Часть первая последний палантир

Дмитрий Суслин

Хоббит и кольцо всевластья (первый поход)

 

Хранитель Кольца –

 

Дмитрий Суслин

Хоббит и кольцо всевластья (Первый поход)

 

Часть первая ПОСЛЕДНИЙ ПАЛАНТИР

 

Часть вторая КАМЕНЬ МАГОВ

 

В далекие предалекие времена, когда отгремела война между бессмертными эльфами и прародителем зла Морготом, и в войне этой не только был низвергнут Тангородрим, его твердыня, но и были утрачены сильмариллы – священные камни созданные великим эльфийским мастером Феанором, а также разрушились или после Битвы Гнева опустились на морское дно прекрасные королевства эльфов Валинор, Белерианд, Дориат, Гондолин и многие другие, эльфы пришли на восток и здесь стали основывать новые государства. Эрегион – одно из таких королевств, к западу от Туманных гор основал вождь эльфов нолдоров каменных дел мастеров, Келебримбор из Гондолина. Он был сыном Куруфина и внуком Феанора. Того самого Феанора, что создал сильмариллы. И был Келебримбор влюблен в Галадриэль – владычицу всех эльфов. Но любовь его была неразделима, потому что мужем Галадриэль был Селеборн, и они любили друг друга предано и вечно. Келебримбор был их другом, но не пошел с ними, а остался в западной части Средиземья. Галадриэль и Селеборн преодолели Туманные горы и за ними основали свое королевство – прекрасный Лот-Лориэн, что в переводе с языка древних эльфов значит Золотой Лес.

Светлой печалью было наполнено сердце Келебримбера после расставания с Галадриэль, и чтобы отвлечься от нее отдался он во власть другой своей страсти. Он тоже, как когда-то его дед Феанор, был великий и искуснейший мастер во всем Средиземье. И хотя всех эльфов превзошел он в искусстве обработки драгоценных камней и металлов, главной его мечтой было превзойти своего деда по мастерству и славе. Вот почему целыми днями он только и делал, что занимался ремеслами: гранил самоцветные камни, плавил металл и создавал прекраснейшие изделия, которые потом расходились по всему свету, неся своему создателю громкую славу великого мастера. В своем искусстве Келебримбор достиг совершенства. Камни под его рукой оживали, становились прозрачными, как вода, и по его желанию наполнились светом солнца или луны, а также любой другой звезды, что в бесчисленном количестве сверкали на небе. Золото и серебро, и другие металлы, выкованные им, становились такими твердыми и прочными, что расплавить их вновь было уже нельзя даже в огне драконов. Недаром имя Келебримбора с языка древних эльфов переводится как Серебряная Рука.

Наверно поэтому лучшими друзьями его были соседи гномы из Казад Дума, некогда великого и славного королевства гномов, которое располагалось под Туманными горами, и сами гномы величали его Морией. Кто, как не они добывали из недр земли и продавали эльфам великолепные самоцветы и драгоценные металлы? По духу они были близки Келебримбору, также одержимы в своем ремесле кузнецов и ювелиров. Самый искусный из гномов мастер Нарви был лучшим другом Келебримбора. Вдвоем они часто отправлялись на поиски новых месторождений и залежей. И в кузнице, у раскаленного горна они проводили больше времени, нежели у домашнего очага. И великая дружба была тогда между гномами Казад Дума и нолдорами – эльфами камнеделами из Эрегиона.

Однажды в Мирдайне, главном городе Эрегиона, появился странник с прекрасным лицом и в светлых одеждах. Назвался он Аннатаром, что значит Даритель. Пришел он к Келебримбору и, сказав, что он посланец Владык Запада великих Валаров, пообещал ему, что одарит его и его народ величайшей мудростью мирозданья, если те в свою очередь научат его своему мастерству.

