Глава первая Христиана готовится в путь

Джон Буньян

Христиана и ее дети

 

Глава вторая ТЕСНЫЕ ВРАТА

 

В это время Христиана уже была в пути, и Любовь шла вместе с ней. Окруженная детьми Христиана беседовала со своей спутницей.

— Милая моя, — сказала она ей, — я принимаю это как особый знак твоей дружбы, что ты решилась оставить родительский дом и проводить меня.

Юная Любовь (она была очень молода) ответила ей:

— Если б я поняла настоящую цель твоего путешествия, быть может, я бы никогда больше не вернулась в наш город.

— Так послушай, Любовь, соединим наши судьбы! — обрадовалась Христиана. — Я знаю, каким будет конец нашего путешествия. Муж мой находится в таком месте, которое нельзя купить за все золото мира. И ты не будешь отвергнута, хотя и придешь лишь по моему личному приглашению. Царь, Который прислал звать меня с детьми, исполнен любви. Только согласись идти со мной!

— Но как могу я быть уверена, что меня там примут? — спросила Любовь. — Если бы кто-то мне сказал, что я могу на это рассчитывать, я бы не задумалась ни на минуту, как бы тяжел и труден ни был путь, а уповала бы на помощь Того, Кто может помочь.

— Послушай, Любовь, что я предложу тебе. Пойдем вместе до Тесных врат, и там я расспрошу подробнее о том, как тебе поступать далее. И если ты там не встретишь поддержки, я не стану тебя удерживать, и ты вернешься назад. А я, в свою очередь, заплачу тебе за то, что ты согласилась идти со мной и с моими детьми.

— Изволь, я пойду с тобой, и будь что будет. Помоги, Господи, и мне войти в Твое Царство!

Христиана очень обрадовалась. Не только потому, что приобрела подругу, но и потому, что ей удалось внушить девушке столь сильное желание стремиться ко спасению. Они шли вместе, но Любовь тихонько утирала слезы. Тогда Христиана спросила ее:

— О чем плачешь, сестра?

— Увы! Кто истинно понимает положение в мире, может ли не скорбеть, вспоминая своих близких, которые по неведению своему остаются в грешном городе. И для меня это тем более прискорбно, что некому их научить истине и никто не придет предупредить их о том, что ожидает этот город.

— Пилигримам следует иметь чувство сострадания к ближним. Ты беспокоишься о своих ближних, как покойный Христианин обо мне. Он скорбел и плакал, что я не обращаю внимания на его слова, но Господь собрал все его слезы в чашу, и теперь и я, и дети мои, и ты пожинаем их плоды. Я убеждена, что и твои слезы не пропадут, ибо сказано в Слове: «Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью. С плачем несущий семена возвратится с радостью, неся снопы свои».

Когда пилигримы дошли до топи Уныния, Христиана остановилась в недоумении: она вспомнила, что на этом месте ее муж чуть было не утонул. Она увидела, что несмотря на указ Царя построить переправу, топь по-прежнему была непролазной и пройти ее стало еще сложнее. (Я спросил своего собеседника Проницательного, в самом ли деле это место перейти стало еще трудней или это ей только показалось? «Увы, это правда, — ответил мне старик, — ибо многие, называющие себя работниками Царя, приходили сюда с целью исправить Царский путь, но вместо камней приносили лишь грязь и мусор.»)

Христиана и ее дети в нерешительности остановились. Но Любовь обратилась к ним со словами: «Пойдемте, попробуем, но будем осторожны». Найдя ступени, они спустились по ним и, хотя и не совсем твердым шагом, однако все же удачно перешли на другую сторону. Христиана раза два-три поскользнулась и потому чуть было не утонула. Лишь только они перешли на другой берег, как услышали голос: «Блаженна верующая, ибо она узрит исполнение того, о чем слышала от Господа».

Они пошли дальше. Любовь после некоторого размышления сказала Христиане:

— Если б я имела столь же твердую надежду на благосклонный прием у Тесных врат, как ты, мне кажется, что никакая топь Уныния меня не испугала бы.

— Знаешь что, — ответила Христиана, — у тебя болит твоя рана, а у меня моя, и поверь мне, милый друг, что мы все должны будем вынести еще немало худого, прежде чем дойдем до цели. Невозможно, чтобы люди, стремящиеся к стяжанию столь великой славы, какая нас ожидает, и такого блаженства, которому нельзя не позавидовать, не встречали на своем пути разного рода страхи, скорбь и даже хитрые ловушки и сети, поставленные теми, кто нас ненавидит и старается погубить.

В это время Проницательный покинул меня, но сон мой продолжался.

