Григорий I Великий – первый папа Средневековья

Григорий I Великий – первый папа Средневековья

Благодаря таким выдающимся деятелям, как папа Григорий I Великий (590–604 гг.), который стал последним папой античного мира и первым папой средневековья, Церковь во времена варварства и всеобщего упадка не только не разрушилась, но и добилась важных для себя результатов. С правлением Григория I связывают начало католицизма как особого направления в христианстве. Григорий Великий, Отец Западной церкви, первым унаследовал императорский титул Великого Понтифика, который до наших дней носят папы Римские.

К началу его правления Рим опустел. В 579 г. город разграбили лангобарды, во время войны остготов с византийцами Рим шесть раз был взят и разграблен готами. Рассказывают, что вождь готов Тoтила перебил значительную часть населения, а остальных жителей вывел из города, так что в бывшей «столице мира» целых сорок дней бродили одни только волки. Григорий сравнивал «вечный» и «священный» Рим с обессиленным орлом, у которого выщипаны перья и подрезаны крылья. Население города уменьшилось с полутора миллионов до тридцати-сорока тысяч человек.

К этому времени папский престол в Риме стал достоянием нескольких аристократических родов. Сам Григорий I также был аристократом из древнего рода Анициев, из которого вышли папа Феликс II (483–492), Боэций и, по преданию, св. Бенедикт. Отказавшись от блестящей карьеры префекта Рима, Григорий основал семь монастырей, стал монахом, принял сан диакона-кардинала. Он был представителем папы в Византии, под власть которой попали Рим и вся Италия, а также ближайшим помощником папы Пелагия II. Будущий понтифик имел не только блестящее образование аристократа, но и большой опыт в делах управления, политики и дипломатии. В 590 г. всем римским народом он был избран папой, хотя всячески старался от этого уклониться. За свое необычайно деятельное и благотворное для Церкви правление Григорий I удостоился титула Великий.

Образование национальных германских церквей в то время грозило распадом Западного христианства. Григорий I добивался строгого подчинения всей церковной иерархии папе. Он продолжил линию Льва I, утверждая светскую власть папства и его универсальную политическую роль. При Григории I впервые в истории папства выдвигается идея служения Вселенской церкви в противовес примату византийского императора и патриарха. Однако его политика встречала сопротивление последних, как и вражду римской аристократии. Патриарх Иоанн IV Постник в это время получил от императора власть над всей Церковью и титул Вселенского патриарха, а Константинопольская церковь была объявлена «главой всех прочих». Недовольный этим патриарх Александрии в противовес предложил Григорию принять титул «Вселенского папы». Но Григорий поступил мудрее: он стал смиренно именовать себя «раб рабов Божьих» (servus servorum Dei) и этими словами подписывал все свои документы. Таковы и сегодня последние слова титула папы.

При Григории I духовенство постепенно превращается в замкнутую касту. Выборщиками папы практически становятся римская аристократия и высшее духовенство, среди которого выдвигаются кардиналы (от лат. cardo — основа, опора). Вплоть до XI в. так называли священников 25 главнейших римских церквей и еще нескольких епископских соборов в Милане, Равенне и немецких городах. В дальнейшем число кардиналов увеличивается, и складывается кардинальский корпус.

Римлянин не только по рождению, но и по духу, бывший префект Рима, хорошо изучивший римскую бюрократию, Григорий I построил управление, опираясь на папский чиновничий аппарат – курию. Римская курия и сегодня управляет делами Католической церкви во всем мире. К тому же папам принадлежала судебная власть не только в Риме, но, как патриархам Запада, также над Западными церквами. Еще большее значение имело сосредоточение в руках Церкви огромных земельных богатств, которые объединялись в папскую вотчину. Под управлением пап оказалось «наследие Святого Петра» – Patrimonium Sancti Petri, которое складывалось из «дарений Св. Петру» и переходило папам как его наследникам. Развал центральной римской системы управления привел к тому, что власть в городах перешла к епископам, а в провинциях – к крупным землевладельцам. Папы выступают как предводители итальянской земельной аристократии. Отдавая свои земли под защиту Церкви, аристократия становится ее вассалом, и к концу VI в. папа стал самым крупным сюзереном Италии. Экономическое могущество определяло политическую роль пап. Из писем Григория известно, что он тратил огромные деньги на оборону Рима от лангобардов и выкуп пленников, и с горечью называл себя «императорским казначеем».

