Представления Гиммлера об Англии

 

Гиммлер лично не был знаком с Англией и слабо разбирался в английской политике, что странно для человека с таким явным интересом к истории. Правда, он знал кое-что о некоторых институтах английского государства и о том, как пополняются ряды английской аристократии, но фактически суть английской истории оставалась ему неведома. Он не мог понять морскую державу с ее собственными традициями, а все военные вопросы рассматривал исключительно с точки зрения сухопутной стратегии. В политическом же смысле он считал Англию германской страной, родственной немцам. Помимо того, для него оставалось непостижимым значение торговли для английской нации. Подобно большинству национал-социалистов, он ставил политику выше экономики. Такая идея понятна с точки зрения внутренней политики в военное время, но она не проливает никакого света на народ, для которого политика и экономика являются неразрывным целым.

Гиммлер с энтузиазмом говорил о грядущем Великом Германском рейхе, который будет защищен могучим английским флотом, в то время как рейх взамен обеспечит охрану Англии своими сухопутными силами и неприкосновенность ее колоний. Он совершенно забывал о том факте, что вся цель традиционной английской политики заключалась в том, чтобы не допустить появления на континенте какой-либо великой державы, и что вследствие этого Англия обречена сражаться с Великим Германским рейхом, в каком бы виде тот ни возник; к этому Англию вынуждали и ее политика, и традиции. Гиммлер усматривал за давней политикой Англии по отношению к континенту тайные происки евреев и считал, что именно они не дают объединиться двум германским странам. Представления Гиммлера об Англии, разумеется, в значительной степени сложились под влиянием Гитлера.

Гиммлер абсолютно не разбирался во взаимоотношениях Англии и Америки и не понимал, что Англия занимает подчиненную политическую позицию по отношению к Америке. Вообще американский образ мысли был настолько чужд ему, что он ни на шаг не приблизился к его пониманию.

Я снова отобрал несколько наиболее существенных из записанных мной разговоров.

 

Фриденау, Берлин

6 февраля 1940 года

Сегодня Гиммлер был в отличном настроении. Он сказал мне, что фюрер получил очень благоприятные известия о положении в Англии. Английский народ не хочет воевать, и все указывает на то, что Англия вскоре выдвинет мирные предложения, которые, конечно, не будут отвергнуты, а наоборот, встречены с радостью как выражение великогерманской солидарности в этом вопросе. Фюрер проявит великодушие по отношению к Англии. Германия не намеревается ослаблять позицию Англии как великой державы. Напротив, Англия станет одним из краеугольных камней новой германской Европы. Англия и Германия обречены на единую судьбу в братстве германских народов. Конфликт между двумя этими нациями не оправдан с великогерманской точки зрения.

Англия имеет не меньшее историческое право существовать в качестве великой державы, чем Германия. В мире достаточно места, чтобы они обе могли жить в мире. Прежнюю враждебность должно сменить сотрудничество, преимущества которого очевидны. Германия может защищать Англию своими сухопутными силами и охранять ее колониальные владения, а Англия предоставит в распоряжение Германии свой могучий флот. Вместе они создадут блок, который выдержит любое нападение и протянется до самого сердца Европы, свидетельствуя о германской мощи. Ошибочно считать Англию народом торговцев и противопоставлять солдат лавочникам. Англичане – германский народ, не более склонный к наживе, чем немцы. Первая мировая война продемонстрировала их воинский героизм. Противоположные утверждения выдвигаются лишь для того, чтобы искусственно раздуть ненависть. Однако зародившееся во время Первой мировой войны изречение «Англия – наш единственный враг» имело еще более пагубные последствия. Оно совершенно неверно оценивает обстановку, потому что реальный враг находится на востоке. То, что современная Германия вынуждена снова воевать со своими германскими братьями, – настоящая трагедия. Каждый выстрел в сторону Англии действует на фюрера как сердечный приступ, но ситуация вскоре изменится.

Мне хотелось разрушить этот идеологический карточный домик, но этого не удалось, потому что у Гиммлера было мало времени и его постоянно отвлекали во время лечебного сеанса.

 

Берлин

8 февраля 1940 года

Сегодня Гиммлер вернулся к теме будущих отношений Англии и Германии и, в частности, указал на значение понимания между «германской сухопутной державой и германской морской державой» для всемирного господства белой расы.

