Пираты были не просто грабителями. Они представляли собой плавучуюреспублику, в которой господствовали собственные законы, обычаи и порядки.В бесконечных кровавых распрях с испанцами на их стороне было даженекоторое подобие права. В своих опустошительных набегах на прибрежныегорода Карибского моря они совершали не больше зверств, чем испанцы вовремя своего вторжения в Голландию или на Карибские острова в тех жеамериканских землях. Предводитель пиратов, англичанин или француз, Морган или Гранмон,считался в те времена достойным человеком, отечество порой признавало идаже восхваляло его, если он воздерживался от слишком уж чудовищныхпоступков, способных потрясти людей семнадцатого века с их загрубелойсовестью. Некоторые из этих пиратов были весьма набожны, и до сих пор ещерассказывают, как Соукинс однажды в воскресенье выбросил за борт игральныекости, а Даниэл застрелил человека в церкви за богохульство. Однако наступило время, когда пиратские флотилии уже пересталисобираться у Тортуги, и на смену им пришли пираты-одиночки, стоявшие внезакона. Но даже у них еще существовала дисциплина и какие-то моральныеустои; эти первые пираты-одиночки - Эйворисы, Ингленды и Робертсы - ещеиспытывали какое-то уважение к человеческим чувствам. Они были грозойкупцов, но моряк еще мог ждать от них пощады. Однако и они, в свою очередь, уступили место более кровожадным иотчаянным разбойникам, которые открыто заявляли, что находятся в состояниивойны со всем человечеством, и клялись не давать и не ждать пощады. Обэтих пиратах до нас дошло мало достоверных сведений. Они не писалимемуаров и не оставили никаких следов, кроме почерневших от времени,запятнанных кровью останков, которые иногда выбрасывают на берег волныАтлантики. Об их деятельности можно судить лишь по длинному перечню судов,уплывших в море и не вернувшихся в порты. Роясь в анналах, мы лишь изредка находим отчет о каком-нибудь судебномпроцессе, который на мгновение приподнимает окутывающую их завесу, и видимлюдей, поражающих нас своей бессмысленной жестокостью. Таковы были НэдЛоу, шотландец Гоу и злодей Шарки, чей угольно-черный барк "Счастливоеизбавление" был известен от берегов Ньюфаундленда до устья Ориноко какмрачный предвестник страданий и гибели. На островах и на материке немало людей питало кровную вражду к Шарки,но ни один из них не пострадал так, как Копли Бэнкс из Кингстона. Бэнкссчитался одним из самых крупных торговцев сахаром на Вест-Индскихостровах. Он был человеком с положением, состоял членом городского совета,женился на девушке из знатного рода Персивалей и приходился двоюроднымбратом губернатору Виргинии. Своих двух сыновей он отправил учиться вЛондон, и его жена поехала за ними в Англию с тем, чтобы привезти их домойна каникулы. На обратном пути корабль "Герцогиня Корнуэльская" попал влапы Шарки, и вся семья погибла ужасной смертью. Услыхав эту горестную весть, Копли Бэнкс не проронил ни слова, он впалв безысходную, мрачную меланхолию. Он забросил дела, избегал друзей ипроводил большую часть времени в грязных тавернах, в обществе рыбаков иматросов. Там, среди буйных гуляк, он сидел с неподвижным лицом и молчапыхтел своей трубкой, а в глазах его горела затаенная ненависть. Всесчитали, что горе пошатнуло его рассудок, а старые друзья смотрели на негос осуждением, ибо тех, с кем он теперь водил дружбу, никак нельзя былоназвать порядочными людьми. Время от времени доносились слухи о новых бесчинствах Шарки на море.Бывало, что о них рассказывали моряки со шхуны, которая, заметив огромноепламя на горизонте, спешила предложить помощь горящему кораблю, но тут жеобращалась в бегство при виде поджарого черного барка, притаившегося взасаде, словно волк возле зарезанной им овцы. Иногда эти слухиподтверждались моряками торгового судна, которое влетало в гавань спарусами, выгнутыми, как дамский корсаж: ибо ему удалось приметитьмедленно поднимавшийся над лиловой морской гладью залатанный грот-марсель.