Раздел 5 Философские проблемы социальных и гуманитарных наук

5.1. План коллоквиума и рекомендации по самостоятельному изучению раздела:

 

1. Додисциплинарный, дисциплинарный и постдисциплинарный этапы развития социально-гуманитарных наук.

2. Проблема объекта и предмета социально-гуманитарных наук.

3. Проблема рациональности социально-гуманитарного знания.

4. Истина как когнитивный регулятив для социальных и гуманитарных наук.

5. Структура и функции объяснения, понимания и интерпретации в социальных и гуманитарных науках.

6. Исследовательские горизонты и перспективы развития современных социальных и гуманитарных наук.

Знакомство с философскими проблемами социальных и гуманитарных наук [57] предполагает обращение к постоянно растущему теоретико-методологическому комплексу вопросов, связанному с философской и метатеоретической рефлексией над системой параметров, которые определяют их статус, форму и содержание. Философский анализ этого комплекса позволяет дать представление о специфике формирования, принципах построения и перспективах развития исторически сложившихся механизмов производства и воспроизводства социально-гуманитарного знания.

Современные социальные и гуманитарные науки пребывая в состоянии постоянных смен парадигм и «поворотов» (Break & Turns) [58], тем не менее, сохраняют свою целостность и системность. Это позволяет оценить поиски и исследования оснований, обеспечивающих целостность и системность социальных и гуманитарных наук, в качестве важнейшей перспективы их философского анализа. При этом такого рода анализ, чтобы сохранить свою релевантность и корректность, должен строиться с учетом аспектов синхронии и диахронии, присутствующих в основаниях социально-гуманитарного знания; иными словами, поиски неизменных «ядерных образцов», лежащих в основаниях социальных и гуманитарных наук, не должны игнорировать исторически изменчивые формы их производства и воспроизводства, поскольку невнимание к изменчивым структурам исследовательских практик, принятых научным сообществом в качестве легитимных в тот или иной период исторического развития социальных и гуманитарных наук, может существенно исказить наши представления об их специфике, принципах построения и перспективах.

В этой связи, самостоятельное освоение материала, связанного с философскими проблемами социальных и гуманитарных наук, должно идти по трем взаимосвязанным линиям: социокультурные условия возникновения социальных и гуманитарных наук (i), становление и развитие их дисциплинарной структуры (ii), разработка и формирование метода социальных и гуманитарных исследований (iii).

(i) Под социокультурными условиями возникновения социальных и гуманитарных наук следует понимать процесс постепенной институциализации сообщества интеллектуалов, специализирующихся на исследованиях формы и содержания, базовых для социальных и гуманитарных наук, концептов: «Человек», «Общество», «Культура», «История». В рамках данного процесса можно выделить как внешние, так и внутренние условия, определяющие направленность и скорость институциализации научного сообщества – носителя социальных и гуманитарных знаний.

К внешним условиям следует отнести процессы постепенного снижения роли и значения уже имеющихся традиционных систем знания: мифологии и религии, – по-своему интерпретирующих базовые для будущих социальных гуманитарных наук концепты. Секуляризация общества (кризис религиозного сознания) и смена культурной доминанты (выдвижение на эту роль науки в рамках культуры новоевропейского образца) – вот наиболее общие и влиятельные тенденции, определюящие социокультурный фон для становления и развития социальных и гуманитарных наук.

К внутренним условиям следует отнести процессы постепенного оформления самих границ интеллектуального сообщества, разделяющих стремление рассматривать в качестве базовых, для создаваемых ими систем знания, концепты: «Человек», «Общество», «Культура», «История». Процессы выделения интеллектуального сообщества, сформировавшего в будущем институциональную основу для производства и воспроизводства систем социального и гуманитарного знания, связаны с обращением к новым темам и стандартам аргументации, существенно отличным от принятых в традиционных системах знания религии и мифологии; прежние представления о человеке, обществе, культуре и истории становятся объектом рациональной критики, постепенно вырабатывая все необходимые ингредиенты для создания особого метода социальных и гуманитарных наук.