Я спросил, понимает ли он, что англичане рассматривают Германию не в свете великогерманской идеологии, а скорее с точки зрения традиционной английской политики по отношению к континенту. Неизменной целью английской политики было предотвратить создание блоков и поддерживать баланс силы. Все английские традиции противоречат созданию Великого Германского рейха. Гиммлер должен очень четко это осознавать, потому что только на этой основе можно серьезно судить об английской политике.

Гиммлер решительно отрицал мои аргументы. Расовые узы – великая реальность. Если верно, что раса определяет характер и отдельных людей, и народов, то от этого зависят все прочие факторы и даже то, будут ли дружить или враждовать данные народы. Настоящая враждебность между народами одной крови совершенно невозможна. Речь скорее идет о семейных ссорах, которые случаются даже между братьями; чтобы положить им конец, достаточно здравого смысла с обеих сторон.

Я снова не согласился и указал, что семейные ссоры и гражданские войны нередко оказываются наиболее свирепыми. Кроме того, не стоит игнорировать традиционную тенденцию английской политики просто потому, что она не согласуется с идеологией Гиммлера.

Гиммлер ответил:

– Этот английский баланс сил, которому вы придаете такое значение, был уместен сто или больше лет назад, но сегодня все совсем по-другому. Национал-социализм открыл народам глаза на реальные законы, управляющие их жизнью, и Англия не сможет игнорировать их. Она поймет, что создание сильного Германского рейха отвечает ее интересам, так как она сможет полагаться на любые соглашения, заключенные с ним, что обеспечит ей большую безопасность, нежели натравливание континентальных держав друг на друга.

– Англичане неизменно вели войны в защиту своей традиционной политики, – ответил я, – и никогда не позволяли брать над собой верх чувствам расового родства.

– Так поступала лишь малочисленная группа правителей, за спиной которых стояли евреи, – ответил Гиммлер, – а не сам английский народ. Именно эта группа разжигала враждебность между германскими народами и проливала германскую кровь ради своих дьявольских планов. Англии следует избавиться от евреев – это необходимое условие для какого-либо понимания между Германией и Англией. Когда фюрер заключит мир с Англией, он потребует изгнания всех евреев. У Англии столько колоний, что ей будет нетрудно передать одну из них в распоряжение евреев. Вы еще при своей жизни увидите мирное соревнование Англии и Германии, мой дорогой господин Керстен. Адольф Гитлер, фюрер величайшей германской сухопутной державы, поедет в Лондон с государственным визитом к королю Англии, вождю величайшей германской морской державы; в качестве равноправных партнеров они заключат справедливый мир, чтобы защищать интересы германской расы на всей земле.

Мне было трудно найти ответ на столь фантастические планы. Я смог лишь сказать:

– Но пока что вы воюете с Англией и конца войне не видно. Вы забываете об упорстве, которое всегда проявляют англичане, решив воевать. А вы вдобавок нанесли англичанам несколько жестоких поражений; эта проблема не может быть решена так просто, как вы себе представляете.

– Боевые действия не имеют никакого значения, господин Керстен. Разумные англичане не обращают на них внимания. Если полученные нами известия верны, то вскоре мы добьемся новых успехов. Возможно, сама судьба велела, чтобы мы начали войну с Англией – исключительно как доказательство того, что нам не нужно ничего, кроме истинного мира и согласия с обеих сторон.

 

Хохвальд

9 февраля 1942 года

Сегодня Гиммлер снова говорил об Англии. Я напомнил ему о нашем разговоре о традиционной английской политике и спросил его, кто оказался прав. Он ответил, что, если Англия действительно добивается баланса сил на континенте, она должна понимать, какая угроза будет исходить от победоносной России. С другой стороны, в лице Великого Германского рейха Англия найдет надежного партнера и вместе они смогут править миром.

Вполне может быть, если бы англичане по его желанию придерживались национал-социализма, – предположил я, – но в настоящее время их настроения чисто английские. Наполеон, чуть не покоривший весь европейский континент, получил отпор от Англии, которой помогал Священный союз Пруссии, Австрии и России. Англия сколотит аналогичный союз для борьбы с Великим Германским рейхом. Дальше произойдет то, что будет напоминать события после падения Наполеона, которые способствовали возобновлению английской политики в Европе. Любая нация, рассчитывающая прийти к пониманию с Англией, в первую очередь должна принимать в соображение ее традиционную политику и ее специфическую точку зрения. Англию следует принимать такую, какая она есть, а не такую, какой вы хотите ее видеть. В противном случае не следует удивляться недоразумениям и противоположным интересам, а также тому, что предполагаемый партнер решительно отвергнет все сделанные ему предложения.