В другой раз страшные вести привозило каботажное судно, обнаружившее наБагамской отмели высушенные солнцем трупы. Однажды появился человек - помощник капитана с гвинейского судна, -которому удалось вырваться из рук пиратов. Говорить он не мог - Шаркиотрезал ему язык, - но мог писать, и он писал и писал, а Копли Бэнкс жадночитал его записи. Целыми часами просиживали они над картой: немойпоказывал далекие рифы и извилистые заливы, а его собеседник с неподвижнымлицом и пылающими глазами курил трубку, не произнося ни слова. Как-то утром, спустя два года после того, как стряслась катастрофа сего семьей, Копли Бэнкс с прежней энергией бодрым шагом вошел в своюторговую контору. Управляющий уставился на него в изумлении, ибо егохозяин в течение долгих месяцев не проявлял ни малейшего интереса к делам. - Доброе утро, мистер Бэнкс! - сказал он. - Доброе утро, Фримэн. Я видел, в бухте стоит "Забияка Гарри". - Да, сэр. В среду он уходит на Наветренные острова. - У меня другие планы насчет него, Фримэн. Я решил отправить его заневольниками в Уйду. - Но груз уже на судне, сэр. - Значит, придется его разгрузить, Фримэн. Мое решение твердо: "ЗабиякаГарри" пойдет за невольниками в Уиду. Все доводы и уговоры оказались тщетными, и огорченный управляющийвынужден был распорядиться о разгрузке судна. И вот Копли Бэнкс начал готовиться к плаванию в Африку. По-видимому, онполагался больше на силу оружия, чем на подкуп вождей, ибо не взял вкачестве товара никаких ярких безделушек, которые так любят туземцы; затоего бриг был вооружен восемью крупнокалиберными пушками, множествоммушкетов и тесаков. Кладовая на корме превратилась в пороховой погреб, апушечных ядер было на корабле не меньше, чем на хорошо оборудованномкапере [частновладельческое судно, занимавшееся с ведома правительстваразбоем, нападая на вражеские корабли]. Вода и провиант были запасены надлительное путешествие. Но удивительнее всего был состав экипажа. Глядя на нанятых Бэнксомморяков, управляющий Фримэн уже не мог не верить слухам о том, что егохозяин спятил. Под различными предлогами Бэнкс начал увольнять старых, испытанныхматросов, много лет служивших фирме, а вместо них набрал в порту настоящееотребье - людей, репутация которых была настолько черной, что даже самыйнеудачливый из агентов постыдился бы их вербовать. Среди них был Суитлокс Родимое Пятно; все знали о его причастности кубийству мастеров-резчиков, и ходила молва, что отвратительным багровымпятном, безобразившим его физиономию, он был заклеймен именно в этомстрашном деле. Его наняли первым помощником капитана, а вторым был ИзраэлМартин, загорелый дочерна коротышка, служивший еще у Хауэлла Дэвиса привзятии крепости в Капской земле. Команда была подобрана из числа проходимцев, с которыми Бэнкспознакомился в грязных притонах, а личным слугой у него стал человек сизможденным лицом, который кулдыкал, как индюк, когда пыталсяразговаривать. Бороду свою он сбрил, и в нем трудно было узнать помощникакапитана, которого коснулся нож Шарки и который сбежал, чтобы поведатьсвою историю Копли Бэнксу. Все эти приготовления привлекли внимание жителей Кингстона, и ониобсуждали их на разные лады. Комендант гарнизона - артиллерийский майорГарви - имел серьезную беседу с губернатором. - Это не торговое судно, а небольшой военный корабль, - заявил он. -Считаю необходимым арестовать Копли Бэнкса и захватить судно. - Что же вы подозреваете? - спросил губернатор, который от лихорадки ипортвейна сделался тугодумом. - Подозреваю, - ответил майор, - что это будет второй Стид