Глава 9. Повседневное сознание в техногенном обществе

Отказ от нормативных представлений о предмете философии позволяет се­годня понять, что едва ли не большая и универсальная часть ее содержания -это анализ повседневного опыта. С его помощью философия возникала, дистанцируясь от античного мифа; изыскивала себе новый, секуляризиро­ванный предмет в Средние века и эпоху Возрождения; как обобщение обы­денного опыта рассматривала она зарождающееся эмпирическое естество­знание; наконец, именно в повседневности искала философия спасение от чрезмерных претензий научного рационализма. Предмет анализа и источник общезначимых иллюстраций; основа и кри­терий достоверности; цель критики, прояснения и очищения - вот лишь немногие ипостаси, в которых существовала повседневность для философ­ского сознания. Новые эпохи изыскивали в ней свои содержания и аргу­менты, выплескивали на нее собственные разочарования и надежды. Отно­шение философии к повседневности подобно отношению гения к толпе. Делая повседневность своим предметом или вспомогательным средством, философ раскапывает в ней некую нутряную народную мудрость, стремит­ся придать своим терминам понятность для обывателя, прибегает к повсе­дневным примерам и тут же критикует повседневность за ее косность, а обыденное сознание - за его неточность и незамысловатость. Обыденное сознание в свою очередь обвиняет философию в оторванности от жизни, в умозрительности и одновременно усваивает философские идеи в виде рас­хожих штампов¹. Так сходятся противоположности - тяга к популярности на фоне ее презрительной критики, снисходительное восхищение просто­душием как проявление несовместимости, с одной стороны, обожествле­ние в контексте непонимания и прагматическое пренебрежение, с другой. Антагонизм и любовь сплетаются здесь в парадоксальную и гремучую смесь, в которой исчезает различие между повседневностью и ее конкрет­ными образами, повседневной реальностью и обыденным знанием, повсе­дневным опытом и философией здравого смысла. Бытование повседнев­ности как профанной регулярности и мифические измерения повседнев­ности, синкретизм обыденного знания и его единство как фундамента наличного бытия, субстанциальная и функциональная интерпретация по­вседневности, природа, социум, техника, наука в сфере повседневности -

¹ См.: Holler R. Wie verniinftig ist der Common sense? // Wandel des Vermmftbegriffs; H. Poser (Hg.). Freiburg; Munchen, 1981.

Раздел I. Категориальные сдвиги

эти и многие другие темы широко обсуждаются в современной философ­ской и специально-научной литературе¹. Почему так просто и так трудно писать о повседневности? Мы все живем в повседневном мире и полагаем не без основания, что знаем его и можем судить о нем. Одновременно с этим в нашем распоряжении нет (или слишком много - что одно и то же) источников, позволяющих анали­зировать повседневность. Теоретики школы «Анналов» на основе историче­ских источников дают фрагментарные исторические срезы повседневно­сти². Писатели живописуют повседневную жизнь, повседневное сознание, опираясь на свой опыт. Социологи, психологи, лингвисты разрабатывают свои ракурсы и аспекты повседневности. Аналитические философы и фено­менологи чуть ли не с противоположных позиций сделали своим предметом мир повседневности. Все эти источники отчасти несоизмеримы, отчасти противоречат друг другу, иногда совпадают в той или иной мере. В чем же сегодняшняя задача философа? Осуществить глобальный синтез? Но его результаты устареют уже в процессе синтезирования. Целостность и многообразие повседневности не по плечу одной философии. Последняя вынуждена ограничиться мировоззренческой оценкой повседневности, присовокупив к этому отнюдь не беспристрастному суждению ряд аргумен­тов, неполнота которых очевидна. Сегодня мы, находясь в поисках нового мировоззрения и новой философии XXI в., нуждаемся в некотором фунда­менте, которым может служить наука, религия, миф или все вместе, но - и это неизбежно - адаптированные, переваренные обыденным сознанием. Что же представляет собой эта алхимическая реторта, этот инкубатор миро­воззрений? Заложено ли в природе повседневности в качестве существенно­го свойства то, что Витгенштейн называл «следованием правилу»? Новому философскому мировоззрению предстоит наконец критически преодолеть извечную непостижимость России для «ума и аршина», упорядочить созна­ние, приучить людей к следованию ясному, публичному, равному для всех моральному правилу и правовому закону. Состоит ли позитивная роль по­вседневности как фундаментального элемента образа жизни и сознания «среднего класса» помимо всего прочего в этом упорядочивающем, стабили­зирующем влиянии? Лишь при позитивном ответе на данный вопрос реаби­литация повседневности окажется социально оправданной философской

