

 Представив тепло, исходящее от маленького комочка, она счастливо улыбается, и вода смывает её слезы. Только сползает по стене - дает о себе знать эмоциональная перегрузка.

 - Ленка, ты чего с ума сошла, под кипятком крутым… Сваришься же! – вода становится прохладнее, но кожа все еще горит, - он рядом, опять рядом настолько, что прерывно начинает биться сердцем.

 Поднимает её, пытается помочь выйти из кабинки.

 - Лен, что у тебя глаза красные, ты что, плакала что ли? Успокойся, любимая…

 

Нет сил слушать, надо как-то это прекратить. Завтра она уедет, и он навсегда останется в прошлом. Том прошлом, которого она не забудет. Пусть это страсть, но она его любит и сохранит навсегда… И сейчас, в последний раз, что бы не упустить ни секунды, насладиться напоследок…Запомнить.

 

 Втягивает его в кабинку, лишь переключает режим. Струи уже не лупят по коже, а лишь омывают тела. Её руки скользят по его телу. Исследуя его, пытаясь впитать каждую его реакцию, ломая его попытки сопротивляться. Теперь она заставляет его стонать от наслаждения, не оставляя шансов на отступление. Притягивает к себе и не отпускает…

 И вот уже её спина прижата к горячему кафелю. Он в ней, и доставляет ей высшее наслаждение. В какой-то момент она распахивает глаза, но не встречает его глаз, а упирается в запотевшее зеркало. Даже в запотевшем от пара стекле видно его прекрасное тело, ритмичные движения.

 

Страсть, это просто страсть…

 

 Но тело все равно откликается на него только одним известным способом. И к финалу они вновь приходят вместе. Ей ноги подкашиваются ровно в тот момент, когда начинает отпускать конвульсивная дрожь удовольствия. Он накидывает на неё толстый гостиничный халат. Относит в комнату. Глубоко целует и шепчет:

 - Малыш, я в душ, на секунду.

 Как только хлопает дверь ванной, она отворачивается к окну и поджимает под себя ноги. Сжимается в клубок от боли, лишь слыша его напевание в душе.

 

  Удовлетворен. Утолил свой голод.

 

 В тот момент, когда проваливается в сон, она уже знает, что именно ожидает её утром.

 

Часть 34.

 Он.

 Только удержаться на ногах. Лбом упереться. Дать телу хоть какую-то опору телу. То, что произошло несколько секунд назад, разбило в дребезги всю теорию о сексуальных особенностях жизни человеческих особей.

 Все его теории о том, что все женщины в результате одинаковы – сейчас трещали по швам. От этой девочки-женщины, которая в данный момент хрупкой статуэткой устроилась на чертовом столике, так же как и он пытаясь восстановить дыхание. Хотя не так, что-то подобное было в его сне, который сегодня вдруг оказался реальностью. Все встало на свои места. Кроме одного.

 

Почему она убежала? Почему тогда утром ушла, так и не сказав ни одного слова? Что такого он мог сделать или сказать, что бы она вот так сбежала из его жизни. Без оглядки, как лиса заметая следы. Просто выпав на несколько лет из его жизни…

 Как, как сделать так, что бы она больше не исчезла. Чтобы навсегда осталась его жизни. Как не отпустить её ни на шаг. Сделать её своей. Позволить идти рядом по этой извилистой дороге, которая называется жизнь

 

 Секундного взгляда на её лицо, хватает на то, что бы понять. В её голове, скрываясь за прикрытыми глазами и раскрасневшимися щеками, идет внутренняя война. Воина души и разума. Это её состояние он умел чувствовать еще тогда, когда она была школьницей. Только вот так до сих пор и не понимал, как именно помочь выиграть душе этот бой.

 Еще раз бросив взгляд на её тело, мужчина начинает себя ненавидеть. На коже проступили яркие следы их страсти. От одной мысли всем телом ощутил повторную волну желания.