(ii) Становление и развитие дисциплинарной структуры социальных и гуманитарных наук играет ключевую роль в истории социальных и гуманитарных наук; именно это позволило преодолеть тривиальную тенденцию экстенсивного роста корпуса социально-гуманитарных знаний, формируя основы для создания системного и целостного набора идей, описывающих и интерпретирующих содержание концептов «Человек», «Общество», «Культура», «История». Появление разветвленной сети социальных и гуманитарных дисциплин создало все необходимые условия для парадигмального развития социальной и гуманитарной мысли, делая интерес к человеку, обществу, культуре и истории элементом общей системы научного знания. Иными словами, становление и развитие дисциплинарной матрицы в области социальных и гуманитарных исследований играет роль своеобразной границы, позволяющей различить две формы бытования знаний о человеке, обществе, культуре и истории: как простую совокупность представлений, тематически сложившихся вокруг базовых концептов «Человек», «Общество», «Культура» и «История», и как системное и институционально оформленное целое – социальные и гуманитарные науки.

Дисциплинарная история социальных и гуманитарных наук проходит в три этапа: додисциплинарный (вторая половина XVII в. – первая половина XIX в.), дисциплинарный (вторая половина XIX в. – первая половина XX в.) и постдисциплинарный (вторая половина XX в. – настоящее время).

Додисциплинарный этап характеризуется развернутой рациональной критикой имеющихся представлений о человеке, обществе, культуре и истории, постепенно поднявшейся до философского уровня, позволив тем самым приступить к разработке философских оснований социальных и гуманитарных наук.

Дисциплинарный этап связан с интенсивными процессами оформления внешних и внутренних границ дисциплинарной матрицы социальных и гуманитарных наук (социология, психология, история).

Эти процессы протекали в условиях острой конкурентной борьбы взглядов на основания социальных и гуманитарных наук и инициировали серию ожесточенных методологических споров (Methodenstreit), оформивших две магистральные линии для развития социальных и гуманитарных исследований: прежде всего, неокантианскую демаркационную программу (позднее трансформировавшуюся в антинатуралистское/культурцентристское течение), устанавливающую различие и противостояние для наук о природе (Naturwissenschaften) и наук о духе/культуре (Geistwissenschaften/Kulturwissenschaften) как на уровне используемых ими методов, так и на уровне их отношения к ценностям и ценностным суждениям; и наконец, унификационную программу логического позитивизма (задавшую новый импульс для развития натуралистского течения), реализовывавшую принцип неизменности и универсальности критериев научности, и подвергшую радикальной критике все типы исследовательских практик, результаты которых не могут быть редуцированы к совокупностям протокольных предложений.

Постдисциплинарный этап характеризуется процессами постепенной конвергенцией дисциплинарных границ как внутри самих социальных и гуманитарных наук, так и вовне – между социальными и гуманитарными науками и естественнонаучными дисциплинами.

Это проявлялось, прежде всего, в процессах активного междисциплинарного скрещивания тематических полей и методов различных дисциплин в рамках новых исследовательских программ, изучающих традиционные объекты для социальных и гуманитарных наук (в частности, так называемая когнитивистика при изучении языкового поведения, активно прибегает к синтезу в рамках единого методологического инструментария элементов, принадлежащих философии, лингвистике, семиотике, этнологии, антропологии, биологии, нейрофизиологии и исследованиям в области искусственного интеллекта). Кроме того, широко разделяемой нормой становится появление «зеркальных» исследовательских проектов альтернативных по отношению к традиционному дисциплинарному «разделению труда» (так, в частности, традиционной философской дисциплине – теории познания – противопоставляется оригинальные альтернативы – социология знания и идеологическая история); это нарушает методологическую «чистоту» и принципы своеобразного исследовательского пуризма, привычные для дисциплинарного этапа развития социальных и гуманитарных наук, и открывает широкое междисциплинарное пространство для их движения по самым замысловатым, а зачастую и просто непредсказуемым, методологическим траекториям. Постдисциплинарный этап развития социальных и гуманитарных наук ознаменован также и новой серией ожесточенных споров о методе, инициированной на этот раз исследовательской практикой и риторикой постмодернизма, основой которого стала радикальная критика современной культуры, развернувшего борьбу против любых форм лого-, рацио-, науко- центризма, столь свойственных для европейской культуры, начиная с Нового времени. Постмодернистская критика, прежде всего, в недрах своего философского ядра – постструктурализма, поставив под сомнение все предшествующие и наличные «жесткие» своей схематичностью стандарты рациональности, в том числе и научной, разрабатывает в качестве их методологической альтернативы набор оригинальный набор исследовательских приемов – дискурс-анализ и деконструкцию.