См., например: Гусев С.С., Пукшанский Б.Я. Обыденное мировоззрение. Структура и способы организации. СПб., 1994; Козлова Н.Н. Горизонты повсе­дневности советской эпохи (Голос из хора). М., 1996; Марков Б.В. Понятие повсе­дневности в гносеологии и антропологии // Научная рациональность и структуры повседневности. СПб., 1999; Филатов В.П. О структуре неспециализированного повседневного опыта//Опыт и его место в социальном познании. Калинин, 1984. ² См.: Бродель Ф. Структуры повседневности. Т. I—111. M., 1986-1990.

Глава 9. Повседневное сознание в техногенном обществе

задачей. Философская эпистемология в анализе повседневности в свою оче­редь проходит тест на способность к междисциплинарному синтезу, усвое­нию и осмыслению результатов современных гуманитарных наук. И одно­временно она может представить прикладные результаты, применимые не только в образовании, но и при принятии политических решений.

О понятии

Повседневность (everydayness, common sense, Alltaglichkeit) -понятие, введенное в философию английским эмпиризмом и позднее феноменологией и лингвистической философией¹. Со­временная ситуация и контекст звучания терминов «повседнев­ность», «обыденное сознание/познание» и «здравый смысл» обла­дают выраженной историко-культурной спецификой по сравне­нию с известными нововременными дискуссиями. Она имеет преимущественно социально-политическое и теоретико-позна­вательное значение, определяемое ролью науки и техники в со­временном обществе. Повседневность как проблема философии коренится в том, что оценки всех трех компонентов, составляю­щих повседневность, — повседневной реальности, повседневного сознания (знания) и «философии здравого смысла» - диаметраль­но расходятся. Этот факт определяет и дивергенцию интерпрета­ций повседневности в разных философских традициях. Так, анг­ло-французская и примыкающая к ней американская философ­ская традиция (Шотландская школа, Локк, Пристли, Беркли, Юм, материализм Просвещения, прагматизм, позитивизм, нео­реализм, Витгенштейн) при всей ее неоднородности и внутренней полемичности исходит в целом из позитивной интерпретации по­вседневности как common sense (здравый смысл)²; исключение составляет французский экзистенциализм. В немецкой традиции наряду с известной апологетикой повседневности как Lebenswelt («жизненный мир», по Гуссерлю) или Alltaeglichkeit (А. Шюц)³ все же преобладает ее негативная оценка (Кант, Гегель, Ницше,

¹ См.: DiMe A. Vom gesunden Menschenverstand // Sitzungsberichte der HeidelbergerAkademiederWissenschaften. Heidelberg, 1995; Pust H. Common sense bis zum Ende des 18. Jahrhunderts// Europaische Schlusselworter. Miinchen, 1964. Vol. 2.

² См.: ГрязноеА.Ф. Философия Шотландской школы. М, 1979.

³ См.: SchiitzA., Luckmann Th. Strukturen der Lebenswelt. Darmstadt, 1975.

Раздел 1, Категориальные сдвиги

Фрейд, Хайдеггер), которая в то же время соседствует с попыткой ее осмысления как существенно значимого феномена.

