Ты разговариваешь с ними с сердцем в руке, а его у тебя поедают.

 

 

                                            Клаудия, имя цвета — голубой детский.

 

Необходимо выбирать тщательнее из-за чего злиться, а также из-за кого. Печень, как и сердце, не расходуют на кого ни попадя.

Благословенны вы, кто всегда всё знает. С вашими неопровержимыми убеждениями и уверенностью. Предпочтения отдаются предвзятости, а не мнениям, которые у вас складываются.

У вас не возникает необходимости наблюдать, слушать, понимать и пробовать.

Вы уже знаете и готовы судить. В ваших карманах спрятана серия образцов и не нужно делать ничего другого, кроме как дождаться момента и использовать их. Ваш разум замкнут в кубе, откуда не можете, не хотите и не знаете как выбраться. И никто не должен выходить. А кто выбирается, тот ошибка.

Правильные только вы.

Вы стоите внутри воображаемых кубиков ваших умов. Другие ошибаются в том, что делают, говорят и как говорят, как одеваются. Ошибаются в «как», «где», «почему», «что», «когда».

Вы хранители истины и она у вас абсолютная. Ограждение покидать запрещено.

Живёте в своих золотых клетках, которые для себя построили и где смогли заточиться.   Продолжаете карабкаться, чтобы добавить в ваши клетки больше золота, точнее подделки, всё это позолота. И чем больше добавляете, тем меньше остаётся воздуха; вы оказываетесь в ещё более глубокой ловушке и от этого ощущаете себя реализованными.

Путешествуете по рельсам вашей истины. Не можете ни поменять дорогу, ни остановиться, ни вернуться назад. Для движения имеется лишь одно направление. И когда вы измените свой путь, достаточно просто никому не говорить и сделать это тайно. При свете солнца все должны видеть как вы маршируете по этим рельсам, с высоко поднятой головой и постоянной скоростью. Но как только стемнеет, вы можете улизнуть, достаточно вернуться с первыми лучами солнца. Ночью делаете то, что критикуете днём. Важно всё делать в темноте, это лишь вопрос освещения. Днём вы скандалите из-за слова, фото, мнения. Вы чемпионы правильного мышления. Вы мораль и этика. Вы люди живущие по правилам. Днём вы возмущаетесь почему существует проституция. По ночам отправляетесь к шлюхам. При свете солнца вы орёте почему используют наркотики. В темноте, вечер не начнётся пока не прикоснётесь к кокаину. Днём вы приходите в ужас глядя на пару гомосексуалистов. Ночью вы платите трансвеститу, чтобы прочувствовать некоторые удовольствия. Днём вы осуждаете прелюбодейство, а ночью ложитесь в постель с коллегой, намного вас младше. Днём и ночью — вы абсолютно разные. На самом деле!

Блаженны вы, всё знающие и плюющие суждениями. Правильные, в костюмах при галстуке, устраивающие скандал из-за декольте и ведущие двойную жизнь, двойную семью и две дерьмовые жизни, бегущие параллельно. Отправляете своих детей в школы для богатых, даже если сами не богаты, только чтобы сделать вид что такие. Покупаете всё в кредит и тратите больше чем можете заработать.

Важно сохранить внешний вид, выглядеть богатым и честным, со здоровыми принципами.   Казаться. На самом деле вы нищие — внутри и снаружи. Вы жалкие. Живёте в фикции. И когда в одиночестве смотрите на себя в зеркало, то возможно, даже нравитесь себе. Вы нравитесь себе и от этого получаете удовольствие.

Сегодня вы опять хорошо поработали. В обуви, которая стоила половину вашей зарплаты, вы прошли сверху по тем, кто чище вас, но по вашему мнению стоит ниже. Поэтому необходимо их раздавить, отбросить ещё ниже и заверить себя что у них не возникнет даже мысли о том, что имеют одинаковый с вами уровень. Вы ребята, мудаки определённого уровня, и там не импровизируют. Всю жизнь себя тренировали чтобы достигнуть этого уровня стервозности и конечно, правильно, что другие на своём месте стоят ниже. Вы на самом деле умудряетесь смотреть на себя в зеркало и вместо того чтобы плюнуть в лицо, остаётесь довольные и удовлетворённые отражением. Вы возбуждаетесь в одиночестве. И мастурбируете думая о себе.

Но наступит момент, когда придётся действительно остановиться и заглянуть в душу. О да, рано или поздно такой момент наступит. Возможно на пороге смерти, но наступит. И тогда увидите какие вы монстры. Вы испытаете отвращение. Наконец увидите, какие вы отвратительные, тошнотворные, мерзкие и омерзительные. Монстры. Вы ясно это осознаете.   В вас проснётся совесть — неумолимо, бесконтрольно, внушительно, неопровержимо. Тогда вы испугаетесь. Вы прочувствуете весь страх, который стремились спровоцировать у других.