Эльфы и без того мудры, но кто же откажется от высшей мудрости мирозданья? И Келебримбор согласился. Аннатар остался в Мирдайне и стал учиться у эльфов искусству оживлять камни и повелевать металлом. И был он и впрямь так мудр и всезнающ, что эльфы были им просто очарованы и в благодарность за науку также открывали ему самые сокровенные секреты своего мастерства, так что Аннатар очень скоро начал делать успехи, а потом превзошел в мастерстве и многих эльфов. Келебримбор радовался его успехам и сам также часто очень много времени проводил с Аннатаром. Постепенно он так с ним сдружился, что все реже и реже стал встречаться с Нарви, и гном очень сильно обижался на него за это. Несколько раз он приходил к Келебримбору и пытался убедить его в том, что его дружба с Аннатаром не приведет эльфов к добру, что он Нарви не доверяет пришельцу и его сладким речам, в которых ему слышится яд будущего предательства. Но мастер не послушал гнома и даже поссорился с ним и приказал не пускать больше гномов в Мирдайн. Так впервые поссорились эльфы и гномы. В обиде захлопнул Нарви западные ворота Мории, прекрасные и величественные, которые они когда-то сделали вдвоем с Келебримбором, и наложил на них заклятие. Но не особенно расстроились Келебримбор и остальные эльфы Эрегиона, ведь с ними был Аннатар-Даритель, из чьих уст они могли слушать высшую мудрость и недоступные доселе знания. Так что Келебримбор, очарованный пришельцем, больше и не вспоминал о Нарви, и все время проводил с Аннатаром, и в кузнице, и в ювилирной мастерской, где они вместе работали, и в тронном зале, где велись бесконечные беседы. Они беседовали вдвоем о судьбах стран и народов. Печалились о том, что Средиземье разрознено, что эльфы разбились на племена и отдалились друг от друга, что они потеряли свое былое величие и утратили влияние на судьбы мира и Средиземья. Что все больше и больше становится вокруг людей, и они, а не эльфы, строят города, возводят гавани и воюют друг с другом, нарушая всеобщее равновесие. Сокрушались они и думали о том, что же сделать, чтобы изменить мир к лучшему, сделать его совершенней.

– Камень и металл способны изменить мир! – уверял Келебримбора Аннатар. – Сила, заключенная в них вашими всеумеющими руками и наполненная благородными устремлениями ваших сердец и чистотой ваших душ, перевернет Средиземье и преобразит его. Создайте Кольца Власти, и пусть они станут править народами и племенами, странами и королями, сушей и морем, горами и небом, воздухом и звездами, и тогда все будут счастливы, и прекратятся распри и раздоры, войны и катастрофы, и мир будет вечным и совершенным!

Долго Аннатар уговаривал эльфов Мирдайна и Келебримбора сотворить Кольца Власти, и долго не решались они на подобный шаг.

– Я должен посоветоваться со своими собратьями, – ответил однажды Келебримбор Аннатару. – Надо послать весть Элронду и Гил Гэладу, надо посоветоваться также с Галадриэль.

– И с Селеборном! – добавил Аннатар, заискивающе заглядывая эльфу в глаза.

– Да и с Селеборном, – печально вздохнул Келебримбор. – Ведь он друг мне.

– Он твой лучший друг, – подтвердил Аннатар. – Жаль только, что Галадриэль предпочла иметь своим мужем его, а не тебя.

Послал Келебримбор гонцов к Элронду и Гил Гэладу, к Галадриэль и Селеборну и стал ждать их возвращения. Но время шло, а гонцы не возвращались.

– Странно, – удивлялся мастер эльф, – пора бы им возвратиться.

– Должно быть они погибли в пути, – посетовал Аннатар. – Ведь кругом рыщут разбойники и прочая нечисть. Путешествовать стало опасно. Мир становится все хуже и хуже. А ты все раздумываешь. Ну что ж, попробуй, пошли других гонцов. Может они окажутся удачливее.

Послал Келебримбор новых гонцов, но и они не вернулись. И только когда не вернулись третья партия гонцов, махнул он рукой и велел своим подданным начать изготовку Колец Власти. Аннатар взялся руководить и следить за работами, и сам работал старательно и одержимо, как простой подмастерье. Радостно и весело кипела работа. Ревел огонь в горнах, булькал расплавленный металл, звенели молоты в руках кузнецов. Но только нельзя сделать Кольца Власти в одночасье. Не простая и быстрая это работа, и прошел целый год, прежде чем появилось первое кольцо, поразившее всех своей красотой и совершенством формы. Затем работа пошла быстрее, и кольца стали появляться одно за другим. Восемьдесят лет понадобилось эльфам для того, чтобы создать их. Но что такое восемьдесят лет для бессмертных эльфов? И тем более ничтожный это срок для Колец Власти, которые создавались для вечного бытия и властвования. И были они одно прекраснее другого, и украшали их самые красивые и крупные драгоценные камни из эльфийских сокровищниц. И глядя на них, вознамерился Келебримбор создать свои кольца, к которым бы не прикоснулась ничья рука, кроме него. Правда сначала хотел было он позвать к себе в подмастерья Аннатара, да только тот, когда были сделаны последние Кольца Власти куда-то пропал, и никто не знал, в какую сторону он ушел. Но упоенный новым замыслом, Келебримбор уже и не думал о нем. Ему не терпелось быстрее создать свои творения, которые бы по красоте и силе превзошли творения Феанора.

Уединился Келебримбор в своей мастерской и стал делать эльфийские кольца. Из ювелирной кладовой достал он три прекрасных камня. То были сапфир, рубин и адамант. Долго он обрабатывал камни, гранил их, шлифовал, оттачивал, и получились бриллианты, каких еще не видел мир. Было на каждом из них тысяча граней, и сверкали они, подобно солнцу. Затем мастер стал ковать в кузнице кольца, придавая им прекрасные и величественные формы.

