Забастовка на шахте «промышленная» осенью 1995 года: анатомия конфликта

 

       Закрытие шахт в Воркуте сопровождалось многочисленными большими и малыми конфликтами. С целью показать их анатомию здесь приводится анализ одного из первых крупных конфликтов, связанных с борьбой шахтеров за закрытие шахты «Промышленная» по разработанным самими властями правилам.

       В основе конфликта на “Промышленной” лежало противоречие между курсом на явочную (то есть противоречащую закону) дешевую модель закрытия неперспективной шахты и надеждами ее работников на так называемое «цивилизованное» ее закрытие. Эти надежды подпитывались наглядным примером закрытия шахты и поселка Хальмер-Ю на основе внушительной и весьма щедрой по нынешним временам программы социальной поддержки. Хотя руководство объединения «Воркутауголь» и компании «Росуголь» постоянно предупреждало, что «второго Хальмер-Ю не будет», надежда на то, что «просто так» шахты закрывать не будут, была жива и сильна.

Курс на явочное закрытие шахты

       Однако закрытие шахты «Промышленная» стало вестись в явочном порядке без ее объявления. В результате рабочим трудно было понять то ли закрытие уже идет, то ли еще нет. Была прекращена проходка, а проходческий участок был переведен на другую шахту. 6 января 1995 г. генеральный директор объединения «Воркутауголь» Ю.Лобес выпустил приказ о прекращении эксплуатации 414-й лавы пласта Мощный в силу сложных геологических условий. По этому приказу, согласованному с руководством НПГ и НПРУП Воркуты, с 1 февраля 1995 г. сокращался участок №12, а все его работники переводились на другую неперспективную шахту «Юр-Шор» с сохранением очередности на получение жилья на шахте «Промышленная». В этот момент в коллективе шахты стали заметны признаки беспокойства.

       Однако принятие технико-экономического обоснования закрытия шахты укрепило начавшую угасать веру, что все будет сделано «цивилизованно».

       В то же время в ТЭО оказался включенным пункт, который посеял иллюзию, что хотя и в ослабленной форме, но вариант «Хальмер-Ю» снова будет повторен: предполагалось предоставить квартиру всем, проработавшим на шахте 10 и более лет.

       Между тем закрытие шло полным ходом. Все больше работников переводились на другие шахты с формулировкой, предложенной юристом объединения: «в связи с предстоящим закрытием предприятия». Для непосвященных эта формулировка казалась достаточно убедительной и успокаивающей. Однако к осени кто-то разъяснил коллективу, что такая формулировка не имеет юридической силы и никого и ни к чему не обязывает. Коллектив почувствовал вполне реальную опасность, что всех разбросают по другим шахтам с такой неофициальной формулировкой, давая возможность руководству отрасли ликвидировать шахту без социальных компенсаций ее работникам.

       Велась ли руководством «Росугля» и объединения «Воркутауголь» работа по подготовке гарантий и компенсаций или не велась - с точки зрения анализа причин конфликта это не имеет никакого значения, поскольку даже если эта работа и велась, то ее результаты отсутствовали. Приказа о закрытии шахты от центральных органов управления не поступало, несмотря на то, что приближалась известная дата намеченного закрытия шахты: 1 октября 1995 года.

Назревание конфликта

 

7 сентября 1995 года на шахте «Промышленная» профкомы НПГ И НПРУП организовали собрание, на котором обсуждался этот вопрос. Директор шахты И.Н.Поникаров проинформировал собравшихся о состоянии дел на тот день. Было известно, что компания «Росуголь» выделила шахте 72 419 млн руб. на ее закрытие, в том числе 1,4 млрд - на ликвидацию предприятия, на поддержание жизнеобеспечения шахты - 1,7 млрд на выплаты компенсаций и социальной помощи - 4,8 млрд на выплаты пожизненного возмещения ущерба - более 60 млрд руб. Все расходы по демонтажу оборудования и его вывозу должны были покрываться шахтами, забирающими его. Переселение из Воркуты намечалось осуществляться в два этапа: (1) до 2000 г.; (2) до 2003 г. Директор также сообщил, что деньги выделены, но когда они поступят в Воркуту - не известно (формула управления ставшая почти классической: «Деньги выделить, но не прислать»). Отчет не дал ответа на наиболее важные вопросы. Не был назначен правопреемник ликвидируемого предприятия (объединение от этой роли отказывалось), не издан приказ о его закрытии, кроме того, возмущение вызвало сообщение о том, что планируется передать обязанности по выплате пособий и пенсий коммерческой фирме.