(iii) Философский анализ вопросов, связанных с разработкой метода социальных и гуманитарных наук имеет ключевое значение при решении проблемы специфики социально-гуманитарного знания, позволяя как определить способы производства и воспроизводства знаний в данной отрасли наук, так и установить критерии их оценки, в частности, решить вопрос о правилах применения используемых для этой цели в социальных и гуманитарных науках многочисленных дистинкций «истинность»/«ложность», «fiction»/«non-fiction» и т.д. «Спор о методе» (Methodenstreit), инициированный неокантианской критикой во второй половине XIX века, протекая в условиях активных демаркационных процессов, содержательно предполагал определение четких границ применимости методов объяснения, понимания и интерпретации к области специфических объектов исследования социальных и гуманитарных наук, классифицируемых и систематизируемых при помощи базовых концептов «Человек», «Общество», «Культура» и «История». «Спор о методе» (Methodenstreit) заложил фундаменты для двух основных в XX в. исследовательских программ в области социальных и гуманитарных наук: натурализма – отрицавшиеголюбые попытки создания особой и отдельной методологии для социальных и гуманитарных наук, и как следствие, тяготевшего к использованию методов, основанных или производных от модели каузального объяснения; антинатурализма/культур­центризма – признававшего ограниченность модели каузального объяснения для социальных и гуманитарных наук, и как следствие, настаивающего на создании особой методологии дл них, основанием которой должны были стать процедуры понимания и интерпретации.

В целом, изучаемый в рамках курса «История, философия и методология науки» раздел «Философские проблемы социально-гуманитарных наук» посвящен анализу форм и структуры социального и гуманитарного знания с позиций современной философии и методологии науки. При этом особое внимание уделяется демонстрации специфики социального и гуманитарного знания, его эмпирических и теоретических оснований, категориального аппарата и методологических принципов, предметного поля, когнитивных и социальных функций. Среди задач, решаемых в рамках раздела «Философские проблемы социально-гуманитарных наук», необходимо выделить следующие:

– дать представление об общих контурах философских проблем социальных и гуманитарных наук;

– продемонстрировать, как философскими методами осмысливается важнейшая проблема социальных и гуманитарных наук – проблема соотношения между знанием и действительностью;

– ориентировать на активное использование полученных знаний по истории и методологии социальных и гуманитарных наук в осуществлении научных исследований и процессе подготовки кандидатской диссертации;

– сформировать основы стиля научного мышления, соответствующего современным достижениям в области философии и методологии социальных и гуманитарных наук.

Исходя из указанных выше линий, определяющих логические акценты при освоении учебного материала по разделу «Философские проблемы социальных и гуманитарных дисциплин» в рамках курса «История, философия и методология науки»: социокультурных условий возникновения социальных и гуманитарных наук (i), становления и развития их дисциплинарной структуры (ii), разработки и формирования метода социальных и гуманитарных исследований (iii), – предлагается последовательное изучение ряда тем:

1) «Специфика объекта и предмета социально-гуманитарного познания. Додисциплинарный этап социальных и гуманитарных наук».

2) «Проблема дисциплинарной демаркации: Geisteswissenschaften/Kultur­wissenschaften vs. Naturwissenschaften. Дисциплинарный и постдисциплинарный этапы социальных и гуманитарных наук».

3) «Проблема метода в социальных и гуманитарных науках. Структура и функции объяснения, понимания и интерпретации в социальных и гуманитарных науках».