Помимо того что разные философские традиции выделяют в феномене повседневности разные объекты, относящиеся к тому или иному ее аспекту или ракурсу, они рассматривают повседнев­ность на фоне различной интерпретации центральных философ­ских понятий и проблем - природы философского знания, соот­ношения философии и жизни, теории и эмпирии, науки и внена-учного знания, адаптации и творчества. Через повседневность как объект философского анализа проходитлиния размежевания веч­ных противников, линия, задающая напряжение всеобщего фи­лософского спора. Повседневность - неизбывная и собственно философская проблема, не возникающая в рамках самой повсе­дневности как таковой и получившая популярность в гуманитар­ных науках в контексте качественных исследований и кризиса до­верия к естественно-научному идеалу рациональности. Поиск на­дежного и естественного фундамента человеческого сознания, деятельности и общения сталкивается с упрямым фактом: если от­казаться от заоблачных абстракций, то никакой подлинно надеж­ной основы бытия нет и быть не может. И в то же время реальный базис человеческой жизни постоянно находится в нашем распо­ряжении. Поэтому доверие к нему, опора на него совмещаются с его анализом и критикой: основа бытия парадоксальным образом динамична, «плывет под ногами», это даже не скользкий лед под коньками фигуриста, а поток воды, который и держит, и несет пловца, и способен его потопить.

В XX в. понятие повседневности вошло в междисциплинар­ный оборот благодаря одновременному использованию в психо­логии, социологии, этнографии, лингвистике. Дефиниции повсе­дневности строятся исходя из задач и особенностей соответствую­щих подходов к анализу повседневности.

Повседневность как наиболее хорошо изученный социоло­гический феномен выступает в форме усредненного обществен­ного мнения¹, измеренного с помощью репрезентативных оп­росов (типичны здесь мнения о политиках, бизнесменах, исто­рии страны, национальных и религиозных проблемах).

¹ См.: Грушин Б.А. Массовое сознание: опыт определения и проблемы исследо­вания. М., 1987; Гудков Л. Культура повседневности в новейших социологических исследованиях. М., 1993.

Глава 9. Повседневное сознание в техногенном обществе

Повседневности в качестве психологического феномена соот­ветствует набор неизменных поведенческих реакций на изме­няющееся окружение (они определяются возрастом, полом, со­циальным положением, культурой)¹. Социально-антропологи­ческий ракурс повседневности - это кумулятивный опыт группы, в котором осуществляется постепенный прирост содер­жания в ходе решения стандартных проблем в контексте прожи­вания повторяющихся структурно-подобных ситуаций. Группа транслирует этот традиционный опыт при посредстве политиче­ских лидеров, руководящих процессом социализации новых чле­нов (изучение языка, ритуалов, навыков производственной дея­тельности и т.п.)². В когнитивно-социологическом аспекте повседневность выступает как социальное использование ре­зультатов культурного творчества³. Индивидуальные творческие достижения (новые технологии, произведения искусства, фило­софские, религиозные идеи и т.п.), обязанные определенным ав­торам и знаменующие собой разрыв культурной преемственно­сти, приобретают в процессе социального использования интер­субъективную форму и закладывают фундамент традиционных механизмов. В методологическом плане повседневность являет себя как результат аналитической процедуры, в которой осуще­ствляется синхронный срез культурной миграции. Повседнев­ность - это статический образ мира, в котором искусственно приостановлены креативные, инновационные процессы и выде­ляются исключительно стабильные, не подвергаемые сомнению основания жизнедеятельности человека (традиции, ритуалы, стереотипы, категориальные системы)⁴.

С трансцендентальной точки зрения повседневность пред­ставляет собой «оповседневливание» (М. Вебер), секуляризацию архетипа, или исторических априорных структур. Так, боги и ге­рои древних мифов не только «непосредственно» являлись людям в качестве нуминозных сущностей, но и служили регулятивными

¹ См.: Salber W. Der Alltag ist nichtgrau. Alltagspsychologie. Bonn: Bouvier, 1989.