       На собрании было решено, что поскольку руководству шахты не под силу отстоять интересы ее работников, то необходимо избрать представителей трудового коллектива для подключения к этой работе. В качестве ходоков были избраны Н.Гусев и В.Тукан, бывший председатель Воркутинского городского рабочего комитета, работавший на «Промышленной», а потом переведенный на «Комсомольскую». Во все органы власти страны был послан факсом текст резолюции конференции, в котором они предупреждались, что в связи с невыполнением правительством РФ своих обязательств коллектив шахты объявляет предзабастовочное положение. Конференция обратилась ко всем шахтам с призывом поддержать коллектив «Промышленной».

Как развивались события в московских кабинетах, сказать трудно. Но 21 сентября проект решения правительства Российской Федерации о ликвидации шахты был представлен на рассмотрение правительству. Генеральный директор «Росугля» Ю.Малышев уверил директора «Промышленной», что все будет нормально, и предложил ему возвращаться на шахту, пообещав, что постановление будет подписано 27 сентября.

       В пятницу 22 сентября директор прибыл на шахту и доложил о результатах переговоров. Руководители обоих профсоюзных организаций встретили его информацию спокойно. Однако после ее дополнительного обсуждения втайне от администрации в срочном порядке началась подготовка акции протеста, поскольку обещание Ю.Малышева еще не было гарантией того, что правительство этот документ подпишет. Кроме того, этот документ решал вопрос лишь об оформлении акта закрытия, но оставлял открытым вопрос о социальных гарантиях и компенсациях. Выступление было решено не называть забастовкой, поскольку в положенные по закону сроки уложиться было уже невозможно, что сделало бы забастовку незаконной. В воскресенье вечером (24 сентября) руководители и активисты двух профсоюзов обсудили подробный план действий. Основная работа по организации ложилась на НПГ шахты.

Ход забастовки

       На утреннем наряде в понедельник 25 сентября председатель НПГ шахты С.Зверев начал агитацию за забастовку. Поначалу его призыв не получил поддержки, но он спустился в шахту вместе с ремонтной сменой и там убедил начать забастовку (версия администрации). По другой версии забастовка была объявлена только внизу, чтобы не позволить администрации перекрыть доступ забастовщиков в шахту. В этот день в забастовке приняли участие примерно 40 человек.

       Они объявили бессрочную акцию протеста и выдвинули следующие требования: (1) издать приказ о закрытии шахты с социальными гарантиями согласно подписанному протоколу межведомственной комиссии и технико-экономическому обоснованию на закрытие шахты, в котором закреплены права шахтеров, проработавших на "Промышленной" не менее десяти лет, на получение жилья за пределами Воркуты и другие социальные гарантии; (2) выделить денежные средства в полном объеме согласно защищенной смете за 1,2,3 кварталы; (3) организовать встречу с правительственной комиссией, имеющей полномочия по ликвидации шахты. Забастовщики заявили, что акция протеста прекратится только тогда, когда все их требования будут выполнены.

       Днем на шахте состоялось собрание коллектива, на котором единогласно было решено поддержать требования, выдвинутые первой сменой и присоединиться к акции протеста. В течение дня в шахту спустилось еще 37 человек. Часть работников заявила, что поддержит акцию на поверхности. Однако в дальнейшем активные участники забастовки высказывали большие сомнения относительно того, что на поверхности имела место забастовка. В то время как акция в шахте проводилась в физически очень сложных условиях (холод, сырость, темнота), забастовка на поверхности сводилась к тому, что некоторые работники, отметившись на наряде в качестве бастующих, уходили домой отдыхать или пьянствовать. Администрация работала в полном составе.

       В тот же день представители обоих профкомов шахты, собрав имевшиеся документы по ее закрытию, обратились в прокуратуру с просьбой организовать прокурорскую проверку. Заместитель прокурора, принявший их, в беседе высказал мнение, что коллектив добьется большего посредством забастовки и голодовки, чем через формальное прокурорское расследование. Однако документы были приняты. Сами же активисты высказались за то, чтобы использовать разные формы.

       Вечером к бастующим присоединились и другие смены. В целом в этой акции протеста участвовали до 120 человек. Однако большинство спускалось под землю на короткий промежуток времени, были и такие, кто имитировал участие в забастовке. Стабильное ядро забастовщиков, по оценке руководителей акции, составляло порядка 40 человек, пробывших под землей большую часть времени. В последний день забастовки в ней принимало участие 13-14 человек.

