Стандартная процедура процессинга.

Дианетическое просвещение.

Изменение окружения.

Вы можете, как правило, рассчитывать на то, что родители страстно желают улучшить состояние ребенка и его здоровье. Вы, к сожалению, можете также рассчитывать на то, что родители собираются в очень незначительной степени следовать вашим советам. Вам будет вполне уместно в любой форме настоять на тех вещах, которые вы считает святым долгом родителей перед детьми.

Однажды к одитору привели маленького мальчика, который ничего не хотел говорить. После многих бесплодных попыток добиться раскрытия кейса одитор спросил у мальчика, кто из родителей обещал наказать его, если он что-то расскажет об их ссорах. Слезы! Поток слов. Кейс раскрылся!

Как может одитор сделать что-нибудь с ребенком, если родители запрещают ему что-то говорить о его домашней жизни? Эти родители были уверены, что в аберрациях ребенка повинно чтение комиксов, но на протяжении всего их супружеского "плавания в центре урагана" у них вошло в привычку сражаться во время каждой еды. Отец начинал жаловаться на пищу, а мать - на то, что она тяжко трудится. Им было нипочем бить посуду и швырять ее друг в друга, а ребенок привык, что его бьют. Его нельзя было заставить поесть, и несмотря на то, что по возрасту он должен был весить 85 фунтов, его вес едва достигал 58.

Для этого кейса была предписана только техника прямой линии памяти, прежде всего с родителями, ссорившимися за столом в его присутствии. Следующим делом было добиться, чтобы ребенку позволили есть на кухне за закрытыми дверями.

Услышав это, оба родителя гневно взглянули на ребенка и спросили: "Что ты ему рассказал?" Одитор увидел, что ребенок приготовился к тому, что его побьют, и поэтому предупредил родителей: "Я знаю, что если ребенку позволят есть отдельно, он наберет вес; если в ближайшие две недели этот ребенок не наберет вес, я обращусь в Общество Гуманистов." Ребенок набрал вес.

Одитору, работающему с детьми, необходимо оценить окружение ребенка с дианетической точки зрения. Во многих случаях в процессинге нуждаются родители, а не ребенок. В любом случае важно, чтобы родители поняли, что такое кий-ин и как его предотвратить. дин из важных моментов, которые важно помнить в этой связи - то, что обычные детские болезни очень часто происходят через три дня после эмоционального потрясения в доме.

При процессинге с ребенком уверенно исследуйте район, предшествовавший любой детской болезни. Есть блестящие шансы найти приведший к этому кий-ин. Первая болезнь ребенка поможет вам обнаружить первый кий-ин. Если у ребенка их довольно много, родители должны осознать необходимость предотвращения дальнейших кий-ин. Если процессинг ребенка недостаточно убеждает родителей в важности кий-ин для здоровья ребенка, долг одитора - во время процессинга ребенка продемонстрировать одному из родителей, что подобные кий-ин имеют место и что кий-ин поражают здоровье и счастье индивидуума, молодого и старого.

Небольшая доля просвещения родителей в принципах Детской Дианетики иногда позволит достичь большего, чем то же количество часов, потраченных на процессинг ребенка. Возможно, важнейший пункт в просвещении родителей - объяснить им крайнюю необходимость для ребенка целей, а главная из целей - вырасти и стать взрослым. Ребенок должен иметь ответственность и независимость, соответствующие его статусу ребенка. Он должен иметь вещи, которые полностью принадлежать ему и которыми он распоряжается самостоятельно. Но ни при каких обстоятельствах ему не должны автоматически принадлежать те же права в доме, что и взрослому. Преждевременно дать ему такие привилегии - значит отнять главную цель его жизни: вырасти. Ребенок, за которым ухаживают без всяких вопросов и которого ни к чему не приучают, теряет главное направление в жизни, особенно когда он видит вокруг себя взрослых, которые не наслаждаются тем, что они взрослые, не получают удовольствия от взрослых прав и не настаивают на своих правах взрослых. Когда ребенок остается опекаемым, защищенным и поощряется за то, что он ребенок, его стремление стать кем-то другим сильно уменьшается, значительно снижая его способности к получению знаний и серьезно сокращая количество знаний, которые он получит, поскольку ему не для чего их получать.