Боннет. Стид Боннет, всеми уважаемый, набожный плантатор, внезапно поддавшисьнеукротимой жажде насилия, таившейся доселе у него в крови, бросил все истал пиратом в Карибском море. Событие это произошло недавно и вызвалобольшое волнение на островах. Губернаторов и прежде обвиняли в том, чтоони потакают пиратам, получая свою долю от грабежей, и, если губернатор непроявит сейчас бдительности, это будет истолковано в дурную сторону. - Ну что ж, майор Гарви, - сказал губернатор, - хоть мне и оченьнеприятно принимать меры, которые могут обидеть моего друга Копли Бэнкса,ибо я много раз сидел у него за столом, но, принимая во внимание вашислова, у меня нет иного выхода. Поэтому я приказываю вам подняться на бортсудна и узнать, каково его назначение и какую цель преследует его хозяин. Но когда в час ночи майор Гарви с отрядом солдат собрался нанестинеожиданный визит "Забияке Гарри", он увидел лишь пеньковый трос,плавающий у причала. Бриг уплыл - его владелец почуял опасность. Судно ужеминовало косу Палисейдс и шло курсом на северо-восток к Наветренномупроливу. На следующее утро, когда бриг миновал мыс Морант, легкой дымкоймаячивший на южном горизонте, Копли Бэнкс собрал команду и поведал морякамо своих планах. Он выбрал их, сказал он, как проворных и отчаянных парней,которые предпочитают рискнуть жизнью в море, чем голодать на берегу.Королевские военные суда немногочисленны и слабы, поэтому они смогутзавладеть любым торговым кораблем, который повстречается им на пути.Многим пиратам везет, а судно у них легкое и проворное, и прекрасноснаряжено, - так почему бы им не сменить свои парусиновые куртки набархатные кафтаны? Если они согласны плавать под черным флагом, он готовстать их капитаном, но если кто-нибудь отказывается, то может сесть вшлюпку и возвратиться на Ямайку. Четверо из сорока шести пожелали уволиться и, сев в лодку, уплыли подсвист и улюлюканье всего экипажа. Остальные, собравшись на корме, принялисвой устав. Под одобрительные возгласы на грот-мачте был поднят квадратчерной парусины с намалеванным на нем белым черепом. Выбрали офицеров и установили их права. Копли Бэнкс стал капитаном, нопоскольку на пиратском судне не бывает помощников, то Суитлокса РодимоеПятно избрали квартирмейстером, а Израэла Мартина - боцманом. Обычаибратства были хорошо известны, потому что добрая половина матросов ипрежде служила на пиратских кораблях. Пища должна быть одинаковой длявсех, и всякий может пить вволю. У капитана будет каюта, но любой членэкипажа имеет право войти туда, когда пожелает. Вся добыча должна делиться поровну, но капитан, квартирмейстер, боцман,плотник и главный канонир получают сверх того лишнюю долю. Тот, кто первымзаметит в море корабль, получает лучшее оружие, какое будет захвачено упротивника. Тот, кто первым взберется на борт вражеского судна, получаетсамое богатое платье, какое там только окажется. Каждый имеет правопоступать со своим пленником, будь то мужчина или женщина, как емузаблагорассудится. Если пират бросит оружие, квартирмейстер обязанзастрелить его. Таковы были правила, под которыми подписались все членыэкипажа "Забияки Гарри"; поставив на листе бумаги сорок два креста. Итак, в море появился новый разбойничий корабль, который через год сталне менее известным, чем "Счастливое избавление". От Багамских доПодветренных островов, от Подветренных до Наветренных имя Копли Бэнксастало грозой торговых судов и успешно соперничало с именем Шарки. Долгоевремя барк и бриг не встречались, что, нужно сказать, было весьмаудивительно, ибо "Забияка Гарри" все время рыскал во владениях Шарки. Новот однажды, когда он заплыл в бухту Коксон Хоул на восточной оконечностиКубы, намереваясь стать на кренгование, там уже находился барк "Счастливоеизбавление", у