       Единственным заметным актом поддержки забастовки со стороны работников поверхности стала голодовка женщин, начавшаяся в начале октября и длившаяся для части из них до 18 дней. В ней приняли участие 13 работниц обогатительной фабрики, ламповой, погрузки, административно-бытового корпуса.        С подачи местной прессы голодовка женщин была поставлена под сомнение. 19 октября было обнародовано признание заведующего медицинским отделом поселка Воргашор А.Крапивко в беседе с корреспондентом газеты «Заполярье» 19 октября. Согласно этой информации, участницы голодовки отказываются ежедневно сдавать анализы, а их поведение нетипично для голодающих в течение двух недель: они ежедневно ходили в баню, бегали по коридору, активно участвовали в собраниях. Участницы голодовки были крайне возмущены такого рода заявлениями, расценив их как попытку дискредитировать их акцию, и обратились за разъяснением к врачу, сделавшему такое заявление. Врач пришла к журналисту, требуя опровержения. Однако после того, как ей была продемонстрирована звукозапись ее интервью, она была вынуждена уйти, отказавшись добиваться опровержения.

       ИТР и служащие остались в стороне от забастовки, если не считать некоторые сугубо символические акты поддержки в момент ее начала. Громких заявлений о своем отношении к забастовке они, конечно, не делали, но в частных беседах отзывались о ней очень скептически.

       Забастовка закончилась 25 октября, продлившись целый месяц..

 

Реакция властей

 

       Только после начала забастовки руководство компании «Росуголь» проявило открытый интерес к проблемам закрываемой уже в течение почти целого года шахты. Уже на следующий день забастовки, во вторник 26 сентября, на шахту из Москвы позвонил Ю.Малышев. С ним разговаривал В.Тукан, которому коллектив доверил ведение переговоров с центром. Ю.Малышев сообщил, что для обеспечения своевременной выплаты зарплаты на расчетный счет шахты отправлен один миллиард рублей. Одновременно он предложил закончить «бузу», назвав ее незаконной. В ответ на это В.Тукан возразил: акция является правомочной, поскольку вызвана незаконными действиями правительства и пообещал, что шахтеры будут продолжать ее до полного удовлетворения своих требований.

27 сентября 1995 г. вышло постановление российского правительства №969 «О ликвидации государственного предприятия «Шахта «Промышленная» (за подписью первого заместителя Председателя правительства РФ). Это было первое официальное решение о ликвидации уже почти ликвидированного предприятия. В нем содержались лишь самые общие положения:

1. Принять предложение Министерства топлива и энергетики РФ, Госкомимущества, Министерства экономики РФ и правительства Республики Коми о ликвидации предприятия.

2. Министерству топлива и энергетики РФ по согласованию с Государственным комитетом РФ по управлению государственным имуществом «обеспечить осуществление юридических действий, связанных с ликвидацией государственного предприятия Шахта «Промышленная» в соответствии с законодательством РФ.

       2 октября 1995 г. был издан приказ Министра топлива и энергетики Российской Федерации №202. 3 октября появился приказ генерального директора «Росугля» Ю.М.Малышева, 6 октября - приказ генерального директора объединения «Воркутауголь» Ю.Р.Лобеса, 10 октября - приказ директора шахты «Промышленная» И.Н.Поникарова.

       Со стороны администрации высказывается мнение, что приказы готовились до забастовки и были бы приняты и без нее. Однако руководители профсоюзных комитетов, забастовщики утверждают, что забастовка подтолкнула процесс принятия управленческих решений. Видимо, вторая точка зрения ближе к истине: если у правительства и «Росугля» в течение целого года не было времени подготовить приказы и закрытие предприятия велось явочным порядком, а потом вдруг в течение периода с 27 сентября по 10 октября был издана вся необходимая серия приказов, то такая оперативность не может не показаться неестественной для органов управления угольной промышленностью. Это дает основание сделать вывод, что по-прежнему лишь забастовка является единственным средством рабочих заставить руководство страны и отрасли услышать свой голос. Этот метод управления, с одной стороны, позволяет экономить средства в тех случаях, когда у рабочих не хватает решительности, организованности или имеется развитое чувство ответственности, реализма; с другой стороны, этот метод управления во всех случаях ведет к подрыву доверия к властям всех уровней, углубляет кризис управления.

       Администрация шахты забастовке фактически не препятствовала, хотя явно и не помогала. Нередко действия директора носили противоречивый характер. Он стремился проявлять и дисциплинированность по отношению к вышестоящим инстанциям, и сохранять хорошие отношения с рабочими. Сбор средств, продуктов питания, теплой одежды был организован главным образом НПГ шахты, который получил поддержку со стороны ряда коллективов объединения. Средства для оказания помощи были выделены и городской организацией профсоюза угольщиков, правда, забастовка закончилась до их получения.

