Гражданская процессуальная право- и дееспособность иностранных лиц

Гражданская процессуальная право- и дееспособность иностранных физических и юридических лиц в основном определяется на основе коллизионного принципа личного закона. Коллизионное регулирование процессуального положения иностранцев (т.е. отказ от применения «закона суда» как принципа международного гражданского процесса) объясняется тем, что процессуальные категории право- и дееспособности тесно связаны с материальной гражданской право- и дееспособностью. Привязка к личному закону связана с проблемой установления юрисдикции местных судов. В связи с этим при определении процессуального положения иностранцев применяется и «закон суда». Понятие право- и дееспособности иностранцев в процессах разных стран принципиально различно. Во Франции способность иностранного лица быть стороной в процессе является вопросом юрисдикции французского суда. Если французский суд принимает иск к рассмотрению, вопрос процессуальной право- и дееспособности разрешается на основе личного закона иностранного лица: закона гражданства для физических лиц и принципа оседлости — для юридических. Во французском праве закреплена возможность применения иностранных ограничений право- и дееспособности субъектов МГП, закрепленных в их личном законе. Судебная практика принимает во внимание ограничения процессуальной право- и дееспособности замужней иностранки или иностранные ограничения дееспособности по возрасту. Сходным образом этот вопрос решается и в судах Италии. В ФРГ процессуальная право- и дееспособность иностранцев также определяется на основе личного закона, но с учетом «закона суда». Понятие гражданской правосубъектности отделено от понятия гражданской процессуальной правосубъектности. В свою очередь, понятие гражданской процессуальной правоспособности отделено от понятия гражданской процессуальной дееспособности. При определении гражданской процессуальной дееспособности применяются коллизионные нормы немецкого права «закон суда», что предопределяет решение данного вопроса на основе закона гражданства физического лица и принципа оседлости юридического лица. ГПК ФРГ содержит специальную норму (в отличие от французской практики), устанавливающую, что иностранное лицо, чья гражданская процессуальная дееспособность ограничена по его национальному закону, считается дееспособным, если это вытекает из закона суда. Концепция, лежащая в основе ГПК ФРГ, mutatis mutandis (с учетом различий), получила широкое распространение во многих государствах мира. Гражданская процессуальная право- и дееспособность иностранных лиц определяется посредством коллизионных привязок либо к закону гражданства, либо к закону домицилия, либо к закону места совершения сделки. Признается и необходимость изъятий в пользу применения «закона суда» и возможность достаточно широкого применения оговорки о публичном порядке. В государствах системы общего права господствует процессуальная доктрина участия иностранцев в гражданском судопроизводстве. В Великобритании возможность привлечения иностранца ответчиком по гражданскому делу определяется юрисдикцией английского суда, которая зависит только от того, возможно ли вручить ответчику-иностранцу повестку в суд во время его пребывания на территории Англии. Способность иностранных лиц на предъявление иска основана на принципе национального режима и также предполагает применение коллизионных норм (личного закона) иностранного лица. Личный закон определяется как закон домицилия физического лица и как принцип инкорпорации юридического лица. Английское процессуальное право допускает к участию в процессе иностранную фирму при условии, что она добросовестно зарегистрирована по правилам своей страны. В США право- и дееспособность иностранных лиц в процессе Международный гражданский процесс 440 также определяется на основе личного закона (гражданства или домицилия — в зависимости от законодательства конкретного штата). Компетенция американских судов по вопросу приема иска от иностранцев расширена: в приеме заявления можно отказать на основе нормы о «неудобном суде» {forum поп convenies). Эта норма обосновывает право судьи отказать в принятии иска по причине недостаточной компетентности или территориальной удаленности соответ- ствующего суда. Судье достаточно указать, что для данного спора его суд может оказаться несправедливым в связи с отсутствием тесной связи со спорным правоотношением. Закон о международном частном праве и процессе Чехии устанавливает, что процессуальная дееспособность иностранца регулируется правом страны, гражданином которой он является. Однако достаточно, если лицо имеет процессуальную дееспособность по чешскому праву. Такое регулирование соответствует коллизионной норме чешского права о гражданской дееспособности. В венгерском законодательстве принят такой же порядок. В отношении иностранных организаций в Венгрии закреплено правило, согласно которому они имеют право выступать в процессе в качестве юридических лиц, если они являются юридическими лицами по своему национальному праву. В связи с вопросом о процессуальной право- и дееспособности иностранных лиц могут возникнуть (в качестве предпосылки для решения процедурных проблем) вопросы материального гражданского нрава. Такие вопросы разрешаются на основе общих коллизионных принципов. Подобная проблема особенно часто возникает, когда речь идет о правовом статусе иностранной организации, претендующей на выступление в суде в качестве истца. Вопрос о том, является ли данная иностранная организация юридическим лицом, определяется по закону государства, которому принадлежит организация. В международной практике гражданские процессуальные права предоставляются иностранным организациям, по своему личному закону не являющимся юридическими лицами, но имеющим право выступать в гражданском процессе (например, один из видов английских