которого для той же цели были подготовлены блоки и тали. Копли Бэнкс поднял зеленый флаг и пушечным залпом приветствовал чужойкорабль, как это было принято среди пиратов. Затем спустили шлюпку, и онотправился на судно Шарки. Капитан Шарки не отличался особой приветливостью и не жаловал дажелюдей, которые промышляли тем же ремеслом, что и он сам. Он принял КоплиБэнкса, сидя верхом на пушке, а возле него стояли старшина Нэд Галлоуэй,уроженец Новой Англии, и толпа горластых головорезов. Но едва Шаркиповернул в их сторону свое бледное лицо и мутно-голубые глаза, какгорлопаны умолкли. Шарки был одет в рубашку с батистовыми брыжами, виднеющимися из-подоткрытого, с большими клапанами жилета из красного атласа. Палящее солнце,казалось, ничуть не согревало его тощее тело; он даже надел низкую меховуюшапку, словно стояла зима. Через плечо у него спускалась пестрая шелковаялента, на которой висела коротенькая смертоносная шпага, а за широким смедной пряжкой поясом торчали пистолеты. - Чтоб тебе утонуть, разбойник! - закричал он, как только Копли Бэнксперебрался через фальшборт - Я изобью тебя до полусмерти, а то и прикончусовсем! Как ты смеешь охотиться в моих водах? Копли Бэнкс смотрел на него глазами, похожими на глаза путешественника,который узрел наконец отчий дом. - Я вполне с тобой согласен, - сказал он, - я тоже считаю, что намдвоим в море тесно. Но если ты возьмешь свою шпагу и пистолеты и сойдешьсо мной на берег, кто бы из нас ни победил, от одного презренного негодяямир избавится. - Вот это дело! - воскликнул Шарки, соскакивая с пушки и протягиваяБэнксу руку. - Немного встречал я людей, которые отваживались смотреть вглаза Джону Шарки и не заикались от страха при разговоре с ним. Черт меняпобери, если мы не будем друзьями! Но если ты будешь играть нечестно, яподнимусь к тебе на борт и выпотрошу тебя на твоей собственной корме. - И я обещаю тебе то же самое! - сказал Копли Бэнкс, и они поклялисьбыть друзьями. В то же лето они отправились на север, дошли до берегов Ньюфаундленда,грабили нью-йоркских купцов и китобоев из Новой Англии. Копли Бэнксзахватил ливерпульский корабль "Ганноверский дом", но не он, а Шаркипривязал его капитана к брашпилю и забил до смерти пустыми виннымибутылками. Они вместе вступили в бой с правительственным фрегатом "Королевскаяфортуна", который был послан на их поиски, и после ночного пятичасовогосражения отразили его атаки, причем пьяные пираты дрались обнаженными присвете боевых фонарей, а около каждого орудия стояло ведро рома и жестянаякружка. Они вместе встали на ремонт в Топсэйлской бухте в СевернойКаролине, а весной снова появились у Гранд-Кайкоса, собираясь в долгоеплавание к Вест-Индским островам. К этому времени Шарки и Копли Бэнкс крепко подружились, ибо Шаркиуважал отъявленных негодяев и людей с железным характером, и ему казалось,что капитан "Забияки Гарри" удачно совмещает оба эти качества. Однакопрошло много месяцев, прежде чем он начал доверять Бэнксу, ибо ему былаприсуща холодная подозрительность. За все это время он ни разу не покидалсвой корабль и всегда держал около себя своих матросов. А Копли Бэнксчасто поднимался на борт "Счастливого избавления" и принимал там участиево многих жутких оргиях и наконец усыпил подозрения Шарки. Тот и понятияне имел, какое зло он причинил своему веселому собутыльнику, - разве могон запомнить среди многочисленных жертв женщину и двух мальчиков, скоторыми так легко расправился три года назад! Поэтому, когда Шарки вместесо своим квартирмейстером получил приглашение на пир в последний день ихстоянки у банки Кайкос, он охотно согласился. Неделю тому назад они захватили пассажирское судно, вследствие чегостол был обильным, и во время ужина они впятером порядком выпили. В каютенаходились оба капитана, Суитлокс Родимое Пятно, Нэд Галлоуэй и старыйпират Израэл Мартин. Им прислуживал немой слуга, которому Шарки разбилстаканом голову за то, что тот слишком медленно наливал вино.