Работа эта заняла у мастера целых пять лет, и вот настал тот знаменательный день, когда осталось сделать главное: соединить кольца и камни и дать им имена. А это был сложный ритуал, без которого эльфийские кольца остались бы всего лишь прекрасными игрушками. Но Келебримбор все оттягивал этот момент, потому что еще одна мысль пришла ему на ум. Мысль дерзкая и почти невыполнимая. Решил мастер эльф отправиться к Галадриэль и выпросить у нее три локона ее волшебных золотых волос. Когда-то его дед Феанор создал сильмариллы и тоже попросил у Галадриэль ее чудесные волосы, но владычица эльфов отказала ему, не сказав причины. А в волосах Галадриэль была заключена великая сила, сила мудрости и чистоты всех эльфов Средиземья.

Самый удобный путь к Лориэну шел через подземелья Мории, и хотя эльфы очень не любят спускаться под землю, Келебримбор все же решил отправиться именно этим путем. Пришел он к воротам Мории и открыл их. Заклятие, наложенное на ворота гномами, не смогло остановить того, что принял участие в создании этих ворот, и Келебримбор вошел в Морию. И встретил его Нарви.

– Зачем ты явился сюда? – спросил гном.

– Мне надо попасть в Лот Лориэн, – ответил эльф. – Позволь мне, ради нашей дружбы, воспользоваться тоннелями Мории и попасть туда кратчайшим путем.

– Ради нашей дружбы? – горько усмехнулся Нарви. – А разве называют себя друзьями те, кто не виделся друг с другом вот уже несколько десятков лет, хотя живут рядом, можно сказать, бок о бок?

Устыдился Келебримбор:

– Ах, Нарви, если бы ты знал, чем я был занят, ты бы простил меня.

– И чем же ты был занят? В какое дело вовлек тебя твой новый друг, такой прекрасный и добрый, что ради него ты забыл всех своих старых друзей?

– Мы нолдоры эльфы Мирдайна сковали Кольца Власти, которые преобразуют Средиземье и спасут мир!

– Кольца Власти! – ахнул Нарви. – Что же вы наделали! Они не спасут мир, а погубят его! Почему ты не спросил меня, прежде чем решиться на такое? Я бы сделал все, чтобы отсоветовать тебе. И кто же надоумил вас на это? Погоди, не отвечай. Дай, я сам догадаюсь. Это тот пришелец, как его там, Аннатар? – Глаза гнома гневно сверкнули. – Это он?

– Да, это Аннатар уговорил нас создать Кольца Власти. Но почему ты так предвзято к нему относишься? Ведь Аннатар посланник Валаров, мудрых владык Запада, а они не желают нам зла.

– Вы эльфы прозорливы и мудры, – ответил Нарви. – Вам ведомо то, что сокрыто для остальных. Никто не в состоянии скрыть от вас дурные мысли или намерения, и не мне тягаться с вами в проницательности. Но Аннатару я не верю. Кстати, где он? Почему он не пришел с тобой?

– Аннатар? – удивленно переспросил Келебримбор. – Он покинул Мирдайн. Должно быть отправился в другие земли, чтобы и там нести Свет Мировой Мудрости.

– Ты идешь к Галадриэль? Так пойдем же быстрее. Я проведу тебя самой короткой дорогой, – заторопился гном. – Что-то мне все это не нравится.

И Нарви помог Келебримбору добраться до Лориэна, и тот встретился с Галадриэль.

– Я ждала тебя, – сказала владычица эльфов. – И я знаю, что ты хочешь от меня, Келебримбор.

Мастер эльф не удивился тому, что Галадриэль все известно.

– Ты дашь мне три волоса из твоей прически? – спросил он.

– Да я дам тебе то, что ты просишь, – задумчиво ответила Галадриэль. – Но только потому что уже готовы Кольца Власти, и рука чужака прикасалась к ним.

– Кого ты называешь чужаком? – удивленно спросил Келебримбор. – Аннатара? Но разве он не посланец Валаров?

– Валары никого не посылали в Средиземье. И это мне доподлинно известно. Но теперь с созданием Колец, видимо это случится. В Средиземье явятся истари – могущественные маги, и их сила противостоит силам зла, которые скоро начнут довлеть над нашей землей.

– Но кто же тогда Аннатар?

– Никто этого не знает. Но только он не тот, за кого себя выдает. Однако, хватит о нем. Итак, ты просишь у меня мои волосы. Когда-то я отказала в этой просьбе Феанору. Теперь же я не могу этого сделать, хотя это и грозит упадком моего Королевства и ослаблением всех эльфов.

– Неужели таковы последствия? – изумился Келебримбор. – Тогда я отказываюсь от своей просьбы.

– К сожалению это невозможно.

