Степное скотоводство Нечерноземье

Совсем иную картину, совсем иной механизм, регулирующий методы содержания скота, мы видим в южных черноземных и степных районах.

Здесь в большинстве своем совокупность приемов организации скотоводства была уже подчинена в конечном счете законам товарного производства.

Реальным итогом этого был поток продуктов скотоводства на Север в их самом разнообразном виде, начиная от живого скота и кончая мясом, салом, шкурами, кожами, шерстью.

 

Особенно "великое множество" рогатого скота, лошадей и овец сгонялось на Вознесенскую ярмарку в слободе Россошь. Коломенские и тульские скупщики гнали этот скот в Москву, Петербург, Ригу, Курск, Тулу, Зарайск и др. города. В Богучарском у. в слободах Калач, Подгорная, Ольховатка, Ширяева, Старая Меловая на ярмарках продавалось большое количество лошадей, рогатого скота и овец с последующим отгоном их в Москву и другие города. В Беловодском у. на 4-х ярмарках в слободе Старый Жлон скупался великороссийскими купцами скот из донских станиц и калмыцких степей, а гурты его гнали в Орел, Тулу и Москву. В слободе Осиновке главный торг в Великопостную ярмарку был скотом и овцами, которые отгонялись в Тулу и Москву. В слободе Евсюг мартовская ярмарка также имела крупный торг рогатым скотом для Москвы и Петербурга.

 

В Валуйках был крупный торг скотом (купцы из Тулы, Мещовска, Калуги, Зарайска и Коломны). В г. Купянске торг скотом достигал оборота до 4 тыс. руб. Веневские, зарайские и тульские скупщики гнали его в Москву и Петербург.

 

В переработанном виде рынки Воронежской губ. к 1797 году поставляли свыше 150 тыс. пудов овечьей шерсти, 525 тыс. овчин, 232 тыс. пудов говяжьего мяса, 68 тыс. пудов сала, 40 тыс. пудов коровьего масла и т.д. Продукты животноводства, поступавшие на рынок из Курской губ., в 80-е годы достигали объема в 600 тыс. руб.

 

Большая посредническая торговля была на рынках Пензенской губ. Рынки Поволжья принимали поток скота, лошадей и овец из Заволжских степей и Казахстана. Купцы города Лух Костромской губ. закупали "рогатую скотину" в Саратове и даже Оренбурге. Поволжские города Дмитровка, Сызрань, Курмыш, Ардатов, Арзамас, Муром принимали большие партии скота, лошадей и продукты переработки для посреднической торговли.

 

 

Итак, развитие скотоводства в лесной и лесостепной зоне Европейской России отличалось кардинальными особенностями. Важнейшей из них были неблагоприятные природно-климатические условия, которые диктовали необходимость необычайно длительного стойлового содержания скота, что, в свою очередь, требовало больших усилий и времени для заготовки кормов. Однако объективные условия ведения земледельческого производства как главного средства жизнеобеспечения крестьянского населения России резко ограничивали возможность снабжения животноводства полноценными кормами. Отсюда и происходят основные беды русского скотоводства: крайняя малочисленность и крупного рогатого, и мелкого скота, острый дефицит рабочего скота. Столь непривлекательное стагнационное состояние скотоводства было бы совершенно губительным для страны, если бы Российское государство не проводило активной политики освоения южных степных районов, где при минимальных затратах было возможным экстенсивное развитие скотоводства. К числу благоприятных условии такого развития следует прежде всего отнести экологический фактор. Лесная зона Нечерноземья была крайне неблагоприятной для развития в сколько-нибудь крупных масштабах скотоводства, так как была средой, постоянно воспроизводящей условия, способствующие возникновению эпизоотии самой различной этиологии. Это систематически подрывало базу даже простого воспроизводства поголовья скота.

Наоборот, как считали (и не без оснований) в средневековье, широкие открытые пространства степей с "горбатистыми" холмами, чередующимися с балками и оврагами, постоянно дующие ветры непосредственно связаны с резким падением количества эпизоотии. Сравнительно более короткий зимний период позволял здесь животным дольше находиться на подножном корму.

Больше того, близость громадной земледельческой зоны создавала предпосылки для раннего развития здесь товарного животноводства. Естественно, что гигантские гурты многотысячного поголовья малороссийского скота и скота из южных великороссийских губерний, двигающиеся по бесконечным шляхам и трактам к крупнейшим рынкам сбыта — Петербургу и Москве — это лишь наиболее яркая форма экономического воздействия на Нечерноземье скотоводческих районов. В большинстве случаев оно было менее заметно, т.к., вероятно, имело форму многозвеньевых подвижек скота с юга на север, при которых какой-либо конкретный скот не испытывал длительной перегонки по дорогам, а сбывался в ближайших к степи районах, которые, в свою очередь, продавали излишки скота в той или иной форме в более северные и т.д.

Это экономическое давление зоны экстенсивного скотоводства в зоне Нечерноземья сказывалось прежде всего в сдерживании даже в немногих локальных районах, наиболее благоприятных для животноводства, развития торгового продуктивного скотоводства. Лишь там, куда это воздействие не доходило, в частности, на небольших пространствах низовьев Северной Двины, в XVIII в. скотоводство имело высокий уровень и обретало торговый характер.

Вместе с тем следует отметить, что уже во второй половине XVIII в. освоение южнорусских территорий приводило к смещению на юг и земледелия, которое десятилетие за десятилетием захватывало под пашню девственные ковыльные степи, сокращая выпасы и сенокосы, готовя почву для будущего кризиса животноводства в России.