 

Основные понятия: культура, общество, социокультурная детерминация, ценности науки, идеологическая история науки, демаркация наук, междисциплинарные войны, науки о духе (Geistwissenschaft), науки о культуре (Kulturwissenschaft), объяснение, понимание, интерпретация, теоретическая «нагруженность» факта, социокультурная «нагруженность» научной рациональности, социальный конструктивизм, социальная эпистемология, герменевтика, текст, интертекстуальность, дискурс, коммуникация, язык, «лингвистический поворот» (Linguistic Turn), история, достоверность, аутентичность, объективность, субъективность, поведение, модель охватывающих законов (МОЗ), когнитивные и парадигмальные модели (релятивизм, психологизм, историзм), эпистема, формы жизни, коммуникативная рациональность, натурализм, антинатурализм

 

 

Содержание раздела «Философские проблемы социальных и гуманитарных наук», достаточно широко и подробно представлены в современной научной и учебной литературе по философии науки.

Основная литература:

1. История и философия науки: Учебное пособие. В 4-х книгах. – Кн.1: Общие вопросы / Под ред. Клементьева Д.С. – М., 2009.

2. История и философия науки: Учебное пособие. В 4-х книгах. – Кн.3: История и философия социологии, история и философия политики / Под ред. Клементьева Д.С. – М., 2009.

3. История и философия науки: Учебное пособие. В 4-х книгах. – Кн.4: История и философия экономической науки. История и философия права. История и философия исторической науки / Под ред. Клементьева Д.С. – М., 2010.

Дополнительная литература:

1. Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. – М., 1998.

2. Ажеж К. Человек говорящий: Вклад лингвистики в гуманитарные науки. – М., 2008.

3. Альберт Х. Трактат о критическом разуме. – М., 2010.

4. Аналитическая философия: становление и развитие (антология). – М., 1998.

5. Анкерсмит Ф. Возвышенные исторический опыт. – М., 2007.

6. Апель К.-О. Трансформация философии. – М., 2001.

7. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. – М., 1994.

8. Бахтин М.М. К философским основам гуманитарных наук // Собр. соч.: В 7 т. – Т.5. – М., 1996.

9. Бахтин М.М. Проблемы методологии гуманитарного знания. – Петрозаводск, 1999.

10. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. – М., 1995.

11. Берлин И. Понятие научной истории // Подлинная цель познания. – М., 2002.

12. Бетти Э. Герменевтика как общая методология наук о духе. – М., 2011.

13. Блур Д. Сильная программа в социологии знания // Логос. 2002. – № 5-6 (35).

http://www.ruthenia.ru/logos/number/35/08.pdf

14. Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-поли­тического познания // Избранные произведения. – М., 1990.

15. Вебер М. Смысл «свободы от оценки» в социологической и экономической науке // Избранные произведения. – М., 1990.

16. Вен П. Как пишут историю. Опыт эпистемологии. – М., 2003.

17. Виндельбанд В. Философия культуры: Избранное. – М., 1994.

18. Витгенштейн Л. Философские исследования // Философские работы. – Ч.1. – М., 1994.

19. Вригт Г.-Х. Объяснение и понимание // Логико-философские исследования: Избранные труды. – М., 1986.

20. Вригт Г.Х. Объяснение и понимание действий // Логос. 2001. – №2 (28).

http://www.ruthenia.ru/logos/number/2001_2/09_2_2001.htm

21. Гадамер Х.-Г. Истина в науках о духе // Топос. 2000. – №1.

22. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М, 1988.

23. Гемпель К. Логика объяснения. – М., 1998.

24. Гирц К. Интерпретация культур. – М., 2004.

25. Гуманитарные и социально-экономические науки в современном мире. Сборник научных трудов. – М., 2008.

26. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология // Вопросы философии. 1992. – №4.

27. Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии. 1995. – №10.

28. Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. – Т.1: Введение в науки о духе: опыт полагания основ для изучения общества и истории. – М., 2000.

29. Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. – Т.3: Построение исторического мира в науках о духе. – М., 2004.

30. Дильтей В. Собрание сочинений в 6 тт. – Т.4: Герменевтика и теория литературы. – М., 2001.

31. Дрей У. Еще раз к вопросу об объяснении действий людей в исторической науке // Философия и методология истории. – М., 1977.

