К счастью, мне наконец-то удалось сделать это теперь, четверть века спустя».

(А. Л. Дальберг, доктор медицины, доктор философии, Провиденс, Род-Айленд)

Следующий отчет составлен на основе магнитофонной записи, которая была сделана не на сеансе «Линии жизни», а во время обычного лабораторного эксперимента:

«Ночь… я в какой-то лодке, плыву к скалистому берегу - напоминает западное побережье Ирландии или Корнуэлла. Скалы высокие, почти вертикальные, между ними буруны волн. Похоже, я парю прямо над лодкой. Впереди среди утесов какая-то трещина, расщелина. Я собираюсь пройти через нее. Мне не страшно. Стены скал темные, поблескивают от влаги. Я сворачиваю в какой-то туннель, узкую пещеру… прохожу внутрь… на скалах отражаются блики света, так что я хорошо вижу все вокруг… Двигаюсь вглубь… В своде есть какой-то пролом… Тут та собачка, которую я видел раньше…

Прохожу по длинному, узкому туннелю… Он очень мал, неужели здесь можно протиснуться? Теперь я понимаю, что значит быть заживи погребенным под километрами камн»… не больно, но такое чувстви, будто на грудь опустилась огромная скала…

Думаю, так чувствуют себя люди в угольных шахтах, когда случается обвал…

Меня переполняет энергия… Нино расслабиться… Мне показывают, что значит оказаться взаперти в ограниченном пространстве где-то в недрах земли… Кажется, кто-то держит меня за левую руку… тут кто-то есть, попробую до него дотянуться… Да, его зовут Грегори, он застрял и пытается выбраться… низко, слева от меня, под скалой. Он выкарабкался наружу и с облегчением вздыхает. Говорит, что уже не верил, что его отыщут., Ему тридцать один год.

Я чувствую, как он взбирается по камням… близится прилив…

Он нашел ту расщелину, где сижу я, и полез вниз. Мне показали давление камня, его вес, и я подозреваю, что по этой причине случился обвал, а Грегори попал в ловушку.

Он все еще держится за мою руку. Не могу понять… Блэк, «черный» - возможно, это его фамилия? Он пытается обнять меня… он здесь очень давно… с 1948 года…

Что мне делать? Отвести его в Парк? Но как… Понял: сосредоточиться на мысли о Парке, потянуться к нему. Ему будет там хорошо, за ним присмотрят… он понял.

Теперь он уходит от меня. Он знает, куда идти. Я говорю, что люблю его, что теперь он может идти… он удаляется…

Меня переносят в более спокойное место… Как странно - когда Грегори ушел и я попросил, чтобы меня отсюда забрали, мне передался его страх… тот ужас, который он чувствовал, когда попал в ту пещеру… когда он умер. Такое впечатление, будто этот страх впитался в камни и остался тут даже после ухода Грегори… я чувопвую его волны, они приходят, как порывы сквозняка… Думаю, пора возвращаться…»

(Джил Рассел, Кембридж, Англия)

Глава 19

КРАТКАЯ ПЕРЕДЫШКА

В какой-то миг мне уже казалось, что переменная величина - болезнь моей жены Нэнси - уже под контролем. Именно эта переменная заставила меня найти новое направление и стала началом более ясного понимания последствий поистине величайшей Неизеестной, с которой рано или поздно сталкивается любой человеческий разум - с переходом от физического существования к иному энергетическому миру. Мы называем эту переменную смертью. Просто удивительно, что прежде я бездумно проходил мимо нее.

Я много думал о том Сигнале, который, быть может, принес с собой из своих путешествий. Если это и случилось, я не вижу никаких результатов. Неужели тысячи отдельных человеческих Я«Там», соединенных смоим скоплением, уже получили этот Сигнал? Я уверен, что кое-кто из моего Я-»Там» это узнает.

Так или иначе, сыграть роль Разумника будет очень забавно.

Но скоро все эти мысли отошли на задний план…

ПЕСНЯ ДЛЯ НЕВОСПЕТОЙ

Приемные часы в больнице подходили к концу. Я наклонился к Нэнси и поцеловал ее в лоб: - Спать хочется?

- М-м-м…

- Сегодня ты выглядишь намного лучше.

- М-м-м,. И чувствую себя неплохо.

- Придешь сегодня поиграть?

- В… в двадцать седьмом?

- Ну, для начала там.

- М-м-м… хорошо.

- Тогда до встречи.

- Я люблю тебя.

- Я тебя люблю!

Около восьми часов вечера нам позвонили из больницы, и меньше чем через час мы уже стояли у ее кровати. Несколько предыдущих посещений больницы по многим причинам оказывали на меня совершенно опустошающее воздействие.

Но в этот раз все было иначе. Ее руки и ладони обмякли, похолодели. Она дышала краткими, глубокими, судорожными вздохами, сменявшимися долгими паузами. Однако я понял все уже в тот миг, когда увидел ее немигающие глаза. Нэнси здесь уже не было. На следующее утро, в четверть первого, ее тело окончательно прекратило дышать.

Позже команда «Линии жизни» сообщила, что около половины восьмого или восьми часов утра Нэнси проводили в Точку 27, где ее ждал теплый прием и безопасносп. Это случилось примерно в то время, когда в больнице отметили начало пограничного дыхания. Только спустя некоторое время я понял, что это дыхание мне уже знакомо - я слышал его в ночлежке Сент-Луиса, когда рядом со мной, мальчишкой-бродягой, умирал незнакомый старик. Я слышал это дыхание за каких-то три дня до смерти Нэназ, когда на моих руках умирал от лейкемии наш любимый кот Фасби.

Я был потрясен тем, что в действительности совсем не готов к случившемуся. Самая серьезная перемена, самая значительная переменная величина в моей жизни… я знал, что она надвигается, я видел множество предзнаменований, я воспользовался всем накопленным опытом - и все же…

Сотни - нет, тысячи! - людей знали… знают, какой яркой, сердечной и радостной она была… и остается. Нэнси Пенн Монро…

Ее кории восходят к старинному роду из Вирджинии, который за много лет до Американской революции уже жил на землях, дарованных английским королем. Ее воспитали так, что она стала настоящим образцом изящной Леди с Юга: она прежде всего думала о других, всегда улыбалась, ужасалась при одной мысли о том, чтобы причинить вред другим, неизменно дарила окружающим частицы себя… Она никогда не испытывала… не испытывает к чему-либо ненависти.