С середины VI в. исчез институт консулов, а сенат, вероятно, прекратил существование. Управление Римом естественно перешло к папам. С тех пор как в 568 г. лангобарды создали свое королевство в Италии и Византия не могла защищать ее, единственной политической властью здесь становятся папы. Папа Григорий выступает как посредник между византийцами и лангобардами, успешно ведет с ними переговоры и таким образом утверждает политическую самостоятельность Западной церкви. Реально императорскую власть осуществлял в глазах населения и лангобардов Римский папа, формально признавая верховенство Византии.

Григорий I заложил основы будущего единого Церковного государства. Его ядром стали папские владения на территории Рима, Романьи и Пенталолиса (Пятиградья). Доходы от них позволили папе расширить благотворительность. Возникла Церковная служба милосердия. Папа защищает римское население, содержит солдат, откупается от нападений варваров. Рост экономического могущества Церкви послужил основой ее претензий на светскую власть.

Дух миссионерства, изначально заложенный в христианской проповеди, со времен папы Григория и до наших дней остается отличительной чертой католицизма. Идеалы и Устав бенедиктинского монашества был широко внедрен им для обращения язычников. Для миссионеров он перевел на латинский язык труды восточных монахов, но главное – популяризировал Августина. Крещение англосаксов, лангобардов и вестготов также является его заслугой.

Григорий, подобно Августину, трактует Церковь как единственно обладательницу благодати, возвышая духовенство над мирянами. Положения Августина «вне Церкви нет спасения» и «кто не признает Церковь своей матерью, не признает Христа своим отцом», Григорий толкует в том смысле, что только Церковь может избавить простых верующих от «несчастной необходимости грешить», и потому ей принадлежит главенствующее место в мире. Земная власть должна служить небесной. Эти положения будут развиты папами в средние века с целью подчинения всего христианского мира главенству Церкви и создания «христианской республики». Однако пока Григорий, как политический правитель, вынужден был подчиняться Византии, которая была его единственной опорой в борьбе с лангобардами. Выражением его покорности было обращение «благочестивейший» в письмах к императору.

Григорий I провел реформу литургии. Обновление мессы отражено в Sacramentarium Gregorianum, сочинении, редактором, если не автором которого он был. Предметом особых забот папы был культ. Особенно Григорий любил грандиозные религиозные процессии. Позже возникла легенда, что участники одной из них во главе с папой в зачумленном тогда Риме видели ангела над мавзолеем Адриана, влагающего меч в ножны в знак того, что гнев Божий прошел и чума отступила, и он получил название замка Святого Ангела.

Григорий Великий был замечательным писателем. Его «Диалоги о жизни италийских отцов и о бессмертии души» (593–594) – это первый западный Патерик с житиями святых, размышлениями о бессмертии души. В «Диалогах» впервые изложено учение о чистилище. Рассказы о загробной жизни положили начало «жанру видений» в средневековой литературе, венец которых – «Божественная комедия» Данте. «Диалоги» способствовали усилению культа святых мучеников и их мощей. Рим, издавна бывший местом паломничества, славился обилием реликвий, и папа очень заботился об их сохранении. Известно, что когда византийская императрица попросила у Григория часть мощей апостола Павла, то, кроме назидательного ответа, получила лоскут от покрова его гробницы, кольцо от цепи св. Петра и кусок железной решетки, на которой был сожжен св. Лаврентий. Сам папа и создавшиеся вокруг него легенды стали темой многих прозаических и поэтических произведений, например поэмы немецкого миннезингера конца XII в. Гартмана фон Ауэ «Григорий на камне». Многие ситуации «Диалогов» будут повторены в «Золотой легенде» Якопо Ворагинского в XIII в., в житиях святых Франциска и Бернарда. Античную мифологию папа полностью вытесняет библейскими легендами. В житии св. Григория, написанном римским диаконом Иоанном, говорится, что папа запретил клирикам читать языческих писателей. Сам Григорий в своих произведениях ссылается только на Библию и говорит: «Одними устами нельзя восхвалять Христа и Юпитера». О нем сложилось мнение как о яром враге античной культуры. Ныне Церковь утверждает, что появившиеся в XII в. легенды о сожжении им Палатинской библиотеки, разрушении языческой скульптуры и храмов лишены исторической достоверности.

