Музыкально-драматическая композиция по     произведениям М. Ю. Лермонтова

МУЗЫКАЛЬНО-ДРАМАТИЧЕСКАЯ КОМПОЗИЦИЯ ПО     ПРОИЗВЕДЕНИЯМ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА

СЦЕНА 1.

Бальная зала. Звучит вальс к драме «Маскарад». Бальная зала наполнена танцующими парами в масках. Лермонтов отделяется от толпы увлекая за собою черного человека в маске.

ЛЕРМОНТОВ  

Вы мне вещей наговорили

Таких, сударь, которых честь

Не позволяет перенесть…

Вы знаете ль, кто я?..

Маска

Я знаю, кто вы были.

ЛЕРМОНТОВ

Снимите маску – и сейчас!

Вы поступаете бесчестно.

Маска

К чему! – мое лицо вам так же неизвестно,

Как маска – и я сам вас вижу в первый раз.

ЛЕРМОНТОВ

Не верю! Что‑то слишком вы меня боитесь.

Сердиться стыдно мне. Вы трус; подите прочь.

Маска

Прощайте же, но берегитесь.

Несчастье с вами будет в эту ночь.

(Исчезает в толпе.)

ЛЕРМОНТОВ

Постой … пропал … кто ж он? Вот дал мне бог заботу. –

Трусливый враг какой‑нибудь,

А им ведь у меня нет счету…

Вальс обрывается.

Допрос у следователя.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Как вас зовут? Сколько от роду лет, какой веры, и ежели христианской, то на исповеди и у святого причастия бывали ли ежегодно?

ЛЕРМОНТОВ. Зовут меня Михаил Юрьев, сын Лермонтов, от роду имею 25 лет, веры грекороссийской, на исповеди и у святого причастия ежегодно бывал.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. В службу его императорского величества вступили вы которого года и откуда уроженец? Имеете ли за собою недвижимое имение, и где оно состоит?

ЛЕРМОНТОВ. Время моего вступления в службу его императорского величества видно из формулярного списка. Происхожу из дворянского звания, уроженец московский. Недвижимого имения за мною нет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. В письме вашем к полковому командиру о произведенной вами дуэли все ли вы справедливо объяснили и утверждаете ли то письмо в полной силе, ныне в присутствии комиссии Военного суда?

ЛЕРМОНТОВ. В письме моем о дуэли я все изъяснил справедливо, содержание коего утверждаю в полной силе в присутствии Военно-судной комиссии.

Снова звучит вальс. Бальная зала. Князь (Лермонтов) стоит в задумчивости. Одна женская маска подходит и ударяет его по плечу.

Маска

Я знаю…

Тебя!

Князь

И видно, очень коротко.

Маска

О чем ты размышлял, – и это мне известно.

Князь

Ты маска умная – а тратишь много слов!

Коль знаешь ты меня, скажи, кто я таков?

Маска

Ты! бесхарактерный, безнравственный, безбожный,

Самолюбивый, злой, но слабый человек;

В тебе одном весь отразился век,

Век нынешний, блестящий, но ничтожный.

Наполнить хочешь жизнь, а бегаешь страстей.

Все хочешь ты иметь, а жертвовать не знаешь;

Людей без гордости и сердца презираешь,

А сам игрушка тех людей.

О! знаю я тебя …

Князь

Мне это очень лестно.

Маска

Ты сделал много зла.

Князь

Невольно, может быть.

Маска

Кто знает! Только мне известно,

Что женщине тебя не надобно любить.

Князь

Я не ищу любви.

Маска

Искать ты не умеешь.

Князь

Скорей устал искать.

Маска

Но если пред тобой

Она появится и скажет вдруг: ты мой!

Ужель бесчувственным остаться ты посмеешь?

Князь

Но кто ж она?.. конечно, идеал.

Маска

Нет, женщина … а дальше что за дело.

Князь

Но покажи ее, пусть явится мне смело.

Маска

Ты хочешь многого – обдумай, что сказал!

Она не требует ни вздохов, ни признанья,

Ни слез, ни просьб, ни пламенных речей…

Но клятву дай оставить все старанья

Разведать – кто она … и обо всем

Молчать …

Князь

Клянусь землей и небесами

И честию моей.

Маска

Смотри ж, теперь пойдем!

И помни, шуток нет меж нами…

Уходят под руки и скрываются в толпе карнавала. Танцующие пары замирают. Лермонтов, который некоторое время наблюдал за ними со стороны выходит на авансцену. Пары постепенно оживают.

ЛЕРМОНТОВ

Из-под таинственной холодной полумаски
Звучал мне голос твой отрадный, как мечта,
Светили мне твои пленительные глазки,
И улыбалися лукавые уста.

Сквозь дымку легкую заметил я невольно
И девственных ланит и шеи белизну.
Счастливец! видел я и локон своевольный,
Родных кудрей покинувший волну! ..

И создал я тогда в моем воображенье
По легким признакам красавицу мою:
И с той поры бесплотное виденье
Ношу в душе моей, ласкаю и люблю.