 

Не так, не здесь. Надо как-то совладать с собой и успокоиться, дать её отдохнуть хоть чуть-чуть. Судя по её позе, она сейчас сама перебраться на кровать не сможет… Что ж – ему это только наруку.

 

 С большим трудом преодолев эти несколько метров с самой дорогой для него ношей на руках, оставшись совсем без сил мужчина почти уронил её на кровать. Лена лишь чуть раскинулась на одеяле. Опустился рядом. В лунном свете её загорелая кожа казалась почти черной, и смуглота лишь подчеркивала молочно-белые кусочки не тронутой солнцем кожи.

 

Прикоснуться к ней. Легонько, не разжигая страсти, провести по плечу, нырнуть в ложбинку между грудей провести вокруг пупка…Вернуться к плечу. Просто ощущая шелк её влажной кожи. Не спеши, маленькая моя… Отдохни, и просто возьми то, что могу тебе дать…

 

 Она пытается податься к нему, он останавливает порыв, но чувствует, что её тело уже отзывается на его порыв. Лишь чуть увеличивает силу нажима. Изучая пальцами каждый сантиметр её прекрасного тела, стараясь запомнить каждую линию, оставляемую его руками. Но сам лишь распаляется от этих не хитрых движений. Его тело требует продолжения.

 

Сдержаться, затянуть эту пытку как можно более долго. Сейчас главное, что бы её бвло хорошо. Что бы она…

 

 Уже плохо контролируя себя, он прижимается к её губам, долгий, глубокий поцелуй… Она мечется, требуя продолжения, он может помочь ей достигнуть высшей точки.

 

Только не спешить. Только не сорваться…

 

 Что стоит ему сдержаться сейчас, он на грани. Но Лену уже сводит судорогой наслаждения. Он успевает почувствовать, как судорогой наслаждения сводит все её тело и тут же расслабляются все мышцы. И все-таки теряет над собой контроль. Секунда и он взрывается изнутри.

 

Нет сил. Аккуратно освободить её от тяжести своего тела.

 

 Все так же удерживая её в объятьях, откидывается на подушки. Выравнивается дыхание. И уже дрема заволакивает его мозг. Отпускает напряжение всех предыдущих дней. И почему-то именно сейчас он вспоминает голубые глаза маленькой девчушки, встреченной в тот день, когда он увидел Лену на галечном пляже другого курортного городка…

 

Ведь именно так могла бы выглядеть наша дочь. Только сейчас он сам себе может признаться, что ни одна женщина не сможет стать матерью его ребенка. Любимого ребенка. Никто, кроме неё. Все остальное – это фальшь. Ложь, придуманная им самим для своего же успокоения.

 

 Виктор уже погружается в сон, и не слышит, как озвучивает свое самое сокровенное желание:

 - Ленка, роди мне дочку…

 Не чувствует как её тело напрягается в этот момент, как проступают слезы в глазах. Как в глазах, еще секунду назад смотрящих на него с неприкрытой любовью, появляется затравленное выражение, как возвращаются боль и страх…

 Просыпается от того, что её нет рядом. На секунду все тело сковывает страх, что она опять ушла, ускользнула…Опять исчезла из его жизни, только подчеркнув её никчемность. Пустоту, если нет рядом любимого человека. Давно любимого.

 Но краем сознания улавливает шум воды за плохо прикрытой дверью ванной комнаты. На секунду ему показалось, что он услышал сдавленное рыдание.

 

Что могло случиться? Неужели он причинил ей боль?

 

 Степнов за секунду подлетел к двери, широко распахнул дверь душевой кабины. Сидит на полу кабины, привалившись спиной к холодной стене, глаза красные, а на лице какая-то совершенно не знакомая улыбка.

 

Что же с ней происходит. Наверное, просто нервное. Она всегда странно могла отреагировать на самые непредсказуемые вещи. Надо отвести её в комнату и попытаться уложить её поспать.

 

 - Ленка, ты чего с ума сошла, под кипятком крутым… Сваришься же! – вода становится прохладнее, но кожа все еще горит, - он рядом, опять рядом настолько, что прерывно начинает биться сердцем.