И вот вижу, что Любовь, Христиана и все ее мальчики подходят ко вратам. Дойдя, они стали обдумывать и рассуждать, каким образом дать о себе знать у врат и что ответить тому, кто отворит им. Наконец они решили, что именно Христиана, как старшая, должна постучать и ответить за всех.

Христиана стала стучать, и, как и муж ее, стучала довольно долго. Вдруг вместо ответа раздался громкий лай большой собаки. Это сильно напугало пришельцев. Несколько минут они не смели стучать из страха, что собака кинется на них и всех искусает. Уйти они тоже не смели, боясь, что привратник заметит их уходящими и оскорбится. Они решились снова постучать, на этот раз громче прежнего.

Наконец они услышали голос привратника: «Кто там?». Собака тотчас перестала лаять, и врата отворились. Христиана низко поклонилась ему:

— Да не прогневается наш Господь на служанок Своих, что осмелились стучать в Царскую дверь.

— Откуда вы? И чего желаете?

— Мы пришли оттуда же, откуда и Христианин, и с той же целью, и если позволите, то, пройдя Тесные врата, мы пойдем по пути, ведущему в Небесный Град. Я жена того Христианина, который ныне в горних, и зовут меня Христианой. Привратник удивленно ответил:

— Как, неужели ты стала пилигримкой, хотя еще недавно ничего не хотела об этом слышать? Она кивнула:

— Да, вот я и дети мои.

Он взял ее за руку и провел ее вместе с детьми через врата, притворив их за собой. Затем он приказал трубачу трубить в честь Христианы. Воздух огласился мелодичными звуками.

Любовь же стояла перед вратами, дрожа и плача от страха быть отверженной. Христиана сразу стала просить привратника впустить и Любовь:

— С нами пришла моя подруга, оставшаяся теперь за порогом. Она очень обеспокоена тем, что идет только по моему приглашению, тогда как я получила зов от самого Царя, у Которого в услужении муж мой.

Тут Любовь, которая устала ждать, вдруг начала так громко стучать в дверь, что стук перекрыл голос Христианы и даже напугал ее. На вопрос привратника: «Кто там?» Христиана ответила: «Это моя подруга». Он отворил дверь, и они увидели лежащую без чувств на земле Любовь. Она была в обмороке от страха, что врата для нее не будут отворены.

Привратник взял ее за руку и приказал встать. «О Господи, — простонала она, — жизнь меня покидает!»

Но он ответил ей так:

— Сказано: «когда изнемогла во мне душа моя, я вспомнил о Господе, и молитва моя дошла до Тебя, до храма святого Твоего». Не бойся, встань и скажи мне цель своего прихода.

— Я пришла за тем же, за чем и моя подруга Христиана, хотя и не получила, как она, особого зова от Царя. Ее звал сам Царь, меня же — она. И я боюсь, не дерзость ли это с моей стороны?

— Уговаривала ли она тебя идти вместе с ней?

— Да, и вот я пришла. И если здесь можно получить благодать и прощение грехов, молю, чтобы и моя недостойная душа сделалась причастницей сих благ.

Он милостиво взял ее за руку и провел через Тесные врата, шепча при этом: «Молюсь о всех верующих в Меня по слову их, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою».

Обратившись к окружавшим его, он сказал:

— Принесите все необходимое для Любви и не забудьте средство от обмороков.

Когда Любовь пришла в себя, пилигримов приветствовал Сам Господь, Глава пути, Который ласково беседовал с ними. И они сказали Ему смиренно:

— Мы оплакиваем согрешения наши и молим Господа о прощении и о наставлениях, как нам поступать отныне.

— Дарую помилование, — сказал Он, — словом и делом. Словом — в обещании прощения, делом — в средстве для получения его. Примите первое, а на второе вам будет указано в будущем.

Они поднялись на смотровую площадку, и Он показал им путь, ведущий к спасению и помилованию, прибавив при этом, что во время путешествия они узрят новые знамения.

Они остались в беседке одни и стали обсуждать все случившееся.

— Как я рада, что мы здесь! — воскликнула Христиана.

— Понимаю твою радость, я и сама готова танцевать от восторга и радости!

— После того, как я так долго стучала, не получая ответа, я подумала уже, что все наши старания тщетны, особенно когда услыхала лай этого страшного пса, — призналась Христиана.

— А уж как испугалась я, увидев, что ты принята с детьми, а я нет! Неужели, думала я, исполнилось сказанное: «Две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется». Я с трудом могла удержаться от возгласа: «Погибла!». И я стала громко стучать, увидев надпись на двери и почувствовав прилив смелости. Я прекрасно сознавала, что либо должна снова стучать, либо погибнуть. Сердце замирало от страха быть отверженной.

— Могу тебя уверить, что стук твой был так громок, что напугал меня. Я в жизни своей не слыхала такого стука. Я уж было подумала, что ты ворвешься и возьмешь царство приступом.