Образование родителей включает, конечно, основные идеи Профилактической Дианетики. Не разговаривайте около ребенка, когда он болен или перенес несчастный случай. Поскольку несчастное происшествие вызывает ослабление аналитической деятельности, удобно устройте ребенка, но не разговаривайте с ним несколько минут после этого. Не создавайте вокруг ребенка рестимулирующую атмосферу. Не будите дочь в середине приятного сновидения, чтобы тут же сказать ей: "Сядь на стул и послушай, какой это ужас - быть замужем," - как это сделала одна мать. Оберегайте ребенка от мощно заряженных драматизаций любого рода. Заботьтесь о ребенке тщательно и спокойно, не превращая себя в защитника, без которого нельзя обойтись.

Если одитор в начале процессинга обнаруживает, что ребенок, с которым он работает, нуждается в некоторых конструктивных шагах (и это бывают вещи скорее обыденные, чем необыкновенные), иногда бывает хорошо дать ребенку программу усвоения некоторых навыков.

Это прежде всего физические навыки. Такая программа может быть использована как средство для постепенного устранения из окружения ребенка большинства рестимуляций, которые он там получает. Если это возможно, дайте ребенку разработать собственную программу. Помогите ему в этом, но поскольку особенно ценно то, что это его собственная программа, не пытайтесь так или иначе влиять на ее выполнение или настаивать на продолжении, если ребенок захочет ее отвергнуть. У него обычно есть для этого свои причины, даже если он не может или не хочет их объяснить.

Ребенку надо объяснять в Дианетике немногое. Все операции для него естественны. Он вскоре будет смотреть на процессинг как на интересную игру, если одитор именно так представит ситуацию. В одном отношении одитор может сыграть очень важную роль в образовании ребенка. Ребенок почти всегда сильно сбит с толка окружающим миром из-за ярлыков, которые навешивают на предметы взрослые, не понимающие, что неправильные ярлыки на вещах имеют серьезные последствия для ребенка. представьте себе кейс ребенка, не имевшего до этого сведений о смерти, если ему прочли поэму о маленьких оловянных солдатиках и ангелах с золотыми волосами.

Если это его первое образное понимание слова "смерть", он действительно должен быть очень озадачен, когда увидит реакцию взрослых на реальную смерть. Следует стереть впечатление от первичного заблуждения по поводу значения смерти, прежде чем дать ребенку правильное представление о предмете. Расхождение между первоначальным понятием о смерти и всеми последующими представлениями создает область беспокойства в информационной системе аналайзера, и часть внимания ребенка будет связана, пока не разрешится напряжение. Чтобы этого достичь, надо пройти момент неправильного определения предмета как локовый инцидент и поднять из него напряжение при помощи близкого контакта в настоящем.

Иногда недостаток ориентации в семантике создает в сознании ребенка проблемы, которые имеют настолько далеко идущие последствия, что их семантическое разрешение производит явно курьезный эффект. Одна маленькая девочка не успевала по арифметике. Она прекрасно овладевала другими предметами, и невозможно было понять, почему она не может справиться именно с этим предметом. Ей дали несколько задач[31], но она безнадежно увязла, пытаясь их решить.

ОДИТОР: Если аэроплан летит на высоте 10 000 футов в 2 часа дня и на высоте 5 000 футов в 3 часа дня, какое расстояние пролетит человек до земли, упав в 3 часа дня?

ДЕВОЧКА: Гм! Не знаю. Ну, если десять тысяч да еще пять тысяч... Честное слово, не могу сказать. Это действительно проблема.

ОДИТОР: А проблема - это как раз то, с чем трудно справиться?

ДЕВОЧКА: Да, я так думаю.

ОДИТОР: Кто-нибудь говорил с тобой о проблемах?

ДЕВОЧКА: Ну, может быть, мамуля могла говорить, что у нее много проблем.

ОДИТОР: Кто-нибудь мог называть тебя проблемой?

ДЕВОЧКА: Ну, может быть, мамуля могла говорить, что у нее много проблем.

ОДИТОР: Кто мог называть тебя проблемой?

ДЕВОЧКА: Ну, может быть, мамуля. О! Вы имеете в виду совсем другие проблемы!

Слово приобрело правильное значение, и маленькая девочка вскоре начала получать хорошие отметки по арифметике.

Одитор может выявить информацию, которая укажет на необходимость изменения окружающей обстановки для того, чтобы поправить здоровье ребенка. Обычно можно получить от родителей поддержку в проведении этих перемен. Если можно продемонстрировать родителям, что здоровье ребенка отчего-то страдает - например, когда он каждое лето гостит у дяди и тети - родители обычно прекращают эти визиты.

