Немного о болтливых призраках, свадьбах и кактусах

 

 

Помни советы мои:

Будь верен друзьям,

Что с тобою по жизни идут.

Благом на благо ответь,

Воздай по заслугам за ложь.

Тогда зло не коснется тебя.

 

Старшая Эдда. «Речи Высокого»

 

– К вам посетитель, сэр, – возвестил Ларример, когда я вкушал обед. Он снова прислуживал мне сам: Сэма удалось пристроить в достаточно приличный дом, где не обращали особенного внимания на его не самые изысканные манеры. – Говорят, очень срочно.

– Пригласи, – лениво сказал я, повернул голову, и настроение мое, только что совершенно изумительное, резко ухудшилось. На пороге стоял Сирил.

На моей памяти кузен никогда не появлялся с хорошими вестями. Наверно, родись он в древности, его либо принесли бы в жертву, либо назначили жрецом какого‑нибудь бога, ответственного за неприятности. Вот и сейчас…

– Виктор, мне очень нужна твоя помощь! – воскликнул он, ломая руки. Выходило у него скверно. Вернее, на тетушку Мейбл, может, это представление и действовало, но только не на меня.

– Да неужели! – фыркнул я. – Сколько?

– Нет, ты не понял! Я не про деньги!

Вот тут я насторожился. Чтобы Сирил да явился не за деньгами? Быть того не может!

– Сядь, – велел я. Я уже заметил, кузен хорошо слушался простых, понятных команд. – Ларример, подайте ему прибор. Ты же не обедал? Вот попробуешь…

– Да не могу я есть! – Сирил упал на стул и схватился за голову. – Виктор, это ужасно! Это катастрофа!

– Ты проигрался в пух и прах? Или снова прикупил акций? – спросил я и потянулся за добавкой.

– Прекрати издеваться! – вспылил кузен. – Все намного хуже!

– Куда уж хуже…

– Мама выходит замуж!

Я уронил вилку. Позади послышался грохот и звон – это Ларример выронил поднос с прибором для Сирила…

– Как?.. – каркнул я, промочив горло.

– Вот так, – горько сказал кузен. – Взяла и осчастливила. Выхожу, говорит, замуж, я еще молодая…

Я задумался. Ну, вообще‑то тетушке Мейбл еще и пятидесяти не сравнялось, она ведь намного моложе моего отца. Выглядит она прекрасно, седины в ее волосах я не замечал (ну, я наслышан о разного рода средствах, но все же), осанка превосходная, цвету лица позавидует иная тридцатилетняя… Почему бы и нет?

– Виктор, я тебя умоляю! – вцепился в мою руку Сирил. – Съезди к ней, поговори! Ну что она в самом деле? Какое замуж?.. То ей внуков подавай, то сама под венец собралась…

– А за кого хоть? – спросил я.

– Не знаю! – взвыл кузен. – Не говорит! Только все сидит с подружками, выбирает ткани и всякое такое… Виктор, ну я на колени встану!

– Не надо, – сказал я и поднялся из‑за стола. – Ларример, передайте Мэри, сегодня она превзошла самое себя. Поехали, Сирил. Ты впереди, только не газуй слишком сильно, не то заляпаешь мне машину грязью…

До поместья мы добрались в кратчайшие сроки. (Жаль, инспектор Таусенд не видел, как водит Сирил, иначе позволил бы мне ездить в любую погоду, даже и глухой ночью!)

Тетушка Мейбл просто‑таки цвела. На ней было новое платье цвета аквамарина, удачно оттенявшее ее светло‑голубые глаза и подчеркивающее прекрасно сохранившуюся фигуру. Хм… да она ведь и впрямь недурна! Будь я постарше лет на двадцать, да не кровным ее родственником, так приударил бы за ней!

– Мама… – трагически прошептал Сирил.

– А, дорогой, – беззаботно сказала она, – сюрприза не вышло! Вик, милый, я хотела сохранить все в секрете, но мой бестолковый сын все испортил, как я вижу.

– Тетушка, – сказал я, – это было… неожиданно. Но вы сногсшибательно выглядите!

– Действительно? Ах ты льстец… Ну, идем в дом… А ты загони машины в гараж. – Это адресовалось Сирилу. – Дождь собирается!

– Тетушка, это правда? – начал я, расположившись в уютной гостиной. Снаружи и впрямь ливануло, и я видел, как Сирил, съежившись, перебегает от своей машины к моей, поднимая крыши. – Насчет вашего замужества?

– Ты против, мой милый? – приподняла она бровь.

– Никоим образом, – заверил я, – но я теряюсь в догадках – кто ваш избранник?

– Полковник Стивенсон, – сказала тетушка, и я потерял дар речи.

– Но… но…

– А что такого? Прекрасный мужчина, и я поставила ему три условия, только при выполнении которых я выйду за него замуж, – произнесла она. – Первое – он прекратит жевать табак. Уже прекратил, кстати. Второе – он обратится к доктору по поводу своего ревматизма. Нынче это успешно лечат!

