Семья и основные персонажи романа

Само название романа показывает, что в нем описывается жизнь целой семьи. Судьба семьи Будденброков представляет собой историю постепенного спада и разложения. «Упадок одного семейства» – таков подзаголовок романа. Падение Будденброков процесс не непрерывный. Периоды застоя сменяются периодами нового подъема, но все же в целом семья постепенно слабеет и гибнет.

«Будденброки» – произведение, поднимающее большие социальные проблемы, дающее яркую и правдивую картину исторического развития буржуазии как класса с 18 (со времен наполеоновских войн) до конца 19 века. Это роман о 4-х поколениях буржуазной семьи. Материалы этой книги навеяны историей семьи Маннов. Постепенное разрушение материального благополучия Будденброков, от поколения к поколению, сочетается с их духовным оскудением (Старостин 1980:4.)

Иоганн Будденброк – старший – типичный бюргер 18 века, оптимистичный и умеренный вольнодумец, оптимистично верящий в прочность буржуазного бытия.

Иоганн Будденброк – младший – человек уже иного склада, его сознание поколеблено приближением революционных событий 1848 года, им овладевает тревога и неуверенность, он ищет утешения в религии. При его показной строго патрицианской морали ему уже не удается примирить свою коммерческую деятельность с чисто человеческими отношениями даже к членам семьи.

Томас и Христиан уже не чувствуют себя неотъемлемой частью своего класса, «лучшей частью нации», как дед. Томас ценой страшных усилий воли еще заставляет себя носить маску мнимой деловитости, мнимой уверенности в себе, но он уже не чувствует в себе способности конкурировать с предпринимателями нового хищного типа. За его показной сдержанностью скрывается усталость, непонимание смысла и цели собственного существования, страх перед будущим.

Христиан – опустошенный человек, отщепенец, человек, способный лишь на шутовство. Вырождение Будденброков знаменует для Томаса Манна гибель той, казалось бы, нерушимой, основы, на которой зиждилась бюргерская культура. Истоки разрушения семьи в объективном появлении среди немецкого бюргерства «грюндеров» – беспринципных дельцов-хищников, отбросивших пресловутую добросовестность в делах, ломавших солидные устоявшиеся деловые связи. Прочность и обстоятельность уклада отступают перед ненасытной жаждой богатства, жестокой хваткой предпринимателей новой формации.

Рисуя историю Будденброков, Томас Манн одновременно показывает и историю буржуазной мысли, ее эволюцию от философии просветителей к реакционным декадентским воззрениям. Вольтерьянца Будденброка – старшего сменяет ханжа Будденброк – младший, а его сын Томас увлекается философией Шопенгауэра (Тимофеев 1983:254).

Из поколения в поколение иссякают душевные силы семьи. Грубовато-добродушные основатели династии сменяются, наконец, утонченно-невропатическими существами, чей страх перед жизнью убивает их активность, делает их неизбежными жертвами истории. Последний отпрыск Ганно Будденброк – сын Томаса – унаследовал от матери чуждую его предкам страсть к музыке, проникаясь отвращением не только к прозаической деятельности отца, но и ко всему, что не является музыкой, искусством.
Так кристаллизуется важнейшая для Манна тема: резкое противопоставление всякого искусства буржуазной действительности, всякой умственной деятельности – низменной практике буржуа.

Здесь сказывается известное влияние на Томаса Манна Ницше и Шопенгауэра. Подобно первому Манн считает болезненность возвышающей человека над заурядностью, делающей его мировосприятие более острым и глубоким. Носитель нездоровья – чаще всего художник – противостоит эгоистичному и самовлюбленному миру буржуа. Пессимизм Шопенгауэра, воспевавшего красоту умирания, казался естественным Манну, который видел в умирающей культуре бюргерства гибель всечеловеческой культуры.

Ганно, одержимый «демоном» музыки, одновременно символизирует духовное возвышение рода Будденброков и его трагический конец. В роман вторгается декадентская идея, что искусство связано с биологическим вырождением.