Гиммлер ничего на это не ответил.

 

20 февраля 1942 года

Гиммлер сказал сегодня, что английская политика очень близорука. Англия позволила своему населению слишком сильно вырасти, не имея возможности прокормить его, вместо того чтобы отправить 20 миллионов человек в доминионы, где они имели бы превосходные условия для жизни и обеспечили бы господство белой расы. Если бы, например, сейчас в Австралии жило 20 миллионов англичан, это очень много значило бы и для Англии, и для белой расы в целом.

– У Британской империи очень узкая основа. Сколько бы мы смогли сделать, если бы все эти земли были в нашем распоряжении! Мы бы отправляли туда потоки людей. Это единственный возможный способ контролировать судьбы мира. Но в долговременном плане для этого нужны люди, а не деньги. Всегда настает день, когда люди восстают против денег и их революция оказывается успешной. Англия – городская страна, не имеющая крестьянства, остров, на котором сгрудились 50 миллионов человеческих существ. Если Англия лишится своих заморских владений, ей угрожает голод. Я не сомневаюсь, что рано или поздно это произойдет.

 

3 ноября 1943 года

Как заявил Гиммлер, в свете общей напряженной ситуации он не в силах понять, почему английский правящий класс не замечает, какую ошибку он делает, поддерживая Россию. Победа России неминуемо приведет к падению Англии. В то же время Америка настолько возвысится над Англией, что от ее статуса великой державы ничего не останется. Соглашение с национал-социалистической Германией моментально изменит положение Англии; угроза со стороны Азии будет отстранена, и Англия сможет начать войну с Америкой, будучи надежно защищена с тыла Германией. Я напомнил Гиммлеру о сталинградской катастрофе, после которой Англия еще менее склонна к тому шагу, о котором он мечтает.

В конце концов я спросил Брандта, не излечился ли еще Гиммлер от своих иллюзий в отношении Англии, по-прежнему ли он не желает видеть, что Англию интересует лишь уничтожение национал-социалистического рейха.

– Ни в малейшей степени, – сказал Брандт. – Гиммлер уверен, что рано или поздно в Англии возьмут верх люди других убеждений, и усиливает нажим на Англию, чтобы навязать ей такие убеждения. Частным образом он постоянно старается выявить настроения англичан и нисколько не скрывает своих взглядов от тех, кто служит ему.

 

10 декабря 1944 года

Во время сеанса лечения Гиммлер сообщил мне: к несчастью, стало очевидно, что эта братоубийственная война будет доведена до горького конца. Евреи в Англии взяли верх; Англия бросила и свой народ, и Азию на всеобщее восстание против Германской федерации в Европе. Где бы была Европа сегодня, если бы не ваффен-СС, вставшие волноломом на пути азиатских орд? Через сто лет эту битву будут сравнивать с подвигами немецкого императора Генриха I, разбившего полчища из азиатских степей.

Я напомнил Гиммлеру о наших прежних разговорах о традиционной политике Англии.

– Вы были правы, господин Керстен, мы неверно оценивали ситуацию. Мы заглядывали далеко в будущее, а в данный момент ошиблись. Одно лишь время покажет, были ли ошибочны наши прогнозы на будущее, хотя я их ошибочными не считаю. Однако если цель английской политики – препятствовать возникновению великих держав на континенте, то Англия уже должна понять, что вместе с Америкой они идут к тому, чтобы допустить господство России, и каждый проходящий день не может не приближать Англию к соглашению с нами. С каждым днем английская континентальная политика будет все больше склоняться к тому, чтобы рассматривать Германию как естественного союзника в этом балансе сил.

Мне стало очевидно, на что направлены усилия Гиммлера; он связывал традиционную английскую политику на континенте со своей старой идеей соглашения между Англией и Германией. Я ответил, что, хотя его предположение в принципе может быть верным, бои все еще продолжаются и такой поворот не может произойти мгновенно. Другой партнер, Америка, тоже обладает собственным мнением.