– Почему?

Галадриэль взяла мастера за руки заглянула ему в глаза. Их взгляды встретились, и Келебримбор безо всяких слов понял, что он должен завершить начатое им дело и принять в дар волосы владычицы эльфов, потому что только это может придать его творениям могучую силу, способную уберечь мир от последующих бед, которые принесут в него Кольца Власти. И Келебримбор повиновался владычице эльфов и своего сердца. Он принял бесценный подарок.

– А теперь спеши назад, – сказала ему Галадриэль. – Ты должен завершить созидание эльфийских колец.

Так они расстались. Расстались, чтобы уже никогда не встретиться.

Келебримбор вернулся в Мирдайн, в небе над котором сгустились черные тучи, а на границах уже полыхали отблески молний. Эльфы были обеспокоены и просили своего повелителя объяснить им, что происходит.

– Я ничего не могу вам сказать, – ответил Келебримбор. – Но видимо мы совершили ошибку, создав Кольца Власти, ибо не мир несут они в Средиземье, а страдания и войны.

И тогда же он пришел в свою мастерскую взял три готовых кольца и три бриллианта, поднялся с ними на самую высокую башню Мирдайна, очистил от черных туч небо и начал завершающий ритуал. Только на предварительные действия у него ушло три месяца.

Первый месяц каждое утро, когда из-за горизонта показывалось солнце, Келебримбор подставлял под его яркие лучи рубин. И камень наполнялся силой небесного огня, а мастер при этом слагал прекрасные стихи, в которых говорилось, что огонь теперь подвластен рубину и его покорный слуга и навеки вечные отдает всю свою мощь под его власть. То же самое он делал и на закате. В конце месяца рубин сверкал подобно предзакатному солнцу и освещал своим светом весь Эрегион, и когда в Средиземье наступала ночь, во владениях Келебримбора оставался рассвет и закат никогда не угасал, потому что камень продолжал светиться и в темноте.

Следующий месяц небо Эрегиона вновь обложили тучи. Только это были не мрачные черные тучи пришедшие с востока, а белые облака, пришедшие с Западного моря. Они собрались над башней Келебримбора и обрушились на нее дождем, и дождь этот, вернее даже не дождь, а ливень, да такой сильный, словно воды всего мира решили вылиться на королевство эльфов камнеделов. Хрустальные струи дождя освещались яркими лучами рубина и переливались в них с невероятной красотой, и невозможно было оторвать глаз от этого зрелища. И чем дольше и сильнее лил дождь, тем ярче загорался голубым светом другой камень – адамант. Над ним, не отходя ни на минуту, также как и над рубином, слагал стихи Келебримбор. Только в этот раз он призвал на службу камню воду и велел ей служить камню и кольцу, в которое он будет вправлен. К концу месяца адамант горел также ярко, как и рубин, и тучи от его света стали голубыми, словно само небо. И струи ливня теперь переливались поочередно то рубиновым светом, то адамантовым. Прекрасное зрелище стало еще прекраснее.

В начале третьего месяца дождь прекратился, небо расчистилось от туч. Солнечный свет хлынул с голубого неба на землю Эрегиона, и предстала она взглядам эльфам прекрасная, как никогда.

И тогда со всех сторон к башне, на которой находился Келебримбор, устремились ветра, и закружились они вокруг нее бешеным круговоротом, от которого башня заходила ходуном, раскачиваясь с такой силой, что казалось: она неминуемо расколется у основания и обрушится на землю. Но она не ломалась и не падала. И два бриллианта сверкали на ней, освещая землю на сотни лиг вокруг и днем и ночью. И с каждым новым днем разгорался третий камень – белый сапфир, и свет его слепил глаза тем, кто на него смотрел. Целый месяц ветра бушевали вокруг Мирдайна, и целый месяц стоял на башне Келебримбор и слагал стихи для сапфира, который должен был повелевать воздухом, и плащ развевался за его спиной, и длинные вьющиеся волосы били мастера по лицу, но он не обращал на них внимания.

И вот настал день, когда на башне сверкали три камня, словно соревнуясь между собой, кто сверкает ярче. Они уже не лежали в шкатулках, как прежде, а висели в воздухе, словно звезды, выстроившись в треугольник. Тогда Келебримбор приступил к последнему завершающему действию.