Итак, роман «Будденброки», опубликованный ознаменовал новую фазу в творческом развитии Томаса Манна. В его основе много автобиографического. Писатель тщательно изучал фамильные бумаги, знакомился с деловой перепиской отца и деда, вникал в детали бытовой обстановки, Домашнего уклада своих предков. Личные воспоминания Манна образуют, таким образом, основную канву романа, что придает ему еще большую конкретность.

Семейная хроника Будденброков представляет собой эпическое повествование о былом расцвете и деградации некогда могущественной верхушки немецкой торговой буржуазии. В этом отношении писатель, с одной стороны, продолжает традиции немецкой реалистической прозы 70-х годов прошлого века, с другой стороны, предваряет появление западноевропейского, социального романа-хроники XX в. (Голсуорси – «Сага о Форсайтах», Роже Мартен Дю Гар – «Семья Тибо»). Томас Манн начинает историю семьи Будденброков с середины XIX в. и прослеживает ее судьбы на протяжении трех поколений. Былое экономическое могущество и духовное величие этого рода воплощены в образе старого Иоганна Будденброка. Весь его облик, его духовная физиономия сформировались еще в атмосфере эпохи Просвещения. Полный неисчерпаемого жизненного оптимизма, он непоколебимо уверен в своих личных силах и в могуществе своего класса. Его сын консул Иоганн Будденброк уже лишен оптимизма своего отца; зрелые годы его жизни протекают уже в иных исторических условиях, в переломную эпоху, когда на смену патриархальному бюргерству приходит новое поколение капиталистических предпринимателей.

В свете новых социальных условий старинная фирма Будденброков становится для консула Иоганна Будденброка, а вслед за ним и для его сына Томаса не просто коммерческим предприятием, а символом величия рода, своего рода фетишем, которому должны подчиняться личные интересы каждого члена семьи.

Представляющий первое поколение Иоганн Будденброк воплощает прочность бюргерского уклада, не утратившего связи с народной средой. Он энергичен, напорист, инициативен, удачлив в делах. Его сын, консул Иоганн Будденброк, человек солидный и уравновешенный, неплохо ведет дела, но как личность менее масштабен. После революции 1848 г. он не столь уж уверен в незыблемости традиционных устоев. Для представителей третьего поколения Томаса и Кристиана фирма становится чем-то внутренне чуждым. В них развивается склонность к рефлексии – явление необычное в роду Будденброков. Сенатор Томас Будденброк сохраняет видимость спокойствия. Но внутренне он устал и надломлен. От окружающих и от самого себя он старается скрыть упадок фирмы. Ганно – единственный представитель четвертого поколения, сын Томаса, сам проводит черту под своим именем в фамильной книге в знак того, что после него род прекратит свое существование. У мальчика слабое здоровье, но он одарен музыкально. Жизнь внушает ему ужас и отвращение.

Место действия романа

В первых главах романа оба шефа фирмы, старый Иоганн и его сын, обрисованы с подлинно эпической широтой. Повествование течет плавно, неторопливо, подолгу задерживаясь на вещном мире, окружающем Будденброков. Описание их нового дома, богатой обстановки, убранства подчеркивает солидный достаток, тяжеловесный быт верхушки патрицианской буржуазии. «Золотообрезная тетрадь в тисненом переплете», в которую записывались выдающиеся события в истории семьи, должна, по замыслу Манна, олицетворять всю важность исторической роли немецкой торговой буржуазии.

Эпически-жанровое описание приобретает драматический характер лишь с появлением старшей дочери консула – Тони. Дело, конечно, не в ней самой. Эта жизнерадостная молодая девушка бесконечно предана своей семье, ее традициям. Тревожное начало входит в роман вместе с женихом Тони господином Грюнлихом, обрисованным автором в остро гротескном тоне. Поддаваясь уговорам близких ей людей, Тони делает «выгодную партию», она выходит замуж за немилого ей человека, который в свою очередь женится на богатой невесте, чтобы оплатить свои долги. Грюнлих, этот ловкий, нечистоплотный в средствах делец, пускающийся даже на подделку торговых книг своей конторы, подрывает былой престиж фирмы Будденброков, разрушает ореол патриархальности, ранее ее окружавший.