Гиммлер сказал, что вся пропаганда, особенно осуществляющаяся по нейтральным каналам, сосредоточится на том, чтобы донести до англичан, как они выиграют от подобного соглашения. Он поговорит с Геббельсом и Риббентропом об этом очень важном политическом аспекте. На англичан, конечно, произведет впечатление то, что такое предложение исходит от него, который со своими СС отвечает за порядок в Европе. Всем известно, что СС могут не только сражаться, но и подчиняться. На пути к такому повороту не стоит никаких психологических препятствий.

Гиммлер посмотрел на меня, ожидая ответа. Мне было очевидно, что он по-прежнему находится в плену идеологии, не осознавая, что имеет за границей репутацию не защитника порядка, а палача, кровавого убийцы и в первую очередь – человека, ответственного за чудовищную кампанию против евреев. Никакое правительство не осмелится иметь с ним дела, даже если он этого захочет. Мгновение я колебался – стоит ли говорить ему жестокую правду, но затем высказал все, что думал, ничего от него не скрывая.

Каково же было мое изумление, когда я услышал от Гиммлера заявление, что он должен очиститься от этой «клеветы», которую распространяет вражеская пропаганда.

– Запад взял себе в союзники такого человека, как Сталин, а про него можно сказать кое-что и похуже.

На этом Гиммлер закончил разговор, поскольку не хотел слышать того, что не соответствовало его теории, которая для него в последнее время стала почти что навязчивой идеей – что вполне понятно, так как ситуация с каждым днем становится все более безнадежной.

 

* * *

 

Больше я не говорил с Гиммлером об Англии. Он так и не оставил своих попыток заставить англичан прислушаться к нему. Это вполне соответствовало его позднейшим настроениям после краха Германии и создания правительства Деница, когда он продолжал считать себя человеком, в котором Запад видит фактор поддержания порядка, – и следовательно, именно тем, с кем следует вести переговоры.

 

XXXVI

Гиммлер и ваффен-СС

 

Помимо разговоров о германском наследии, излюбленной темой Гиммлера были ваффен-СС. Они стали для него живым примером возможности реализации всех его идей о переобучении германского народа и выведения новой породы людей. Порой при обсуждении германских идеалов он неожиданно ссылался на ваффен-СС, заявляя:

– Видите, именно так я устроил в своих ваффен-СС.

Когда я выразил сомнение в том, что ему удастся убедить своих людей в недопустимости захвата чужой собственности, он сказал:

– В ваффен-СС нет ни одного запертого сундука. Там никто не осмеливается взять без спроса даже сигарету у товарища. Видите, чего мы добились.

Разговор зашел о военных грабежах, и я заметил, что многие считают их «джентльменским преступлением», приведя в пример старика Блюхера, которого англичане после освободительной войны пригласили в Лондон. Проезжая по городу со своим адъютантом, он заметил:

– Превосходный город для разграбления!

– В наших глазах грабежи, безусловно, не являются джентльменским преступлением, – решительно заявил Гиммлер. – Я издал специальную «Памятку о конфискации вражеской собственности», которую каждый член ваффен-СС должен носить в солдатской книжке. – Он вручил мне такую памятку и зачитал ее вслух. – Отбирать у безоружного гражданского населения вещи и имущество неблагородно и недостойно СС. Приказ рейхсфюрера СС о «святости частной собственности» в военное время действует даже в отношении врага.

Солдат может реквизировать продовольствие, одежду, одеяла, топливо и медикаменты, как объяснил мне Гиммлер, это очевидно, – но это следует делать лишь в соответствии с «временными и личными потребностями отдельного бойца». Это требование донесено до каждого члена ваффен-СС. Им абсолютно запрещено забирать столовое серебро, гражданскую одежду, материю, шелковые чулки и т. д. – то есть все то, что берут не для себя лично, а для домочадцев. Такое поведение представляет собой мародерство и карается смертью. Смертный приговор выносится и в случаях изнасилования. Я внимательно прочел памятку. В ней содержались все приказы Гиммлера о «святости частной собственности» и разъяснялось их применение в военное время.