С древности Григорий Великий был известен на Руси, где получил имя «Двоеслов» (от «Диалогов») и стал одним из самых популярных в России Римских пап, поскольку многие его тексты были переведены и включены в самые знаменитые средневековые сборники – Прологи, Четьи минеи, затем «Великое зерцало», «Золотой бисер» и др.

 

Обращение Константина. К IV в. культура Римской империи была преимущественно языческой, и в течение нескольких последую­щих столетий позднеантичному обществу предстояло пережить трудный процесс духовного перерождения, находясь в атмосфере культурного двоеверия. Несмотря на то, что христиане еще под­вергались гонениям за веру, новая религия широко распростра­нилась на территории Римской империи. Об этом свидетельствует, в частности, возникновение крупных христианских центров в Риме, Антиохии, Иерусалиме, Александрии, в ряде городов Малой Азии и других областях. Однако в это время сама церковь не была внут­ренне единой: среди христианских учителей и проповедников имелись расхождения относительно словесного выражения исти­ны христианской веры. Но христианство, еще в начале IV в. го­нимое «извне» языческим обществом и государством, раздирае­мое «изнутри» сложнейшими богословскими спорами, встречает новое V столетие, будучи единственной официально признанной религией Римской империи. Свершение этого «чуда из чудес», как часто впоследствии называли «торжество христианства» в IV в., связано с именем императора Константина I (274—337).

Обращение Константина к христианству, учитывая, что сам об­ряд крещения он принял лишь перед смертью, не может рассмат­риваться только как результат политического расчета или поиска духовной истины.

Поворот произошел, когда в ходе ожесточенной политической борьбы за власть Константин увидел во сне знак Христа — крест, с повелением выступить с этим символом против врага, и исполнив это, одержал решающую победу в сражении с Максенцием (312). Император придал этому видению совершенно особый смысл — как знак избрания его Христом для победы над врагом, и более того, как принятие им креста, христианства, лично от самого Хрис­та, а не через церковь, для осуществления связи между Богом и миром посредством своего императорского служения. Именно таким образом воспринималась его роль и христианами того вре­мени, поэтому и мог не крещеный император принимать столь активное участие в решении внутрицерковных, догматических во­просов, а не только в укреплении официального положения хрис­тианства в империи.

С издания Миланского эдикта (313) христиане становятся под защиту государства и получают равные с язычниками права. Хрис­тианская церковь уже не подвергается гонениям, даже в правление императора Юлиана (361-363), прозванного Отступником, — не за нетерпимость к христианству, но за ограничение прав церкви и объявление веротерпимости к христианским неканоническим учениям (ересям) и язычеству. Христианство становится офици­альной государственной религией, а к концу столетия при импе­раторе Феодосии I (379-395) объявляется религией нетерпимой и к язычеству, и к ересям.

Оформление христианской догматики. Вселенские соборы. Эпо­ха перехода от античности к средневековью являлась важнейшим этапом в становлении христианского вероучения. В IV в. церковь не была внутренне единой. Поэтому, когда в 323 г. Константин I стал единодержавным правителем всей империи, он выступил инициатором созыва церковного собора, который должен был за­ложить основы кафолической, вселенско-единой христианской церкви. Но отличие Вселенских соборов состоит в том, что они были призваны дать точное общецерковное определение по ос­новным вопросам христианского вероучения, истинам веры (дог­матике) и правилам церковной организации и дисциплины (ка­нонам). Эти постановления считались важнейшими и обязатель­ными для всего христианского мира.

Оформление основных догматов проходило благодаря активной деятельности отцов церкви. К их числу относятся те христиан­ские учителя и писатели, которых церковь признала наиболее ав­торитетными толкователями христианства. Изучением их насле­дия занимается патристика (учение самих отцов церкви и учение об отцах церкви). Христианской догматике посвятили свои труды выдающиеся богословы IV—V вв., часто именуемые «вселенскими учителями»: святые отцы — Афанасий Александрийский, «вели­кие каппадокийцы» (Василий Великий, Григорий Богослов, Гри­горий Нисский), Иоанн Златоуст, Амвросий Медиоланский, Ав­густин Блаженный и многие другие. Творения отцов церкви яв­ляются составной частью Священного Предания, которое вместе со Священным Писанием (38 книгами Ветхого и 27 книгами Но­вого Заветов) и составило христианское вероучение.

