Второе заседание организационной секции

21 марта, утреннее

Заседание открывается в 11 часов 10 минут утра.

Председатель. Объявляю собрание открытым. Слово к порядку имеет т. Аванесов.

А в а н е с о в. Я бы предложил для сокращения времени соединить последние два вопроса и дать докладчикам немного больше времени.

Председатель. Есть ли возражения? Нет. Угодно ли внести изменение в регламент, чтобы содокладчику предоставить 30 минут и для заключительного слова 10 минут? Принято.

О с и н с к и й. Товарищи, в нашу партийную программу включен пупкт, который говорит о борьбе с возрождением бюрократизма. С констатирования того, что у нас возродился бюрократизм, я должен начать свой доклад. Это возрождение бюрократизма есть то, что у нас в газетах и дискуссиях все время называется «мелкими», а иногда и «крупными» недостатками советского механизма. В чем оно выражается? Критики останавливались очень мало на выяснении причин этого явления. Надо констатировать, что в нашей советской деятельности замечается замирание работы открытых выборных коллегий, например пленумов местных Советов, пленумов ЦИК, совещаний и т. д. В заседаниях, где голосуются подготовленные законопроекты, обсуждений этих законопроектов не ведется.

Затем у нас замирает живая работа масс в государственном строительстве. Решение дел сосредоточивается в узких коллегиях, которые, — это нам надо прямо констатировать, — в зна-_v чительной мере отрываются от масс. У нас все вопросы решаются сейчас в исполнительных органах, начиная с самых верхов и кончая самыми низами. На долю только что указанного явления надо отнести развитие личной политики. Я должен констатировать, что месяца два тому назад т. Ленин поставил в ЦК вопрос • о развитии у нас личной политики. Это называется, говоря немецким языком = «цеттелъвиртшафт» = хозяйство путем записок,

188

ПРОТОКОЛЫ VIII СЪЕЗДА РКП (б)

• У нас масса вопросов решается путем записок различных комиссаров. На этой почве, начиная с самых верхов, от партийных товарищей, развивается система решения единоличным путем и личного ведения дел. Отсюда возникает целая система неправильностей, которая приводит к тому, что у нас усиленным образом развивается покровительство близким людям, протекционизм, а параллельно — злоупотребления, взяточничество; и, в конце концов, особенно в провинции, нашими ответственными, иногда партийными, работниками чинятся явные безобразия.

В настоящее время старые партийные товарищи создали целый чиновничий аппарат, построенный, в сущности говоря, по старому образцу. У нас создалась чиновничья иерархия. Когда мы выставляли в начале революции требование государства-коммуны, то в это требование входило следующее положение: все чиновники должны быть выборными и должны быть ответственными перед выборными учреждениями. У нас теперь получилось фактически такое положение, когда низший чиновник, действующий в губернии или в уезде и ответственный перед своим комиссариатом, в большинстве случаев ни перед кем не ответственен. Этим в значительной степени объясняются безобразия, которые производят «люди с мандатами», на этой почве и развивается произвол.

Замечается крайнее развитие канцелярщины. Собираются целые группы людей, которые ничего не делают. И если нашей программой является так называемое дешевое правительство, то в настоящее время можно сказать, что наша правительственная машина в высшей степени дорога. Имеется масса лишних должностей, они все время оплачиваются, и люди, которые числятся но этим штатам, в значительной степени ничего не делают, едят даром хлеб и лишь увеличивают канцелярскую волокиту. Спрашивается, чем это объясняется? В проекте пашей программы намечены два объяснения. С одной стороны, указано, что слой передовых рабочих в России необыкновенно тонок, между тем только на этом слое передовых рабочих может базироваться наш государственный аппарат. Новое классовое государство Рабоче-Крестьянской республики должно основываться па личном составе из новых классов, пришедших к власти — из рабочих и деревенской бедноты. Между тем, слой сознательных представителей этих революционных классов необыкновенно тонок. Если этот слой тонок, то второй слой мало культурен ввиду отсталости нашей страны. Затем есть другой основной фактор: при таких обстоятельствах приходится пользоваться старым чиновничьим аппаратом, составом старых работников прежнего царского аппарата. В результате этого стали переноситься в наши учреждения все старые привычки.