Гиммлер любил ваффен-СС так, как будто они были его ребенком, хотя оперативное применение этих сил оставалось вне его компетенции. Он всего лишь выполнял роль их главного директора – под его контролем находились их оснащение и политическое воспитание. Он гордился, что Гитлер в своей речи в рейхстаге, произнесенной после Французской кампании, похвалил его как организатора «формирований ваффен-СС». Но не будучи солдатом, Гиммлер не понимал, что возложил чудовищную ношу на боевые отряды ваффен-СС, имевшую множество неприятных последствий, административно объединив их с гестапо, с охраной концентрационных лагерей, зондеркомандами и другими аналогичными формированиями. Будучи боевой единицей, ваффен-СС вышли из-под его контроля, так и не получив нового настоящего вождя.

В результате их положение стало трагическим: с одной стороны, они с готовностью несли жертвы и свирепо сражались с такими варварами, как русские войска, с другой стороны, их постоянно окружала атмосфера вины в самых кровавых и ужасных преступлениях.

Мне становилось все труднее понимать слепоту Гиммлера к реальности и ее последствиям, тем более что я часто видел его за чтением рапортов с фронта о подвигах ваффен-СС, и его глаза сияли от восторга. Несмотря на сожаление о потерях ваффен-СС, он с гордостью цитировал перехваченную телеграмму русского верховного командования: «Немецкие войска отступают по всем фронтам. Лишь ваффен-СС стоят как скала в море».

Мы с Гиммлером десятки раз говорили о ваффен-СС; чтобы издать все мои заметки на эту тему, понадобится отдельный том. Здесь я приведу лишь некоторые из них, дающие представление об отношении Гиммлера к ваффен-СС.

 

Мне пришлось поговорить с Готтлибом Бергером, генералом ваффен-СС и начальником Главного управления СС, чтобы получить четкое представление о ваффен-СС и вступивших в них европейских добровольцах, поскольку именно Бергер создал европейские добровольческие части и был ответствен за преданность ваффен-СС. Кроме того, мне казалось, что порой воображение берет верх над Гиммлером, заставляя его преувеличивать некоторые замечания Гитлера – например, касающиеся территорий, отводившихся для поселений солдат-крестьян, и новой карты Европы, которая также была связана с европейскими добровольцами. Поскольку Бергер имел прямой доступ к Гитлеру, причем вне зависимости от Гиммлера, я ожидал, что он сможет просветить меня и в этих вопросах.

Гиммлер пожелал, чтобы я занялся лечением Бергера, и это облегчило выполнение моих планов. Бергер обладал великолепным телом и железными нервами, хотя получил тяжелую рану на Первой мировой войне. Поэтому мое лечение сводилось в основном к профилактике, но оно позволило мне наладить с Бергером контакт. Я стал часто с ним видеться – не из-за того, что он нуждался во мне, как Гиммлер, а потому, что Бергер придерживался схожих с моими взглядов по гуманитарным вопросам и считал, что их надо решать в соответствии с правосудием.

Своим крепким телом и головой Бергер напоминал древнеримского полководца со слегка германизированными чертами. В его осанке и движениях проявлялся железный самоконтроль, составлявший резкий контраст с нервными жестами Гиммлера. Бергер происходил из Швабии и был так предан ей, что получил прозвище Герцог Швабский. Из своих разговоров с ним я получил и более четкое представление о европейских добровольцах, и о будущем, которое уготовил для Европы национал-социализм. По этой причине я включил в свои воспоминания о Гиммлере некоторые замечания Бергера.

 

Принципы отбора призывников

 

Полевая штаб-квартира

2 августа 1941 года

Сегодня Гиммлер с большим энтузиазмом говорил о героической борьбе дивизии СС на Ельнинском выступе, которая 16 дней удерживала свои позиции против противника, имевшего большое численное превосходство. В ходе этих боев были разбиты 13 русских дивизий и предотвращена попытка двух или трех советских армий вырваться из Смоленского мешка.