В центре внимания Первого и Второго Вселенских соборов была выработка единого взгляда на догмат о Св. Троице (тринитарное учение). Собравшиеся в 325 г. в Никее иерархи обсуждали учение александрийского священника Ария (ум. в 336 г.). Он и его пос­ледователи (ариане) признавали Бога-Отца как совершенное зам­кнутое единство, что исключало возможность передачи этой сущ­ности кому-либо другому. Поэтому Бог-Сын, по представлениям ариан, был лишь высшим творением Бога, чужеродным и непо­добным Богу-Отцу. Учение Ария вызвало резкую критику св. от­цов и было осуждено как отрицающее по существу божественную троичность. Одним из главных догматических деяний I Вселен­ского собора было провозглашение вероопределения (ороса), в котором вносилось уточнение в крещальный символ веры о единосущности Бога-Сына Богу-Отцу, что означало постулирование равенства Отца и Сына по Божеству.

Догматическое постановление Никейского собора было объяв­лено не только от имени св. отцов, но и от лица императора Кон­стантина, что закрепило особую роль византийских императоров во взаимоотношениях с церковью. На соборе помимо догмати­ческих вопросов были приняты 20 постановлений канонического характера (о порядке выбора и утверждения епископов провин­ций; о предоставлении высшей власти над западными епископа­ми римскому, над восточными — антиохийскому, над Египтом, Ливией — александрийскому; и др.). Несмотря на единогласное осуждение на соборе Ария и его сторонников, церковь не была единой в этом осуждении. Сумев привлечь на свою сторону госу­дарственную власть уже в последние годы правления Константи­на Великого, ариане одержали победу над сторонниками никей­ского ороса (никейцами), которые в течение нескольких десяти­летий подвергались гонениям. Именно поэтому христианизация германских народов, совпавшая по времени с этим периодом, проходила в форме принятия ими арианства.

Второй Вселенский собор, собравшийся в 381 г. в Константино­поле, продемонстрировал торжество никейского символа не только над ересью Ария, но и над учением епископа Македония, высту­павшего против божественной природы Святого Духа, принимая его за сотворенную Богом силу. Никейское вероопределение на Константинопольском соборе было расширено, получив в исто­риографии название Никео-Цареградского. В нем, в частности, дана краткая формулировка основных положений тринитарного учения. Согласно догмату о Св. Троице, признается истинным единство природы Бога и единовременно его троичности в лицах (ипостасях): Бог есть Отец, Сын и Дух Святой. Лица Св. Троицы не являются соподчиненными одно другому. Они совершенно равны между собой, единосущны, несмотря на то различие, что Бог-Отец, нерожденный, есть начало других ипостасей — Сына, рожденного от Отца, и Святого Духа, от Отца исходящего. Имен­но это учение о триипостасности Бога отличает христианство от античного (философского), иудейского и мусульманского моно­теизма. На Константинопольском соборе были приняты важные канонические решения: установлены правила принятия в лоно православной церкви кающихся еретиков; выделялись 5 восточ­ных округов с особыми церковными судебными инстанциями. И, наконец, собор определил место константинопольской кафедры в иерархии христианских епископов, назвав его вторым после римского, т.к. «Константинополь есть Новый Рим». Этим реше­нием ранг Константинопольского епископа становился первым среди всех восточных, в том числе Антиохийского.