Большая часть изменений в окружении ребенка необходима для того, чтобы избавиться от рестимулирующего действия защитников.

Коварство способов, которыми защитники совершенно подрывают физическое и душевное здоровье детей, даже не подозревая, что они натворили, представить трудно, пока вы сами не исследовали результаты.

Однажды одитор посетил девочку в больнице. Когда он прибыл, то выяснил, что до этого там побывала бабушка, и девочку стала лихорадить. При помощи небольшого опроса было установлено, что бабушка и лихорадка были взаимосвязаны по времени. По прямой линии памяти была обнаружена болезнь в девятилетнем возрасте, когда бабушка подтвердила свою роль защитника и утверждала, что будет рядом всегда, когда девочка больна. Когда лок был снят, температура сразу же начала падать, а через несколько часов совершенно исчезла.

В этом отношении интересно отметить, что любое лицо, противостоящее авторитету родителей, также подрывает независимость ребенка. Реальность ребенка в значительной степени состоит из отношений с родителями. Любая помеха между ним и родителями плохо отражается на развитии ребенка. Любой родственник или другое лицо, разрушающее взаимопонимание между ребенком и родителями, какими бы прекрасными ни были его намерения, и в особенности если он пытается стать ребенку другим, менее строгим родителем, наносит ущерб физическому и душевному здоровью ребенка. Одитор должен использовать любую возможность для удаления такого лица из непосредственного окружения ребенка.

Дианетика для детей также имеет свои особые проблемы. Ребенок не способен к длительному сосредоточению, и его нельзя к этому принуждать. Даже работая с моментами удовольствия, одитор должен быть осторожным, не пытаясь удержать внимание ребенка на одном действии дольше, чем ребенок переносит без усталости.

Всегда, когда это возможно, лучше работать с ребенком каждый день, поскольку продолжительность работы с ребенком должна быть меньше. За один прием ребенок обычно может проработать от пятнадцати минут до получаса. Правильно подготовленные и настроенные в духе процессинга дети могут переносить его гораздо дольше. Если ребенок не способен концентрировать внимание дольше среднего периода, нет ничего хорошего в том, чтобы удерживать его большее время. В этом отношении может быть полезно отметить, что хотя время работы должно быть короче, степень пользы, достигнутой даже во время таких коротких сеансов, иногда кажется ничтожной людям, не пытавшимся использовать техники Дианетики с детьми.

Особая проблема с ребенком в том, что ребенок иногда не хочет входить в локовый инцидент, легкий для взрослого. Один из способов обойти эту трудность - попросить ребенка вообразить телевизор или киноэкран и изобразить на экране инцидент, подобный локовому. Довольно часто на экране появляется реальный лок. Одно предупреждение по поводу этой техники (которую также можно использовать со взрослыми, если локи сильно перекрыты): никогда не говорите ребенку, что любая часть любой ситуации - воображаемая или вымышленная.

Дети даже в большей степени, чем взрослые, теряют осознание реальности при недоверии[32] к их информации. Если в воображаемом ребенком мультфильму у мамы зеленые волосы, Не указывайте ребенку на то, что на самом деле мамины волосы - рыжие. Просто проходите лок и проводите процессинг. Возможно, информация в сознании ребенка начнет исправляться, и он сам отметит, что мамины волосы на самом деле не зеленые, а рыжие, и он всегда об этом знал.

Ничто в Дианетике не вызывает большего трепета, чем зрелище ребенка, восстанавливающего свою реальность. Как только взаимодействие между одитором и ребенком определенно устанавливается, результаты процессинга сразу становятся очевидными. Дети легко воспринимают Дианетику, и нередко можно видеть, как они начинают использовать новые игры в память с мамой, папой и товарищами. Несмотря на очень тяжелый пренатальный банк, который уже кий-ин, ощущения детей в риколе обычно достаточно острые. Доставляет удовольствие наблюдать, как они восстанавливают свою информацию и заново утверждают свои способности.

Детям особенно удается прохождение неприятных болезненных эпизодов сразу после того, как они произошли. Поскольку ребенок может самостоятельно прийти в контакт с последними ударами и падениями и смягчить или совершенно устранить боль, несколько одиторов научили своих детей технике такого излечения при неприятных происшествиях.