– А третье? – заинтересовался я. Нет, я не сомневался в тетушке Мейбл, но вот так похитить одного из холостых мужчин, которых в Блумтауне по пальцам перечесть, из‑под носа у юных девиц! В ее возрасте!..

– Сирилу нужна твердая мужская рука, – поджав губы, сказала тетушка. – Жаль, я поняла это слишком поздно, да Сайрес и не смог бы воспитать сына в строгости… Но, полагаю, полковник Стивенсон справится, хотя Сирил уже вышел из детского возраста.

– Он же однорукий, – вздохнул я. – В смысле полковник…

– На моего сына достанет и одной руки, – отрезала она. – Если, конечно, она действительно мужская!

И я понял, что для кузена наступают поистине тяжелые времена…

– Ты ведь согласишься быть шафером, дорогой? – раздался вопрос.

– О, разумеется, – машинально ответил я. – Но только если вы не наденете ту вашу чудовищную шляпку.

– Я обновила гардероб, – очаровательно улыбнулась тетушка. – Не переживай!

– Это прекрасно, – серьезно сказал я. Горничная подала замечательный душистый чай с маленькими печеньицами и апельсиновыми цукатами. – Так на которое число назначено торжество? Или это тоже сюрприз?

– Ну что ты, дорогой! Людям ведь нужно подготовиться! Приглашения уже давно разосланы, а тебя я намеревалась пригласить лично… в самый последний момент.

– Чтобы я не вздумал сбежать, – понятливо кивнул я. – Вы коварны, тетушка!

– Я предусмотрительна! – воздела она указательный палец.

К нам присоединился Сирил, слегка промокший, взъерошенный и оттого напоминающий нахохлившегося воробья. Его определенно не радовало происходящее, поэтому он молча пил чай и в разговор не вступал.

– Как полагаешь, я буду лучше смотреться в сиреневом или темно‑голубом? – продолжала тетушка.

– В темно‑голубом, – решительно сказал я. – Сиреневый вас бледнит, а голубой подходит к глазам. Вдобавок к такому наряду очень подойдет ваш гарнитур с сапфирами.

– И когда это ты выучился разбираться в подобных вещах? – приподняла она бровь.

– Я просто наблюдателен, тетушка, – пояснил я.

– Да‑да, вот только ты все наблюдаешь за симпатичными юными леди, но жениться не собираешься!

– О нет, только не снова! – простонал я. – Нет, тетушка, не собираюсь. Я много раз говорил об этом и повторяю опять: ни‑ког‑да!

Сирил заметно приободрился, услышав мои слова, хотел что‑то сказать, но тут снаружи посигналили.

– Кто бы это мог быть? – удивился я.

– О… – Тетушка вдруг очаровательно зарделась. – Это полковник Стивенсон. Я совершенно забыла, что пригласила его к чаю!

«Да‑да, конечно, я поверил, – скептически подумал я. – Ну что ж, рано или поздно все равно придется поближе познакомиться с новым родственником…»

Полковника я, разумеется, знал, но близко общаться нам не доводилось, не находилось у нас общих тем для беседы. Несмотря на возраст (а полковник был старше тетушки Мейбл лет на десять), выглядел Стивенсон вполне браво. Ростом полковник был немногим ниже меня, только куда более кряжист, выправка его сделала бы честь любому маршалу, новый, с иголочки, костюм сидел как влитой, а лихо закрученные усы уже совсем утратили табачную желтизну и теперь сияли благородной белизной.

Он поприветствовал тетушку, тряхнул мою руку, так же обошелся с Сирилом (тот невольно поморщился, хватка у Стивенсона была весьма и весьма крепкой) и без малейшего стеснения расположился за столом. Судя по всему, ему уже неоднократно доводилось сиживать здесь.

– Ну что, мистер Кин, – взял он быка за рога, едва отпив чаю. – Вижу, сюрприз Мейбл не удался, и я догадываюсь, кто в этом виноват!

– Сирил сделал это из самых лучших побуждений, – постарался я защитить кузена.

– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – поучительно произнес полковник. – Ну да ладно, так даже лучше. Надеюсь, вы не возражаете против наших планов?

– Тетушка – взрослая женщина и вполне может сама принимать подобные решения, – дипломатично ответил я.

– Я к тому, что, быть может, вам не по нраву придется такой дядюшка! – усмехнулся он.

– Да отчего же, скажите на милость? – удивился я. Полковник был достаточно симпатичен мне, а уж если тетушка остановила свой выбор именно на нем, то… В таких вещах она не ошибалась. С другой стороны, был ведь еще отец Сирила… Впрочем, это можно списать на заблуждения юности. – Я только рад буду знать, что тетушка устроила свое счастье!