 Старается не задеть лишний раз её своим обнаженным телом. Аккуратно поднять и ни в коем случае не дать себе шанса на очередную вспыщшку. Она еще от прошлых то не отошла…

 

Боже, как же жгут эти жесткие струи кипятка. Как она может их выносить? Давно наверное стоит. Вон уже подушечки пальцев сморщились… Нет, Ленка…

 

 - Лен, что у тебя глаза красные, ты что, плакала что ли? Успокойся, любимая…

 

Только не сорваться опять.

 

 Но уже переключена одним движением вода в ласкающий режим. Она втягивает в кабину. Бесстыдно ласкает его тело. От этих скользящих движений, от её рук, от сбивающегося дыхания и требовательных губ он сходит с ума. Но ему нравится это безумие. Сейчас она отдает. Дарит себя и требует одновременно.

 Не в силах сдерживаться, со стоном прислоняет её к согретому водой кафелю… Он в ней, и дальше не существует ни начала, ни конца. Секунды, которые он проводит где-то в другой реальности. Где она всегда будет рядом, где никогда не убежит. Потому что сама хочет этого…

 Одновременная судорога и оба тела уже бессильно готовы стечь по стене. Он только успевает подхватить её на руки. Заворачивает в гостиничный халат, подвернувшийся под руку… Относит и укладывает её в кровать. Хочется спать, но так жаль тратить бесценное время на сон. Хочется запомнить каждую секунду этой встрече. Контрастный душ поможет прийти ему в чувство.

 Но расставание на несколько минут кажется невыносимой пыткой. Лишь глубоко, еще раз заверяя в своей безграничной любви, нежно целует её…

 Холодные струи бодрят. Выходит из ванной и видит, что она уже спит. Свернулась клубочком, по-детски подтянула колени к подбородку, обхватила их руками. Что-то неразборчиво бормочет во сне. Так хочется прижать её к себе. Успокоить, но тогда он разбудит её. А ей надо отдохнуть.

 Виктор лишь садится в кресло напротив кровати, и в лунном свете пытается рассмотреть её как можно точнее. Она изменилась. Он вспоминает её образ, так прочно сидящий в его мозгу. Сильно изменилась. Расцвела. Ушла подростковая угловатость, грудь округлилась, все это придает ей женственность, так таинственно сочетающуюся сейчас с невыносимой нежностью на её расслабленном лице. Его взгляд скользит по её лицу, отмечая горбинку на её носу. Странно, вроде раньше никогда не было. Похоже на какую-то травму. Боль, от того, что кто-то мог причинить ей вред, пронзает его на доли секунды.

 

Маленькая моя, что же с тобой случилось? Почему ты так долго скрывалась? Где пряталась все это время? Почему не давала о себе знать? Неужели опять не справившись с какими-то внутренними страхами, пряталась от всего мира. Почему я тогда проспал твой уход? Ведь все могло быть иначе? Не было бы этих страшных лет одиночества, бесцельного шатания по жизни… Я бы защитил тебя. Защитил от всего мира. Не посмотрел бы ни на что…Но она же была замужем… Хотя какое это имеет значение…

 

 Лена на секунду зашевелилась и во сне выставила вперед левую руку. Он помнил, что она носила кольцо на безымянном пальце левой руки. Он помнил еще с похорон, когда увидев отсутствие кольца на правой его сердце радостно забилось, и в отчаянье рухнуло в тот момент, когда увидел кольцо на левой. Вспомнил, как сетовал Петр Никанорович о том, что даже обручальное кольцо Ленка носит «по-импортному»…

 Придирчиво пересмотрел каждый пальчик на её руке и не увидев кольца безумно обрадовался.

 

Свободна.

 

 Его душа пела. В секунду в его голове созрел план действий. Сейчас ему было даже выгодно, что она спала. Ленка всегда была любительницей поспать, а это значит, у него есть какое-то время, чтобы воплотить в жизнь свою задумку. Лихорадочно одеваясь, он уже погрузился в мечту.