Учитывая хорошую способность детей к приспособлению, нет ничего удивительного в том, что один профессиональный одитор застал свою маленькую девочку на заднем дворе, со свирепым выражением на лице проходившую ужасную трепку, которую только что задал ей отец!

Проблема процессинга с детьми - проблема величайшей важности, и она требует от одитора больше внимания, чем работа со взрослыми. Обилие неожиданностей, влияние родителей, недостаток у ребенка правильных понятий - все это вместе бросает одитору настоящий вызов, достойно встретить который он может только развив в себе глубокую проницательность и невозмутимость сфинкса.

Он должен быть одновременно твердым и невозмутимым с родителями ребенка. Он должен общаться с ребенком по-товарищески и одновременно быть личным наставником ребенка. И он должен уметь извлечь корень проблемы не только из путаной информации, но и при полном отсутствии достоверных данных.

Очень интересна параллель между проблемами ведения ребенка и психически больного, прежде всего потому, что это одна и та же проблема непредсказуемости. Ребенок, с которым в жизни довольно плохо обращаются, склонен сопротивляться воздействию взрослого.

Проблемой является и его самоконтроль, поскольку он еще не научился точно контролировать свое тело.

Проблема, встающая перед одитором - обратить внимание ребенка на его локи и инграммы. Когда единичные или циклически повторяющиеся ошибки в самоконтроле исчерпаны, "Я" становится все более способным контролировать организм. Но до проведения процессинга с ребенком его внимание должно быть собрано и сфокусировано. Когда концентрация сознания на руководстве телом будет достаточной для достижения точности, разум может управлять инграммами. Чтобы этого достичь, следует несколько раз повторить обучение.

Сначала предложите ребенку определить слова, предметы и их назначение, и вы обнаружите, что взрослые, окружающие ребенка, привели его к совершенно чудовищным заблуждениям о мире, в котором он живет. Вы можете многое исправить в ребенке только на уровне его образования.

Пренатальный инграммный банк ребенка заполнен инграммами, с которым не захотелось бы встретиться и 35-летнему преклиру при всем его понимании. Трак времени[33] забит ссорами родителей, а иногда крайне жестокими вещами. Это чересчур - просить ребенка 4, 5 или 6 лет вставать перед подобными вещами. Он не может этого сделать.

Его аналитическое сознание недостаточно развито, и у него нет достаточно полной информации, чтобы все это оценить.

Представьте, что вы начали процессинг, возвратив ребенка к катанию на санках или занятиям плаванием. Он сотрудничает с вами, охотно проходит в любую сторону по траку времени - до тех пор, пока вы не говорите: "Давай вернемся к моменту, когда мам застала тебя за воровством пирожных и наказала." Ха! Это как раз такое место, куда дитя не пойдет. Это было только умеренное наказание, очень умеренное - но уже после нескольких шлепков аналитическая деятельность преступника была ослаблена враждой. Если ребенок не может вернуть и представить себе что-то настолько умеренное, как можно ожидать, что он вернется и представит себе действительно сокрушительную и затяжную борьбу, которую устроили его родители? Поэтому стандартный процессинг с ребенком бесполезен до тех пор, пока он не научится управлять своим телом и не будет иметь достаточно данных, чтобы во все разобраться. Это открывает совершенно новое направление в процессинге: идентификация объектов на уровне образования. Просто лайте ребенку больше информации.

Представьте себе нормального ребенка, который подхватывает простуду за простудой, имеет астму, становится очень больным, и его родители говорят: "Мы все в мире сделали для ребенка", - и наконец, приводят его для процессинга. Лучшее, что можно сделать - это заняться самим ребенком, отдельно от родителей. Усадите его и поговорите с ним достаточно уважительно. Вы увидите, что он будет разговаривать с вами так же уважительно. В этот момент вы можете приступить к кейсу.

Самое большее, что вы можете сделать с ребенком - это довести его доверие и аффинити до того момента, когда он вернется и переживет горе. Кто-то отобрал его велосипед - момент большого огорчения. Когда горе уходит из кейса, есть шансы, что хроническая соматика[34] прекратится, ослабив напряжение настолько, что ребенок будет хорошо уравновешен. Затем защитите ребенка от будущих кий-ин, рассказав родителям о рестимуляции и о последствиях выражения отрицательных эмоций в присутствии ребенка. Целью является деинтенсификация, а не клиринг[35]. Ваша цель - выправить ребенка настолько, чтобы он мог лучше переносить свое окружение.

