Социальная защита военнослужащих

В России человеческое отношение к раненым, ко всему тому, что выбрасывалось как негодное из боя и, являлось обузой для воюющих, тем не менее, справедливо требует участия и попечения, стало складываться уже с очень давних пор. Заботы о раненных, пострадавших на войне, желание оказать им ту или иную помощь, облегчить их страдания, хоть чем-нибудь отблагодарить за принесенную ими жертву, можно проследить по многим историческим актам.

Социальная помощь военным людям начала складываться гораздо раньше, чем представителям других сословий. Особое место в системе государственного призрения заняли уволенные со службы военнослужащие (унтер-офицеры, рядовые драгуны и солдаты), не имевшие средств на жизнь.

Учрежденный Петром I в 1706 г. госпиталь с госпитальной школой – первое в России высшее медицинское учебное заведение.

Петр Великий постоянно заботившийся о здоровых солдатах, не оставлял на произвол судьбы и тех, которые, потеряв здоровье на войне, сделались неспособными к труду.

Петр I устроил в селе Преображенском полотняную (парусинную) фабрику, на которой работали матросы, списанные с кораблей. Это была своего рода богадельня, где непригодные для морской службы моряки получали приют и посильную работу. [1]

Заботясь о судьбе больных и увеченных воинов, Петр I своим Указом от 31 января 1712 года повелел утверждать повсеместно для призрения за ними особые госпитали. Одним из них, предназначенных для больных и увеченных матросов, стала «Матросская тишина». Позднее она была переоборудована в известную тюрьму для государственных преступников. Принимается решение использовать монастыри для призрения офицеров и рядовых, не имеющих своего дома, где бы отставные военные призревались, приняв постриг. С этой целью принимаются Указы от 15 марта 1722 г. Для того чтобы закрепить вакансии монахов за отставными и увечными военными, Указом от 28 января 1723 г. Петр I запретил постригать в монахи из других сословий. Хлебное и денежное довольствие для отставных военных производилось из монастырских доходов, которые назначались на содержание монахов. Размер окладов мог колебаться в зависимости от чина (к примеру, жалование полковника московского гарнизона в 1712 г. – 892 р. 73 1/4 к., а рядового прочих полков – 20 р. 38 1/4 к.). [4]

3.3 Первые исследования явлений социальной патологии (на примере, профессионального нищенства)

Ярким свидетельством внимания российского общества к проблемам благотворительности стало появление на рубеже ХIХ-ХХ вв. исследований, посвященных анализу явлений социальной патологии: нищенства, проституции, пьянства, самоубийства. Рассмотрим исследование проблемы профессионального нищенства в этот период.

И. Прыжов в работе «Нищие на Святой Руси» писал: «Нищими на святой Руси называется сословие людей, ничего не делающих и промышляющих сбором подаяний Христа ради». Добрый христианский обычай милостыни привел к скоплению неимоверного числа нищих в городах, и особенно в Москве. Согласно исследованиям, в период с XI до начала XVII века нищенство порождалось исключительно голодом. В отдельные годы голод был настолько жестокий, что неоднократно отмечались случаи людоедства. Но и в относительно спокойное время нищие в Москве встречались повсюду. Иностранцы, посещавшие Россию, удивлялись тому, что у нас бродяг и нищих несчетное число.

В Москве XVII века были нищие царские, богадельные, кладбищенские, патриаршие, соборные, монастырские, церковные, гулящие и леженки. Царские нищие (также прозванные верховными богомольцами) жили в верхних хоромах Кремлевского дворца. Соборные нищие жили при главных московских соборах и звались: успенские, архангельские, васильевские, чудовские. Успенские, пользуясь преимуществом перед прочими, составляли братство под начальством своего старшины.

Кроме ежедневной милостыни особенно щедро подаяние по традиции следовало раздавать в радостные дни и в дни горя. Сострадание к нуждающимся покоилось на господстве личного чувства милосердия, неразрывно с глубоким религиозным чувством. Однако с течением времени инстинкт самосохранения общественного организма, несомненно, стал ощущать угрозу в виде толп нищих и бродяг своему спокойному существованию и развитию.

Особенно ожесточенная борьба с нищенством велась в правление Петра Великого. Российское законодательство четко разделяло нищенство на истинное и ложное и предусматривало призрение для истинных нищих в специальных заведениях и наказание для нищих-профессионалов. Законы того времени определяли: всех задержанных нищих приводить в Монастырский приказ, а уже оттуда расселять по богадельням. Законодательство постепенно ужесточалось – вышло запрещение просить по церквям.