32. Дэвидсон Д. Исследования истины и интерпретации. – М., 2003.

33. Зиммель Г. Проблема исторического времени // Избранное. В 2 тт. – Т.1. – М., 1996.

34. Колпаков В.А. Антинатуралистическая исследовательская программа и экономическая наука // Философские науки. 2008. – №2.

35. Куайн У. С точки зрения логики. 9 логико-философских очерков. – М., 2010.

36. Кузнецов В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. – М., 1991.

37. Кукарцева М.А. Лингвистический поворот в историописании: эволюция, сущность и основные принципы http://progs-shool.ru/voprosy-filosofii/695-lingvisticheskij-povorot-v-istoriopisanii.html

38. Кукарцева М.А. Современная философия истории США. – Иваново, 1998.

39. Кун Т. Структура научных революций. – М., 2002.

40. Лакатос И. Фальсификация и методология исследовательских программ. – М., 1995.

41. Латур Б. Когда вещи дают отпор: возможный вклад «исследований науки» в общественные науки // Социология вещей. – М., 2006.

42. Латур Б. Надежды конструктивизма // Социология вещей. – М., 2006.

43. Лаудан Л. Наука и ценности http://www.philsci.univ.kiev.ua­/biblio/laudan.html

44. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. – М., 2001.

45. Летов О.В. Проблема научной объективности. От постпозитивизма к постмодернизму («Личностное знание» М. Полани). – М., 2011.

46. Лиотар Ж.-Ф. Ситуация постмодерна. – СПб., 1998.

47. Коммуникация в современной науке. Сборник переводов. – М., 1978.

48. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. – М., 2001.

49. Мамчур Е.А. Принцип «арациональности» и его границы // Философия науки. 2000. – Вып.6.

50. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. – М., 2002.

51. Национальная гуманитарная наука в мировом контексте. Опыт России и Польши. – М., 2010.

52. Познание в социальном контексте. – М., 1994.

53. Полани М. Личностное знание. На пути к посткритической философии. – М., 1985.

54. Поппер К. Логика и рост научного знания. Избранные работы. – М., 1983.

55. Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. – М.,, 2002.

56. Про А. Двенадцать уроков по истории. – М., 2000.

57. Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. – М., 1995.

58. Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. – СПб., 1998.

59. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. – М., 1998.

60. Руткевич А.М. Факты и фикции // Прошлое историка. – М., 2006.

61. Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания (учебное пособие для вузов). – СПб.; М., 2008.

62. Силантьева М.В. Проблемы логики и теории познания в современном гуманитарном знании. – М., 2006.

63. Смит Р. История гуманитарных наук. – М., 2008.

64. Социальное знание и социальные изменения / Отв. ред. ВТ. Федотова. – М., 2001.

65. Степин B.C. Философия науки. Общие проблемы. – М., 2004.

66. Степин B.C. Философская антропология и философия науки. – М., 1992.

67. Субъект. Познание. Деятельность. Антология. – М., 2002.

68. Тенденции. Философские проблемы социально-гуманитарного знания. – М., 2009.

69. Уинч П. Идея социальной науки и ее отношение к философии. – М., 1996.

70. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. – М., 1986.

71. Фейерабенд П. Против метода. Очерк анархистской теории познания. – М., 2007.

72. Филиппов А. Спор о методе невозможен // Неприкосновенный запас. 2004. – №3 (35). http://magazines.russ.ru/nz/2004/35/fil11.html

73. Философия / Под ред. В.Д. Губина, Т.Ю. Сидориной. – М., 2004.

74. Философия социальных и гуманитарных наук / под ред. С.А. Лебедева. – М., 2008.

75. Философия науки: общие проблемы познания. Методология естественных и гуманитарных наук: Хрестоматия / Отв. ред.-сост. В.А. Микешина. – М., 2005.

76. Фуко М. Археология знания. – СПб., 2012.

77. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. – СПб., 1994.

78. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. – CПб., 2000.

79. Хабермас Ю. Техника и наука как «идеология». – М., 2007.

80. Хайдеггер М. Исследовательская работа В. Дильтея и борьба за историческое мировоззрение в наши дни // Вопросы философии. 1996. – №2.