Квартирмейстер забрал у Шарки пистолеты, потому что у капитана быласкверная привычка, скрестив под столом руки, стрелять в своих соседей,дабы убедиться, кто самый счастливый. Это удовольствие когда-то стоилоноги его боцману, поэтому, когда посуда была убрана со стола, Шаркиуговорили снять с себя пистолеты; их положили подальше, чтобы он не мог доних дотянуться. Каюта капитана "Забияки Гарри" находилась на кормовой надстройке, и узадней стены ее стояло оружие. Ядра были сложены вдоль стен, а три большиебочки с порохом служили столами, на которых стояли тарелки и бутылки. Вэтой мрачной комнате пятеро пиратов пели, орали и пили, а немой слуганаполнял их стаканы, приносил табак и свечи, чтобы разжечь трубки. Скаждым часом разговор становился все более непристойным, голоса все болеехриплыми, ругательства и крики все более бессвязными, пока, наконец, троесобутыльников не закрыли налитые кровью глаза и не уронили на столотяжелевшие головы. Копли Бэнкс и Шарки остались лицом к лицу: первый держался, потому чтовыпил меньше остальных, второй - потому что даже выпитое в огромномколичестве спиртное не могло потрясти его железные нервы и разогреть рыбьюкровь. За спиной Шарки на страже стоял слуга, то и дело наполняя егобыстро пустеющий стакан. Снаружи слышался мерный плеск прибоя, и над водойлетела матросская песня с барка. В тишине безветренной тропической ночи до них отчетливо доносилисьслова: Купец по морю плывет, Бархат-золото везет, Он не ведает, не знает, Где пират его ждет! Не зевай! Налетай! Забирай его казну! Душу вон вытряхай, а корабль пускай ко дну! Двое собутыльников сидели молча, слушая песню. Затем Копли Бэнксвзглянул на слугу, и тот поднял трос, лежавший на груде ядер. - Капитан Шарки, - сказал Копли Бэнкс, - помнишь "ГерцогинюКорнуэльскую", которую ты захватил и потопил три года назад возле мелиСтатира, когда это судно шло из Лондона? - Будь я проклят, если я могу упомнить все их названия, - ответилШарки. - В те дни мы пускали ко дну не меньше десяти судов в неделю. - Там среди пассажиров была мать с двумя сыновьями. Может, теперь тыприпомнишь? Шарки откинулся в раздумье на спинку стула, подняв вверх свой огромныйнос, напоминающий птичий клюв. Затем он разразился похожим на ржаниегогочущим смехом. - Вспомнил! - заявил он и в доказательство рассказал кое-какиеподробности. - Но чтоб мне сгореть, если это не выскочило у меня из головы! -воскликнул он. - Какого черта ты вспомнил об этом? - Меня это интересует, - ответил Копли Бэнкс, - потому что та женщинабыла моей женой, а мальчики - моими сыновьями. Шарки уставился на своего приятеля и увидел, что огонь, который всегдатлел в его глазах, разгорелся в жаркое пламя. Он прочел в них угрозу исхватился за пояс, но пистолетов там не оказалось. Тогда он повернулся,чтобы схватить пистолеты, но в тот же миг вокруг него обвился трос и рукиего оказались плотно прижатыми к бокам. Он дрался, как дикая кошка, и звална помощь. - Нэд! - вопил он. - Нэд! Проснись! Нас подло обманули! На помощь, Нэд,на помощь! Однако трое собутыльников были мертвецки пьяны, и никакой крик не могих разбудить. Трос обматывался вокруг его тела, пока наконец Шарки не былспеленат, как мумия, с головы до ног. Тогда Копли Бэнкс и немой прислонилиего, неподвижного и беспомощного, к бочонку с порохом, заткнули ему ротносовым платком, но он продолжал проклинать их взглядом своих тусклыхглаз. Немой, ликуя, что-то залепетал, и тут Шарки впервые дрогнул, увидев,что во рту у него нет языка. Он понял, что попал в руки мстителей, давно