– Вот и я считаю, что негоже молодой даме тосковать в одиночестве, – кивнул Стивенсон. Сирил вскинулся было, чтобы возразить насчет «одиночества» и молодости своей матушки, но не рискнул открыть рот. – Так вот, мистер Кин, очень хорошо, что вы здесь. Я хотел потолковать с вами кое о чем, и лучше бы до свадьбы…

– О чем же? – насторожился я. Тетушка Мейбл невозмутимо намазывала тост маслом.

– Ну, как вы знаете, должно быть, в Блумтауне у меня свой дом. Не такой особнячище, как ваш, конечно, но все ж таки неплохое местечко, не стыдно жену привести. Однако же Мейбл привыкла к этому поместью, да и на природе всяко лучше, вон глядите, цвет лица какой, у городских дам такого не увидишь!

– Майкл, – негромко произнесла тетушка. – Вы меня смущаете.

– Чего тут смущаться? – поразился полковник. – Гхм… Что‑то я отклонился от темы…

– Да нет, я вполне вас понял, – кивнул я. – Тетушке наверняка жаль будет расставаться с этим домом и садом и наведываться сюда лишь изредка. И вдобавок, – я покосился на кузена, – есть еще Сирил.

– Именно! – хлопнул по столу Стивенсон. – Без присмотра этого юношу оставлять решительно нельзя! Но…

– Но в свой дом вы его точно не возьмете, – усмехнулся я, уже зная, к чему он клонит. – А снимать квартиру – это лишние расходы, и не такие уж скромные.

Сирил издал непонятный звук. Видимо, он очень рассчитывал на последний вариант.

– Да, мистер Кин! – сказал полковник. – Именно поэтому я и хотел побеседовать с вами… Ведь владелец поместья – вы, и вам решать, позволите ли вы нам с Мейбл остаться здесь! Мой дом можно сдавать внаем, это может принести недурной доход, я уж узнавал…

«То есть даже не сомневался, что я соглашусь», – резюмировал я.

– Вдобавок Сирил будет под приглядом, – добавил Стивенсон. – Уж это я обеспечу! А еще, мистер Кин… Поглядел я тут на дом – давненько им всерьез не занимались! Крышу кое‑где менять пора, да и вообще – где покрасить, где что заменить… Садом тоже неплохо бы заняться.

– Я занимаюсь садом, Майкл, – по‑прежнему невозмутимо вставила тетушка.

– То‑то я вчера застал садовника, когда он дрых под кустом! В стельку пьяный, между прочим! – возмутился он, но тут же остыл. – Впрочем, где там женщине справиться с этой братией, тут нужна мужская рука… – Тут он ухмыльнулся и покосился на свою единственную руку.

– Можете не продолжать, – усмехнулся я в ответ. – Полковник, я ничего не имею против того, чтобы вы с тетушкой остались здесь. Вы совершенно правы: в одиночку ей решительно не уследить за всем, и очень жаль, что дом приходит в упадок, а сад – в запустение. И насчет кузена вы тоже совершенно правы…

Сирил застонал от такого моего вероломства.

– Ну, – смущенно произнес Стивенсон, – я просто думал, как вы еще отнесетесь к этому… Одно дело – родная тетушка, а другое – посторонний человек…

– Если не ошибаюсь, мы скоро породнимся, – любезно сказал я, но полковник не собирался отставать:

– Послушайте, мистер Кин… Раз уж заговорили об этом… Верно ли, что прежде гараж был конюшней?

– Да, – удивленно сказал я. – После смерти дяди Сайреса его лошадей распродали… часть, по‑моему, купил сам лорд Блумберри, да, тетушка? Ну вот, а конюшня так и стояла пустой, пока не подрос Сирил и не обзавелся автомобилем. Собственно, ее особенно и не перестраивали, для одной машины там места достаточно.

– Ага… – загадочно произнес Стивенсон и разгладил усы. – А я, видите ли, бывший кавалерист… Впрочем, кавалеристы бывшими не бывают! Как вы посмотрите, если я выгоню дурацкую тарахтелку наружу и поставлю в конюшню славную лошадку?

– Видимо, это моя судьба – выходить замуж за лошадников, – сказала тетушка.

– Бросьте, Мейбл! – нахмурился он. – Я ведь не собираюсь покупать скаковых лошадей или там играть на бегах. Так, для себя… А то брать коня напрокат – никакого удовольствия! Да и вы наверняка не против будете проехаться верхом…

– О нет‑нет! – вскричала она.

– Тетушка боится лошадей с тех пор, как в детстве упала с пони, – пояснил я, скрывая улыбку. – Мне рассказывал об этом отец. Говорил, все страшно перепугались – она даже потеряла сознание…

– Ну, там будет видно, – пошел полковник на попятный.

– А как же машины? – подал голос Сирил. – На улице ржаветь ведь будут… А у вас тоже есть авто!

– Не беда! – сказал Стивенсон. – Сделаем так: эту конюшню перестроим, для одной‑двух лошадей она велика, а тогда превосходно хватит места для гаража.