Вы найдете кейсы, в которых детям приказывают и угрожают, чтобы они не плакали, и от этого они замыкаются в горе. Вам придется трудно с такими детьми, но даже к таким областям горя вы можете вернуться с помощью прямой линии памяти и одолеть их.

Когда удастся прохождение горя, и ребенок станет несколько более умелым в играх со своей памятью, верните его к последнему разу, когда он немного поранился, и пройдите это. Научите его отмечать последние локи в жизни, инграммы неприятностей и т.п. Но не думайте, что после таких больших успехов вы можете немедленно возвращаться в бэйсик-бэйсик[36].

Если ребенок болезненный, убедитесь, что родители действительно с вами солидарны. Определите наиболее рестимулирующие факторы в окружении и исключите их с помощью родителей. В отношениях с родителями следует соблюдать весь возможный такт и дипломатичность. Один маленький мальчик, у которого была сильная аллергия на собственную мать, подвергался из-за своей болезненности всем возможным способам лечения. Куда бы он ни приходил, источник его болезни оставался с ним. Но вы не могли бы откровенно рассказать матери, что она рестимулирующе действует на собственного ребенка и что он будет прикован к болезни до тех пор, пока они остаются вместе. Дипломатично пытайтесь просветить мать или провести с ней некоторый процессинг. Если в кейсе особенно заинтересован отец, внушите ему идею дать вам сначала провести процессинг с матерью.

Вы собираетесь проводить одитинг с ребенком, но вы можете решить вопрос, проведя процессинг с одним или несколькими взрослыми в окружении ребенка. Люди часто бывают так заинтересованы в здоровье ребенка, что позволят провести с ними процессинг для пользы ребенка, тогда как в такой же ситуации они не стали бы утруждать себя процессингом ради собственной пользы.

Но подумайте, насколько лучше было бы для ребенка, если бы родители прошли процессинг до того, как зачинать потомство. Не читайте ребенку лекций о самодисциплине, потому что это врожденный и естественный механизм, а не что-либо приобретенное в обществе. Когда он становится неутомимым, а его внимание - изумительным, используйте полученные достижения и дайте ему творить чудеса. Не делайте процессинг обременительным, требуя, чтобы он был дольше естественной продолжительности детского внимания. Если вы проводите его только по пять минут в день, будьте спокойны. Позвольте ему уйти домой, если ему этого хочется. Следующий раз вы увидите, что он будет полон желания работать с вами. Но если вы попытаетесь объяснить ему, что он должен проходить процессинг, что он должен слушать то или это, что он должен быть послушным мальчиком - вы только увеличите несправедливость, которая уже имеет место в его юной жизни.

Когда вы беседуете с Билли, не обращайте никакого внимания на родителей Билли. Кроме того, не беседуйте с родителями через голову ребенка; в самом деле, иногда бывает предпочтительней беседовать с Билли через голову родителей. Беседуйте только с ребенком, или вы потеряете все аффинити, которое должны установить. Если ребенок сможет беседовать с вами на другом уровне, чем с другими, то он и будет другим человеком, и с каждым сеансом значительно лучшим.

В Детской Дианетике от вас может потребоваться гораздо больше терпения и гораздо больше выдержки, чем в процессинге со взрослыми. Вы должны проявлять упорство и способность сообразовывать свою позицию с позицией ребенка. Если вы будете делать это разумно, дианетически, вы получите нужные результаты.

Глава 6.

ДИАНЕТИКА И УХОД ЗА ДЕТЬМИ

 

Теория Дианетики вырабатывает простые и определенные правила руководства детьми, не только в особых обстоятельствах, но и в обычном ежедневном уходе. Изучить их можно быстро и легко. Работа с детьми - это радость, потому что они возвращаются так легко и естественно, и потому, что результаты так наглядны.

Конечно, прежде всего надо стараться не допускать образования инграмм. Беременная женщина обычно следит, чтобы не случилось ничего, что могло бы повредить ребенку, и стремится получать лучший уход во время беременности. Но она вправе также требовать от окружающих, чтобы они не только оберегали ее физически, но и ограждали ее от любых эмоциональных потрясений.

Любой человек, который может оказаться в контакте с беременной женщиной, должен быть обучен сохранять абсолютное молчание, если она пострадала от травмы или несчастного случая.

Молчание - твердое правило, и не должно говориться ничего, без чего можно обойтись. Ей надо помогать и направлять ее без всяких комментариев.