² См.: Thurn H.P. Der Mensch im Alltag. Grundrisse einer Anthropologie des Alltagslebens. Stuttgart, 1980: Ethnomethodologie. Beitrage zu einer Soziologie des Alltagshandelns; E. Weingarten, F. Sack, J. Schenkein (Hg.). Frankfurt a/M, 1979.

³ См.: Ellas N. Zum BegrifT des Alltags // Materialen zur Soziologie des Alltags. Sonderheft der Koelner Zeitschrift fur Soziologie und Sozialpsychologie. 1978. H. 20.

⁴ См.: Касавин И. Т., Щавелев С.П. Анализ повседневности. М., 2004. С. 73-77.

Раздел I. Категориальные сдвиги

ресурсами праздничных церемоний и жертвенных ритуалов, а ста­новясь персонажами мифа, превращались в источники знания, навыков и норм повседневного поведения. Одновременно повсе­дневность сакрализирует феномены обыденной жизни, придавая им статус повседневных мифов¹. Экзистенциальное измерение повседневности состоит в ее способности «переваривать» погра­ничные ситуации, превращать их из источника страха и отчаяния в основу мужества и терпения. Повседневность трансформирует состояния потерянности и заброшенности в мире в нахожде-ние-себя-в-мире².

Наконец, для лингвиста повседневность в форме обыденного языка оказывается далеко не частным феноменом (наряду с лите­ратурным и научным языком), а представляет собой едва ли не язык в целом, взятый во всем богатстве его возможностей³. Язык — ключевой объект при анализе повседневности во всей ее полноте, о каких бы социально-гуманитарных науках ни шла речь. Всякий исследователь обыденной реальности и сознания вынужден быть отчасти лингвистом. Знаменитая «Психопатология повседневной жизни» 3. Фрейда представляет собой во многом именно лингвис­тическое исследование обыденной речи, которое используется как материал для психологических обобщений. Однако лингвис­тический подход сам по себе недостаточен: исследователь должен быть не менее чем критическим лингвистом', за формами дискурса и текста ему предстоит обнаружить феномены лингвистической неполноты и относительности, языковой невыразимости, детер­минации языка психикой, деятельностью и коммуникацией. Трудность лингвистического анализа состоит в том, что лексиче­ские и грамматические структуры обыденного языка — а именно он оказывается в большинстве случаев главным объектом иссле­дования — не могут быть поняты буквально⁴. Лингвистика расши-

¹ См.: Barthes R. Mythen des Alltags. Frankfurt a/M, 1964.

² См.: Золотухина-Аболина Е.В. Философия обыденной жизни (Экзистенци­альные проблемы). Ростов н/Д, 1994; Leithauser Th. Formen des Alltagsbewusstseins. Frankfurt a/M, 1979.

³ См.: DimlerM. Textklassenkonzepte heutiger Alltagssprache. Kommumkationssitu-ation, Textfunktion und Textinhalt als Kategorien alltagssprachlicherTextklassifikation. Tubingen, 1981; Hannappel H., Melenk H. Alltagssprache. Semantische Grundbegriffe undAnalysebeispiele. Miinchen, 1984; ZoellnerN. Der Euphemismusimalltaglichenund politischen Sprachgebrauch des Englischen. Frankfurt a/M, 1997.

⁴ Об эвфемизмах в повседневной речи см.: Zoellner N. Op. cit.

Глава 9. Повседневное сознание в техногенном обществе

ряется до социологии, этнографии и психологии, переходит в гер­меневтику, смыкается с философией. Анализ языка как объекта оборачивается использованием языка как средства анализа и на­оборот, становясь философской эссеистикой и просто художест­венной литературой. Мигрируя между логикой обыденного языка и многообразием повседневной речи, мы задеваем самые тонкие струны человеческих будней, быта и бытия, касаемся самых глу­боких философских вопросов о смысле жизни, сфере и границах человеческого мира.