— Увы, в моем положении нельзя было действовать иначе! Ты видела, как врата затворили прямо у меня перед носом и как ужасно лаяла злая собака. Кто при таком духовном напряжении, как мое, не решился бы стучать изо всех сил? Но ответь, что же сказал Господь, когда услышал мой нетерпеливый стук в дверь? Не разгневался ли Он на меня за это?

— Когда Он услышал твой оглушительный стук. Он улыбнулся. Мне кажется, твоя решительность понравилась Ему, ибо Он не высказал никакого неудовольствия. Но я не понимаю, зачем Он держит такую сторожевую собаку? Если б я об этом знала прежде, пожалуй, духу не хватило бы идти сюда с детьми. Но теперь все позади, мы здесь, и я от души этому рада.

— Мне тоже хочется спросить Его, когда Он к нам опять сюда сойдет, почему Он держит на Своем дворе такого огромного пса. Надеюсь, я Его этим не прогневаю?

— О да, спроси Его, — подхватили мальчики, — и убеди Его усыпить собаку, мы боимся, что она нас всех перекусает.

Наконец Он снова сошел к ним, и Любовь пала на колени и, поклонившись Ему, сказала:

— Прими, Господи, жертву благодарения, которую приношу Тебе ныне устами моими. Он ей ответил:

— Мир тебе, встань!

Но она не изменила своего коленопреклоненного положения и продолжала:

— Правосуден Ты, Господи, и если я стяжала милость Твою, дай мне и ныне понять пути Твои! Почему держишь Ты на дворе Своем такого злобного пса, при виде которого женщины, как мы, и дети готовы бежать от ворот со страху.

На это Он ей ответил:

— Пес этот имеет другого хозяина; он на соседнем дворе, и пилигримы только могут слышать его лай, так как он принадлежит хозяину того замка, который вы видите отсюда, и он может дотянуться только до стен этого двора. Он уже напугал не одного честного пилигрима своим громким рычанием и лаем, но зло его породило добро. Без сомнения, тот, кому принадлежит пес, держит его не из доброго чувства ко Мне и к Моим пилигримам, но с намерением помешать им приходить ко Мне, чтобы они убоялись стучать во входные врата. Но Я не теряю терпения. Притом Я всегда вовремя поспеваю на помощь пилигримам. Что же, искупленная Моя, вероятно, ты бы так не испугалась пса, ежели бы все это узнала заранее? Нищие, идущие от одной двери к другой просить милостыню, рискуют не только слышать лай и вой собак, но даже быть укушенными, однако из-за страха они не станут отказываться от подаяния. Неужели же пес на чужом дворе может кому-нибудь помешать прийти ко Мне? Я Своих возлюбленных ограждаю от львов, не только от злого пса.

— Сознаю свое неведение, — смиренно ответила Любовь, — и сожалею о том, чего не понимала до сих пор, и ныне убеждена, что все, что Ты говоришь, хорошо и верно.

Потом Христиана стала расспрашивать о предстоящей дороге. Хозяин их накормил, омыл им ноги и указал путь, которым проходил Сам, — словом, сделал для них то же, что некогда для Христианина…

И я видел во сне, что они отправились по этому пути. Погода благоприятствовала им.

Христиана запела:

«Блажен тот день, когда я начала свое путешествие, и будь благословен Тот, Кто внушил мне это желание. Много времени утекло с тех пор, как меня начала мучить мысль о вечной жизни, зато теперь я стремлюсь к ней всеми силами души, и начать лучше поздно, чем никогда. Наши слезы превратятся в радость, наш страх — в веру, таким образом начало нашей жизни предвещает, каков будет ее конец».

С одной стороны дороги, по которой они шли, тянулся забор. За ним был фруктовый сад, и ветви деревьев, отягощенные плодами, заманивали проходящих. Сад же этот принадлежал хозяину собаки. Всякий, вкушавший от этих плодов, причинял себе вред. Мальчики, сыновья Христианы, прельстившись чудными плодами, начали их срывать и есть. Мать, увидев это, стала браниться, но юноши не обратили внимания на ее слова.

— Дети мои, — сказала она наконец, — вы грешите, ибо плоды эти чужие. (Она не знала еще, что сад принадлежит врагу их, не то б умерла от страха.)

Вскоре они заметили двух людей подозрительной наружности. Христиана и Любовь закрыли лица вуалями. Поравнявшись с женщинами, мужчины подступили к ним, пытаясь их обнять. Христиана с негодованием оттолкнула одного, а Любовь другого.

— Отойдите прочь! — крикнула Христиана. — Денег у нас нет, вы видите, что мы бедные пилигримки.