товариществ — partnership). Правовым обоснованием такой практики выступают международные обычаи торгового обо- рота. Процессуальное положение иностранных лиц на территории РФ основано на нормах Конституции РФ: ст. 19 о равенстве всех перед законом и судом, ст. 46 о гарантиях судебной защиты гражданских прав и свобод, ст. 62 о национальном режиме для иностранцев в области гражданских прав и свобод. Национальный режим для иностранцев устанавливает и Федеральный закон 2002 г. «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации». Иностранным лицам в области гражданского процесса предоставлен безусловный национальный режим, не связанный с их постоянным проживанием в РФ. Предоставление иностранцам равной с российскими гражданами и организациями процессуальной правоспособности — одно из наиболее существенных проявлений национального режима, определяющего в принципе статус субъектов иностранного права на территории России. В российском процессуальном законодательстве закреплено, что иностранные лица имеют право обращаться в суды и арбитражные суды РФ для защиты своих законных прав, свобод и интересов. Иностранные лица пользуются процессуальными правами и выполняют процессуальные обязанности наравне с российскими лицами (ст. 398 ГПК РФ, ст. 254 АПК РФ). Кроме того, иностранным лицам в арбитражном процессе могут быть предоставлены льготы, предусмотренные международными договорами РФ (ст. 254 АПК РФ). Изъятия из принципа национального режима могут быть установлены только в порядке реторсий (ответных ограничений), вводимых Правительством РФ по отношению к лицам тех государств, в судах которых ограничиваются процессуальные права российских лиц (ст. 398 ГПК РФ, ст. 254 АПК РФ). Возможность применения ответных ограничений — это исключительная мера, которая не означает, что иностранные лица пользуются в РФ процессуальными правами при условии взаимности. При рассмотрении конкретного дела суды не должны требовать от участника процесса — иностранца — подтверждения того, что в его государстве российские лица Международный гражданский процесс 442 пользуются процессуальными правами. Российские суды в принципе не должны рассматривать вопрос о взаимности. Положение иностранных частных лиц в российском гражданском процессе определяется по их личному закону (ст. 399, 400 ГПК РФ). Гражданская процессуальная право- и дееспособность физических лиц определяется на основе закона гражданства (генеральная коллизионная привязка), места жительства и российского права (субсидиарные коллизионные привязки). Определение личного закона физических лиц но ст. 399 ГПК РФ полностью совпадает с таким определением по ст. 1195 ГК РФ. Физическое лицо, не обладающее процессуальной дееспособностью по своему личному закону, в РФ может быть признано процессуально дееспособным, если это соответствует российскому законодательству (ст. 399 ГПК РФ). Процессуальная правоспособность иностранной организации также определяется на основе коллизионного принципа — по ее личному закону, которым считается право страны, где эта организация учреждена (ст. 400 ГПК РФ). Таким образом, принцип инкорпорации являющийся единственным критерием, применяемым для определения национальности юридического лица и закрепленным в ст. 1202 ГК РФ, получил подтверждение и в ГПК РФ. Иностранная организация, не обладающая процессуальной правоспособностью по своему личному закону, может быть признана процессуально дееспособной на территории РФ, если это соответствует российскому праву. Важной новеллой отечественного процессуального законодательства является норма о процессуальной правоспособности международной организации, которая устанавливается на основе международного договора о создании этой организации, ее учредительных документов или соглашения с компетентным органом РФ (ст. 400 ГПК РФ). В законодательстве отсутствует норма об определении арбитражной процессуальной право- и дееспособности иностранных субъектов предпринимательской деятельности. Закреплено требование, что иностранные участники процесса должны представить в арбитражный суд доказательства, подтверждающие их юридический статус и право на осуществление предпринимательской и иной эконо- мической деятельности (ст. 254 АПК РФ). К сожалению, законодатель не уточнил, с точки зрения какого права должны оцениваться эти доказательства — российского или иностранного, являющегося национальным правом таких yчастников. Вследствие наличия такого пробела в законодательстве возникает вопрос: как определить процессуальную право- и дееспособность иностранных участников арбитражного разбирательства — по их личному закону (по аналогии ст. 400 ГПК РФ) или по российскому праву, т.е. применяя общую норму ст. 43 АПК РФ. Представляется, что в арбитражном процессе правовой статус его участников должен определяться по российскому праву (ст. 43 АПК РФ), так как арбитражные (хозяйственные) суды — это наше национальное явление. В других государствах имеются аналогичные правоприменительные органы — хозяйственные суды в Беларуси, торговые суды во Франции, ФРГ и других западных государствах, но это только похожие, а не полностью идентичные нашим арбитражным судам органы. В связи с этим отсылка к иностранному праву вряд ли возможна в принципе: в праве других государств нет норм о процессуальной право- и дееспособности участников арбитражного процесса. Международно-правовое регулирование процессуального положения иностранцев закреплено в двусторонних договорах о правовой помощи и о торговле и мореплавании: предоставление гражданам обеих сторон права на судебную защиту и беспрепятственный доступ в суды договаривающихся государств. Определение гражданской и гражданской процессуальной дееспособности иностранных частных лиц производится по личному закону, а дееспособности юридических лиц — по закону их места нахождения, т.