В душевную драму Тони вплетается еще один образ, полностью противоположный Грюнлиху. Это Мортен Шварцкопф, сын лоцмана, студент-медик. Этот простой и честный юноша, чуждающийся общества богатых купеческих сынков, поднимается до резкого протеста против полицейско-юнкерской Германии. Не случайно в своей скромной комнатке в Геттингене, где он изучает медицину, он «напяливает» на скелет мундир полицейского. В беседах с Тони Мортен Шварцкопф приоткрывает перед молодой девушкой завесу иной жизни, полной неустанного труда, борьбы за существование. В эту трудную, но богатую содержанием жизнь Мортен зовет Тони, которую он горячо полюбил. Тони отвечает на его чувство. Но власть традиций настолько велика, что девушка не в силах ее преодолеть. Она порывает с Мортеном и выходит замуж за того, кто в глазах ее родных был хорошей партией.

Трагическая судьба Тони проливает свет и на личную драму ее брата, консула Томаса. Этот культурный, просвещенный, тонко чувствующий человек видит приближающийся крах фирмы Будденброков. Пытаясь идти в ногу с веком, Томас бросается в спекуляции, но, не обладая качествами, необходимыми для капиталиста новой формации, он вынужден уступить дорогу дельцам-хищникам типа Хагенштрема.

Смерть Томаса мало эстетична. Выйдя из кабинета невежественного дантисту, он умирает на улице, упав лицом прямо в грязь, которая заливает его белоснежные перчатки и безупречное кашне.

С точки зрения писателя, некрасивая и внезапная кончина консула Будденброка есть завершение того внутреннего процесса распада, на который был обречен его класс, класс немецкого патриархального бюргерства.

Гибель старинной бюргерской культуры Томас Манн воспринимает как физическую и духовную деградацию потомков патрицианской буржуазии. Эта деградация ведет к ослаблению воли, к утрате жизненного оптимизма и, в конечном счете, к неизбежной смерти. Носителями смерти становятся в романе консул Томас и его сын Ганно. Болезненно-утонченный, хрупкий юноша, эстет, музыкант, далекий от реальной жизни, Ганно всем своим внешним обликом и внутренней сущностью связан с декадансом. Печать декаданса лежит и на последних главах романа. Если первая часть семейной хроники характеризуется нарочито старомодной манерой эпического письма, то последние главы второй части отличаются иным стилем: судорожной порывистостью, сочетанием лиризма и музыкальности, болезненным психологизированием, тонким изяществом языка (http://bookz.ru.).

Роман «Будденброки» имел громадное значение для всего дальнейшего развития проблематики Томаса Манна. В нем, как в фокусе, собраны те жизненно важные для Манна проблемы, которые он затем станет разрабатывать в новеллах о художниках и в романе «Волшебная гора». Так, образ музыканта, эстета Ганно – первое звено в длинной цепи манновских художников, утонченных декадентских натур, болезненно переживающих трагедию одиночества в мире.

В создании образа действительности Манн, в самом деле, реалистичен. Всякий, кто прочитал «Будденброков», на вопрос, сможет ли он узнать улицы, дома, описываемые автором в романе, ответит на данный вопрос положительно. Автор сам придает большое значение впечатлению реальности событий, описываемых в романе. Так, например, в докладе Т. Манн вспоминает о словах одной из его технических помощниц в Мюнхене: «Теперь я знаю, как всё это было на самом деле!». Т. Манн воспринял эту реплику как комплимент. Представление о полноте и объективности изображаемой в романах Т. Манна действительности присуще также и многим исследователям его творчества. Ю. Бонке замечает, например, что «точность пространственных и временных характеристик у Т. Манна … подкреплена психологическими наблюдениями, поминутным изображением жестов, одежд, речевых оборотов и типичных привычек героев, тщательной проработкой «среды», употреблением диалектов…» Исследовательница подчеркивает именно поминутность, тщательность изображения, его, так сказать, натуралистичность (Калашников 2000:29).