Среди этой толпы нуждающихся больше половины могли бы зарабатывать себе на жизнь сами, таких называли профессиональными нищими. Профессиональным нищим признается такое лицо, которое, имея полную возможность по своим физическим качествам и состоянию здоровья добывать пропитание трудом, постоянно и в виде промысла занимается прошением подаяния под предлогом бедности или какого-либо действительно бывшего или вымышленного несчастья. В конце 19 века 70–80% нищих составляли так называемые профессионалы, для которых попрошайничество было более легким, чем работа, способом заработать на пропитание. Существовали даже «школы нищих».

2 разряд. Нищие, которые по сиротству, временной болезни и по другим причинам впали в нищету, но по летам своим и силам могут снискивать себе пропитание и лишь не имеют ни случая, ни способов к работе и занятиям. Таким лицам Комитет доставлять работу или в своих мастерских, или у посторонних лиц, или же помещать их в дома трудолюбия, на фабрики, заводы казенные и частные. От комитета он получают одежду и денежное пособие.

3 разряд. Нищие, которые по летам и крепости сил могли бы трудиться, но по лености и привычке к праздности бродяжничают, составив для себя из прошения милости род ремесла. Такие нищие передаются суду и, по отбытию наказания, иногородние высылаются в местожительства с воспрещением выдачи паспортов на отлучку в течение двух лет, а столичные передаются в распоряжение Градоначальника.

4 разряд. Нищие случайные или временные от непредвиденных несчастных обстоятельств: а) просрочившие паспорт по болезни, неграмотности и посему лишившиеся возможности приискать место или работу и б) находящиеся в отдаленности от своих хозяйств, лишившиеся почему-либо взятых из дома денег и потому не могущих ни найти занятий, ни продолжить дорогу, ни вернуться на родину. Таким нищим комитет испрашивает отсрочку паспортов, выписывает новые паспорта, дает работу у себя или помещает к частным лицам, помогает вернуться домой, снабжая или деньгами или бесплатным билетом на проезд по железной дороге.

Все это хорошо было на бумаге, на деле же столичные Комитеты, по крайней мере, Петербургский, прежде всего не имел достаточных средств для того, чтобы справиться со всеми нищими; собственных мастерских у них не было; фабриканты, и заводчики нищих не брали, потому что нищие в громадном большинстве своем плохие работники. Да и полиция доставляла в комитет далеко не всех задержанных нищих, а не более 10–15%.

Нищих в городах было очень большое количество. Они должны были разнообразить свои просьбы, так как одни и те же заявления могут приесться публике, дающей милостыню. Иначе говоря, лица, живущие подаянием, вынуждены ввиду своей многочисленности, разбиться на разные специальности. [1]

Перенимая опыт стран Запада, Петр I стремился использовать в России их практику административного ограничения нищенства. Политика запретительных действий, широко использовавшаяся в Западной Европе, в условиях России трансформировалась в систему репрессивных мер в отношении профессиональных нищих. Специальным указом 1712 г. «О воспрещении нищенства» вводилась жесткая система за нищенский промысел. Нищих пойманных первый раз, предписывалось бить «нещадно батажьем», т.е. особыми палками, и отсылать в места прежнего проживания. Если они попадались за праздношатание второй или третий раз, то подвергались публичному избиению кнутом и принудительному направлению на каторжные работы или в работные дома закрытого типа. В этом случае за «неприсмотр» за своими людьми наказывались помещики, сельские старосты или приказчики. Они штрафовались по 5 руб. за каждого праздношатающегося беглеца.

Наиболее болезненно в российском обществе воспринималось требование властей не давать «безразборно» милостыню нищим. По распоряжению Петра I предписывалось наказывать людей, поступивших так. Их было велено доставлять в монастырский приказ и штрафовать первый раз на 5 рублей, а в следующий – на 10 рублей. Лицам желавшим оказать милостыню, властями предписывалось передавать ее в богадельни, госпиталя и другие заведения подобного типа. Запрет подавать милостыню непосредственно просящим вызвал протест в общественных кругах. Одним из выразителей его был писатель И.Т. Посошков. Вскоре и сам император осознал, что в данном вопросе «перегнул палку». Свидетельством этого стало официальное разрешение прошения милостыни при наличии «прокормежного» письма, а также подготовка проекта нового царского указа о раздаче нищих по монастырям.

Однако административно-насильственными мерами борьба с профессиональными нищими не ограничивалась. Петр I понимал, что немало есть бедных людей, которые нищенствуют не по своему желанию, а из-за безысходности и невозможности по состоянию здоровья зарабатывать на хлеб насущный. Следуя примеру французского короля Людовика XIV, царь-реформатор намеревался во всех губерниях создать приюты-госпитали «для всякого рода призреваемых». [5]