– Сперва речь шла об одной лошади, Майкл, – заметила тетушка.

– А вдруг вы все‑таки тоже решите ездить верхом? – приподнял брови полковник, а я прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Кажется, вскоре тут многое изменится…

– Вряд ли, – хмыкнула тетушка, допивая чай.

– Словом, благодарю вас, мистер Кин! – радостно сказал Стивенсон. – Всю жизнь мечтал жить на природе! А насчет расходов даже не беспокойтесь: имеется у меня капиталец, хе‑хе…

Сирил навострил уши, но тут же сник. Видимо, подумал, что полковник запросто его переживет.

– Хм… кто это еще к нам пожаловал? – нахмурилась тетушка Мейбл, взглянув в окно.

Я проследил за ее взглядом: за струями дождя сложно было разобрать детали, но в том, что у дома остановился большой черный автомобиль, сомневаться не приходилось. Вот распахнулась дверца со стороны водителя, появился громадный зонт. Неизвестный ловко перепрыгнул лужу, и через секунду мы услыхали стук в дверь.

– Вы кого‑то ожидали, Мейбл? – поинтересовался полковник.

Та покачала головой.

– Мэм, к вам посетитель, – доложила горничная.

– Кто это, Джесси?

– Он не изволил назваться, сказал, что намерен сделать вам сюрприз…

– Ну что ж, пусть войдет, – хмыкнула тетушка. – Что‑то сегодня сплошной день сюрпризов!

– Неудавшихся… – пробормотал Сирил, и в этот момент на пороге появился гость.

При виде его тетушка переменилась в лице, а я изрядно опешил. Полковник, по‑моему, тоже, один кузен продолжал крошить печенье на скатерть, пребывая в глубокой печали.

– Добрый день! – жизнерадостно произнес незнакомец, а тетушка начала медленно вставать из‑за стола. Мы с полковником поднялись следом.

– О боже! – сказала она.

– Нет, это всего лишь я, – усмехнулся пришелец, и они с тетушкой обнялись. Правда, присутствовала в этом объятии некоторая неловкость, но в чем именно она состоит, я уловить не успел. – Рад видеть тебя, Мейбл! Прекрасно выглядишь!

– Ты тоже… неплохо… – проговорила тетушка и обессиленно опустилась на стул.

Я же во все глаза рассматривал незваного гостя. Единственное, что я мог сразу сказать о нем, – это кто‑то из наших родственников, отпрыска семейства Кин сложно с кем‑то перепутать: высокий рост, внушительное сложение, характерные лошадиные черты лица, каштановые волосы… у этого господина, правда, имелись заметные залысины на лбу, но седины я не заметил. Светло‑голубые глаза казались особенно яркими на смуглом лице. И это был не средиземноморский загар, не курортный. Так можно загореть, только если годами находиться под палящим солнцем и секущим ветром… Характерные морщинки в углах глаз говорили о том, что этому человеку много приходится смотреть вдаль, но на моряка он не походил ни капли. Плюс было что‑то неуловимо странное в его костюме: вроде бы и пошит по последней моде, но то ли ткань непривычного вида, то ли какие‑то особенности покроя отличали его от привычных взгляду вещей… И шляпа, которую он почему‑то не отдал горничной и теперь держал в руке. Это была совершенно изумительная шляпа, но я отродясь таких не видывал.

– Рад видеть, – сказал он. – Ну раз уж Мейбл не хочет меня представить, отрекомендуюсь сам. Эдвард Кин, к вашим услугам, господа.

– Виктор Кин, – первым опомнился я.

Да, рукопожатие у него оказалось еще покрепче, чем у полковника. Хм… что‑то я сегодня обрастаю родственниками чуть ли не в геометрической прогрессии!

– Мой племянник, – пояснила тетушка.

– Полковник Стивенсон.

– Это мой жених… – слабым голосом произнесла тетушка.

– Я так и подумал, – кивнул Эдвард. – А этот молодой человек, очевидно, Сирил?

– Э‑э‑э… да. – Тот все‑таки встал и протянул руку. – Сирил Кертис.

– Мой сын…

– Я догадался, – усмехнулся гость. – А я…

– Мой кузен… – выдохнула тетушка. – Боже мой, Эдвард, откуда ты взялся?

– Приехал на твое бракосочетание, разумеется, – ответил он, присаживаясь за стол. – Раз уж предыдущее был вынужден пропустить по не зависящим от меня причинам!

– Хм… Ну… Да, помню, ты был в отъезде! – откровенно заметалась она.

– Увы, – сказал Эдвард. – Отлучка моя продлилась дольше, чем я ожидал. Ну да не страшно…

– Но откуда ты узнал? Примчаться из такой дали…

– Мейбл! Ну догадайся сама! – широко улыбнулся он.

– Ах да, конечно… – произнесла она, и я понял, что этих двоих связывает какая‑то тайна.