– Одна-единственная дивизия ваффен-СС оказала решающее влияние на исход важного сражения с русскими, запертыми в Смоленском мешке. Не хотите узнать подробности боев? Я получил доклады с фронта. Вермахт выделил одну группу [взвод], достойную упоминания в сводках. Перед позициями этого взвода образовался полукруг из мертвых врагов, убитых гранатами. Командир группы держал руку на чеке последней гранаты, три командира отделений, его вестовой и шофер были найдены мертвыми в окопе. У первого командира отделения на плече все еще лежала винтовка, а вестовой сжимал планшет с последним донесением. В таком виде их и нашли. – Гиммлер несколько секунд молчал, затем продолжил: – Вот так воюют мои ваффен-СС. Вы видите здесь результат того, что они знают, за что сражаются, в сочетании с лучшими воинскими традициями. Командир и солдаты вермахта, воевавшие бок о бок с этими частями, с величайшим уважением говорят о героизме, проявленном этими людьми. Именно из таких людей и получится необходимая нам элита. Даже в мирное время мы должны устроить так, чтобы при отборе людей руководствоваться такой же храбростью и доблестью.

Во время сеанса лечения Гиммлер сообщил мне о своем решении, чтобы в мирное время любой человек, желающий стать офицером СС, должен был совершить прыжок с парашютом.

– Иначе та репутация, которую заслужили эти молодые люди, проливая свою кровь, и красивая форма, которую мы носим в мирное время, приведут в ряды СС молодых горожан и интеллектуалов, не интересующихся ничем, кроме карьеры. В пылу битвы становится ясно, какие люди нужны в СС, но в мирное время нужны специальные методы отбора. Например, от любого человека, желающего стать офицером СС, можно потребовать, чтобы он по меньшей мере в течение года до назначения демонстрировал свои практические способности в каком-нибудь напряженном и опасном деле – например, став альпинистом или моряком. Будущие офицеры СС научатся правильному отношению к подчиненным и приобретут самоуважение, лишь работая наравне со всеми. После этого сержантский состав и офицеры старой школы окончательно уйдут в прошлое.

 

17 августа 1941 года

Вчера Гиммлер рассказал мне, что офицеры СС должны давать особую клятву ради того, чтобы будущие призывники отбирались в соответствии с принципами СС, а также для того, чтобы избежать какой-либо коррупции. Они должны поклясться не покровительствовать ни своим сыновьям, ни сыновьям друзей и родственников, быть неподкупными и не подчиняться требованиям родственных и дружеских связей. Призывников следует отбирать лишь исходя из их личности, достижений и требований расовой чистоты.

Я ответил, что его офицеры – тоже люди и не смогут избавиться от своих слабостей. Гиммлер так подчеркивает значение теснейших кровных и дружеских связей в других областях жизни. Почему же он с такой ненавистью относится к семейным связям в рядах СС?

– Семьи жертвуют своими сыновьями и родственниками ради рейха, – стоял на своем Гиммлер. – Значит, они могут принести куда меньшую жертву ради СС, которые рано или поздно взвалят на свои плечи все заботы рейха. В данном случае я взываю к стойкости людей и к категорическому императиву долга. В военное время отбор сравнительно прост. Сейчас заслуги очевидны; Железный крест и другие награды позволяют вынести решение. Лишь в мирные времена отбор людей станет вопросом совести. Тогда он будет зависеть от нравственных качеств человека, ведущего отбор, который должен принимать решение на основе расовой чистоты, достижений и характера претендента, не обращая внимания ни на какие другие соображения.

 

18 сентября 1941 года

– Руководители СС, – заявил Гиммлер, – должны проходить очень тщательный отбор на основе непоколебимой храбрости. Трусы нам больше не нужны. Приняв это за основу, мы сможем перейти ко второму принципу, определяющему наш выбор, – обучению и тренировке. Первое качество – храбрость – должно быть равновеликим во всех людях; второе зависит от конкретного человека, но он обязан стремиться к максимальным знаниям и навыкам.

 

29 октября 1941 года

Сегодня Гиммлер завел речь о значении бедности. Он сказал следующее:

– Мой идеал для любого члена СС – бедность, присущая посвященным людям. Членство в СС служит для них гарантией, так как СС должны быть достаточно богаты, чтобы обеспечить всем своим членам дом и заботиться о них в старости. Каждый член СС, помимо выполнения своих обязанностей, должен иметь возможность удовлетворить свои амбиции в спорте, науке и искусстве. Бессмысленное личное богатство и предпринимательская деятельность недостойны члена СС. Лучшее богатство – это богатство знаний и реальные способности, а в придачу к ним много детей, несколько акров земли и маленькая рощица. Перед собой я поставил идеал умереть бедным. Я смотрю на СС как на посаженное мной дерево, которое достаточно укоренилось, чтобы выдержать любую непогоду.