Три следующих столетия истории становления христианского вероучения связаны с напряженной христологической полеми­кой — по вопросу о природе (сущности) Иисуса Христа. На Тре­тьем Эфесском соборе 481г. речь шла об учении константино­польского патриарха Нестория, отвергавшего божественную и при­знававшего за Иисусом Христом только человеческую природу. Несторий полагал, что рожденный как простой человек от Девы Марии (Христородицы) Иисус Христос стал некоей обителью Бога, действуя как орудие человеческого спасения (Богоносец). Собор осудил учение Нестория и выдвинул вероопределение, постули­рующее идеальное равновесие природ в Богочеловеке (что полу­чило окончательное определение в догматическом постановлении IV Вселенского собора). Однако несмотря на решение собора и низ­ложение Нестория, его последователи (несториане) основали свою церковь и развили миссионерскую деятельность в Персии, а за­тем в Китае, Монголии, Индии. Но в церковную историю Эфесский собор вошел прежде всего как собор, провозгласивший дог­мат о Пресвятой Богородице.

Самый представительный (650 иерархов) Четвертый Вселенский собор 451г. состоялся в Халкидоне. Обсуждению подверглось уче­ние архимандрита одного из константинопольских монастырей Евтихия. В отличие от Нестория он впал в другую крайность и отвергал человеческую природу во Христе, полагая, что все в нем было поглощено божественной ипостасью, и Иисус Христос имел лишь кажущуюся человеческую плоть. Последователи учения Ев­тихия получили название монофизитов (по греч. — одна приро­да), которые и после осуждения собором распространяли свои идеи в Сирии, Египте, Армении. Ввиду упорства несториан и монофизитов на Халкидонском соборе был принят особый дог­мат «О двух естествах во едином Лице Господа нашего Иисуса Христа», в котором изложены основы христологического учения отцов церкви. В соответствии с христианским догматом, Бог-Сын имел два воплощения. Первое — как одно из лиц Св. Троицы («по Божеству») было «прежде всех век», т.е. вневременным, веч­ным; второе — от Девы Марии — Богородицы («по человечест­ву»), когда непорочно зачав во чреве от Духа Святого, ниспослан­ного Богом-Отцом, она родила Иисуса Христа. В одном лице Он, по словам халкидонского ороса, «неслиянно, непреложно, нераз­дельно и неразлучно» соединяет две природы — божественную и человеческую (Богочеловек), при том что каждая из них сохраня­ет присущие ей свойства.

Утверждение этого вероопределения явилось кульминационной точкой собора. Однако не все собравшиеся епископы приветст­вовали этот орос, около 150 иерархов не подписали его. Поэтому на соборе были приняты соответствующие постановления о нака­зании мирян и клириков, не принимающих соборное вероопределение (лишение сана, отлучение от церкви и т.п.). В ряду 30 канонов Халкидонского собора — ряд решений административ­ного и дисциплинарного характера, как, например, о границах Антиохийского и Иерусалимского патриархатов, о подчинении монахов местному епископу и др. Но самым известным является 28-е правило Халкидонского собора. Оно определяло круг судеб­ной и административной деятельности константинопольского патриарха, уравнивало его права для восточных диоцезов с права­ми римского престола для западных.

Пятый и Шестой Вселенские соборы проходили в Константино­поле в 553 и 680 гг. На них христологическое учение получило дальнейшее развитие в ходе полемики с монофелитами (по греч. - одна воля), которые хотя и признавали во Христе две сущности, но лишь одну действующую в нем божественную волю. На Собо­рах большое внимание уделялось канонической деятельности. Решения принимались не только по вопросам внутрицерковной жизни (установление иерархии кафедр восточной церкви, обя­занностей митрополитов созывать ежегодные поместные соборы и др.), но и касались мирян (отлучение от церкви не посещавших богослужение 3 праздничных дня; определение правил вступле­ния в брак; наложение епитимий кающимся и др.).

Седьмой Вселенский собор состоялся в Никее в 787 г. Он реши­тельно осудил ересь иконоборцев, завершив первый период ико­ноборческого движения (см. гл. 5). Главным определением собо­ра было провозглашение догмата иконопочитания. Согласно ему честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, и поклоняю­щийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней. Среди 22 канонических решений собора наиболее известными являются правила, запрещающие симонию (предоставление и получение церковных должностей за деньги), отчуждение церковного имущества монастырей, назначение на церковные должности мирян и др.

Учение о спасении. Наряду с разработкой тринитарного и хрис-ицинического вопросов большое внимание отцы церкви уделяли и проблеме взаимоотношения человека с Богом, в основе которого лежит учение о спасении человека (сотериологии). Оно тесно связано с христианским учением о вселенной и мире, согласно которому признается, что весь мир есть творение Божие, создан­ное им за шесть дней. Венцом этого творения и господином созданного мира предстает человек, имеющий образ и подобие божие, состоящий из души и тела, наделенный разумом и свобод­ной волей.