Он положил на каменный пол башни выкованные им кольца. под каждым бриллиантом по кольцу, затем достал три волоса Галадриэль, которые все это время были у него за пазухой у бьющегося от волнения сердца, и с их помощью соединил все три кольца вместе. Волосы Галадриэль сразу же засверкали золотом, внутри которого переливались разноцветные звезды. И кольца при помощи волшебной силы, заключенной в волосы владычицы эльфов, тоже поднялись в воздух и засверкали так же ярко, как висевшее в небе солнце. Свет колец затмил даже свет, идущий от камней. Келебримбор встал в центре между кольцами и как дирижер в оркестре взмахнул руками, и послушные его воле, кольца закружились вокруг эльфа в одну сторону, а бриллианты в другую. Все вокруг Келебримбора засверкало и заискрило. Два светящихся обруча кружились вокруг эльфа, приближаясь, друг к другу. И чем ближе они были, тем ярче светили, и вот уже солнце в небе померкло рядом со светом эльфийских колец и бриллиантов. Когда же они сошлись, то такая яркая вспышка озарила весь Эригион, что отблеск ее достиг самых отдаленных уголков Средиземья.

Когда Келебримбор открыл глаза, то увидел перед собой три кольца, украшенные бриллиантами. Они величественно висели в воздухе и мерцали спокойным мягким светом. Волос Галадриэль, которые связывали три кольца, вместе больше не было. Келебримбор подошел к кольцу, на котором сверкал рубин, подставил под него ладонь и сказал:

– Даю тебе имя Нарья. Отныне ты Кольцо Огня, повелевающее данной стихией, и только тот кто знает твое истинное имя сможет пользоваться тобой.

В ответ на это Кольцо Огня вспыхнуло ярким огненным пламенем, затем погасло и упало в руку своему создателю. Теперь оно выглядело как самое обыкновенное кольцо. Трудно было предположить, что в нем заключена великая магическая сила, способная повелевать огнем всего мира. Келебримбор подошел к кольцу, украшенному адамантом.

– Даю тебе имя Нэнья. Отныне ты Кольцо Воды, повелевающее данной стихией, и только тот, кто знает твое истинное имя, сможет пользоваться тобой.

Нэнья вспыхнуло голубым небесным светом и тоже упало в руку мастеру, рядом с Нарьей. Эльф подошел к кольцу с сапфиром.

– Даю тебе имя Вилья. Отныне ты Кольцо Воздуха, повелевающее данной стихией, и только тот, кто знает твое истинное имя, сможет использовать тебя.

И Вилья легло рядом с Нарьей и Нэньей. И Келебримбор залюбовался ими.

Так были созданы Три Эльфийских Кольца Власти, к которым не притронулась ничья рука, кроме их главного создателя Келебримбора.

Но сразу их использовать было нельзя. Кольца должны были храниться пять лет, прежде чем можно было воззвать к их силе. Но что такое пять лет для эльфов, которые исчисляют время веками? Пять лет пролетели, как пять дней, и Келебримбор пришел в свою сокровищницу и достал Три Кольца. Лицо его было торжественным и счастливым. Еще бы, ведь для любого мастера велик тот день, когда он смотрит на свое творение и видит его в деле. И вот такой миг наступил и для Келебримбора. Он еще не знал, что через несколько мгновений его радость сменится бездной отчаяния.

Вынутые из шкатулки Эльфийские Кольца засверкали синим рубиновым и белым светом. Сначала лучи Нарьи сгустились и засветились одним единственным лучом, затем такой же луч образовался и у Вильи, последним засверкал голубой луч Нэньи. Лучи забегали по мастерской, словно чего-то искали. Потом синий луч опустился на Нарью, рубиновый луч на Вилью, белый соединился с Нэньей. И образовался светящийся разноцветный треугольник, внутри которого словно заиграла гладь воды.

– О, да это будет посильнее чем Зеркало Галадриэль! – звенящим от счастья голосом воскликнул Келебримбор.

Но он тут же замолчал, потому что изображение в треугольнике вдруг потемнело, и мастер увидел перед собой покинувшего его Дарителя.

– Аннатар, друг мой! – воскликнул Келебримбор.

Но после этих слов, он увидел, как его недавний подмастерье и собеседник вдруг начал преображаться. Прошло несколько мгновений, и вместо красавца Аннатара взору потрясенного Келебримбора предстало чудовищного вида существо, в котором лишь отдаленно проглядывался облик эльфа.

И Келебримбор понял, что перед ним вовсе не Аннатар, а Саурон, приспешник Моргота и нынешний Черный Властелин. Но самое страшное мастер эльф увидел в следующем видении, которое показали ему Волшебные Кольца. В руках Саурона также было Кольцо, но созданное им и только им. И Келебримбэр понял, что это не просто Кольцо Власти, подобное тем, что создали эльфы нолдоры, а Кольцо Всевластья, которое создано для власти над всеми уже созданными Кольцами Власти.

И понял Келебримбор, в какую ловушку попали эльфы и он сам. Теперь, когда в руках Саурона оказалось Кольцо Всевластья, он стал невероятно могущественным, и станет непобедимым, когда в его руках окажутся Кольца Власти, сделанные эльфами.