 Стараясь не шуметь, с совершенно идиотской улыбкой выскочил из номера. Лишь на секунду очнувшись, стараясь не шуметь, прикрыл за собой дверь, и в тот момент, когда щелкнула собачка замка – заметил, что у самого входа в номер лежит пухлый конверт. Буд-то кто-то пытался его просунуть под дверь. Автоматически засунул его себе в карман, и опять ускользая из реальности побежал по лестнице вниз через ступеньку.

 

Потом отдам Ленке, видимо выронила, растеряха…

 

 Мужчина был счастлив. Счастлив от того, что любимая женщина рядом. А еще предвкушал её удивление… Часы показывали уже 6.30 утра, и стоило поторопиться.

Часть 35.

 Он.

 Нервно поглядывая на часы, гонит машину по Москве, пытаясь объехать пробки, которыми наполнился город. 10.30. Четыре часа назад он вышел на полчаса, но задержался.

 Сначала долго искал, где оставил машину, пытаясь вспомнить маршрут, которым вчера бежал к ней. Вчера, а точнее уже сегодня, он спешил так, что даже не поставил на сигнализацию. Найти её сегодня на том же месте – оказалось воистину чудом.

 Потом, ворвавшись в квартиру, долго не мог найти куда же подевалась злосчастная заколка, пока не вспомнил, что так и не положил её в стол, а зачем то пошел с ней спать. Перевернув всю спальню, нашел её завалившуюся за кровать.

 Хотел отдать её сразу с кольцом, которое так и красовалось на его пальце. Потом звонок своей сонной секретарше и четкие указания, что забронировать, куда потом отправить цветы, какое именно шампанское должно быть заказано вместе с ужином в его квартиру…

 

 Он хочет сделать этот день для неё незабываемым. Надеясь на то, что когда он вернется, она еще будет спать. Ленка Кулемина, которую он знал, всегда не упустила бы возможности поспать утром. Особенно после вчерашней ночи… От нахлынувших воспоминаний о проведенной ночи ему пришлось даже остановить машину. На секунду припарковавшись, он попытался согнать счастливую улыбку со своего лица.

 Оглянулся по сторонам. На часах 9.58. Напротив небольшой ювелирный магазин. И он уже через ступеньку заскакивает на крыльцо. Открывается в 10 утра. Не в силах терпеть барабанит по стеклу еще запертой двери. Заспанный охранник и сонная продавщица в недоумении открывают дверь. Несколько минут спустя они приходят в себя, провожая мужчину заскакивающего в дорогую машину уже на улицу.

 На больших часа магазина 10.03, а на прилавке только чек на несколько тысяч евро, наводящий на мысль о том, что это был не сон.

 - Повезло же его женщине… - восхищенно шепчет продавщица…

 Ей в такт рассеянно головой кивает охранник.

 Но Виктор этого уже не видит. Он предвкушает, как оденет ей на пустующий палец левой руки красивое кольцо. Как она распахнет сонные глаза. И он поцелуем сотрет все воспоминания о другом кольце, когда-то занимавшем этот палец.

 

Как я соскучился, не видел четыре часа, а уже соскучился так, будто опять не видел её 4 года. Ну ничего, у него все получится. Он сейчас придет, прижмет её к себе и уже никуда не отпустит. И заставит её согласиться выйти за него замуж. И тогда, наденет другое кольцо на её правую руку, не оставляя шансов ей впустить в жизнь еще кого-то.

 

 Именно об этом думал мужчина, взлетая по лестнице через ступеньку. Часы показывают 10.45. Громко стучит в дверь. Сердце радостно колотиться в предвкушении встречи. Еще секунду и он прижмет её к своей груди…

Часть 36.

 Она.

 Проснулась. Даже не открывая глаз, поняла, что одна.