— Нам ваших денег не надо, — ответил один из негодяев. — Согласны ли вы исполнить одно наше желание? Если да, то будете нашими женами навеки.

Христиана, сообразив, чего они хотят, ответила им:

— Мы не желаем ни слушать вас, ни исполнять ваше желание. Мы торопимся, и стоять нам здесь некогда. Ибо наше дело — вопрос жизни и смерти.

И обе подруги попытались пройти мимо, но путники загородили им дорогу.

— Мы не хотим причинить вам вреда, — сказали они, — мы добиваемся иного.

— Да, — возразила Христиана, — вы хотите погубить нашу душу и наше тело. Но я скорей согласна умереть на месте, чем уступить вам, потому что последнее привело бы нас к верной гибели.

И с этими словами обе путницы громко закричали: «Караул! Помогите!». Однако злодеи не испугались. Тогда они закричали еще громче.

Так как Тесные врата, откуда они вышли, были еще недалеко, туда долетели крики отчаяния Христианы. Кто-то поспешил к ним на помощь. В эту минуту женщины отчаянно боролись с негодяями, а дети громко кричали и плакали.

Пришедший на помощь грозно обратился к злодеям:

— Что вы тут делаете? Хотите погубить людей Господа?

Он попытался было схватить их, но они торопливо перелезли через забор в сад того, кому принадлежала собака.

Избавитель подошел к женщинам и осведомился о их самочувствии.

— Благодарим тебя, — ответили они, — теперь все хорошо, мы только были сильно ими напуганы. Искренне благодарим Царя и тебя за твою помощь, без нее мы, конечно, погибли бы.

— Я нимало удивился, что вы отправились в путь одни, слабые женщины с детьми, не испросив у Господа проводника. Он не отказал бы вам в просьбе, и тогда вы избегли бы опасности, — сказал Избавитель после некоторого молчания.

— Увы, мы были так счастливы, что совсем забыли о поджидающих нас опасностях, — ответила Христиана. — Притом, кто бы мог думать, что так близко от Царского чертога мы встретим таких негодяев. В самом деле, следовало бы нам испросить себе защитника-проводника, но ведь Господь и Сам знал о наших нуждах, поэтому я удивляюсь, что Он никого с нами не послал.

— Не всегда следует даровать непрошенное, потому что в этом случае дары могут потерять свою ценность, — возразил Избавитель, — просят то, в чем нуждаются. Если б Господь дал вам спутника, вы бы не так глубоко сожалели о своей беспечности и нерадении, как вы сожалеете о том теперь. Все способствует добру и пользе духовной, а вас это научит быть осмотрительнее.

— Не вернуться ли нам к Господу, чтоб покаяться в нашем нерадении и испросить проводчика?

— Я сам передам Ему ваше раскаяние, возвращаться вам нет нужды, — ответил Избавитель. — Везде, где вы будете отдыхать, вы найдете все необходимое. Господь приготовил немало таких мест для пилигримов, где они защищены от всякой опасности. Но, как я уже говорил, Он хочет, чтоб Его молитвенно просили обо всем.

После этих слов он повернул обратно, а пилигримы отправились дальше.

— Какое неожиданное испытание, Христиана! — воскликнула Любовь. — А я полагала, что всякая опасность теперь миновала и мы никогда более не узнаем горя.

— Твоя молодость и неопытность могут извинить тебя. Но я старше тебя, и вина моя непростительна. Я знала, что нас ожидают опасности, начиная от самого порога, и все же не предприняла мер предосторожности. Я очень виновата.

— Но как ты могла это предвидеть? Объясни мне это, Христиана!

— Однажды мне приснился сон именно про этих двух злодеев. И Христиана пересказала свой сон о двух подозрительных мужчинах.

— Наше нерадение лишний раз свидетельствует о нашем несовершенстве, — заметила Любовь. — Но Господь воспользовался этим, чтоб представить нам вес богатство Своей милости. Ибо Он, как мы видим, следил за нами, хотя мы и забыли Его попросить о том, и по единому Своему благоволению избавил нас от рук злодеев, против которых мы были бессильны.

 

Глава четвертая КРЕСТ

 

… Вот вижу, пилигримы весело идут вперед, предводительствуемые Духом Мужества. Наконец пришли они к тому месту, где бремя Христианина упало с его плеч и скрылось в могиле. Там они остановились и воздали Богу хвалу.

— Я поняла, — сказала Христиана, — что нам было сказано у Тесных врат. Нам даруется прощение словом и делом: словом — по обетованию, а делом — нам даруется средство к получению его. Я уже уверена в прощении по обетованию, а как понимать прощение посредством дела или действия?