И всё мне кажется: живые эти речи
В года минувшие слыхал когда-то я;
И кто-то шепчет мне, что после этой встречи
Мы вновь увидимся, как старые друзья.

В центре залы останавливается дама в маске. В конце стиха она снимает маску.

Звучит романс Н. Титова «Нет, не тебя так пылко я люблю»

По окончании романса снова звучит вальс, по зале проносятся танцующие пары, отстраиваются на задник, далее двигаются в рапиде, продолжая «призрачный карнавал». Лермонтов остается один.

ЛЕРМОНТОВ

Как часто пестрою толпою окружен,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шопоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,

Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки, —
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
Погибших лет святые звуки.

И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, — памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком; и кругом
Родные всё места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;

Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится — и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и желтые листы
Шумят под робкими шагами.

На последнее четверостишие к Лермонтову выходит юная Мадонна, воспоминание поэта о детстве и матери. Звучит романс А. Гречанинова «Колыбельная»

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю,
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
На праздник не́званную гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их,
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!..

Вокруг Лермонтова снова закручивается поток карнавала и увлекает его за собой. В залу вбегают Нина, за ней Арбенин (Лермонтов).

Арбенин

Ты сердишься?

Нина

Нет, я благодарю.

Арбенин

Ты опечалилась.

Нина

Я только говорю,

Что ты меня не любишь.

Арбенин

Нина?

Нина

Что вы?

Арбенин

Послушай… нас одной судьбы оковы

Связали навсегда… ошибкой, может быть; –

Не мне и не тебе судить. –

(Привлекает к себе на колена и целует.)

Ты молода летами и душою,

В огромной книге жизни ты прочла

Один заглавный лист, и пред тобою

Открыто море счастия и зла.

Но я люблю иначе, я все видел,

Все перечувствовал, все понял, все узнал,

Любил я часто, чаще ненавидел,

И более всего страдал!

Сначала все хотел, потом все презирал я,

То сам себя не понимал я,

То мир меня не понимал.

На жизни я своей узнал печать проклятья,

И холодно закрыл объятья

Для чувств и счастия земли…

Так годы многие прошли.

Но скоро черствая кора

С моей души слетела, мир прекрасный

Моим глазам открылся не напрасно,

И я воскрес для жизни и добра.

Но иногда опять какой‑то дух враждебный

Меня уносит в бурю прежних дней,

Стирает с памяти моей

Твой светлый взор и голос твой волшебный.

В борьбе с собой, под грузом тяжких дум,

Я молчалив, суров, угрюм.

Боюся осквернить тебя прикосновеньем,

Боюсь, чтобы тебя не испугал ни стон,

Ни звук, исторгнутый мученьем.

Тогда ты говоришь: меня не любит он!

(Она ласково смотрит на него и проводит рукой по волосам.)

Нина

Ты странный человек?.. Когда красноречиво

Ты про любовь свою рассказываешь мне,

И голова твоя в огне,

И мысль твоя в глазах сияет живо,

Тогда всему я верю без труда;

Но часто…

Арбенин

Часто?..

Нина

Нет, но иногда?..

Арбенин

Я сердцем слишком стар, ты слишком молода,

Но чувствовать могли б мы ровно.

И, помнится, в твои года

Всему я верил безусловно.

Нина

Опять ты недоволен … Боже мой!

Арбенин

О нет… я счастлив, счастлив… я жестокой,

Безумный клеветник; далеко,

Далеко от толпы завистливой и злой

Я счастлив… я с тобой! –

Оставим прежнее! забвенье

Тяжелой, черной старине!

Я вижу, что творец тебя в вознагражденье

С своих небес послал ко мне.

(Арбенин целует Нину и увлекает ее за собой.)

ЛЕРМОНТОВ

С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.

Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.

Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:

«Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами.
Глупец, хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!

Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм и худ и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!»

ЛЕРМОНТОВ

Прощай, немытая Россия,

Страна рабов, страна господ,

И вы, мундиры голубые,

И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа

Укроюсь от твоих пашей,

От их всевидящего глаза,

От их всеслышащих ушей.

СЦЕНА 2.

Дары Терека

Терек воет, дик и злобен,
Меж утёсистых громад,
Буре плач его подобен,
Слезы брызгами летят.
Но, по степи разбегаясь,
Он лукавый принял вид
И, приветливо ласкаясь,
Морю Каспию журчит:

Кавказу

Кавказ! далекая страна!
Жилище вольности простой!
И ты несчастьями полна
И окровавлена войной!..
Ужель пещеры и скалы
Под дикой пеленою мглы
Услышат также крик страстей,
Звон славы, злата и цепей?..
Нет! прошлых лет не ожидай,

«Синие горы Кавказа, приветствую вас!..»

Синие горы Кавказа, приветствую вас!
вы взлелеяли детство моё;
вы носили меня на своих одичалых хребтах,
облаками меня одевали,
вы к небу меня приучили,
и я с той поры всё мечтаю об вас да о небе.
Престолы природы, с которых как дым улетают громовые тучи,

Кинжал

Люблю тебя, булатный мой кинжал,
Товарищ светлый и холодный.
Задумчивый грузин на месть тебя ковал,
На грозный бой точил черкес свободный.