Старый город Любека расположен на острове, туда ведут несколько мостов. Самый, пожалуй, известный из них – мост перед воротами Хольстентор. Две массивные башни ворот, построенных в XV веке, стали символом Любека. Старый город в Любеке на редкость целостный, без всяких современных вставок, и весь из красного кирпича.

В Любеке есть и не-средневековые достопримечательности. Точнее, одна, главная, достопримечательность – дом Будденброков из знаменитого романа Томаса Манна «Будденброки», который на самом деле был фамильным домом Генриха и Томаса Маннов. Сейчас это музей семьи Манн.

Для примера обратимся к образу ландшафтной комнаты. В пространственной структуре романа ландшафтная играет исключительно важную роль: ведь «согласно заведенному порядку, Будденброки каждый второй четверг собирались вместе» именно здесь. Здесь они принимали гостей, давали званые ужины и т.д. Ландшафтная комната является, таким образом, тем помещением, где проходит праздная жизнь героев, лишенная той строгости и целесообразности, которым должна быть подчинена их трудовая, будничная жизнь, – жизнь политиков и коммерсантов. С точки зрения полноты и достоверности фабульного изображения событий романа, представления характеров героев, логичным было бы предположить наличие в тексте романа столь же подробных описаний тех помещений, в которых герои трудятся или проводят часы уединения. Однако именно этого и не происходит. В тексте романа мы встречаем лишь упоминания о существовании конторских помещений и частных покоев героев. С количественной точки зрения, образы этих помещений достаточно широко представлены в тексте, но за отсутствием их более детального описания они остаются для читателя своего рода лишь маркировочными знаками действительности, некоей маской, внешним планом, содержание которого скрыто и неясно. Конторские помещения и спальни – это намеренно «пропущенные» пространства.

Анализ сюжета романа обнаруживает и то обстоятельство, что подавляющее большинство событий, являющихся узловыми сюжетными моментами повествования, происходит именно в ландшафтной комнате. Судьбоносный для Тони Будденброк визит Грюнлиха, добивающегося её руки и сердца, революционные волнения октября 1848, наконец, смерть старого консула Иоганна Будденброка – все эти важные события герои романа переживают именно в этой комнате. Остальное пространство дома (например, конторские помещения или спальни) как бы оттеснено от основной оси сюжетного развития повествования, лишено своего самостоятельного значения: даже присутствие своей супруги Элизабет и новорожденной дочки консул Будденброк переживает из смежного ландшафтной комнате помещения – столовой, образующей в романе функционально-смысловое, а также пространственное единство с ландшафтной. Впечатление непроницаемости, неготовности к самораскрытию оттесненного пространства частной жизни героев усиливается в романе вводом мотива занавесок, всегда отделяющих, например, спальню героев от внешнего мира: «Иоганн Будденброк …тихонько раскачивал колыбельку с зелеными шелковыми занавесочками, почти вплотную придвинутую к высокой кровати под пологом, на которой лежала консульша»; «зеленые шторы на открытых окнах в спальне госпожи Грюнлих чуть-чуть колыхались от легкого дыхания ясной июльской ночи», «стены этой комнаты были обиты темной материей в крупных цветах… Сквозь закрытые шторы едва пробивался свет» и т.д. С точки зрения осмысления фабульного материала эти пространства оказываются для читателя закрытыми, сами по себе они не сообщают нам ничего нового ни о героях, ни о событиях, с ними происходящих. Они – это объективный образ действительности, который художник, по Манну, призван подвергнуть «субъективному углублению» (Калашников 2000:34).

По мере того, как повествование обрастает всё новыми и новыми реалистическими подробностями (появляются новые персонажи, уходят старые, меняется даже отчасти пространство повествования, связанное с приобретением семейством нового дома), углубляется и то символическое содержание, которое организует их в некое смысловое единство – единство катастрофы, гибели семейства. Образ ландшафтной постепенно приобретает способность переорганизовывать смысл изображаемых в романе событий, предопределять ход их развития.