ВТОРОЕ ЗАСЕДАНИЕ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ СЕКЦИИ                 189

Такое объяснение возрождения бюрократизма дано программой. Те две причины, друг с другом тесно связанные, которые здесь указываются, являются несомненно весьма важными, но не единственными. Есть другие, не менее важные причины. Надо считаться с общей обстановкой, в которой до сих пор происходит наше государственное строительство. Во-первых, оно происходит в обстановке острой гражданской войны, во-вторых, строительство нового государственного механизма должно было совершаться крайне быстро. То и другое требовало диктатуры военного образца. Наша диктатура приобрела военно-командный характер, приходилось сосредоточивать полномочия в руках небольшой коллегии, которая должна была быстро, без трений, обсуждать законопроекты и т. д. Мы должны были быстро построить новую государственную машину. Раз пролетариат взял в свои руки власть, ему надо было закрепить ее созданием прочного аппарата, прочной государственной машины. Ясно, что это можно было сделать только в том случае, если из центра давались быстрые директивы. В значительной мере этим объясняется то явление, что нам приходилось сосредоточивать в руках небольшой коллегии, иногда даже отдельных лиц, исполнительные и законодательные функции. Это должно было привести к укреплению того бюрократизма, который с другого конца начинает сейчас к нам проникать в лице старых чиновников.

Если мы перейдем к мерам лечения недостатков советского механизма, то, приняв во внимание два рода причин, о которых я говорил, мы должны наметить несколько другие меры, чем те, которые обычно выставляются. Тут может возникнуть следующий вопрос: продолжают ли оказывать свое действие эти две причины, — т. е. что мы должны быстро строить государственный аппарат и что мы находимся в состоянии войны? Конечно, эти причины продолжают действовать, главным образом та причина, которая сводится к остроте гражданской войны. Однако действие их с некоторого момента начинает ослабевать. Гражданская война ослабевает приблизительно с начала зимы 18—19 гг. Надо отметить, что в отношении гражданской войны у нас произошло некоторое изменение: именно, внутри страны старый государственный класс приблизительно к началу этой зимы в основе был сломлен, буржуазия была разгромлена, она перенесла силы на окраины, откуда старается направить полки, которые хотят низвергнуть нашу власть. Но в центре это господство подорвано, буржуазия разбита, и тот слой, который ее поддерживает, тоже надломлен, как, например, мелкобуржуазная интеллигенция, из которой вербовались обширные отряды белогвардейцев. Тов. Дзержинский на фракционном заседании ЦИК констатировал, что в настоящее время мы не имеем крупных кулаков-белогвардейцев, мы имеем в центре России лишь

lflO               _           ПРОТОКОЛЫ VIII СЪЕЗДА РКП (6)

разрозненные группы интеллигенции, затем средний слой приказчиков, разных служащих и т. д. Если они нами не переделаны окончательно, то дезорганизованы. У буржуазии отобрана власть экономическая, отобраны главные предприятия, банки и пр., — словом, ее ключи от хозяйства, которые являются обыкновенно ключами политической силы, отняты. Это обстоятельство важное: от старой государственной машины не осталось и следа, новая государственная машина в основных чертах заложена. В общем получается такое положение, что мы со своими врагами внутри страны справились в значительной мере. Мы нивелировали все классы и еслл их еще не уничтожили, то дезорганизовали врага.

* При такой обстановке для нас правильное действие аппарата является огромной важности вопросом. Если наш аппарат окажется не в состоянии справляться с задачами, которые перед ним стоят, это может способствовать тому, что эти слои населения будут выступать против нас даже не потому, что они будут контрреволюционными, а просто потому, что наш аппарат их не будет обслуживать. Главным образом нам угрожает то, что мы не справляемся с экономическими задачами. Мы буржуазию разбили, но сможем ли мы организовать новое производство, прокормить и одеть граждан Советской республики? В этом заключается вопрос. Поскольку с этой стороны мы не будем справляться с нашей задачей, нам будет угрожать опасность стихийных возмущений против нас. Здесь нужно констатировать, что масса крестьянских восстаний объясняется безобразиями со стороны комиссаров, нашего провинциального чиновничества. Очень часто в известиях об этих восстаниях указывается, что крестьяне против Советской власти ничего не имеют, но восстают против комиссаров, которые попадают в деревню. Нам надо серьезно задуматься над тем, какие найти способы лечения этого недостатка. Необходим переход от таких форм, когда законодательные н исполнительные полномочия сконцентрированы в немногих руках, к таким формам, когда законодательные и исполнительные полномочия осуществляются возможно более широкими массами. Мы не можем сейчас перейти к полной, развернутой форме новой демократии, к рабоче-крестьянской демократии, к той, которая называется государством-коммуной. Не можем перейти потому, что этому препятствует прежде всего продолжающаяся гражданская война внутри Советской республики, а, с другой стороны — внешний натиск. Мы долго еще будем практиковать военно-командные формы пролетарской диктатуры. Но в настоящее время для того, чтобы мы имели более крепкую основу внутри страны, чтобы не восстанавливать против себя население, мы должны расширить круг тех граждан, которые эту самую диктатуру непосредственно осуществляют. Мы должны