Я выразил надежду, что Гиммлеру удастся донести свой идеал «служения и бедности» до некоторых высших партийных чиновников, которые явно не разделяют таких настроений.

 

14 ноября 1941 года

Несколько дней назад я разговаривал с одним из высших руководителей СС, который сказал мне, что во время Первой мировой войны был офицером, вступил в СС в 1933 году, а затем перевелся в ваффен-СС. Я спросил его зачем. Он рассказал, что после того, как нацисты пришли к власти, Гиммлер пригласил нескольких высших офицеров времен мировой войны, ученых, состоятельных людей и промышленников в Мюнхен и обратился к ним примерно с такими словами:

«Каждому государству нужна элита. Призвание СС – дать Германии элиту, стать конструктивной политической силой в национал-социалистическом государстве. Но это получится лишь в том случае, если члены СС привнесут в нынешние социальные требования подлинную военную традицию, четко определенное мировоззрение, манеры и породу немецкой знати, знания, способности и созидательную энергию промышленников, а также мудрость немецкой науки – и все это на основе расового отбора. История выявила определенные слабости у людей, обладающих такими качествами. Солдат зачастую превращается в автомат, не имеющий собственного мнения; ученый быстро деградирует, превращаясь в интеллектуала; неограниченный монополистический капитализм становится карикатурой на предпринимательство, а светские документы дают вполне ясное представление о том, до какой степени деградации доходит знать».

Поскольку национал-социалистические ораторы и публицисты боролись против старого порядка и его представителей, легко понять, почему они подчеркивали только негативную сторону; так, например, они решительно нападали на интеллект в деградировавшей, «высоколобой» форме. Подобные нападки продолжаются и в настоящее время, но со временем они отомрут. Идея Гиммлера состояла в том, чтобы воспользоваться позитивными ценностями, которые воплощают в себе люди всех этих типов, и привить их нарождающимся СС, только вступившим в период формирования.

Таким образом, речь шла о том, чтобы связать национал-социалистическую революцию с традициями и создать союз всего подлинного, что выжило с прошлых времен и проявило способность устоять перед натиском будущего. В результате СС получили бы надежный фундамент и оказались бы лучше приспособлены к решению своих задач.

Это объяснение открыло мне глаза на многое из того, чего я не понимал раньше. Сегодня вечером я снова встречусь со своим собеседником и получу от него дополнительную информацию.

 

15 ноября 1941 года

Вчера наш разговор продолжился. Я узнал следующее.

Выступление Гиммлера вызвало всеобщее изумление, так как все присутствующие считали, что Гиммлер собрал их, чтобы уличить во всех былых грехах.

Далее Гиммлер объявил, что создание такого союза различных традиций возможно лишь в результате длительного и естественного процесса. Этот процесс можно ускорить, если бы представители собравшихся групп передали себя в распоряжение Гиммлера. Офицерский класс и знать должны поделиться лучшими элементами своих традиций, промышленники – своими знаниями и опытом, в частности опытом работы в других странах; ученые должны предоставить в его распоряжение результаты своих исследований в формулировках, пригодных для практического использования. Все должны внести свой вклад в создание новой элиты рейха; каждый человек может найти возможность применить свои знания и способности. Формирование ответственной элиты как основы государства является наилучшим способом предотвратить те злоупотребления, которыми сопровождалась Французская революция, чтобы они не проявились и в данную революцию.

С точки зрения психологии выступление Гиммлера было построено очень умело. Например, Геббельс, разговаривая с представителями этого класса, обычно вел себя очень высокомерно; Гиммлер же, наоборот, полностью признавал их заслуги и подчеркивал значение их прошлых достижений. В то же время приглашение принять участие в создании новой элиты рассматривалось как честь. Под влиянием речи Гиммлера большинство присутствующих решило вступить в СС, а их примеру последовали другие представители этих же классов, тем более что членство в партии не являлось обязательным условием для вступления в СС.