е. на основе критерия оседлости. Возможно применение «закона суда» на основе принципа взаимности (договоры РФ с КНР, Францией, Данией, Чехией, Испанией). Все двусторонние договоры в принципе содержат единообразные положения: 1. Граждане одного государства пользуются на территории другого таким же правом на защиту своих личных и имущественных прав, какое предоставлено собственным гражданам данного государства. Это правило относится и к юридическим лицам, созданным в соответствии с законодательством одного из государств. 2. Граждане одного государства имеют право свободного и беспрепятственного обращения в правоохранительные, правоприменительные и иные официальные органы другого государства, к компетенции которых относятся гражданские, семейные и уголовные дела; могут выступать в этих органах, возбуждать ходатайства, предъявлять иски и совершать иные процессуальные действия на тех условиях, что и собственные граждане данного государства. Субъектами правовой защиты в соответствии с нормами этих договоров являются граждане и юридические лица договаривающихся государств. Объектом правовой защиты выступают их личные и имущественные права. Закрепление права свободного доступа в суды и административные органы уточняет и конкретизирует общие положения о правовой защите. Договоры о торговле и мореплавании закрепляют специальные правила о свободном доступе граждан и организаций договаривающихся государств в суды и иные официальные органы на территории друг друга (Договор РФ с Данией о торговле и мореплавании 1946 г.. Соглашение между РФ и Великобританией об экономическом сотрудничестве 1992 г.). Юридическим и физическим лицам обоих государств предоставляется национальный режим в отношении доступа к правосудию в связи с торговыми сделками. Соответственно, российские лица за границей и иностранные лица на территории РФ освобождены от судебного залога. Данная норма обеспечивает прежде всего интересы российских лиц за границей, поскольку в России иностранцы и в отсутствие международного договора или условия взаимности пользуются правом свободного доступа к правосудию, не ограниченного обязанностью судебного обеспечения. Конвенция СНГ о правовой помощи 1993 г. (как и Конвенция 2002 г.) расширяет пределы предоставления правовой защиты по сравнению с двусторонними договорами. Национальный режим в области доступа к правосудию предоставляется не только гражданам договаривающихся государств, но и всем иным лицам, постоянно проживающим на их территории. Это положение относится и к юридическим лицам, созданным по законодательству договаривающихся государств. Граждане этих государств и иные лица, проживающие на их территории, освобождаются от уплаты и возмещения судебных и нотариальных издержек и пошлин на тех же условиях, что и собственные граждане. Вопросы процессуального представительства иностранцев консулами разрешаются в консульских конвенциях. Эти конвенции предусматривают, что в силу своего официального положения консулы осуществляют процессуальное представительство граждан и лиц своего государства в консульском округе. Консульские конвенции РФ с Францией, ФРГ, Австрией, Финляндией устанавливают, что консул представляет перед судами и другими властями государства пребывания граждан своего государства, если они отсутствуют или по другим уважительным причинам не могут своевременно защищать свои права и интересы. Представительство продолжается до тех пор, пока представляемый не назначит уполномоченного или не возьмет защиту на себя. Консульские конвенции РФ с Японией, Великобританией, Швецией, Италией, США в общей форме закрепляют право консула оказывать своим гражданам юридическую помощь и содействие: консул имеет право представлять интересы граждан своего государства в отношении имущества, находящегося на территории государства пребывания, при условии, что такой гражданин не представлен иным способом, и никто при этом не уполномочил консульское должностное лицо действовать в качестве адвоката. Некоторые консульские конвенции содержат специальное регулирование прав консула по наследственным делам. В принципе, такие дела разрешаются на общих основаниях, но обладают определенной спецификой — вопрос о способности консула быть представителем по наследственным делам разрешается по закону государства пребывания. Консульская конвенция РФ с Японией устанавливает, что консул вправе выступать представителем по наследственным делам по усмотрению компетентных местных властей и если это соответствует предписаниям местного права. В консульских конвенциях, заключенных с государствами, в законодательстве которых закреплен институт обязательного адвокатского представительства, установлено правило о том, что консульское представительство не затрагивает этот институт. Если законодательство государства пребывания требует, чтобы сторона была представлена адвокатом, это требование соблюдается и в случае консульского представительства (консульские конвенции РФ с Австрией, Японией, США, ФРГ). Широко практикуется передача консулом представительских полномочий адвокату без специальных на то полномочий. Объем полномочий консула в конвенциях специально не оговаривается. В принципе, этот вопрос должен решаться на основе права страны суда (по общим правилам о представительстве). Возможно и другое решение — объем полномочий консула определяется по его национальному праву. Как правило, консул вправе совершать все процессуальные действия, кроме передачи дела в арбитраж или третейский суд, полного или частичного отказа от иска, заключения мирового соглашения, передачи полномочий другому лицу (передоверия), получения присужденного имущества или денег. Венская конвенция о консульских сношениях 1963 г. предусматривает, что консул обязан защищать в государстве пребывания интересы граждан своего государства в пределах, установленных международным правом. Это осуществляется с соблюдением практики и порядка, принятых в государстве пребывания.