итерпеливо выслеживавших его. Его враги заранее разработали свой план и теперь тщательно проводилиэтот план в жизнь. Прежде всего они выбили днища у двух пороховых бочек и высыпалисодержимое их на стол и на пол. Они обсыпали порохом трех пьяных, насыпалии под них, пока каждый не оказался лежащим в куче пороха. Затем перенеслиШарки к пушке и в сидячем положении привязали над амбразурой так, что оннаходился прямиком перед дулом примерно на расстоянии фута. Он не мог дажепошевельнуться. Немой связал его с матросской ловкостью, и у Шарки неосталось никакой надежды освободиться от пут. - Теперь, кровожадный дьявол, - тихо сказал Копли Бэнкс, - тебепридется выслушать меня, ибо это будут последние слова, которые тыуслышишь. Ты мой пленник, но достался ты мне дорогой ценой, потому что япожертвовал всем, чем может пожертвовать человек в этом мире, и вдобавокпродал свою душу. Чтобы поймать тебя, мне пришлось стать таким, каким былты. В течение двух лет я боролся с этим искушением, надеясь, что можноотомстить иным путем, но затем понял, что другого пути нет. Я грабил, иубивал, и, что хуже, смеялся, и жил вместе с тобой - и, все это радиодного - ради мести. И вот мое время пришло: ты умрешь той смертью, какуюя тебе избрал. Ты увидишь, как тень смерти медленно надвигается на тебя идьявол ждет тебя во мраке. Шарки слышал хриплые голоса своих пиратов, песня которых неслась надводой: Плавал по морю купец, Да пришел ему конец. Где теперь его казна? У морских бродяг она! Не зевай! Налетай! Всех на палубе вяжи! Всех на палубе вяжи! В ход пускай свои ножи! Слова песни отчетливо долетали до него, и он слышал, что совсем рядомвзад и вперед по палубе ходят два человека. Но он был беспомощен; глядя надуло пушки, он не мог двинуться ни на дюйм, не мог издать даже стона.Снова донесся хор голосов с палубы барка: В гавань правь, пират, скорей, Там вовсю гуляй и пей! Там у девок нам почет, Там рекой вино течет! Не зевай! Налетай! Если с нами капитан, Не страшны нам ни земля, ни океан! Обреченный пират слушал эту веселую, разухабистую песню, и его участьказалась ему еще ужасней, но в его злобных мутно-голубых глазах не виднобыло и тени раскаяния. Копли Бэнкс хорошенько протер запальное отверстиепушки и насыпал свежего пороху. Затем он взял свечу и укоротил ее, оставивне более дюйма. Он укрепил ее на густо усыпанном порохом запале орудия, усамой скважины. Потом насыпал порох толстым слоем на пол с таким расчетом,чтобы свеча, упав при отдаче орудия, зажгла и большущую кучу, в которойвалялись трое пьяных. - Ты заставлял других смотреть в глаза смерти, Шарки, - сказал он. -Теперь пришел твой черед. Ты и эти свиньи отправитесь в путь вместе! С этими словами Копли Бэнкс зажег поставленную у запала свечу и потушилвсе огни на столе. Затем он и немой вышли и заперли за собой дверь каюты.Но прежде, чем закрыть дверь, Бэнкс бросил торжествующий взгляд назад ивновь встретил проклятие неукрощенных глаз пирата. Желтовато-белое лицо сблестящим от пота высоким лысым лбом - вот каким они увидели Шарки в этупоследнюю минуту при тусклом свете единственной свечи. У борта стоял ялик. Копли Бэнкс и немой слуга прыгнули в него инаправились к берегу, не спуская глаз с брига, стоявшего на границелунного света и тени пальм. Они долго ждали, глядя на смутно очерченнуюотсветом изнутри кормовую амбразуру. Но вот наконец донесся глухой гулорудия и через миг грохот взрыва. Длинный, поджарый черный барк, крылобелого песка и ряд раскачивающихся перистых пальм на мгновение выступили вослепительном блеске и снова исчезли в темноте. Над бухтой разносились шуми крики. Копли Бэнкс, сердце которого пело в груди, коснулся рукой плеча своеготоварища, и они двинулись вместе в безлюдные джунгли Кайкоса.
2017-05-14
532