— Прощение делом есть прощение, заслуженное человеком за оказанную им помощь другому. Получивший прощение приобрел его благодаря совершенному им поступку. И потому прощение, полученное тобой, детьми твоими и Любовью есть следствие искупления, совершенного Тем, Который беседовал с вами у Тесных врат. Во — первых, Он пролил кровь Свою, чтобы омыть вас от греха; во-вторых, Он свершил всевышнее правосудие, чтобы облечь вас в праведность. Его праведность превыше всего, что Он нам дарует, и она никогда не иссякнет.

Христос, подпав по человеческому Своему существу под власть закона, обязался исполнить его и потому должен даровать эту оправдывающую праведность просящему у Него, ибо закон требует не только правды, но милосердия и любви. А так как по закону человеку, имеющему две рубашки, следует одну отдать неимущему, Господь, имеющий полноту праведности, присущей Его Лицу, дарует оправдывающую праведность тем, кто в ней нуждается.

Но для того, чтобы прощение было полным, следовало кому-то выплатить долг, требуемый правосудием Божиим за грех. Человек осужден был на проклятие за нарушение закона, и это проклятие могло снять только искупление. Сам Господь, воплотившись в человека, святой и непорочный, переложил на Себя наложенное на человека проклятие и принял смерть за его беззаконие. Таким образом, Он искупил и вас Своею кровью и прикрыл ваши обезображенные грехом души оправдывающею праведностью, которую Он столькими страданиями стяжал для вас. И когда настанет для мира день суда и возмездия, Господь не коснется вас Своим гневом, ибо на вас одежда праведности.

Ваше прощение есть результат дела Господа Иисуса Христа. Он совершил это дело, и всякому, просящему у Него, Он дает безвозмездно то, что Сам приобрел как Заступник и Искупитель.

— Как хорошо! — воскликнула Христиана. — Теперь я понимаю, что такое прощение словом и делом. Милая подруга Любовь, и вы, дети мои, будем вечно помнить, что сделал для нас Христос! Скажи мне, добрый наш проводник, не это ли было причиной того, что у мужа моего вдруг свалилось с плеч бремя?

— Вера его в искупление порвала узы, которые связывали его с бременем греховным. Для того чтобы он познал силу и действие искупления, ему было велено нести бремя на плечах до самого подножия Креста. Испытания порождают глубокую любовь к Тому, Кто совершил искупление Своей смертию.

— О, будь имя Его благословенно! Он воистину искупил нас дорогой ценой, и мы по праву Его. Увы! Как сильно хотел муж мой, чтоб я отправилась вместе с ним в путешествие, а я, глупая, отказалась. Милая Любовь, почему нет с нами твоих родителей? Мне жаль всех своих знакомых и друзей, которые насмехались над нами. Я уверена, что самые худшие из них покаялись бы, если б видели, что мы видим, и слышали, что мы слышим.

— Ты говоришь так в пылу горячей любви и благодарности. Не всякий способен душой взирать на распятого Искупителя. Некоторые стояли вблизи Него, видели проливающуюся за них кровь, а между тем были от Него так далеки душой, что вместо того, чтобы страдать вместе с Ним, они насмехались над Ним, и не только не сделались Его учениками, но ожесточили свое сердце против Него.

… Вот вижу, пилигримы пошли дальше и увидели у обочины дороги три виселицы. Так бесславно закончилась жизнь Глупости, Лени и Самонадеянности, которые во время путешествия Христианина спали возле дороги…

Любовь с ужасом воскликнула:

— Кто эти три человека и почему они повешены?

— Эти трое не только сами не хотели быть пилигримами, но и другим мешали в этом; они были ленивы, глупы и самонадеянны и уверяли, что в конце пути они тоже попадут в Небесный Град, как и истинные пилигримы. Они спали, когда этим путем проходил Христианин; теперь, как видите, они повешены.

— Неужели им удавалось убеждать других? — спросила Любовь.

— Да, и неоднократно! Они уговорили многих: Тихохода, Бездушного, Празднолюбца, Ленивца, а также молодую женщину по имени Тупость. Эти трое — Лень, Глупость, Самонадеянность — ложно истолковывали слова и действия Господа и уверяли всех, что Он — суровый и взыскательный Повелитель. Кроме того, они рассказывали о Небесном крае всякие небылицы. Они чернили верных служителей Господа, называли хлеб Божий мякиной, утешение и радость детей Божиих фантазией, борьбу пилигримов с грехом бесцельным и пустым занятием.

— Если они были такие дурные люди, то, конечно, я о них жалеть не стану, — твердо возразила Христиана. — Но, по-моему, следовало бы написать на доске, за какие преступления они наказаны. Это было бы полезно другим.

— Так и сделано, вы увидите ее, подойдя ближе.

— Пусть их конец будет уроком для других, — сказала Любовь. — Кто их знает, какое зло они вздумали бы причинить нам, бедным женщинам.