Библейский рассказ о запретном плоде, когда первые люди — Адам и Ева не послушались Бога и вкусили от «древа познания добра и зла», т.е. противопоставили свою свободную волю воле Бога, повествует о грехопадении человека («первородный грех»). Следствием этого явилось нарушение мирового порядка, создан­ного первоначально, человек утратил свое бессмертие. С этого же времени в мир вторглось зло, которое в христианском вероучении рассматривается как противоположность долженствующему быть от Бога, а следовательно зло — явление случайное. Материаль­ный мир (в том числе и тело человека), как созданный Богом, сам по себе не является порождением зла; оно может возникнуть в случае противоречия человека воле Божией в нравственной жиз­ни (грех) и как физические страдания (болезни, нищета и пр.). В последнем своем проявлении зло рассматривается не как абсо­лютно отрицательное для человека явление, а как божественное попущение, так как именно через физические страдания часто проходит путь к нравственному очищению и спасению.

В этом христианство отличается от дуалистических учений, по­лучивших широкое распространение в поздней античности и сред­ние века (манихейство, павликианство, богомильство, ересь ката­ров, вальденсов и др.). Сторонники дуализма резко противопо­ставляли добро и зло, которые, по их мнению, не могут быть волеизъявлением или попущением «Одного Творца и Промыслителя Мира», а, следовательно, признается существование двух выс­ших начал, одно из которых творит зло, другое — добро. Наличие зла в мире и человеке адепты дуалистических учений объясняли материальной природой всего сущего. При этом материя (в отли­чие от представлений ортодоксального христианства) нередко ото­ждествлялась с дьяволом, якобы не менее могущественным, чем сам Бог, от которого может исходить лишь добро.

Однако грехопадение, согласно христианскому вероучению, не является полным разрывом человека с Богом, а лишь началом пути к новому единению с Создателем, любящим свое творение и заботящимся о нем. Этот путь получил название «Домостроитель­ство спасения человека», и исторически он подразделяется на два этапа. Первый — ветхозаветный, когда претерпели неудачу попыт­ки указать человечеству путь ко спасению через лучших людей или избранный народ. Второй этап — новозаветный, когда Бог послал к людям своего Сына. И здесь смыкаются сотериологические и христологические представления христианства: Бог-Сын вочеловечился с тем, чтобы открыть человеку путь к единению с Богом. Согласно Евангельскому рассказу, Бог-Сын, воплотивший­ся во Христе, крестными муками искупил «первородный грех», указав человечеству путь спасения и обретения бессмертия. По христианскому вероучению, человек усилием своей свободной воли может вернуться к Богу и обрести вечную жизнь, если он будет следовать по пути «Домостроительства». В конце истории состоится Страшный Суд, после которого жившие праведно вернутся в рай, а грешные будут обречены на вечные страдания и низвергнуты в ад.

Примечательно, что уже в IV в. на латинском Западе наблюда­ется развитие устойчивого интереса к разработке христианского учения о спасении. Одним из авторитетов в этой области был Блаженный Августин (354—430). Он вступил в полемику с мона­хом Пелагием (ум. после 418), который отрицал учение о перво­родном грехе человечества и полное упование христиан в деле их спасения на волю Бога. Пелагий полагал, что человек, обладая свободной волей, может самостоятельно достигнуть спасения. Опровергая это, Блаженный Августин утверждал, что нельзя до­стигнуть спасения без божественной благодати. Со времени гре­хопадения человека его свободная воля устремлена лишь ко злу. Заслужить божественную благодать невозможно никакими уси­лиями. По мысли Блаженного Августина, всеведущий Бог, зара­нее зная, кто из смертных воспользуется дарами его благодати, изначально одарил ею одних и предопределил их к спасению, а всех прочих — к погибели. Хотя учение Пелагия (пелагианство) и было объявлено еретическим, теория Блаженного Августина о предопределении также не была принята церковью и возродилась лишь намного позднее, в эпоху Реформации.