– А из какой именно дали, если не секрет? – между делом осведомился я. – Вы путешествовали? Признаться, я никак не могу определить, где бы вы могли так загореть…

– А, вам довелось постранствовать? – сказал он более утвердительно, чем вопросительно. – Я не путешествовал. Просто давным‑давно уехал в Австралию, а с тех пор ни разу не бывал на родине.

Тетушка Мейбл закашлялась, а я вдруг вспомнил ту старую фотографию. Значит, Австралию она все‑таки назвала неспроста… Но что‑то тут определенно крылось!

– Мейбл, – сказал Эдвард, – надеюсь, ты не возражаешь, если я останусь у тебя? Нет, я могу поехать в город… Правда, Блумтаун так изменился, что я едва нашел дорогу, и где тут теперь эти гостиницы…

– Можете остановиться у меня, – встрял я, – тетушка наверняка сейчас занята предсвадебными хлопотами и будет стеснять вас суетой.

– Нет‑нет! – вскричала она. – Что ты такое говоришь, Вик! Я не видела Эдварда бог знает сколько лет! Разумеется, он останется здесь…

Увы, дальше разговор не клеился. Вернее, тетушка с Эдвардом принялись вспоминать детские шалости, и я понял, что ничего интересного сегодня не услышу. Ну да ладно, у меня еще будет время пообщаться с троюродным дядей (кажется, я правильно установил степень родства?), решил я и откланялся.

За оставшиеся до свадьбы три дня я дважды пытался увидеться с таинственным родственником. Признаюсь, эта история разогрела мой интерес. Однако он всякий раз оказывался занят настолько, что не мог уделить мне даже четверти часа, по крайней мере, так мне сообщил тетушкин дворецкий. Я подозревал неладное, однако что можно было поделать? Не лезть же в гостевые спальни по водосточной трубе! Вот теперь я пожалел, что тетушка Мейбл до сих пор не удосужилась обзавестись телефоном…

Наконец заветный день настал. Накануне тетушка прислала записку с просьбой приехать сразу в церковь, а не в имение, как ранее планировалось. Разумеется, спорить было бессмысленно.

– Как я выгляжу, Ларример? – поинтересовался я, поправляя перед зеркалом воротничок.

– Как джентльмен, сэр! – довольно ответствовал он и отступил на шаг, любуясь результатом своих усилий. Обычно я вполне обходился без камердинера (за время путешествий я наловчился справляться без слуг вообще), однако в особо торжественных случаях дворецкий непременно помогал мне облачаться. – Не забудьте букет, сэр! И передайте… миссис Кертис мои наилучшие пожелания, сэр!

– Непременно! – пообещал я, вооружился букетом розовых роз (признаюсь, я подумывал подарить тетушке премилый букет из цветущих Turbinicarpus rioverdensis, но Ларример меня отговорил) и отбыл…

Возле церкви уже собралась толпа. Первый июньский день порадовал нас замечательной погодой: легкий теплый ветерок, небо без единого облачка… Такая редкость в наших краях! Тетушке определенно повезло!

Помня о своей ответственной роли, в церковь я заходить не стал, облокотился на свое авто и со скучающим видом принялся дожидаться тетушку…

Я приветствовал прибывающих гостей: мистера Клариджеса (он явился на такси), инспектора Таусенда с супругой, что там, даже лорд Блумберри с супругой почтили свадьбу своим присутствием! Последние прикатили в открытом ландо, запряженном парой великолепных гнедых: лорд оставался верен своим пристрастиям. А вот появился и дядя Эдвард на наемном автомобиле. Жаль, общаться со мной он не пожелал, отошел чуть в сторону, с интересом разглядывая публику. Навязываться я не стал, успеется еще поговорить.

Честно говоря, в глубине души я радовался, что на свадьбу не смогли приехать мои матушка и сестра. Последняя только‑только порадовала матушку очередным внуком, и сдвинуться с места обе дамы не могли по объективным причинам. И слава богу, не то дом мой превратился бы в настоящий ад: Луиза ведь привезла бы с собой всех детей, а своих шумных непоседливых племянников я предпочитаю любить на расстоянии, и чем это расстояние больше, тем лучше… Кроме того, матушка имеет привычку в своей неповторимой манере, мягко, но крайне настойчиво склонять меня к женитьбе. Я стою намертво, но, признаюсь, эти душещипательные беседы так утомляют! И потом, она не любит моих питомцев… Вдруг она сделает им что‑нибудь плохое?

Прибыла чета Флипов с дочерью. Взглянув на меня, Памела поспешила отвернуться, но тут же наткнулась взглядом на дядю Эдварда и, судя по всему, изрядно удивилась. Он же, заметив интерес девицы, галантно приподнял шляпу и улыбнулся – Памелу как ветром сдуло. Наверно, она решила, что мужчины клана Кин ее преследуют.