«Будденброки» – произведение, поднимающее большие социальные проблемы, дающее яркую и правдивую картину исторического развития буржуазии как класса с 18 до конца 19 века. Это роман о 4-х поколениях буржуазной семьи. Материалы этой книги навеяны историей семьи Маннов. Постепенное разрушение материального благополучия Будденброков, от поколения к поколению, сочетается с их духовным оскудением.

Из поколения в поколение иссякают душевные силы семьи. Грубовато-добродушные основатели династии сменяются, наконец, утонченно-невропатическими существами, чей страх перед жизнью убивает их активность, делает их неизбежными жертвами истории.

Гибель старинной бюргерской культуры Томас Манн воспринимает как физическую и духовную деградацию потомков патрицианской буржуазии. Эта деградация ведет к ослаблению воли, к утрате жизненного оптимизма и, в конечном счете, к неизбежной смерти. Носителями смерти становятся в романе консул Томас и его сын Ганно.

С количественной точки зрения, образы помещений, которые как бы достаточно широко представлены в тексте, но за отсутствием их более детального описания они остаются для читателя своего рода лишь маркировочными знаками действительности, некоей маской, внешним планом, содержание которого скрыто и неясно. Конторские помещения и спальни – это намеренно «пропущенные» пространства. Пространство дома как бы оттеснено от основной оси сюжетного развития повествования, лишено своего самостоятельного значения. Но это лишь усиливает общее впечатление реалистичности.

 

 

Заключение

 

Роман «Будденброки», опубликованный ознаменовал новую фазу в творческом развитии Томаса Манна. В его основе много автобиографического. Писатель тщательно изучал фамильные бумаги, знакомился с деловой перепиской отца и деда, вникал в детали бытовой обстановки, домашнего уклада своих предков. Личные воспоминания Манна образуют, таким образом, основную канву романа, что придает ему еще большую конкретность.

Сюжет у Т. Манна развивается принципиально по двум линиям: эксплицитной («реалистической») и имплицитной (символической). Систему художественных образов его романов можно представить в виде матрицы, имеющей, по меньшей мере, два уровня. Первый уровень представляет собой систему прагматических фабульных связей между художественными образами романа. Возникающие в данной системе отношения прочитываются неметафорическим путем, они не нуждаются в декодировании со стороны читателя. Сюжет развития данных образов текстуально упорядочен, он развивается от главы к главе и является цепочкой фактов, сообщающих читателю о том, что происходит в романе. Данный эксплицитный сюжет может быть обозначен как сюжет повествования, задачей которого является сюжетная организация фабульного материала в ходе рассказывания. Этот уровень повествования создает у Т. Манна интригу, иллюзию реалистичности происходящего.    «Гладких, жуирующих и самодовольных мыслителей и художников не бывает» (Толстой 1982:373).

Томас Манн как бы развертывает толстовский мотив. О чем думают слушатели во время исполнения музыки? Делец мысленно подсчитывает барыши, которые получат устроители концерта. Учительница музыки недовольна тем, как юный пианист держит руку: «У меня он отведал бы линейки!» Офицер, глядя на мальчика, думает: «Ты персона, но и я персона. Каждый на свой лад», – и щелкает каблуками, «словно отдавая честь вундеркинду, как отдает он ее всем, кто имеет власть». С недвусмысленной иронией передана атмосфера сенсации, коммерции, рекламы, которая сопутствует концерту, и уродует на корню дарование маленького музыканта. Острие авторского критицизма явно направлено здесь против общественного строя, превращающего искусство в товар.

Таким образом, мы можем увидеть, что не только «Будденброки» изобилуют реалистичными элементами. Все творчество Т. Манна свидетельствует о том, что почти все его произведения носят реалистический характер и имеют множество реалистических элементов и фигур.