Женщина, которая хочет, чтобы у ее ребенка были наилучшие шансы, должна найти доктора, который согласится сохранять молчание во время осмотров и особенно во время родов и который будет настаивать на поддержании молчания в родовой больничной палате, насколько это в человеческих силах. Она также пожелает родить ребенка естественно и найдет доктора, который согласится за этим проследить. Рождение ребенка сопровождается меньшим количеством инграмм, если боль матери не подавляется анестезией и наркоанестезией. Многие одиторы обнаружили, что первый заряд горя образуется сразу после рождения, с отделением от матери.

Если, пока мать находится под анестезией, ребенок родился, торопливо обмыт и унесен в другую палату, нарушение аффинити будет жестоким. К тому же оно совершенно не нужно.

Доктор, ведущий естественные роды, положит ребенка на живот матери даже до того, как пуповина перерезана, и как только пуповина будет перерезана и перевязана, мать начнет ухаживать за ребенком и нянчить его. Несомненно, эта процедура много даст для уменьшения эффекта неожиданного нарушения аффинити при рождении, и возможно, совершенно его предотвратит. С дианетической точки зрения, нельзя серьезно нарушать естественность рождения ребенка.

Конечно, и в постнатальный период следует продолжать придерживаться правила соблюдать абсолютное молчание при болезни или травме ребенка. Родители должны устроить так, чтобы все в окружении ребенка избегали фраз, приводящих к образованию защитника. Все, что может означать: "Без меня ты умрешь," - или: "Все будет хорошо, пока я здесь", - это динамит, и каждый одитор это знает. Знающие Дианетику родители будут, как диких животных, избегать людей, говорящих такие вещи. Они будут также оберегать детей от фраз типа "верь-мне-и-все-будет-хорошо" или "ты-должен-делать-все-что-я-говорю". Конечно, молчание около ребенка во время болезни или несчастного случая не исключает искреннего, разумного сочувствия или физического ухода. Во время болезни ребенок нуждается в этом больше, чем когда бы то ни было, и никакие проявления любви не могут сформировать расчетов на защитника, если не говорится никаких слов. Но ухаживать за ребенком лучше нежно и молчаливо. Не надо пламенно прижимать к груди и тискать ребенка. Держите ребенка за руку крепко и спокойно, а не возбужденно, и это внушит ему уверенность в поддержке, в которой он нуждается во время болезни.

При несчастных физических происшествиях все вокруг ребенка должно происходить как ассист[37]. Но с младшими детьми часто бывает достаточно дать им выплакаться. Когда ребенок поранился, большинство людей говорят утешительные и ободряющие слова даже тогда, когда ребенок их еще не понимает. И обычно они говорят то же самое, что говорили уже сто раз до этого, когда с ребенком что-то случалось. Это рестимулирует целую цепь несчастных случаев.

Родители могут больше всего помочь ребенку, ничего не говоря. Может понадобиться некоторое время для того, чтобы приучиться не говорить, когда ребенок поранился, но сформировать привычку к молчанию нетрудно. Молчание не препятствует выражению сочувствия. Можно подержать ребенка, если он хочет, чтобы его держали, или обнять его. Часто, если ничего не говорить, маленький ребенок сильно кричит около минуты, а потом внезапно останавливается, улыбается и снова бежит продолжать свои занятия.

Позволить ему кричать значит дать облегчить напряжение, образующееся в результате несчастного случая, и в этом случае не требуется никакой ассист. В самом деле, часто очень трудно заставить ребенка вернуться к моменту несчастного случая, если он прошел его таким образом самостоятельно. Он будет избегать боли от возвращения, как если бы это была настоящая боль, и может быть, инцидент уже пройден и нет больше надобности беспокоиться об этом.

Но если ребенок сам по себе не прекращает плач через минуту или две, подождите, пока он опомнится после краткого периода ослабления аналитической деятельности, сопровождающего несчастный случай. Обычно трудно понять, когда ребенок ошеломлен случившимся, а когда нет. Если он продолжает кричать после того, как потрясение пройдет, это, как правило, происходит из-за рестимуляции других, предшествовавших этому несчастных случаев. В этом случае возможен ассист. С более старшими детьми (от 5 лет) ассист обычно необходим.

Когда ребенок уже не ошеломлен, спросите его: "Что случилось? Как ты поранился? Расскажи мне об этом."