… Они продолжили путь и вскоре дошли до горы Затруднение, где проводник рассказал им, что случилось с Христианином на этом месте.

— Эту воду пил Христианин перед тем, как подняться на гору. В то время она была еще чистой и вкусной, а теперь она мутная от грязных ног тех, кто не желает, чтобы пилигримы утоляли здесь свою жажду, — указал на источник Дух Мужества.

— Ах, к чему такая зависть?! — воскликнула Любовь.

— Однако этому горю можно помочь. Наберите воды в чистый глиняный сосуд, в нем грязь отстоится, и вода будет чистой.

Христиана и ее спутники так и поступили и напились чистой и освежающей воды.

Потом он указал им на две проселочные дороги у подножия горы, по которым Формалист и Лицемер пошли навстречу своей погибели.

— Эти две дороги очень опасны несмотря на то, что они теперь огорожены забором. Формалист и Лицемер погибли на глазах у Христианина. Еще и сегодня находятся такие люди, которые предпочитают идти по обходным дорогам, нежели подниматься в гору.

— Путь беззаконных жесток, — сказала Христиана. — Странно, что они выбирают себе этот путь, не боясь сломать себе шею.

— Они идут на авось; если кто-либо из служителей Царя решается их предостеречь, он слышит в ответ только нецензурную брань.

— Они ленивы и стараются избегать трудностей, а подняться в гору для них чистое наказание. Написано: «Путь ленивого — как терновый плетень».

Тем временем они начали восхождение. Они еще не дошли до вершины, как Христиана вдруг почувствовала сильную одышку.

— И в самом деле утомительное восхождение. Неудивительно, что те люди предпочли путь полегче.

Любовь тяжело вздохнула и решила присесть отдохнуть. Младший из мальчиков расплакался.

— Нет, нет, — возразил Дух Мужества, — не садитесь здесь, пойдем выше, скоро дойдем до Царской беседки.

Он взял за руку плачущего мальчика и уговорил всех продолжить путь.

Когда они дошли до беседки, они с удовольствием сели отдохнуть, так как от усталости едва передвигали ноги.

— Как приятно отдохнуть после труда, — сказала Любовь, — и какая забота о пилигримах — приготовить такое место отдыха для них! Я много слышала об этой беседке, но в первый раз вижу ее. Однако будем осторожны, чтобы нам здесь не заснуть. Я слышала, что сон в этой беседке причинил много горя Христианину.

Дух Мужества обратился к детям:

— Ну, мои милые мальчуганы, как вы себя чувствуете? Скажите, нравится ли вам быть пилигримами?

— Я совсем было устал, — ответил самый младший, — и очень вам благодарен, что вы взяли меня за руку. Я вспоминаю, как мама мне не раз говорила, что путь на небо — лестница, а путь в ад — под гору. Но я предпочитаю подыматься по лестнице.

— Есть такая поговорка: легко идти под гору в ад, — добавила Любовь.

— Наступит время, когда путь под гору в ад будет самым трудным, — заметил Иаков.

— Вот умный мальчик, — похвалил его проводник. Любовь улыбнулась, а Иаков покраснел.

— Идите сюда, — позвала Христиана, — не хотите ли закусить и освежиться? У меня есть спелый гранат, полученный от Толкователя перед нашим уходом. Есть еще немного меда и вина.

— Я так и думала, что он тебе что-то дал, когда отозвал тебя в сторону, — улыбнулась Любовь.

— Да, и это — на нас всех, у нас с тобою все будет общее.

— Не хотите ли и вы с нами покушать, добрый наш покровитель? — обратилась Христиана к Духу Мужества.

— Благодарю, я не голоден, — ответил тот. — Вам предстоит далекий путь, вам следует подкрепить свои силы. А я скоро вернусь домой и там досыта наемся.

Когда они поели, проводник обратился к ним:

— День клонится к закату, не пора ли идти дальше?

Они тотчас встали, и мальчики пошли впереди. Вдруг Христиана вспомнила, что забыла взять с собой вино, и потому послала за ним одного из сыновей,

— Странно, — заметила Любовь. — Христианин оставил здесь свой свиток, а Христиана свое вино. Почему, уважаемый проводник, в беседке становишься таким забывчивым?

— Причина — либо сон, либо — беспамятство. Иные спят, когда им следовало бы бодрствовать, другие же забывают то, что им следовало бы помнить. Пилигримы должны бодрствовать и помнить, что они получили отдых для утешения и радости своей. Нередко они забывают об этом, и тогда радость их сменяется слезами. Пример тому — приключение Христианина в этой беседке.