Когда назначенный для венчания час минул, я, признаюсь, несколько встревожился – тетушка Мейбл всегда отличалась пунктуальностью. Когда же время перевалило за полдень, я заволновался всерьез. Гости уже вовсю шушукались, а мне с каждой минутой все сильнее хотелось прыгнуть в свое авто и рвануть в поместье… Представить страшно, как извелся бедный полковник, поджидая тетушку у алтаря!

Я уже собрался ехать (дорога одна, так что разминуться с тетушкой решительно невозможно), когда вдали показалась алая машина, несущаяся на всех парах. Нет, на спортивное авто Сирила она нисколько не походила. Я так и замер, уставившись на приближающийся с немыслимой скоростью экипаж с откинутым верхом. Тетушка, придерживая шляпку, восседала рядом с какой‑то дамой, крутящей баранку с уверенностью опытного гонщика, а на заднем сиденье, зажмурившись, трясся мой кузен. Кажется, даже ему такая лихая езда пришлась не по вкусу!

Автомобиль финишировал у ворот при всеобщем оцепенении. Впрочем, я достаточно быстро пришел в себя, чтобы помочь тетушке Мейбл выбраться наружу. Кажется, Сирил тоже нуждался в посторонней помощи, но я оставил его на милость незнакомой амазонки, столь лихо управляющейся с железным конем.

– Тетушка, вы очаровательны! – искренне сказал я, оглядев ее с ног до головы.

Она и впрямь прекрасно выглядела: новая шляпка (и премилая, надо сказать, хотя я не слишком разбираюсь в дамской моде), темно‑голубое платье, деликатно обрисовывающее фигуру, и самое главное – сияющие глаза и играющая на губах улыбка.

– Я знаю, дорогой! – с некоторым самодовольством согласилась тетушка. – Но спасибо!

– Но что случилось? Почему вы так задержались? Право, я уже собирался ехать за вами!

– Прямо перед выездом у Сирила что‑то поломалось в машине, – поджала она губы. Кузен набычился, а я усмехнулся: видимо, он из последних сил старался помешать этому браку. – Я всегда ему говорила, чтобы не пробовал сам чинить что‑либо, на это есть механики! Представляешь, я уже собралась идти пешком, а он еще пытался меня отговорить…

Зная тетушку, я мог с уверенностью сказать, что попытка эта с треском провалилась.

– К счастью, стоило мне выйти на дорогу, как появилась эта молодая леди, – продолжала тетушка. – Она была так любезна, что согласилась подвезти нас… Истинный подарок судьбы! А теперь поспешим, пока мой дорогой полковник не решил, будто я сбежала из‑под венца…

– Прошу! – подав ей руку, я повел тетушку по дорожке.

Толпа молча расступалась перед нами, как Красное море перед пророком Моисеем…

Увидев убранную цветами церковь, я пожалел, что послушал Ларримера – в приторно‑благоуханном великолепии белых лилий и роз без шипов недоставало… хм… перчинки или, скажем, колючки.

На лице полковника, застывшего у алтаря немым олицетворением терпения, при виде тети Мейбл отразилось такое облегчение и такое неземное счастье, что я уверился – брак тетушки непременно будет удачным. Впрочем, процедура венчания от этого не утратила ни грана пафоса и нелепости. Разве что на лицо полковника стоило полюбоваться, когда викарий поинтересовался, не знают ли присутствующие причин для того, чтобы этот брак не состоялся. Я покосился на внушительный кулак полковника. Надо думать, если бы кто‑то посмел хотя бы заикнуться о таковых причинах, он вряд ли бы прожил дольше минуты – жених задушил бы его собственной рукой! Да‑да, единственной! Уверен, Стивенсону это бы ничуть не помешало…

В первом ряду стояли члены семьи и ближайшие друзья: загадочный дядя Эдвард, Сирил (за спиной которого я с некоторым удивлением обнаружил давешнюю амазонку), мистер Клариджес.

Хм… пожалуй, никто из них не казался действительно довольным. Эдвард усмехался, но как‑то так, будто с трудом удерживал уголки губ поднятыми, мистер Клариджес вовсе мрачно смотрел в пол, а Сирил, затянутый в праздничный костюм, выглядел совершенно убитым. Когда его матушка подошла к алтарю, он, по‑моему, едва не расплакался. Дамы сочувственно отнеслись к такому проявлению сыновней любви, но я‑то знал: Сирил горюет об утраченной свободе! При полковнике поди забалуй…

Как уже говорилось выше, полковник Стивенсон был вполне обеспеченным джентльменом, а вредных привычек (за исключением жевания табака, от каковой тетушка уже его избавила) за ним не водилось. Кроме того, он слыл еще и крайне прижимистым человеком, и я уверен, ему захочется узнать, на что именно пасынок спускает такие суммы! Мне стало даже немного жаль кузена.

У алтаря возникла некоторая заминка. Дело в том, что у полковника отсутствовала левая рука, именно та, на которую полагалось надевать венчальное кольцо. По‑моему, даже священник растерялся, но Стивенсон с армейской прямотой заявил: «Не было бы рук вовсе, на шею бы повесил!» – и протянул тетушке правую руку. Нарушение традиций, но что поделать?