Когда он начнет рассказывать об этом, переведите разговор в настоящее время, если он спонтанно не ведет рассказ в настоящем времени. Попробуйте так:

"Ну, я стоял на большом камне, поскользнулся, упал и..." (плач)

"Ты ранишься, когда стоишь на камне?"

"Нет."

"Что происходит, когда ты стоишь на камне?"

"Я поскальзываюсь..." (плач)

"А что происходит потом?"

"Я падаю на землю."

"Есть на земле трава?"

"Нет - кругом песок."

"Еще раз расскажи об этом."

Вы можете провести ребенка через это несколько раз, пока ему это не надоест или он не начнет смеяться. В этом нет ничего трудного, и весь процессинг может быть таким обыкновенным и простым, что человек, не знакомый с Дианетикой, не осознает, что произошло что-то необычное. После того как ребенок прошел несколько ассистов таким способом, он будет после любого несчастного случая прибегать к человеку, который умеет оказывать такую безболезненную помощь и содействие, предлагая "рассказать об этом".

Лучший способ сохранить детей от рестимуляции - достижение родителями хорошего релиза[38] или клира. К сожалению, это требует времени. Но в любое время родители должны наблюдать за своими драматизациями[39], в особенности отмечая свои любимые фразы и насколько это возможно избегая их использовать в присутствии ребенка и при общении с ним.

Прямая работа с памятью друг друга, направленная на избавление от повторяющихся драматизаций и фраз, помогла бы родителям свести к минимуму сцены с высоким уровнем рестимуляции раньше, чем будут удалены заложенные под ними инграммы. Эту процедуру следовало бы провести со всеми, кто окружает ребенка.

Многие люди привычно говорят детям: "Не делай этого, или ты заболеешь", "Моя радость, ты наверняка простудишься", "Ты заболеешь, если будешь это продолжать", "Я точно знаю, что Джонни подхватит полиомиелит, если пойдет в школу," - и еще бессчетное множество подобных пессимистических прогнозов. Они также используют тысячи фраз типа: "не должен", "не можешь", "следи за собой". Родители могут заметить у себя использование этих фраз и насколько возможно их избегать. Имея немного воображения и опыта, нетрудно найти способы защитить безопасность детей без использования определенных словесных запретов[40], которые создают локи на ранее вложенных инграммах. Насколько это возможно, предложения ребенку должны быть позитивными; они должны быть обращены к его аналитическому сознанию. Оно есть у ребенка даже в раннем возрасте. Нарисовав на картинке, что случается со стеклянной бутылкой, когда она падает, мы дадим лучшее представление об этом, чем тысячей восклицаний: "Отойди от нее!" или "Положи на место!"

Спокойные, мягкие движения и тихий голос позволят многого достичь в предотвращении рестимуляции у детей. Каждый, кто хочет успешно работать с детьми, должен развивать у себя эти качества. Они особенно ценны в чрезвычайных обстоятельствах.

Если необходимо быстро привлечь внимание ребенка из-за того, что угрожающая ситуация зашла слишком далеко и нет времени подбежать к ребенку и уберечь его, мы не причиним ему вреда, если достаточно громко назовем его имя. Это гораздо лучше, чем громко командовать: "Стой!", "Остановись!", "Не делай этого!", и так далее. Это гораздо меньше рестимулирует ребенка.

Техника, которая чаще всего должна использоваться с детьми - неформальная прямая работа с памятью. Хоть это и непосредственная память, дети часто спонтанно возвращаются, когда ее используют. Возвращаются так легко, что их трудно удержать в пределах одной только памяти. Но нет нужды предотвращать их возвращение в работе с прямой линией.

Прямую линию памяти можно использовать в сотнях ситуаций, возникающих изо дня в день: когда ребенок раздражен, огорчен или о чем-нибудь плачет; когда он чувствует себя не совсем здоровым; когда он явно чем-то рестимулирован; когда он был свидетелем драматизации, или кто-то жестоко наказал его, или направил на него свою драматизацию; когда он чувствует себя отверженным - в общем, каждый раз, когда ребенок несчастлив или по какой-то причине нервничает, или когда вы знаете, что он только что пережил сильно рестимулирующий опыт. Принципом здесь, как и в любой работе с прямой линией, является выяснение специфических фраз и ситуаций, вызывающих рестимуляцию. Конечно, эта техника может быть использована только после того, как ребенок достаточно хорошо научится говорить, чтобы правильно описывать свои мысли и переживания.