Собрал он армию эльфов и направил ее против Саурона, чтобы отнять у него Кольцо Всевластья. Но на границах Мордора, уже стояли неисчислимые армии орков, и Саурон, назвавший себя Великим, возглавлял их. И не смогли разбить Саурона эльфы, и сами были разбиты. Армия же Саурона двинулась к Эрегиону, сметая и уничтожая все на своем пути. Понял тогда Келебримбор, что Саурон идет за Кольцами Власти, и велел спрятать их, сам же спешно стал думать, каким образом отнять у Саурона Кольцо Всевластья. Времени у него было мало, и решил он создать Камень Магов – магический кристалл, который бы мог притянуть к себе Кольцо Всевластья и уничтожить его при помощи Трех Колец Келебримбора. Стал он делать Камень Магов, и трудился над ним день и ночь, не покладая рук. И когда кристалл был готов, он вложил в него заклинания, разрушающие могущество Кольца Всевластья и его самого. Однако было уже поздно, Саурон уже вторгся в Эригион, и последние отряды эльфов с трудом противостояли его ордам. Понял Келебримбор, что если Саурон овладеет Тремя Кольцами, то уже ничто на земле не сможет противостоять ему, и даже Камень Магов будет бессилен, потому что некому будет привести его в действие, потому что без Нэньи, Вильи и Нарьи – он всего лишь бесполезный булыжник.

Но к счастью пришел к нему на помощь Нарви с отрядом гномов.

– Я буду драться с тобой, друг Келебримбор. И мы еще посмотрим, кто кого! – сказал он.

– Ах, Нарви, как же ты был прав! – воскликнул мастер эльф. – Почему же я не послушал тебя. Теперь же поздно. Прошу тебя об одном. Возьми эти три кольца, – Келебримбор протянул гному свои творения, и еще семь круглых кристаллов, – также возьми и эти семь палантиров, когда-то их сотворил Феанор, в три из них я спрятал тайну этих колец. Отнеси и Кольца и палантиры Гил Гэладу. Пусть он спрячет их, отдав в надежные руки достойнеших эльфов, потому что если они достанутся Саурону, эльфы уже никогда не смогут победить его. Сам же он пусть соберет армию и двинется на Черного Властелина. Я попробую продержаться до его прибытия.

Не хотел Нарви покидать друга, но Келебримбор уговорил его, и гном отправился выполнять поручение несчастного мастера.

Однако уже через неделю Саурон и его орки ворвались в Мирдайн, и оставшиеся эльфы сражались и погибали прямо на ступенях королевского дворца. И Келебримбор сражался в первых рядах, и когда около него не осталось больше ни одного воина, а сам он был пронзен не одним десятком стрел, орки схватили его и кинули к ногам Саурона.

– Так как, друг мой Келебримбор? – со смехом воскликнул Саурон. – Научил я тебя Мудрости Мирозданья?

Ничего не ответил ему мастер эльф, только гордо отвел свой взор в сторону и сжал губы, не желая разговаривать с подлым предателем.

Страшным пыткам подвергнул Саурон Келебримбора, выпытывая у него, где спрятаны Кольца Власти. Не выдержав боли, а еще более сверлящего взгляда Черного Властелина, и открыл Келебримбор Саурону все тайники, и Кольца Власти оказались в руках Врага, и стал он невероятно могуществен, потому что отныне стал он называться Властелином Колец. Но рассказал ему Келебримбор и о том, что существует Камень Магов и еще Три Эльфийских Кольца, способные низвергнуть его могущество и уничтожить Кольцо Всевластья, а с ним вместе и Врага. Но, где находятся Эльфийские Кольца и их истинные имена, Келебримбор назвать не успел, потому что от пыток и ран умер в страшных мучениях и терзаниях. Ничего не сказал он и про палантиры.

Саурон кинулся искать Эльфийские Кольца, но не нашел их, зато обнаружил во дворце Келебримбора Камень Магов и попытался уничтожить его. Однако нельзя уничтожить то, что сделано Келебримбором. Саурон едва не погиб, когда его вместе с Кольцом Всевластья притянуло к Камню Магов. Однако он вырвался и, поняв, какую страшную угрозу для него представляет Камень Магов, наложил на него и свое заклятье и приказал спрятать его в одном из своих многочисленных замков, чтобы ни один эльф не смог добраться до него.

Сам же отправился войной на другие королевства эльфов, где он надеялся найти Три Кольца и овладеть ими, а вместо знамени его воины несли распятого на шесте Келебримбора.

И начались долгие и жестокие войны между эльфами и Черным Властелином, и много бед и страданий выпало на долю Средиземья. И в разных руках оказались и Три Эльфийских кольца, а семь палантиров попали сначала в Арнор к Гил Гэладу, а потом один за другим исчезли в водовороте времени. История же великого нолдорского мастера Келебримбора, сына Куруфина и внука Феанора, на этом оканчивается.