Мысль о враждебности буржуазного мира подлинной культуре и подлинной красоте лежит и в основе новеллы «Меч божий». Она открывается красочной, пестрой картиной Мюнхена, города, столь богатого домами оригинальной архитектуры, библиотеками, театрами, художественными музеями. Но первоначально радостное и яркое впечатление, которое дается этим описанием баварской столицы, постепенно подрывается, разрушается авторской иронией. Художественный магазин М. Блютенцвейга, где развертывается действие новеллы, наделен повторяющимся определением – «предприятие, торгующее красотой». И сам хозяин, и продавцы, и посетители, разговоры, которые ведутся в магазине и вокруг него, – все это носит отпечаток самодовольной пошлости. Этому миру процветающей коммерции противостоит молодой монах Иеронимус. Он призывает проклятие на развратный город, он мечтает о кострах, на которых запылают грешные картины и книги. И Мюнхен, и магазин Блютенцвейга показаны, в конечном счете, глазами Иеронимуса, и за ним остается последнее слово.

Однако понятно, что угол зрения Томаса Манна не совпадает со взглядами его героя. Иеронимус, охваченный религиозным фанатизмом, видит зло в самом искусстве, книгах, картинах. Томас Манн, преданно любящий искусство, тревожится за его судьбу, видит зло в тех, кто опошляет духовные богатства человечества, превращая их в предмет низкопробного развлечения и наживы.

«Меч божий» явился как бы подготовительным наброском к драматическому этюду Томаса Манна «Фьоренца».

Идейная коллизия, намеченная в рассказе, широко развернута в двухактной пьесе-диспуте, действие которой происходит в Италии XV в. Центральные персонажи, между которыми ведется спор, на этот раз – не заурядный мюнхенский буржуа и не молодой монах, а реальные и крупные исторические лица: Лоренцо Медичи, повелитель Флоренции, и проповедник Джироламо Савонарола. Томас Манн ни в коей мере не упрощает конфликта, не отказывает обоим антагонистам ни в силе характера, ни в красноречии, ни, в убежденности. Лоренцо Медичи, окруженный пестрой артистической свитой, привык высоко ценить свою деятельность мецената и даже в предвидении близкой смерти не сомневается в своей правоте. Да, он беззастенчиво черпал из государственной казны, чтобы оплатить пышные празднества, покупку картин и статуй, но он создал художественную сокровищницу, которая надолго его переживет, а «красота», утверждает он, «выше закона и добродетели…».         

Слово у Т. Манна – это всегда возможность нового значения. Принципиальная открытость художественного образа, возможность его интерпретации с разных сторон, готовая взорвать его обилием значений, обрамляется у писателя идеей мифа как началом, сдерживающим бесконечность значений и возвращающим их к некоей единой Основе, единому Смыслу, единой Форме. На уровне художественного языка романа таким формо- и смыслообразующим началом является символический образ, «взращенный» писателем на почве сугубо «реалистического» способа повествования.

 

Библиография

 

1. История зарубежной литературы XX века. – М.: Просвещение, 1983.

2. История немецкой литературы. / Под ред. Доронина Д.Ю. – М.: Просвещение, 1986. – 386 с.

3. Калашников А.А. О поэтике создания символического плана художественного образа в романе Т. Манна «Будденброки» // Литературоведение. – 2000. – №1.

4. Литература писателей Германии. / Под ред. Самовалова Т.С. – М.: Просвещение, 1981. – 258 с.

5. Манн Т. Избранные произведения. – Л.: Литература, 1982.

6. Мировая история: В 5 т. – М.: Просвещение, 1989. – Т.4.

7. Мотылева Т.Л. Томас Манн и русская литература. – М.: Знание, 1985.

8. Старостин В.В. «Будденброки» Манна. – М.: Прогресс, 1980.

9. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. – М.: Просвещение, 1982.

10. Фадеева В.С. Писатели внутренней эмиграции. – М.: Просвещение, 1982. – 282 с.

11. Хрестоматия по зарубежной литературе. / Под ред. Митрофанова М.Ю. – М.: Просвещение, 1987. – 486 с.