Если ребенок чувствует недомогание (не очень серьезно болен), вы можете расспросить его, когда он раньше так себя чувствовал. Обычно ребенок вспоминает это. Если вы продолжите расспросы о том, что происходило, что он делал в это время, кто разговаривал, что было сказано, как он себя чувствовал и зададите обычные вопросы, направленные на то, чтобы разобраться в ситуации, он опишет картину происходившего. Когда он это сделает, просто снова пройдите с ним это несколько раз Когда вы подойдете к концу, скажите: «Расскажи мне об этом еще раз. Где ты находился, когда папа это говорил?", "Расскажи еще раз." Или просто: "Давай-ка поглядим, ты сидел на кушетке, когда папа сказал - что он сказал?" Можно использовать любую простую фразу, которая возвращает ребенка к началу сцены.

При ведении детей нет необходимости использовать термины Дианетики или полностью все объяснять. Дети понимают "расскажи это снова". Они сами любят выслушивать истории снова и снова и любят рассказывать свои истории заинтересованным слушателям. Но не проявляйте излишнего сочувствия. Проявите неравнодушие и интерес. Не причитайте, не восклицайте: "Бедное дитя, бедный малютка!" или подобные этим фразы. Они годятся только для того, чтобы сформировать расчет на симпатию.

Чем больше вы войдете в реальность ребенка, тем более будете способны помочь ему пройти локи. Подражайте его интонациям, его: "Ага!", "Ну, ты даешь!", "Ну и что?" - приспособьтесь к его мимике, расширенным глазам, взволнованному замиранию и другим особенностям тона и настроения - но, конечно, не превращаясь в попугая. Если вам не удастся хорошо это сделать, проявляйте простой и естественный интерес.

Часто, когда ребенок рестимулирован, он использует одну или две фразы вновь и вновь. Для того, кто знает Дианетику, очевидно, что он находится прямо в центре инграммы. В этом случае вы можете начать с вопроса: "Кто это говорит?" - или: "Кто тебе это говорит?" - или: "Где ты это слышал?"

Иногда он будет настаивать: "Я это говорю - заткнись, старый дурак!" или повторять другую подобную фразу. Тогда спросите: "Кто еще так говорит?" или: "Подумай, можешь ли ты вспомнить, когда ты слышал это от кого-то другого," - и он обычно начинает рассказывать вам об инциденте. Спокойное расспрашивание обычно приводит к последнему локу в цепи.

Одна мать - одитор, работая с дочерью, была поражена, когда ребенок сказал: "Это говорила ты, мам, и очень давно." "Где ты была, когда я это сказала(" - "О, я была очень маленьким существом у тебя в животике." Такое, наверное, может случиться не часто. Но по мере того как ребенок усваивает идею прямой работы с памятью и возвращения, это может рано или поздно произойти. Какой бы ни был инцидент, инграмма или лок, сразу же продолжайте расспрашивать, чтобы восстановить инцидент. "Что ты делал?... Где ты находился? Где я находился?... Что говорил папа?... На что это было похоже?... Что ты ощущал?..." - и так далее. Проведите ребенка через инцидент несколько раз, пока он не засмеется. Это снимет лок и облегчит рестимуляцию.

Если ребенок плачет, то хорошо начать словами: "Из-за чего ты плачешь?" После того, как ребенок рассказал, из-за чего он плачет, несколько раз, каждый раз поддерживаемый расспросом об инциденте, и его плач уменьшился, вы можете спросить: "А еще из-за чего ты плачешь?" Иногда таким образом вы можете пройти с ребенком по целой цепи локов и, возможно, даже дойти до кий-ин.

Если отец знает, что ребенок был свидетелем драматизации, или его сурово наказали или отчитали, он может пройти лок через несколько часов после события, расспрашивая о нем. "Ты помнишь, как я кричал на мать прошлой ночью?" Если ребенок не привык выражать перед родителями свое возмущение или если его жестоко наказывали в прошлом, могут понадобиться некоторые уговоры для того, чтобы он об этом рассказал. Делая это, постарайтесь, как можете, убедить ребенка, что он может без страха обо всем говорить. Если он просто не может, вы можете попробовать устроить так, чтобы он это разыграл. Если ребенок играет с куклами или игрушечными животными, вы можете, играя с ним, сделать так, чтобы он заставил куко