Вы испугаетесь своей судьбы и самих себя. Будете себе противны в той же степени, в какой вызываете отвращение у других. Вы посмотрите друг на друга с ужасом и не сможете выдержать взгляд, потому что в глубине глаз увидите всех тех людей, которых растоптали. Не сможете вновь посмотреть в свои глаза или на руки. Почувствуете себя грязными, потому что такие и есть. Захотите сбежать, но будете пойманы собой. И тогда начнётся ваш кошмар.   Ваша душа разорвётся в клочья. Сердце разобьётся. Потому что вы не знали что имеете душу и сердце. Вы утопили их в вашем дерьме. Они были окутаны вымыслом и потемнели от лицемерия. Однако душа и сердце прятались глубоко внизу, кто бы подумал? И сейчас, когда вы найдёте их, от них останутся лишь кусочки. Разрушенные.

Тогда вам придётся научится просить о пощаде, умолять. И возможно, кто-то действительно проявит к вам сочувствие. Кто знает. Быть может кто-то захочет собрать ваши части: тела, разума, совести. Интересно, повезёт ли вам. Начинайте молиться.

Я — это всё то, над чем безумствую по ночам и смеюсь днём.

Глава 11

 

Роберта

 

— Голова или крест?

— Сердце

                                            Роберта — имя бирюзового цвета.

 

То, что нас окружает, мы выбираем сами; даже если и не делали сам выбор, мы решили среди этого остаться.

 

Роберта имя бирюзового цвета. Бирюза. Как мои первые серьги. В жизни встречаются предметы, которые составляют часть тебя, даже если они не видны, и ты не можешь до них дотронуться, они всё равно с тобой. Серьги с бирюзой стали моим первым шагом в ощущении себя как маленькой взрослой женщины. Десятилетней девочкой я носила красные балетки и одежду разрозненных цветов, иногда подобранную самым невероятным способом, потому что мама доверяла мне одеваться самостоятельно. На одной фотографии я стою одетая в футболку с короткими рукавами и тёплые вельветовые брюки. Возможно, сезон и правда выдался странным, или, вероятно, как и предполагаю — мама предоставила мне возможность ошибиться. Потому что некоторые промахи нельзя назвать ошибкой, это маленькие весёлые шаги в поиске своей индивидуальности.

Я рано стала обращать внимание на суждения окружающих. Дети не всегда спонтанны и беззаботны, как о них говорят.

Хотела нравиться своим одноклассникам, учительнице, брату, родителям. Одноклассникам для того чтобы они меня приняли, родителям — чтобы не разочаровать их.

Я хотела быть милой, вежливой, умной, прилежной. И хотела стать взрослой.

У меня была подружка моего возраста, мы познакомились в детском саду, жили в соседних домах, ходили в одну школу. Подружились даже наши родители. Короче говоря, хотя и не помню делали ли мы такое признание, но она была моей лучшей подругой. Вместе с ней мы наблюдали за старшими подростками, которые сидели на низкой каменной стене и болтали. Нам хотелось выглядеть как они. Мы не хотели быть двумя маленькими девочками, которые играют, нет. Нам хотелось стать двумя девушками, которые сидят на той стене. Однажды мы решились, сели на каменную стену рядом с домом и посмотрели друг на друга, спрашивая: «Как я выгляжу?» Мы хотели смотреться как взрослые, но сработало не очень хорошо. Мы взяли с собой варёные каштаны, приготовленные одной из наших мам, и они совершенно не вписывались в задуманное. Подруга одела тренч, хотя я ей говорила, что нужна спортивная куртка. Короче — маленькая катастрофа, но мы смеялись. И это «Как я выгляжу?» которое развлекаясь, мы повторяли много раз, я не забуду никогда.

Подружка смастерила для Барби лифт, подвесив на нитку пластиковый стаканчик. Моя мама, которая хорошо вязала, сделала мне одеяло для кроватки Барби. Нам не нравились большие пупсы, которых нужно укачивать и заботиться, нам нравились Барби, выглядящие взросло и на кого мы хотели быть похожи. Не выглядеть высокими, худыми, красивыми блондинками – нет, это нас не интересовало. Мы хотели только выглядеть взрослыми.

Играли в служащих. Мы «работали» в офисе с бумажками, рисовали ручками, ставили печати. В наши обязанности входило заполнять формуляры и подписывать их.