81. Хоакин Х.А. Религия и релятивизм во взглядах Людвига Витгенштейна. – Екатеринбург, 2011.

82. Шапиро И. Бегство от реальности в гуманитарных науках. – М., 2011.

83. Шлейермахер Ф. Герменевтика. – СПб., 2004.

84. Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. Карл Поппер и его критики. – М., 2000.

85. Эльстер Ю. Объяснение социального поведения: еще раз об основах социальных наук. – М., 2011.

 

 

5.2. Специфика объекта и предмета социально-гуманитарного познания. Додисциплинарный этап развития социальных и гуманитарных наук.

Широкая область, изучаемая системой научных дисциплин и охватываемая понятием социально-гуманитарного знания, – это сложная и вместе с тем целостная система, объединяющая в себе множество элементов, каждый из которых может быть одновременно представлен для нас и как субъективно значимый, и как объективно значимый фрагмент реальности. Социально-гуманитарные знания группируются вокруг ряда базовых концептов – «человек», «общество», «культура» и «история», которые традиционно используются в качестве обозначения отдельных исследовательских перспектив для разных социальных и гуманитарных дисциплин – философии, психологии, антропологии, социологии, культурологи, истории.

Сложность и системность объекта социальных и гуманитарных наук диктует и специфику разрабатываемых ими систем знания.

Во-первых, множественность детерминации и вариативность объяснений. Интересующие социальные и гуманитарные науки феномены (например, такие, как человеческое действие и ценностные системы) не могут рассматриваться в качестве строго детерминированных, то есть так, как это делается в естественных науках (например, в физике при анализе материальной системы и действующих на нее сил).

Во-вторых, трудности наблюдения и опосредованность доступа. Многие из феноменов, изучаемых социальными и гуманитарными науками, не позволяют строить каузальные объяснения, опирающееся исключительно на факты (например, как это принято в естественных науках), поскольку доступ к ним опосредован через ту или иную схему интерпретации ненаблюдаемой части феномена (например, объяснение человеческого действия не в терминах «что сделано», а в терминах «в чем смысл и/или цель действия»).

В-третьих, совмещение субъективно и объективно значимых контекстов. Исследование и объяснение структуры человеческих действий в области социальных и гуманитарных наук сталкивается с необходимостью четко разграничить объективные и субъективные контексты наших действий; это приводит к следующей исследовательской дилемме: «какие именно из элементов теоретической схемы действия являются действительными категориями мышления того, что совершает действие, и тем самым субъективными в строгом смысле этого слова, а какие – просто приемлемыми схемами интерпретации со стороны наблюдателя, и тем самым объективными категориями?», – которая, зачастую не имеет однозначного решения.

Наконец, в-четвертых, высокая степень уникальности. Так, большинство изучаемых СГН объектов и фрагментов реальности имеют статус единичностей; это существенно осложняет построение типологий и классификаций, а также накладывает ограничения на возможную теоретизацию, не позволяя однозначным и строгим образом упорядочить всю область исследования социальных и гуманитарных наук.

Сложность и системность объекта социальных и гуманитарных наук, а также проблематичность его редукции к исследовательским принципам и приемам, характерным для естественных наук, становятся источником для философской рефлексии над основаниями будущих социальных и гуманитарных наук уже на додисциплинарном этапе их становления и развития; этапе, который характеризуется развернутой рациональной критикой имеющихся представлений о человеке, обществе, культуре и истории, постепенно поднявшейся до философского уровня, что позволило приступить к разработке философских оснований социальных и гуманитарных наук.