Когда они дошли до того места, где Недоверчивый и Робкий пытались напугать Христианина рассказами о двух львах, они увидели нечто похожее на подмостки, а перед ними столб, к которому была прибита медная дощечка с надписью: «Прохожий! Не давай воли своему языку! Эти подмостки возведены для людей, подобных Робкому и Недоверчивому, которые нагоняют на пилигримов страх и уговаривают их повернуть назад. На этом месте они оба были преданы смерти. Раскаленным железом им выжгли языки».

— Написано: «Господи! Избавь душу мою от уст лживых, от языка лукавого. Что даст тебе и что прибавит язык лукавый?» — сказала Любовь.

Вскоре они дошли до львов. Дух Мужества был смел и не испугался их, но мальчики, которые до этого шли впереди, остановились и спрятались за проводником. Он улыбнулся:

— Эге, мальчуганы, вы любите быть впереди, когда все спокойно, но лишь только увидели опасность, как тотчас спрятались за мою широкую спину!

Он вытащил из ножен меч, чтобы защитить пилигримов от львов. Но вдруг перед ними как из-под земли вырос великан и грубо обратился к проводнику:

— Что привело тебя сюда?

Звали этого человека Кровожадным, потому что он убивал пилигримов.

— Эти женщины и дети вверены моей опеке, они пилигримы. Они должны пройти этим путем, и они сделают это, невзирая на тебя и на этих страшных львов.

— Нет, этому не бывать! Я вышел сюда, чтобы помешать им!

И действительно, из-за угрожающего вида великана и страшных львов по этой дороге почти никто не проходил.

— Эта дорога заросла травой, потому что путешественники из страха перед львами предпочитают проселки. С этого дня будет иначе, ибо «восстала я, мать в Израиле», — набралась смелости Христиана.

Кровожадный поклялся, что он их не пропустит, и приказал повернуть назад. Но проводник, подойдя к великану, так сильно ударил его мечом, что тому пришлось отступить.

— Ты хочешь меня убить на моей собственной земле? — в гневе вскричал Кровожадный.

— Мы находимся на пути в Царство Небесное. Эти женщины и дети, хотя и слабы физически, не испугаются ни тебя, ни львов! — твердо сказал проводник.

При этих словах он вновь ударил его с такой силой, что великан опустился на колени. Затем проводник пробил шлем великана и отрубил ему руку. Кровожадный заревел нечеловеческим голосом и испугал женщин и детей. Львы же были на цепи и причинить вреда не могли. И когда великан после страшной агонии испустил дух, проводник обратился к пилигримам:

— Теперь идите за мной и не бойтесь ничего, львы вас не тронут. Они пошли дальше, но от страха долго не могли вымолвить ни слова. Мальчики были очень бледны и с трудом успокоились.

 

Глава пятая ЧЕРТОГ

 

Вскоре пилигримы дошли до Чертога, куда они хотели добраться еще до наступления ночи. Проводник постучал в дверь, из-за которой послышалось:

— Кто там?

Услышав знакомый голос, привратник немедленно поспешил выйти к ним. Он отворил калитку и, увидев проводника (женщины и дети находились в некотором отдалении и потому сначала не были им замечены), спросил удивленно:

— Что привело тебя сюда в столь поздний час?

— Я привел сюда нескольких пилигримов, которые по велению Господа должны здесь переночевать. Я бы давно был у вас, но мне помешал великан, которого после долгого и утомительного боя мне удалось сразить, и я благополучно привел сюда пилигримов.

— Не войдешь ли, чтоб дождаться утра?

— Нет, я сегодня же ночью вернусь к Господу.

— О, добрый наш проводник, как жалко, что ты нас покидаешь! — воскликнула Христиана. — Ты нас столь мужественно и верно защищал в опасностях, такие мудрые давал советы, что я этого никогда не забуду.

— О, не можешь ли ты остаться с нами до конца путешествия? Как продолжим путь, полный опасностей, мы, слабые женщины, без друга и защитника?

— Умоляю вас, добрый проводник, остаться с нами. Мы так беспомощны, а путь так опасен, — поддержал взрослых Иаков.

— Я исполняю волю Господа, — ответил проводник. — Если Он прикажет мне идти с вами до конца, я это охотно сделаю. Но вы сами виноваты. Когда Он мне приказал проводить вас до Чертога, вам следовало бы упросить Его дозволить мне сопровождать вас и дальше, и Он исполнил бы вашу просьбу. Теперь же я должен уйти. Итак, добрая Христиана, Любовь и милые дети — прощайте!

Затем привратник по имени Бдительный стал расспрашивать Христиану о ее родине. Она рассказала, что они пришли из города Гибель и что она жена пилигрима по имени Христианин.

— Так он муж твой? — изумился Бдительный.

— Да, — ответила она, — а вот его дети. А это, — она указала на Любовь, — моя подруга, она из одного города со мной.