Человек, рассказывавший мне это, сам вступил в обычные СС, и, поскольку раньше он был офицером, вскоре ему присвоили звание оберштурмбаннфюрера. Благодаря такому отношению Гиммлера в СС оказалось значительное число людей, которые помогали советами, делами и своим опытом, прямо или косвенно участвуя в создании новой элиты. Они считали, что сотрудничество является наилучшим способом противодействия силам хаоса внутри партии, а черная форма казалась им надежной защитой от давления со стороны партии. Многие перешли в службу безопасности и разведку. Мой знакомый предпочел чисто военную должность. Когда началось создание боевых формирований СС, он решил вступить в них.

 

Служба под началом Гиммлера

 

Гиммлер был строг со своими людьми из СС, но всегда внимателен, по крайней мере косвенно, так как он желал, чтобы каждый из них разделял ответственность за провозглашенные им принципы СС. Он был очень вежлив, дружелюбен и любезен по отношению к вождям СС, от которых многого требовал. Похоже, он не приучал себя к этому – такое поведение было для него естественным. Он постоянно вникал в чужие проблемы и заботы, помогал тем, кому приходилось трудно, посылал цветы их женам, разрешившимся от бремени, и прилагал собственноручно написанные записки с наилучшими пожеланиями.

Когда однажды к нему с докладом пришел молодой вождь СС, имевший множество наград, Гиммлер втайне от него распорядился связаться по телефону с его старушкой матерью, которая жила в деревне в Вюртемберге. Когда ординарец сообщил, что женщина на проводе, и передал трубку ее сыну, Гиммлер просиял от радости.

Прибыв с визитом в Хиршбергскую военную академию, где молодые штабные офицеры проходили двухлетние курсы усиленной подготовки, он первым делом спросил, все ли эти офицеры женаты. Когда ему ответили, что большинство из них женаты, но им не разрешено привозить с собой жен из-за служебных ограничений, Гиммлер заявил, что этот запрет должен быть немедленно отменен. Кто знает, увидят ли когда-нибудь эти женщины своих мужей? Они будут с глубокой благодарностью вспоминать те два года, которые им позволили провести вместе. Гиммлер пообещал решить вопрос о жилье для этих женщин через министерство внутренних дел. И вскоре молодые офицеры воссоединились со своими женами.

 

Вермахт и ваффен-СС

 

Фриденау, Берлин

28 июня 1940 года

Я спросил Гиммлера, не станут ли ваффен-СС независимой армией. Он сказал, что такого намерения не ставилось и что формирования СС относительно невелики по сравнению с численностью вермахта в целом. Они выросли из первых отрядов СС, которые в свою очередь берут свое начало от нескольких сотен человек, обеспечивавших охрану Адольфа Гитлера. Учитывая, что эти молодые отряды появились совсем недавно, они успели приобрести отличную репутацию. Гиммлер готов был сделать все, чтобы поднять их статус и обеспечить их наилучшим оружием и амуницией.

Я спросил, зачем понадобились особые части СС, помимо вермахта. Вот к чему вкратце сводится ответ Гиммлера на этот вопрос.

– Каждая революция старается взять под контроль армию и заразить военных своим духом. Лишь тогда, когда эта цель выполнена, можно считать, что революция победила. Французская революция преуспела в этом отношении, чем и объясняются скорость, с какой она распространялась, и сила, обеспечившая ей победу. Наоборот, Веймарская республика так и не сумела решить проблему армии. Каждое решение Веймарской республики сопровождалось тревожным вопросом: «Как поступит рейхсвер?» Есть два способа формирования вермахта, которые отвечают требованиям национал-социализма. Фюрер мог бы полностью разогнать старый офицерский корпус, так как именно в офицерской среде создается воинский дух. Можно было построить новый вермахт, в котором офицеры были бы надежными национал-социалистами, не только обладая формальными способностями, но и будучи полностью приемлемыми для государства своим общим мировоззрением и настроениями. Это был бы верный и естественный путь, но он бы занял слишком много времени. Фюрер не мог подвергать рейх опасности, отказавшись от опыта и способностей старых офицеров. Однако он принял в соображение тот факт, что эти люди в основном не симпатизировали национал-социализму. Именно поэтому он готовил войска для специальных задач, а затем в лице ваффен-СС создал вооруженные силы, придерживавшиеся тех взглядов, которые национал-социализм собирался насадить в рядах вермахта.

Ваффен-СС – воплощение национал-социалистической революции в военной области. Наши базовые требования сочетаются в них с военными традициями и высокой боеспособностью. Эти люди знают, за что они сражаются; ваффен-С