 

Глава вторая В МИНАС ТИРИТЕ

 

Гэндальф ошибался, когда говорил, что в Гондоре они легко найдут средство от Бильбовой болезни. Хотя для слов этих у него были веские основания. Издревле Гондор славился своими искусными врачевателями. Почти не было болезней, которые бы они не смогли исцелить. С помощью отваров из целебных трав, порошков и мазей гондорские знахари могли изгнать из тела любую болезнь и хворь. Поэтому первым же делом, как только корабль пришвартовался к Андуинской гавани, хоббита погрузили на носилки и в сопровождении Гэндальфа и гномов понесли в Дом исцеления. Жители Минас Тирита были очень сильно разочарованны, когда им навстречу по сходням с «Хеллуина» из командиров сошел лишь один Торонгил.

– А где же Гэндальф? – закричали встречающие. – Где старый маг? Ведь это он все придумал и организовал. Неужели он погиб?

Вместо ответа Торонгил поднял над собой в обеих руках Белую Чашу, и все тут же позабыли про Гэндальфа. Такое началось ликование.

В это время Гэндальф и гномы с больным хоббитом были уже в Доме исцеления, поскольку тот был не далеко, – за второй стеной. Их встретил старый лекарь Захарий. Это был высокий крепко сложенный старик с острым пронзительным взглядом, чем-то даже похожий на Гэндальфа, только в отличии от мага, не имевший на голове абсолютно никакой растительности. Он как раз собирался на пристань, чтобы тоже встретить путешественников, и давно уже отпустил всех своих помощников и помощниц, благо Дом исцеления был в эти дни совершенно пуст. Что ж, мирное солнце светило над страной, и никто пока не нуждался в помощи лекарей. Увидев Гэндальфа, Захарий всплеснул руками:

– Гэндальф, ты ли это? А разве…

– Я доставил тебе пациента, – перебил его маг. – Дело очень важное.

– Кого может излечить Захарий, после того, как его не смог поднять на ноги сам Гэндальф? – удивился старый знахарь.

– И все-таки ты попробуй.

Надо сказать, что старцы беседовали не стоя, а на ходу. Захарий быстрыми шагами шел по длинному коридору Дома исцеления, ведя друзей в самую лучшую палату. Он очень почитал Гэндальфа и разом забыл, что куда-то собирался. Долг лекаря был для него превыше всего. Маг же рассказывал ему про природу болезни, которая поразила хоббита. С каждым его словом лицо целителя становилось все более мрачным. Вскоре хоббита переложили на чистую и мягкую постель, в какой он не находился уже давно. Видимо с непривычки он сразу проснулся и уставился на Захария не мигающим взглядом.

– А ты кто такой? – спросил он не очень-то вежливо, каким бывает большинство хоббитов, когда их отрывают от сна. – И где мои друзья?

– К счастью, как видишь, он еще не до конца впал в такое состояние, – прокомментировал Гэндальф. – Как поступают в таких случаях у вас?

– Спящая болезнь, – покачал головой Захарий, – Сразу скажу тебе, что за всю свою жизнь я не встречался ни с чем подобным. Так что даже не знаю, что предложить.

– Но ведь ты лучше всех знаешь историю целительства! – воскликнул маг. – Неужели там не было ничего похожего?

– Как не было? Конечно, было. Сейчас подумаем. Например, в древности люди впадали в спячку под взглядом дракона.

– Неужели такое бывало? И как их будили? – тут же спросил Балин. Оба гнома внимательно слушали, о чем говорят лекарь и маг.

– Судя по тому, что я читал об этом, пострадавшим срочно давали смешанный настой цикория и зеленого чая.

– Так просто? – удивились все. – Цикорий и зеленый чай?

– Да, если не считать того, что драконы тут же поедали усыпленных, в крайнем случае, сжигали, и почти не было случая чтобы кто-то воспользовался этим советом.

– Что ж, я думаю, такой случай наступил, – обрадовался Гэндальф. – Какая разница, дракон, мертвая королева, старый призрак, природа у них у всех одинакова. А про зеленый чай с цикорием, и я когда-то слышал, но совершенно вылетело из головы. Не зря мы обратились к тебе.

В тот же день Бильбо напился целительной настойки и действительно не заснул. Бодрствовал целую ночь, бродил по Дому исцеления, насмерть перепугал несколько знахарок, вернувшихся с праздника, но зато утром свалился в постель и проспал двое суток кряду.

– Не помогло, – вздохнули Гэндальф и Захарий.

– Не подействовало, – покачали бородами гномы, а Двалин добавил: – Все-таки дракон это дракон, а мертвячка есть мертвячка, гоблин ее задери.