 Страсть, это просто была страсть. Она так и не услышала его "Люблю". Что же, так даже лучше. Ведь услышав его «Люблю», она уже не смогла бы уйти. Как встретившись с его глазами утром, не смогла промолчать про дочь.

 Одинокая слеза скатилась по щеке. Почему в её жизни все так, почему ей никто кроме него не нужен. А он женат, и у неё нет на него никаких прав. И её дочь никогда не узнает отца.

 Находит все-таки силы бросить взгляд на часы. Почти девять. У неё есть еще тридцать минут, что бы собраться и выйти из номера. Навсегда закрыв для себя эту лазейку в прошлое, где осталась эта прекрасная ночь. Тепло этой встречи навсегда останется в её жизни. Она знает, что как и первую их ночь она будет вспоминать одинокими вечерами в своем доме, сидя у камина, когда заснет Вик… И все-таки, может Судьба или Бог сжалятся над ней, и подарит еще одно го ребенка. Еще одну частичку его, которая будет согревать её всю жизнь.

 Как сомнамбула она шла по холодному гостиничному номеру. И если б не многочисленные следы их страсти, которые сейчас украшали её плечи и шею, если бы не осевший белым облаком у дверей сарафан – она могла бы поклясться, что все было сном…

 Позвонила портье и попросила заказать такси в аэропорт. Запихала комком сарафан в чемодан, достала из него джинсы и футболку с высоким горлом.. Зашла в душ и лишь ополоснулась прохладной водой боясь, что более плотный контакт смоет те воспоминания, которые даже сейчас заставляли её тело гореть.

 Промокнула кожу полотенцем. Затянула волосы в привычный хвост. Попыталась улыбнуться своему отражению, но лишь выдавила из себя гримасу, выдававшую всю накопившуюся в душе боль.

 9.15. Как тянуться эти долгие минуты. Как сложно не смотреть с надеждой на дверь, которую он вчера распахнул, ворвавшись в её жизнь огненным вихрем страсти и желания. Заставил хоть на несколько часов почувствовать себя желанной и любимой. Хотя «любимой» – придумала она сама, просто желанной.

 Резкий стук в дверь заставляет трепетно забиться сердце. «Он вернулся», -вихрем проносится в голове. Радостно распахивает дверь, на мгновение забыв о всех своих страхах и освобождаясь от гнета воспоминаний.

 Распахивает дверь. Молоденькая горничная заносит ей завтрак, входящий в стоимость номера. И все возвращается на круги своя. Выпивая горький, как её жизнь, кофе, она впервые в жизни не получает удовольствия от любимого напитка. Лишь только горечь остается во рту, плавно растекаясь другой горечью по телам.

 Звонок в номер. Такси ждет. Что же – её ждет привычная размеренная жизнь, где никогда не будет его. Зато у неё есть Вик, её счастье и смысл жизни. И может быть кто-то будет еще. Грустная улыбка трогает её губы, и не оглядываясь она выходит из номера.

 Услужливый портье перед лифтом подхватывает её чемодан, помогает устроиться в такси.

 «Домой»,- шепчет она одними губами, когда такси останавливается у аэропорта. 10.02 показывают часы на табло. Уже идет регистрация.

 «Домой», - шепчет она, сдерживая слезы отдавая документы и ставя чемодан на транспортную ленту. 10.30. Как быстро улажены все формальности.

 «Домой, домой, домой» - повторяет она как молитву, слоняясь по залу отлета. В гудящей толпе отдыхающих, в радостном предвкушении отдыха они снуют по всему залу, подчищая прилавки магазинов Duty Free, нетерпеливо ища место, что бы притулиться покурить или выпить кофе в многочисленных кафе зоны ожидания.

 «Домой» - и она откидывается в кресле самолета, когда он взмывает ввысь, слезы стремительным потоком льются по её щекам. 11.30.

 Вот и все.

 Пять часов назад она провалилась в сон, пять часов, как он навсегда закрыл за собой дверь её жизни.

 

Часть 37.

 Она.

 За два часа полета в самолете, прикрыв гла