Когда церемония наконец закончилась, я вздохнул с облегчением. Церковь была набита битком, и из‑за такого скопления народа и оглушительных цветочных ароматов было попросту нечем дышать. Новоиспеченная миссис Стивенсон под руку со счастливым супругом направилась к выходу, а я немного отстал. Не выношу подобные шумные сборища, но ради тетушки пришлось терпеть.

Зато когда вся эта радостная толпа повалила из церкви наружу и на мистера и миссис Стивенсон набросились с поздравлениями, я не выдержал. Люди свистели, кричали, нестройно играли на каких‑то музыкальных инструментах… От этой какофонии звенело в ушах, и я, стремясь хоть недолго передохнуть, отправился искать укромный уголок. Удалось мне это с некоторым трудом – тетушкина свадьба вызвала ажиотаж у местных жителей, так что даже среди надгробий было не протолкнуться. По счастью, в северной стороне кладбища, где по традиции хоронили самоубийц и прочих сомнительных личностей, было безлюдно. Укрывшись в тени церкви, я наконец‑то смог перевести дух. Приятно пахло свежей травой, прохладный ветерок дул прямо в лицо… Я оперся на ближайшую могильную плиту и прикрыл глаза, наслаждаясь относительным покоем.

– Празднуете, значит? – раздалось над самым моим ухом, и я едва не подскочил. Ручаюсь, что не слышал шагов!

– Да, – открывая глаза, машинально согласился я и обернулся. – Тетушка замуж…

И замолчал, разглядев своего неожиданного собеседника. Толстячок в цилиндре, одетый по моде двадцатилетней давности, сидел прямо на соседней плите… которая просвечивала сквозь него!

– Кхм… – прочистил горло я, пытаясь собраться с мыслями. Говорят, отъявленным пьяницам мерещатся черти и прочие потусторонние персонажи, да и злоупотребление моим любимым напитком может привести к любопытным видениям… Но я ведь не пил ничего, кроме чая и кофе, как минимум неделю!

– Что, страшно? – с каким‑то мрачным удовольствием поинтересовался призрак, приосаниваясь.

– Не особенно, – признался я, рассматривая его.

Не такой уж я бесстрашный, однако повидал достаточно, чтобы не испугаться. К тому же при свете дня призрачный господин смотрелся слишком… безобидно, чтобы всерьез меня испугать.

Я отодвинулся от плиты (быть может, это его могила, тогда ему вряд ли понравится, что с ней обращаются столь бесцеремонно).

Призрак обиженно насупился и вновь завел:

– Празднуете, значит? Юная Мейбл – это твоя, значит, тетушка?

– Именно, – согласился я (хотя тетушку назвать юной язык не поворачивался) и наконец вспомнил о правилах хорошего тона. – Позвольте представиться: Виктор Кин.

– Виктор? – переспросил призрак, приближаясь. Нахмурился, будто припоминая, потом ухмыльнулся. – А, сын Артура!

– Да, – согласно наклонил я голову.

Призрака это сообщение почему‑то обрадовало: он мерзко захихикал и потер руки:

– Как же, как же, сыночек убийцы, значит?

– Сэр, – нахмурился я, оправившись от удивления. – Я не понимаю, о чем вы говорите!

– А ты поспрашивай, поспрашивай! – все так же хихикая, предложил он. – О смерти бедного Джона Эддерли, которого убил твой папаша, чтоб ему вечно гореть в аду!

Признаюсь, я разъярился. Разумеется, он нес полную чушь, но…

– Не смейте трепать имя моего отца! – рявкнул я, хватая негодяя за грудки (ума не приложу, как мне это удалось!). – Вам ясно?

Призрак попытался вырваться, но лишь слабо трепыхнулся в моих руках.

– Ясно! – буркнул он.

Я неохотно разжал пальцы, надеясь, что никто не видел, как я на него набросился. Хм… любопытно, а он вообще‑то для всех видим или как?

Призрак тем временем отступил на несколько шагов и принялся отряхивать костюм.

– Что вы себе позволяете! – возмутился он неожиданно визгливо. – Никакого уважения к старшим, никакого!

– Извините, – без особого раскаяния произнес я. – Однако вы вели себя крайне невежливо.

– Да ты мне во внуки годишься, наглец! – заявил он (впрочем, с безопасного расстояния). – Никто никогда не смел так обращаться со старым Хоггартом!

– Извините, – повторил я, решив не обращать внимания на злоязыкого призрака. Кажется, поздравления молодоженов закончились. – Мне пора.

– К тетушке спешишь? – Призрак расплылся в улыбке и потер ладони, внезапно приходя в превосходное настроение. – Иди, иди! Но тетушку‑то расспроси, как и почему умер младший Эддерли!