Затем гномы ушли на праздник, Гэндальф отправился в Башню Тайн, чтобы поискать там что-нибудь про средства от сонной болезни, и за Бильбо ухаживал, вернее сказать, следил только Захарий. Хотя и для этого много сил от лекаря не требовалось. Его необычный пациент все спал и спал, потом просыпался, пил цикорий. После этого он уже не спал, а начинал беспокоиться, ходить по палатам и что-то разыскивать, словно он что-то потерял.

– Что ты ищешь? – спросил его как-то раз недоумевающий Захарий. – Скажи. Мы поищем это вместе.

Бильбо вдруг злобно, совсем не по-хоббитски, глянул на него и зашипел словно кошка:

– А тебе какое дело, что я потерял? Почему ты спрашиваешь? Может быть тебе тоже нужна моя прелесть? А может быть, ты это уже у меня украл?

И он судорожно стал шарить в своих вещах, которые лежали у него под подушкой, и с которыми он ни в какую не согласился расстаться, даже чтобы почистить одежду.

– Где оно? – вдруг опять закричал он. – Где? Опять украли!

– Успокойся, Бильбо, – спокойным голосом ответил ему Захарий. У нас тут никто не ворует, так что ты можешь быть спокоен. Лучше поищи, как следует, будь при этом внимательным, и обязательно найдешь то, что ищешь.

– Ты так думаешь, безволосый лекарь? – подозрительно глядя на Захария, спросил хоббит.

– Я просто уверен в этом.

И, странное дело, Бильбо тут же успокоился, прижал к себе свою жилетку, потом надел ее поверх длинной ночной рубашки, лег в постель и тут же заснул.

Так повторилось несколько раз, и когда Захарий рассказал о странном поведении хоббита Гэндальфу, который на третий день зашел в Дом исцеления вместе с Торонгилом, тот только покачал головой.

– Наверно причина болезни твоего невысокого друга прячется в голове этого малого, – сделал предположение целитель. – Налицо сильнейшее расстройство нервов. Может быть начать давать ему мяту?

– Мята успокаивает, – согласился маг, – но ведь она также и возвращает сон тем, кто его утратил. А разве нам сейчас это нужно?

Некоторое время маг и лекарь молчали, потом Захарий досадливо махнул рукой:

– Боюсь, что мое искусство здесь бессильно, Гэндальф. Я могу лечить самые различные болезни, раны, нанесенные человеческой рукой или животным, но против чар темных сил я очень часто бываю бессилен. Кажется сейчас именно такой случай. Прости меня, друг.

– Не стоит просить прощения, дорогой Захарий, – тяжело вздохнул Гэндальф. – Мы с тобой в одинаковом положении. Ты бессилен против болезни, я против чар королевы Берутиэль.

– Неужели наш славный хоббит так и не выздоровеет? – спросил Торонгил, который был хорошо обо всем осведомлен и не меньше гномов и мага озабочен здоровьем Бильбо.

– Зачем же предполагать самое худшее? – не согласился Гэндальф.

– Ты что-нибудь отыскал?

– Увы, – махнул рукой Гэндальф, – даже Башня тайн не захотела отдать мне этой тайны. Должен признаться, что я ничего не нашел.

– А я просто не могу поверить, что такой могущественный маг, как ты, не может снять чары, которые наложила какая-то женщина, которая, к тому же умерла невесть когда.

– Иногда женские чары бывают такими сильными, что против них бессильные даже маги, – пожал плечами Гэндальф. – А Берутиэль была женщиной больших страстей. И почему ей попался именно Бильбо?

– Тогда, раз даже ты, Гэндальф, опустил руки, остался только один способ, – уверенным голосом произнес Торонгил. – Разве не ты говорил мне когда-то, что чары наложенные женщиной лучше всего может снять другая женщина?

Гэндальф в удивлении поднял брови:

– Разве я тебе такое говорил? Что-то не припомню. К тому же это касается, в первую очередь любовных чар. Но твоя мысль мне пришлась по душе. В ней есть зерно. Осталось только выяснить, какая женщина способна противостоять чарам королевы Берутиэль?

– Я знаю только одну, которой можно доверить столь сложное дело, – уверенным голосом ответил Торонгил.

– Ты говоришь про Галадриэль? – оживился Гэндальф. – Я тоже, признаться, продумывал о ней. Думал, что, в крайнем случае, обратимся к ней.

– По-моему, этот крайний случай наступил, – пробурчал Захарий. – Посмотрите, ваш друг уже почти не дышит. Его сон с каждым днем становится все больше похожим на последний сон.

– Да, ты прав! – воскликнул Гэндальф. – Мы и там потеряли столько времени, полагаясь на авось. Хватит ждать.

– Тогда я пошел готовить «Хеллуин», – сказал Торонгил.

– Нет, «Хеллуин» слишком тяжел для быстрого подъема по реке. К тому же ему не одолеть приграничные пороги. Нам нужна всего лишь ладья под парусом, – остановил его Гэндальф. – И не бери никого лишнего.

– Там двести л<