Великая сила христианства состоит в провозглашении новой заповеди — христианской любви. В ней состоит залог спасения. «Бог есть любовь», и поэтому она явлена и, что чрезвычайно важно, дарована людям в Сыне Божием — Иисусе Христе. Новизна за­поведи не в провозглашении любви как таковой, а в возможности исполнения этой заповеди путем соединения со Христом. Имен­но в это время человек получает в дар его любовь, которой и заповедано людям любить друг друга. Таким образом, согласно христианскому вероучению, достичь спасения возможно только «пребывая во Христе», что осуществляется приобщением ко Христу, соединением с ним через таинства. Это происходит в церкви.

Церковь и таинства. Церковь, по словам Апостола Павла, есть «тело Христово», тогда как «глава церкви» — сам Христос. Как «тело Христово» церковь представляет из себя видимое сообще­ство верующих во Христа (клира и мирян, немощных и сильных, и т.п.). Но в этом «видимом теле» действует невидимая Божия благодать, исходящая от Святого Духа. Она сообщается верующим через таинства — определенные церковью видимые священные действия. Древнейшими из них были крещение (акт вступления в церковь и рождения в духовную жизнь) и причащение (евхарис­тия). Евхаристия (благодарение) означает приобщение верующих к Иисусу Христу и друг к другу через вкушение искупительной жертвы — «Тела и Крови Христовой». Первая евхаристия была совершена, согласно Евангельскому преданию, самим Иисусом Христом в четверг вечером накануне его крестных страданий. Это — «Тайная вечеря», когда Христос, находясь с двенадцатью апостолами, «взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая уче­никам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф., 26, 26—29). В дальнейшем кроме крещения и евха­ристии к таинствам христианской церкви были причислены еще пять чинопоследований: миропомазание (получение укрепляющей благодати), покаяние (исцеление от духовных болезней, грехов), священство (получение благодати на духовное воспитание людей молитвой, обучением, совершением таинств), брак (получение благодати, освещающей супружество, рождение и воспитание детей), елеосвящение, или соборование (призывание благодати на |болящего для исцеления телесной и духовной немощи).

Таинство евхаристии является кульминацией литургии (по лат. — месса) — главного христианского богослужения, когда церковь приносит благодарственную молитвенную жертву Богу за грехи всего человечества. В соответствии с христианским ортодоксаль­ным вероучением, причастие должно осуществляться «Телом и Кровью Христовой», превращаемыми в ходе литургического богослужения из хлеба и вина. Однако в ходе исторического развития христианства в разных странах Европы возобладали свои чины литургии.

Становление доктрины папства. Параллельно с институтом Все­ленских соборов складывается другое представление об общецер­ковном авторитете: в случае сомнений или разногласий следует обращаться к апостольским епископским кафедрам. Такие кафед­ры были основаны самими апостолами Христа, и поэтому пред­полагалось, что их преемники сохранили христианское вероуче­ние в первозданной чистоте. Главной из кафедр считалась рим­ская, основанная «князем апостолов» Петром. К нему, согласно Евангелию, были обращены слова Христа: «Ты — Петр (по лат. — камень), и на сем камне Я создам церковь Мою... И дам тебе ключи царства небесного; и что свяжешь на земле, то будет свя­зано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мат. 16, 18—19).

Обоснование общецерковного примата (верховенства) кафедры апостола Петра стало основным направлением деятельности пап­ства в IV—V вв. Наиболее полно эту доктрину выразил папа Лев I Великий (440—461). Он рассматривал римского епископа как пол­ноправного наследника Петра, как его викария (наместника) на Земле, принявшего от Петра высшую власть над церковью всего христианского мира и ключи от царства небесного. Однако на востоке империи первенство римского епископа признавали лишь формально. Сначала к нему были приравнены по положению епи­скопы крупнейших богословских школ христианского мира - Александрии и Антиохии, а затем и Константинополя — новой столицы империи. Почетное место занимала древнейшая Иеру­салимская церковь. На Халкидонском соборе 451 г. окончательно складывается пентархия, т.е. система пяти вселенских патриархатов, каждый из которых управлял церковью определенной части христианского мира. Римскому патриарху отводилась роль главы только западной церкви. Притязания же папы Льва Великого встать над самими Вселенскими соборами, которые продолжали считаться высшим церковным авторитетом, были отвергнуты.