Привратник позвонил, и к двери подошла девушка по имени Смирение. К ней он обратился со словами:

— Поди, скажи в доме, что Христиана, жена Христианина, прибыла сюда со своими детьми.

Та вышла передать эту весть. И в доме в тот же миг раздались возгласы радости.

Все поспешили выйти к калитке, где все еще стояли пилигримы. Слышны были приветствия: «Войди к нам, Христиана, войди, жена того хорошего человека, войди, благословенная, со всеми, кто с тобой!».

Их пригласили в просторную комнату и предложили сесть. К гостям вышел глава дома:

— Приветствую вас, сосуды благодати Божией; с радушием принимаем вас, верные наши друзья!

Так как время было уже позднее и пилигримы были утомлены дорогой и душевными волнениями, они мечтали поскорее расположиться на отдых.

— Вначале, — сказал глава дома, — поужинайте.

Им приготовили агнца с особо вкусной приправой. После того, как ужин закончился молитвой и пением псалма, наступило время отдыха.

— Дозвольте нам, — обратилась Христиана к главе дома, — ночевать в комнате, которую когда-то занимал муж мой.

Их отвели туда, и они устроились все в одной комнате. Сыновья заснули. Не спали только женщины. Христиана первая нарушила молчание:

— Вот уж никак не думала, когда мой муж отправился в путь, что и я скоро за ним последую, да еще со всеми детьми.

— И уже, наверное, совсем не думала, что будешь отдыхать на его постели и в его комнате, — сказала Любовь.

— И что когда-нибудь с радостью увижу его снова и с ним вместе буду восхвалять Царя и Господа. А теперь верую, что будет так.

— Тс-с… Слышишь?

— Да, эти звуки — в честь нашего прибытия.

— Чудо! Гармония в доме, гармония в сердце, радость на небесах — все потому, что мы здесь!

Они побеседовали еще немного и уснули. Наутро Христиана спросила Любовь:

— Почему ты всю ночь так счастливо улыбалась? Верно, тебе снилось что-то прекрасное?

— Я видела чудный сон. Но неужели я в самом деле улыбалась?

— Да! Расскажи мне твой сон.

— Вижу себя одну и громко сожалею, что у меня такое жестокое сердце. Но я недолго оставалась одна. Вокруг меня стали собираться люди, внимая моим словам. Они слушали, а я продолжала громко выражать свое сожаление. При этом некоторые стали насмехаться надо мной, другие называли глупой, третьи явно сторонились меня. Вдруг я подняла глаза и увидела, что кто-то приближается ко мне на крыльях. Этот некто спросил меня: «Любовь, о чем ты печалишься?». Когда я ему поведала причину своей скорби, он ответил: «Мир тебе!». Потом отер мне слезы и облек меня в серебро и золото. На шею надел золотую цепочку, в уши вдел серьги и чудный венец возложил мне на голову. Затем, взяв меня за руку, сказал: «Любовь, иди за мной». Я пошла за ним, и так мы дошли до Золотых врат. Он постучался, и, когда ему отворили, мы вошли и подошли к престолу, на котором сидел Некто, сказавший мне: «Приветствую тебя, дочь Моя!» Место это было светлое, как звезды на небе или, скорее, как само солнце, и мне показалось, что я видела там твоего мужа…

— Тебе приснился чудесный сон, — сказала Христиана. — Начало его уже сбылось, сбудется и конец. Господь может прийти к нам во сне и заставить внимать Его голосу. Нередко сердце наше бодрствует, когда мы во сне, и Господь может к нему обратиться со словами, видениями, словно наяву.

— Я очень рада. Если сон сбудется, я буду самой счастливой.

— Мне кажется, однако, что нам пора вставать. Надо узнать, что нам делать дальше, — заметила Христиана.

— Давай, если нас станут уговаривать остаться здесь подольше, согласимся. Я бы очень хотела пожить здесь некоторое время и поближе узнать Мудрость, Благочестие и Милосердие, которые столь кротки и скромны.

— Посмотрим, что они нам скажут.

Они встали и, одевшись, спустились в общую комнату, где их спросили, хорошо ли они спали.

— Превосходно! — ответила за всех Любовь.

Мудрость и Благочестие стали их уговаривать пожить у них некоторое время, уверяя, что все будет сделано для того, чтобы им было спокойно. Милосердие пообещала от всего сердца угодить им.

Путешественницы согласились. Они провели около месяца в доме привратника, что оказалось для них весьма полезным.

Мудрость захотела узнать, какое воспитание дала Христиана своим детям, и попросила разрешения задать им несколько вопросов из христианского катехизиса.

— Подойди сюда, Иаков. — обратилась Мудрость к одному из них, — и скажи мне, знаешь ли ты, кто тебя сотворил?

— Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой, — без запинки