XI. Ум к Гермесу. Оптимистический и дуалистический гнозис.

Второй после «Поймандра» трактат, где непосредственно Ум обучает Гермеса. Для чего этот диалог был создан? Во-первых, возможно было получено еще одно откровение, вероятно адресовано не тому Первому Гермесу, а Гермесу[146], который был главой герметической общины несколько веков спустя. Во-вторых, что более вероятно, автор желал предать своей рукописи особое значение, для того чтобы изменить или дополнить уже имеющуюся доктрину. И мы можем отследить это дополнение, оно заключено в новом термине – Вечность (Эон). Таким образом, этот диалог раскрывает сущность Вечности и ее место в процессе творения и Мире. Гермес вопрошает Ум раскрыть ему Истинное, так как автор уже запутался: «Существуют многочисленные и различные мнения о Вселенной и Боге, и я не могу постигнуть Истину. Просвети меня в этом, Господи, ибо я уверую только в твое откровение, если ты пожелаешь открыть мне свою мысль». Не по тому ли, что даже те выходы, которые указывались ранее, не существенны для носителя традиции, ибо их несколько, а интуиция подсказывает, что решение должно быть только одно. И вот какое решение предоставляет Ум: «Бог есть источник Всего, Вечность, мир и материя - его сущность. Могущество Бога есть Вечность, творение Вечности есть мир, который не был создан однажды, но создается Вечностью всегда. Следовательно, он (Фестюжьер: ничто из того, что есть в мире) никогда не погибнет, ибо Вечность нетленна, и ничто не будет разрушено (Менар: не исчезнет) в мире, ибо он облачен в Вечность».[147] В итоге Вечность становится тем необходимым звеном между Богом и Миром, которого так не хватало в Поймандре. «Действительно, становление материи зависит от Вечности, как Вечность зависит от Бога».[148] А раз все связано между собой, то никакого разрыва между началами, а значит и дуализма быть не должно. Но, к нашему удивлению, Ум снова ввергает герметистов в противоречия, сначала указывая на противоположность Мира Богу[149], а позже вовсе говорит: «Но если ты заточишь душу свою в теле, если ты ее опустишь и если ты скажешь: "Я ничего не понимаю, я ничего не могу, я боюсь (Скотт: земли и...) моря (Райценштайн: небесного океана), я не могу вознестись в небо, я не знаю ни кто я есть, ни кем я буду", - то что же у тебя общего с Богом? Если ты порочен и зависим от прихотей тела, что можешь ты уместить в своей мысли из вещей прекрасных и чудесных? Наихудший порок состоит в незнании 6oжecтвeннoro'''».[150] То есть тело, принадлежащее Миру, вновь понимается негативно, и мы можем говорить о пессимистическом восприятии. А концовка текста указывает на проявления Бога в творении, что является пантеистическим взглядом, но не решает нашу задачу в полной мере. Возможно, что попытка автора не была удачной. Ведь в дальнейшем Вечность (Эон) не имеет особой популярности в текстах, поскольку лишь увеличивает модель космогонии, а между тем не дает окончательного ответа, и «многочисленные и различные мнения» остаются сосуществовать в рамках герметизма.

XII. О Всеобщем Уме. [151] Оптимистический и дуалистический гнозис.

Диалог между Гермесом и Татом идет на тему Всеобщего Ума. «Большая болезнь человека есть отрицание (Менар: отдаление его от...) Бога; это заблуждение приносит с собой все зло без какого бы то ни было Блага. Ум борется против этой болезни и приводит душу ко Благу, как врачеватель возвращает здоровье телу»,[152] – следовательно Зло есть в человеке и Ум способствует тому чтобы избавится от оков Незнания. В следующем предложении Гермес говорит:  «Напротив, души человеческие, не имеющие ума как поводыря, находятся в том же состоянии, что и души тварей бессловесных. Ум оставляет их плыть по течению желаний, которые насильно увлекают их приманкой вожделений к безрассудному, как тварей бессловесных. Отвращение и вожделение, одинаково слепые, предают их злу так, чтобы они никогда не насытились в своих пороках. Для таких душ Бог установил правление карающего закона, который бы их наказывал и побеждал в них грех».[153] Сказанное означает, что порядок есть не что иное, как наказание по воле Бога, а значит, Злым являться не может. Тат явно в недоумении, и уприкает Гермеса в том, что тот противоречит своим прежним поучениям[154], вероятно в них он объяснял Тату, что порядок в мире не дает узнать истину о Боге. Но Гермес тут, же разъясняет: «Все подчинено Судьбе, сын мой, и в вещах телесных ничего не происходит помимо ее, ни Благо, ни зло. Это Судьба определяет, что тот, кто совершил зло, будет наказан, и он действует, чтобы получить наказание за свое деяние».[155] Следовательно, Судьба некое орудие Бога, не благое и не злое, и присуще Миру. Материя же основа Мира, понимается обратно дуалистическим способом: «Материя, сын мой, вне (Фестюжьер: отделена от...) Бога, раз уж ты стремишься закрепить за ним особое место; но материя, не вовлеченная в творчество, не бесформенная ли это масса? А если она вовлечена в творчество, то посредством энергий, не так ли? А ведь мы сказали, что энергии - части Бога. От кого живые получают жизнь и бессмертные бессмертие? Кто осуществляет превращения? Пусть это будут материя, тело, вещество - знай, что в них пребывают (Фестюжьер: они суть) энергии Бога, энергии материальные - в материи, энергии телесные - в теле, энергии вещественные - в веществе. Все это вместе есть Бог».[156] Ведение нового понятия Энергии Бога, еще раз возвращает нас к идее благости и не-благости Мира. Что в свою очередь стирает границы между оптимистическим гнозисом и дуалистическим гнозисом.