Вместе с тем, среди восточных патриархатов уже в V в. лиди­рующее положение занял Константинополь. Халкидонский со­бор утвердил почетное первенство среди остальных патриаршеств не только за Римом, но и за Константинополем, который факти­чески являлся проводником императорской церковной полити­ки. Вселенские же соборы, созывавшиеся по инициативе импера­торов и проходившие под их председательством, стали важным инструментом осуществления императорской власти над церко­вью. Еще Константин Великий в своей церковной политике ос­новывался на религиозных прерогативах языческих императоров — великих понтификов, блюстителей божественных культов. Эту традицию переняли и византийские василевсы.

Если на востоке империи церковь оказалась под жестким кон­тролем императора, активно вмешивавшегося в решение догма­тических вопросов, то на западе папство стремилось отстоять авто­номию духовенства, а соответственно, и своей власти. Этому немало содействовал перенос столицы империи из Рима, а затем и ликвидация Западной Римской империи. Папа Геласий I в конце V в. сформулировал так называемую теорию двух властей. Он стро­го разграничил компетенцию светской и духовной власти, считая безусловным злом любое вмешательство империи в дела церкви. Правда, полностью реализовать эту теорию папство смогло лишь в XI в.

Христианизация германских и кельтских племен в IV—V вв. К концу IV в. христианство утвердилось практически во всех про­винциях Римской империи. Еще в 40-е гг. IV в. оно усилиями епископа Вульфилы (ум. в 383) проникает к готам. Вульфила, про­исходивший из Каппадокии и выросший в среде готов, записал литургию на готском языке и перевел на него Библию. Это был первый известный перевод Библии на германский язык. Однако юты приняли христианство в форме арианства, господствовав­шего тогда на востоке империи, несмотря на осуждение Никейским собором. Сам Вульфила получил образование в Константи­нополе в правление императора-арианина. По мере продвижения вестготов на Запад распространялось и арианство. В V в. в Испа­нии от вестготов арианство переняли вандалы и свевы, а в Гал­лии — бургунды. Лангобарды, вторгшиеся в 568 г. в Италию, унас­ледовали арианство от остготов.

Напротив, севернее маршрута вестготов и остготов продолжало господствовать ортодоксальное христианство. В 496/97 г. его при­нял франкский король Хлодвиг, искавший союза с местным галло-римским населением. Стремление к компромиссу с численно преобладающим романским населением, а также к политической консолидации варварских государств привели впоследствии к ут­верждению никейского вероисповедания на юго-западе Европы: у бургундов в начале V в., у вестготов в 589 г., у лангобардов к концу VII в. В Ирландии, не входившей в состав Римской импе­рии, христианство начинает распространяться в первой половине V в. После ухода римских легионов из Британии (410) ирландцы стали совершать набеги на западное побережье этого острова, где они и познакомились с новой религией. Из числа романизиро­ванных бриттов вышел легендарный апостол Ирландии св. Патрик.

Христианизация варварских народов в основном осуществля­лась сверху, в сознании массы населения долгое время продол­жали жить языческие представления и образы. Нередко и королей к крещению подталкивали чисто политические мотивы, либо же стремление приобрести покровительство более сильного бога, способного обеспечить удачу. Церковь, рассчитывая упрочить свое влияние, пыталась ассимилировать языческие представления, при­способить их к христианству. В результате рождался причудли­вый сплав христианской доктрины и язычества. Языческие обря­ды и праздники, формы культа наполнялись новым, христиан­ским, содержанием. Вместе с тем, слова проповедников, порою против воли последних, своеобразно истолковывались в созна­нии, далеком от богословской традиции. При этом религиозность необразованных слоев населения, сохранявшая многие элементы примитивных верований, на протяжении всех средних веков ока­зывала определенное воздействие и на официальное богословие.

Церковь в варварских королевствах. Во II—III вв. христианство распространялось главным образом в городах Римской империи. И диоцез (епархия) позднеантичного епископа в целом соответст­вовал цивитату — низовой административной единице Рима. К началу средних веков практически каждый римский город имел епископа. Слово же paganus, т.е. житель пага, буквально — дерев­ни, начинае<