Среди многочисленных философских штудий направленных на разыскание необходимых оснований социальных и гуманитарных наук следует выделить штудии, принадлежавшие Г.В. Лейбницу, Д. Юму, А. Смиту, Ш.-Л. Монтескьё и О. Конту; именно эти работы, выполненные в рамках додисциплинарного этапа, определили в основных чертах траектории развития социальных и гуманитарных наук, формируя основы для двух конкурирующих традиций в понимании их статуса, роли и значения: натурализма (Д. Юм, А. Смит, Ш.-Л. Монтескьё, О. Конт), исследовательская презумпция которого заключалась в последовательном отрицании особого статуса за социальными и гуманитарными науками, в виду отсутствия принципиальных различий между физической (изучаемой естественными науками) и человеческой (изучаемой социальными и гуманитарными науками) природами, предполагалось, что для адекватного понимания человеческой природы достаточно знаний об условиях физической природы, событиях в материальной жизни или структурных свойствах языка; антинатурализма (Г.В. Лейбниц), исследовательская презумпция которого заключалась в признании присутствия в человеческой природе особого нередуцируемого деятельного агента – «души/сознания», «духа/ума» (Geist); это определяет особый характер исследований индивидуальной и социальной жизни человека, т.е. использование как методов, так и элементов знаний естественных наук в качестве объяснительной основы оказывается некорректным.

Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716 гг.) одним из первых осознал необходимость логического обоснования особого статуса человеческой природы, закладывая тем самым основы для антинатуралистического подхода к природе человека [59].

Так, Г.В. Лейбниц полагал, что любое человеческое действие (практическое или ментальное) предполагает далее нередуцируемого унифицированного агента – душу (Geist), – который логически предшествует опыту. Именно наличие у человека души, определяемой Г.В. Лейбницем как самоинициируемая деятельность (т.е. деятельность не имеющая никаких внешних причин), обеспечивает единство человеческой природы и ее особый статус. Для наук о человеке, согласно Г.В. Лейбницу, презумпция души как самоинициируемой деятельности и как основы ментальных и практических действий человека означала невозможность понимания человеческой природы в терминах знаний о природе физической. Тем самым, Г.В. Лейбниц основал философскую позицию, согласно которой и социальный, и психологический анализ человеческой природы основан на вере в реальное присутствие некоторого далее нередуцируемого агента деятельности, дающего начало как индивидуальной природе человека, так и начало обществу/культуре.

Дэвид Юм (1711-1776 гг.), подобно Г.В. Лейбницу, указывая в качестве центральной задачи для своих работ – философский анализ человеческой природы, предложил, тем не менее, иной проект по учреждению новой «науки о человеке» [60], осуществляемый посредством радикальной реформы современной ему моральной философии. Этот проект предполагал редукцию «рационального агента Г.В. Лейбница» к структуре человеческой практики.

В основание исследований Д. Юма легла идея о необходимости анализа содержаний души (ума) в терминах элементарных «впечатлений» (ощущений и аффектов) и «идей» (образов впечатлений, которые представлены в нашем мышлении и рассуждении). Он поставил под сомнение достоверность приобретаемого нами спекулятивного (т.е. не опирающегося на опыт и здравый смысл) знания, полагая, что опыт более надежен, чем абстрактная теория. Тем самым, скептицизм Юма был направлен против принятия любых форм абстрактного знания за основу исследований человеческих отношений, но не был направлен против практики, именно в практическом действии, согласно Юму, и заключена специфика «наук о человеке».

Адам Смит (1723-1790 гг.), развивая идеи Д. Юма, в частности, его концепцию «симпатии» как естественного человеческого чувствования, или своеобразного морального чувства, связывающего людей вместе, применил этот исследовательский арсенал к изучению людских действий в рамках социальных отношений, выйдя тем самым за рамки индивидуальной человеческой природы.

Поиски основ этического и практического суждения о человеческой природе А. Смит начинал с фундаментального принципа теории естественного права – всякий человек по внушению природы заботится, без сомнения, прежде всего о самом себе. Появление ясной идеи индивидуальных интересов, индивидов с их конкретными мотивами, объединяющимися для активности политической и экономической, позволяло А. Смиту обратиться к изучению социальной активности и социальных групп и институтов. С его точки зрения, именно «симпатия» есть человеческая способность, ответственная за социальность. Это способность разделять какие бы то ни было чувствования других людей, а значит, социальные отношения не являются порождениями разума или морального чувства. Дальнейшее исследование роли «симпатии» привело А. Смита к интересному выводу: индивиды обретают чувство собственного «Я» посредством социальных отношений; иными словами, симпатия и чувства, вызванные у других нашими собственными действиями, ведут нас к постижению самих себя [61].