      

Переговорный процесс

 

       Переговорный процесс между шахтой и «Росуглем» начался задолго до забастовки. Первоначально он велся лишь силами администрации при пассивном отношении к этому коллектива и обоих профкомов. Лишь в сентябре, когда стало ясно, что административный путь решения проблемы закрытия чреват серьезными социальными издержками, в команду, ведущую переговоры, были подключены помимо администрации и представители трудового коллектива.

       Основным официальным документом, на который опиралась делегация шахты в своих требованиях, было технико-экономическое обоснование закрытия шахты, разработанное ведомственным Санкт-Петербургским НИИ и завизированное межведомственной комиссией по угольной промышленности. Самый многообещающий и потому взрывоопасный пункт ТЭО: предоставление жилья всем проработавшим на «Промышленной» 10 и более лет. Когда делегация шахты подняла в сентябре вопрос о его реализации, руководство «Росугля» от этого пункта отмежевалось, разъяснив, что межведомственная комиссия не имеет полномочий на закрытие предприятий и определение условий этого процесса, что ее права носят исключительно рекомендательный характер и не являются основанием для выплаты компенсаций и предоставления жилья. Представители шахты ознакомились с проектом постановления правительства о закрытии шахты и сделали к нему свои дополнения в сторону обеспечения социальных гарантий. Однако постановление от 27 сентября вышло без этих поправок.

       Приказ генерального директора «Росугля» от 3 октября содержал уже конкретные мероприятия по социальным гарантиям и компенсациям:

1. «Заместителю Генерального директора компании «Росуголь» Попову В.Н. организовать работу по приобретению квартир в средней полосе России для переселения из г.Воркуты пенсионеров, инвалидов труда и семей погибших шахтеров ликвидируемой шахты «Промышленная» в соответствии со списком... Заключение договоров на строительство и приобретение квартир поручить объединению «Воркутауголь».

2. Обеспечить финансирование затрат на компенсацию высвобождаемым работникам ликвидируемой шахты, предусмотренную действующим законодательством и тарифными соглашениями.

3. Принять меры по трудоустройству на предприятиях г.Воркуты работников ликвидируемой шахты. «Трудоустройство произвести в соответствии с требованиями действующего законодательства по специальности».

       Для лиц трудоспособного возраста, не имеющих жилой площади, предлагалось предусмотреть выделение благоустроенных квартир в г.Воркуте в первом полугодии 1996 г. Для этого предлагалось «благоустроенные квартиры, высвобождаемые выезжающими пенсионерами шахты «Промышленная» выделять для очередников шахты».

       Это была довольно обширная программа, однако она далеко не соответствовала программе максимум забастовщиков и вместо переселения основной части работников шахты, в том числе трудоспособного возраста, предлагала такую перспективу лишь пенсионерам, а трудоспособным - только возможности улучшения жилищных условий в Воркуте. Не было в приказе и конкретных сроков, что давало основание подозревать, что этот приказ останется в значительной своей части пустой декларацией, к которым все уже привыкли. Это не устроило бастующих. Забастовка и переговоры продолжались.

       То и дело переговорный процесс заходил в тупик. Затяжка с решением проблемы закрытия шахты, отсутствие прогресса в переговорах привели к политизации конфликта. В октябре руководители акции протеста выпустили заявление, в котором призвали жителей Воркуты, во-первых, бойкотировать выборы в Госдуму и развернуть предвыборную агитацию против блоков, в которых выдвигаются в качестве кандидатов в депутаты чиновники госаппарата; во-вторых, требовать отставки генерального директора компании "Росуголь" Ю.Н.Малышева и министра Минтопэнерго Р.Ф.Шафраника; в-третьих, распустить Госдуму досрочно до выборов, поскольку она не в состоянии издать законы, гарантирующие социальную защиту и права граждан России.

       Однако, в конце концов «Росуголь» пошел на ряд уступок. Так, было обещано, что каждый работник ликвидируемой шахты будет получать 15 процентов средней зарплаты за каждый год стажа. К имеющим право на получение жилья были отнесены и так называемые «предпенсионники», то есть работники, которым остается два года до пенсии. Они должны заключить контракт, согласно которому будут дорабатывать до пенсии в Воркуте, а после этого получат государственные квартиры. Поскольку шансы забастовщиков получить что-то большее уже не просматривались, а сама забастовка пошла на убыль, то ничего не оставалось как принять эти результаты.