Ещё нам нравилось играть в кондитеров. Мама давала немного муки или какой-нибудь другой ингредиент с кухни, и мы изобретали, «готовили пирожные».

Самые прекрасные игры мы придумывали сами, и очень важно было придумать для них также и название. Это были наши игры, и другие не могли их понять. Мы не нуждались в дорогостоящих игрушках, достаточно было нас и нашей фантазии.

Мы изменили наши имена, придав им международное звучание. Я была Роби Карди. Смеюсь только от одного воспоминания. Ещё мы придумали собственное приветствие и понятные одним нам прозвища для других людей. Мы выдумали мир, который нам очень нравился, где всё было увлекательным и смешным, даже слова. Когда мне вспоминаются все изобретённые нами способы говорить, на лице сразу появляется улыбка. Вспоминаю тех детей, которыми были, и понимаю, что мы не могли вырасти другими, только достойными женщинами и сложиться иначе не могло.

Ничего не потерялось за прошедшие годы, до сих пор эти две девочки сидят в углу на полу на корточках и играют, намереваясь придумать слова и смеясь над тем, как всё может стать смешным, просто дайте ему забавное имя, над которым можно веселиться снова и снова.

Мне нравился мультфильм «Кэнди-Кэнди», который часто смотрела по телевизору. И я не была влюблена в Терри, нет. Чёртов красавец был не для меня, я была влюблена в нежного и невезучего Энтони, кто сразу умирает. Мой выбор не стал счастливым. Но он назвал в честь героини розу — Нежная Кэнди — как я могла не полюбить его?

Однако возможно, я мечтала не столько о принце на белом коне, сколько о белой черепахе. Потом я много раз слушала песню Бруно Лауци «Черепаха» и эту единственную милую песенку я выучила наизусть, даже не осознавая. Такие строчки остаются у тебя в памяти и без лишней суматохи становятся частью тебя и твоей истории. Спустя много лет я прослушала её вновь, с сердцем девочки и опытом взрослого, и обнаружила, что черепаха начала замедляться только после несчастного случая и тогда неожиданно обнаружила счастье. Возможно, именно это случилось со мной. Много лет спустя я поняла то, чему уже научила меня детская песенка.

Мне нравилась «Sarà perche ti amo» в исполнении Рикки и Повери, «Il ballo del qua qua» Аль Бано и Ромина, из которой я помнила все движения. «Berta filava» в исполнении Рино Гаэтано, потому что тётя для меня всегда её пела, но самой любимой была «Disco Bambina», которую исполняла Хизер Паризи. Мне даже купили пластинку для проигрывателя 45 кругов в минуту, с очень красивой обложкой: фото Хизер, одетой в разноцветный комбинезон без рукавов и без одной ноги. Разноцветная, весёлая, асимметричная, с ошибкой. Этой обложкой была я.

Потом появились они — Duran Duran. Как понять, что три подруги это настоящие друзья? Очень просто. Без предварительной договорённости, они сделают три разных выбора, идеально дополняющих друг друга: одна выберет Саймон Ле Бона, другая Ника Роудса, и третья (это я) Джона Тейлора. Нам не нужно было соперничать и бороться, у каждой имелись чёткие идеи, и не возникало интереса к избранникам других. Нам необходимо было дождаться наших четырнадцати лет, чтобы пойти на их концерт, увидеть и услышать в живую. Ожидание казалось очень долгим, а пока что, мы коллекционировали не только все их диски, но также и все фото, статьи или интервью, которые появлялись в печати. Мы сообщали звонком на домашний телефон, когда в программе Video Music показывали видео с одной из песен группы. Если слышала одиночный звонок этого пузатого серого аппарата с диском, значит требовалось поспешить и включить телевизор. Было забавно, это была страсть, энтузиазм и соучастие.

В середине пятого класса мне пришлось поменять школу. В первый день я сильно волновалась, потому что входила в класс, где все друг друга знали за исключением меня. Когда снимала со спины ранец, за пряжку на лямке зацепилась нить свитера, и я поспешила её отцепить, поскольку боялась поставить себя в неловкое положение перед всеми. Спустя несколько минут, одна девочка, как и все остальные незнакомая для меня, прошла сзади, увидела вытягивавшуюся нить, подошла ко мне и всё поправила. Прежде чем вернуться на своё место, она мне улыбнулась. Не знаю если это правда, что маленькие поступки делают людей великими, но уверена — они занимают место в сердце, и ты их никогда не забудешь.