Шарль-Луи де Монтескьё (1689-1755 гг.), считал, что социальный мир, подобно миру физическому, демонстрирует регулярности; полагать иначе, значит признавать абсурдное мнение, согласно которому все происходит по слепой случайности.

Все регулярности отражают законы существования вещей той или иной природы – физической или человеческой. Хотя, согласно Ш.-Л. Монтескьё, люди и наделены разумной и чувствующей природой, что позволяет преследовать им свои цели при помощи положительных законов, установленных ими же самими, тем не менее, законы эти не более произвольны, чем законы природы. При этом обстоятельствами, по мнению Ш.-Л. Монтескьё, позволяющими описать «дух законов», определяющих совместное существование людей, являются история и география присущих им способов жизни.

Работы еще одного француза – Огюста Конта (1798-1857 гг.), завершают додисциплинарный этап становления и развития социальных и гуманитарных наук, в них мы находим констатацию необходимости создания автономной социальной науки – «социологии». Это намеренье О. Конта, становится началом бурных процессов дисциплинарной демаркации «моральной философии» и «наук о человеке», активизируя действия исследователей в направлении все большего размежевания и специализации некогда единого корпуса социальных и гуманитарных знаний.

Решающим вкладом в возникновение социальной науки как отдельной дисциплины стало формирование О. Контом понятия общества как особого объекта познания – объекта, требующего понимания в собственных терминах, а не в качестве биологического, правового, политического или теологического сущего; тем самым общество стало пониматься как символическая репрезентация коллективного человеческого существования и существенная область человеческой практики. Доминирующей перспективой в отношении объекта исследования, обеспечивающего для социологии будущую дисциплинарную независимость, становится новая интерпретация такого базового концепта, как «Общество», понимаемого теперь как единство, к которому люди принадлежат по необходимости (а не по случайности, или в силу их выбора) [62].

Подводя итоги додисциплинарного развития социальных и гуманитарных наук, следует отметить, что для этого этапа характерными были следующие черты:

Во-первых, отсутствие ясных и четких представлений, как, впрочем, и условий, для широкого теоретического консенсуса в исследовательском сообществе по вопросу о необходимости проведения четких дисциплинарных границ будущих социальных и гуманитарных наук; пока все эти области знания разрабатывались как части единого проекта по научному изучению мира.

Во-вторых, проблема особого и отдельного метода социальных и гуманитарных наук еще не осознается в качестве самостоятельной и значимой; исследователи, не имея пока намеренья проводить четкие дисциплинарные границы, пользуются набором методов, который является по-преимуществу общим с естествознанием.

В-третьих, обсуждение границы между физической и человеческой природами, тем не менее, повлекло за собой систематическое изучение общества в виде поисков ответов на вопрос о том, «является ли общество естественным состоянием человека?»; это значит, что науки об индивидуальной человеческой природе становились инициаторами и основанием для размышлений об обществе.

В целом, социальные и гуманитарные исследования додисциплинарного этапа насыщены многочисленными аргументами и контраргументами по поводу сходств и различий между человеческой и физической природами, но в общем виде все это разнообразие можно свести к двум философским презумпциям: антинатуралистической и натуралистической.

Согласно антинатуралистической презумпции, в человеческой природе присутствует нередуцируемый деятельный агент («душа/сознание», «дух/ум», Geist); это определяет особый характер исследований индивидуальной и социальной жизни человека.

Согласно натуралистической презумпции, для адекватного понимания человеческой природы достаточно знания условий физической природы, событий в материальной жизни или структурных свойств языка; никаких ссылок на особого нередуцируемого агента («душу/сознание», «дух/ум», Geist) не требуется.

Контрольные вопросы и задания

39. Дайте определения понятиям «Природа» и «Культура». В чем заключены принципиальные различия в понимании культуры и природы?

40. Какие функции выполняет философия по отношению к социальным и гуманитарным наукам?

41. Можно ли согласиться с утверждением о том, что философия разрабатывает базовые для научного познания императивы и презумпции, и именно благодаря этому она выполняет задачу ме