Тетя с мужем уже садились в автомобиль полковника (за рулем, ясное дело, сидел водитель, так как самому полковнику затруднительно было бы водить авто из‑за увечья), дядя Эдвард как раз усаживался в свою машину, а Сирил и мистер Клариджес поджидали у моей. Я, более не обращая внимания на призрака, быстрым шагом отправился к ним…

Отмечали событие мы в тесном семейном кругу, к каковому был причислен и мистер Клариджес, как старинный друг отца и давний знакомый тетушки. Прошло все чинно и благородно, хотя бы потому, что от Сирила вовремя отодвинули коньяк, чтобы не переусердствовал в утолении печалей. А вот дядя Эдвард, должен отметить, со спиртным явно был накоротке. В смысле пил наравне с полковником, совершенно не пьянея, а держаться вровень со старым кавалеристом… Это о многом говорит. Знать бы еще, о чем именно!

Ничего интересного за столом не прозвучало. Стивенсон рассказывал какие‑то байки из своей бурной молодости и делился планами по обустройству дома, тетушка Мейбл пыталась умерить его пыл, но без особого старания (кажется, ей это даже нравилось), Сирил помалкивал (поскольку о его похождениях поведать в приличном обществе было решительно невозможно), да и я тоже (делиться подробностями своих путешествий я не собирался). А вот дядя Эдвард кое о чем говорил. По большей части – об Австралии и о том, как непросто вести хозяйство в засушливых ее областях. У него имелась солидных размеров ферма, где разводили овец, но лично он ею владел или только управлял, я не понял, а удачного повода, чтобы задать вопрос, не представилось. Больше ничего интересного узнать не удалось, даже о том, каким образом он сделался крупным землевладельцем… Ну, видимо, у этой ветви Кинов имелись немалые средства.

Что любопытно, ни он, ни тетушка Мейбл ни разу не упомянули о своих детских и юношеских годах. А ведь они определенно были близко знакомы и наверняка могли предаться совместным воспоминаниям! Или же они не были дружны? Загадка…

Было уже достаточно поздно, когда я решил, что пора возвращаться в Блумтаун. Мистер Клариджес поехал со мной: назавтра он намеревался отправиться домой, а чтобы успеть на поезд, следовало встать достаточно рано. Кроме того, он явно не желал стеснять молодоженов. Что и говорить, в доме тетушки Мейбл и без него было людно!

– Прекрасная вышла свадьба, – сказал я по дороге, чтобы не молчать.

– О да, – вздохнул он. – Я будто в прошлое перенесся…

Тут он как‑то странно хмыкнул и замолчал.

– Мистер Клариджес, – сказал я, – а вы случайно не припоминаете человека по фамилии Хоггарт?

– Хоггарт? – нахмурился он. – Хм… Да, был такой. А почему вдруг ты о нем заговорил?

– Да просто на ум пришло, – усмехнулся я. – Отошел в сторонку, пока все чествовали молодоженов, увидел имя на надгробии… Оно показалось мне чем‑то знакомым!

– Может быть, Артур упоминал его в твоем присутствии, – пожал плечами мистер Клариджес. – Правда, этот тип умер, когда ты был еще совсем маленьким… С другой стороны, я слыхал, что дети, бывает, запоминают то, что слышали, будучи сущими несмышленышами!

– Наверно, так и есть, – согласился я. – Он что, был клиентом отца или вашим?

– Упаси боже от таких клиентов! – искренне отозвался старик. – Худшего сплетника, вдобавок сплетника злого, я в жизни своей не встречал!

– А инспектор Деверелл? – напомнил я.

– Он в подметки Хоггарту не годится, – фыркнул он. – Так, фантазер, к тому же не слишком и умный. У Хоггарта было иное амплуа… Обвинить его было решительно не в чем, потому что он пересказывал то, о чем знали все в округе. Только делал это как‑то так… – Мистер Клариджес тяжело повернулся всем телом, даже я это почувствовал. – Словом, все моментально вспоминали о том, что дыма без огня не бывает, а какое‑нибудь банальнейшее происшествие приобретало масштабы вселенской катастрофы!

– В общем, он раздувал из мухи слона, – подсказал я.

– Вроде того. А еще мог заставить кого угодно усомниться в чем угодно. О, в этом ему равных не было!

– А вы не знаете, отчего это он похоронен на северной стороне кладбища? – спросил я.

– Водились за ним кое‑какие грешки помимо его длинного языка, – ответил старик. – И со смертью его не все ясно: то ли убили его, то ли он сам, так и не разобрались до конца… Но в целом – крайне неприятный был человек, уж поверь!

– Охотно верю, – пробормотал я, вспомнив призрака. – А имя Джона Эддерли вам ни о чем не говорит?

Мистер Клариджес дернулся, это я тоже ощутил.

– Виктор, откуда ты его взял? – спросил он.

– Сам не знаю, – ответил я. – Где‑то услышал. Кажется, тетушка упомянула мельком, оно и зацепилось в памят