Сегодня с балкона я видела, как играют дети, меня очаровали их разговоры. И я подумала — как с годами меняются приоритеты и вещи, имеющие для нас важность. Не существует вещей абсолютно важных. Важным может стать возможность прошептать на ушко секрет, выиграть гонку на велосипедах, спрятаться, играя в прятки так, чтобы тебя не нашли. То небольшое, что мы имеем вокруг себя, наша маленькая огромная вселенная окутывает нас и она важна всегда. Взрослеть, возможно, означает расширять границы, уметь видеть за пределами тех немногих людей, с кем сталкиваемся ежедневно, понимать что вселенная — это гораздо, гораздо больше.

Вселенной для меня стало лакомиться печеньем Bucaneve дома у тёти. (Прим.пер: Bucaneve — песочное печенье, круглой формы с отверстием по середине). Я нанизывала колечки на палец и начинала грызть, смеясь вместе с двоюродным братом.

Вселенной стало придумывать вместе с моей лучшей подругой все наши игры.

Вселенной был Bis (телевизионная викторина Майка Буонджорно), реализованная в домашних условиях мамой из бумаги, ручкой и ножницами. Она сконструировала щит с ящиками, которые можно было открыть и ребусы для решения. Вселенная — я с братом, бросающие друг другу вызов, и ставя на кон сладости, которые мы находили в новогодних носках.

Моим миром была мама и папа, которые оставляли меня засыпать в их постели, чтобы потом взять на руки и перенести в мою кровать, ту самую, где я боялась засыпать в одиночестве.

Вселенная для каждого из нас это то, что можем увидеть (большое или малюсенькое), и иногда, постепенно пока растём, она увеличивается вместе с нами.

11 сентября 1973 года в Чили произошёл военный переворот, а президент Сальвадор Альенде покончил с собой.

11 сентября 1973 года родилась я.

С раннего детства я знала, что в одно и то же время, когда моя мама принесла меня в этот мир, в другой части земного шара писалась важная и противоречивая глава истории. На другом конце света, но в моём собственном мире. И с годами этот огромный, но уникальный мир в моих мыслях становился всё более и более очевидным.

Мой мир потихоньку начал расти. И я с ним.

В 1986 году в школе и дома я слышала разговоры о катастрофе в Чернобыле. Люди, далёкие от меня, но такие же, как и я, переживали неожиданную трагедию. Я сильно грустила и расстраивалась из-за этого.

Вечером 15 апреля 1989 года, прежде чем заснуть, я молилась, чтобы число жертв на стадионе «Хиллсборо» больше не увеличивалось. Я не была религиозна и не имела привычки молиться, но это был трагический вечер для мира, моего мира, в котором я снова подросла и для него сделала единственную вещь, которую чувствовала себя в состоянии сделать — молиться.

С тех пор я не брала на себя ответственность за все проблемы в мире, но в какой-то манере ощущала себя вовлечённой. Я чувствовала, что существует много других «меня» во многих других далёких местах и ощущала, что каждая из этих персон имеет право на свою горсть счастья. Это заставляет тебя чувствовать себя беспомощным, но с другой стороны помогает понять, что имеешь, учит благодарности.

Как важна и необходима благодарность, я снова открыла много лет спустя, когда на меня обрушился мир, и я понимала, что под руинами не одинока. Я чувствовала, что не могу сдаться, потому что рядом со всеми препятствиями, которые передо мной ставила жизнь, были дары, которые эта самая жизнь мне даровала.

И теперь каждый вечер, даже если обеспокоена, или грущу, или огорчена, или в чём-то разочарована, прежде чем заснуть я ничего не прошу, просто благодарю за всё то, что каждый день жизнь мне дарует. Моего мужа, близких, друзей, эти глаза, ноги и неисчерпаемое желание играть.

В какой-то момент ты понимаешь, что места начинают казаться узкими и мир в них кажется очень маленьким; те места и контексты где кроме обычных привычных вещей нет ничего, тех самых, что перестали иметь для тебя значение. Тех местах, где люди говорят и заботятся о вещах, кажущихся тебе малюсенькими и которые представляют мир для них. То, что было миром и для тебя, но потом ты поняла какое это бесконечно малое зерно реального мира — огромного, бескрайнего и лежащего за пределами.

Люди и проблемы, на которых ты теперь можешь сосредоточиться, сейчас, когда немного отдалилась, и именно этого немногого хватило чтобы выйти из узкого круга, такого порочного и наполненного противоречивыми мыслями, беспочвенными волнениями, бессмысленными.

Ты сделала маленький шаг, вышла из круга, первый раз посмотрела на него со стороны и заметила одну невероятную особенность — этот круг, который был твоим миром, в действительности совсем крошечный, как эти серёжки. Улыбнись же!

Немного чуда, пожалуйста.

Благодарности