«Тебе, Кавказ, суровый царь земли...»

Тебе, Кавказ, суровый царь земли,
Я снова посвящаю стих небрежный.
Как сына, ты его благослови
И осени вершиной белоснежной.

Утро на Кавказе

Светает - вьётся дикой пеленой
Вокруг лесистых гор туман ночной;
Еще у ног Кавказа тишина;
Молчит табун, река журчит одна.
Вот на скале новорождённый луч
Зарделся вдруг, прорезавшись меж туч,
И розовый по речке и шатрам…

ЛЕРМОНТОВ

Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит.
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сиянье голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? Жалею ли о чем?

Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть.
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Лермонтов был неприятный, насмешливый человек, который всегда старался быть выше других. Он хвастал своей храбростью как будто на Кавказе, где все были храбры, можно было кого-то удивить ею. Он собрал кучку грязных головорезов, которые врывались в аулы, вели партизанскую войну и носили громкое имя лермонтовского отряда. Впрочем, длилось это недолго, потому что Лермонтов никогда не мог усидеть долго на одном месте, все время рвался куда-то и ничего никогда не доводил до конца.

ЛЕРМОНТОВ

Я умирал. Меня томил
Предсмертный бред.
Казалось мне,
Что я лежу на влажном дне
Глубокой речки — и была
Кругом таинственная мгла,
И, жажду вечную поя,
Как лед холодная струя,
Журча, вливалася мне в грудь...
И я боялся лишь заснуть,—
Так было сладко, любо мне...
А надо мною в вышине
Волна теснилася к волне
И солнце сквозь хрусталь волны
Сияло сладостней луны...
И рыбок пестрые стада
В лучах играли иногда.
И помню я одну из них:
Она приветливей других
Ко мне ласкалась. Чешуей
Была покрыта золотой
Ее спина. Она вилась
Над головой моей не раз,
И взор ее зеленых глаз
Был грустно нежен и глубок...
И надивиться я не мог:
Ее сребристый голосок
Мне речи странные шептал,
И пел, и снова замолкал.

ЛЕРМОНТОВ

Душа моя мрачна.
Скорей, певец, скорей!
Вот арфа золотая:
Пускай персты твои, промчавшися по ней,
Пробудят в струнах звуки рая.
И если не навек надежды рок унес,
Они в груди моей проснутся,
И если есть в очах застывших капля слез --
Они растают и прольются.
Пусть будет песнь твоя дика.
Как мой венец,
Мне тягостны веселья звуки!
Я говорю тебе: я слез хочу, певец,
Иль разорвется грудь от муки.
Страданьями была упитана она,
Томилась долго и безмолвно;
И грозный час настал -- теперь она полна,
Как кубок смерти яда полный.

Романс???

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Июля пятнадцатое было назначено днем для поединка. Почему-то в кругу молодежи господствовало убеждение, что все это шутка. Ехали скорее как на пикник, нежели на смертельный бой. Кто-то из секундантов воткнул в землю шашку со словами:" Вот барьер. Сходитесь. " Мартынов быстрыми шагами пошел к барьеру, тщательно наводя пистолет. Лермонтов остался неподвижен. Он стоял, подняв пистолет дулом вверх. Раз... Два... Три... Мартынов стоял около барьера. Кто-то крикнул "Стреляйте, или я разведу вас." Выстрел раздался, и Лермонтов упал. Все подбежали. В правом боку его дымилась рана, в правом сочилась кровь. Неразряженный пистолет так и остался в руке.

ЛЕРМОНТОВ. Ты знаешь, что ты жесток?

МАСКА. Давно желал я полной мести, и вот, вполне я отомщен.

 

ЛЕРМОНТОВ

Наедине с тобою, брат,
Хотел бы я побыть:
На свете мало, говорят,
Мне остается жить!
Поедешь скоро ты домой:
Смотри ж… Да что? Моей судьбой,
Сказать по правде, очень
Никто не озабочен.

А если спросит кто-нибудь…
Ну, кто бы ни спросил,
Скажи им, что навылет в грудь
Я пулей ранен был,
Что умер честно за царя,
Что плохи наши лекаря
И что родному краю
Поклон я посылаю.

Отца и мать мою едва ль
Застанешь ты в живых…
Признаться, право, было б жаль
Мне опечалить их;
Но если кто из них и жив,
Скажи, что я писать ленив,
Что полк в поход послали
И чтоб меня не ждали.

Соседка есть у них одна…
Как вспомнишь, как давно
Расстались!.. Обо мне она
Не спросит… Всё равно
Ты расскажи всю правду ей,
Пустого сердца не жалей, —
Пускай она поплачет…
Ей ничего не значит!

Вальс к драме «Маскарад».

Н. Титов «Нет, не тебя так пылко я люблю»

А. Гречанинов «Колыбельная»

А. Рубинштейн «Желание».

С. Рахманинов Хор «Ангел»

МУЗЫКАЛЬНО-ДРАМАТИЧЕСКАЯ КОМПОЗИЦИЯ ПО     ПРОИЗВЕДЕНИЯМ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА

СЦЕНА 1.