Кодификация и языковая политика

В данном разделе мы рассмотрим основные этапы кодификации мордовских идиомов в течение ХХ века, а также вкратце состояние современной языковой политики региона.

Мордовские идиомы начали использоваться в письменной форме в конце 19 в., когда просветители начали выпускать буквари и переводные молитвенники для детей. Важно отметить, что уже тогда, когда ни о какой кодификации не было речи, выходили отдельные книги для эрзи и мокши: «Букварь для мордвы-эрзи с присоединением молитв и русской азбуки», Казань, 1884, «Букварь для мордвы-мокши», Казань, 1892, 1897.

С приходом Советской власти и началом «коренизации» в Мордовии начинается активное языковое строительство. Оно характеризуется обилием проектов и идей, зачастую противоречащих друг другу и сменяющих друг друга в зависимости от политической конъюнктуры. Из-за этого языковое строительство зачастую имело характер последовательности действий, в которых последующее отменяло и переделывало результаты предыдущего.

Важно отметить, что в этот период школьное обучение (по крайней мере, в младшей и средней школе), а также зарождающееся дошкольное образование, несмотря на отсутствие кодификации и сложившейся нормы, ведется на мордовских идиомах. Также на них происходят обсуждения на лингвистических конференциях, упомянутых ниже (Мосин 2012).

1922 г. – «этнограф М. Т. Маркелов первым поставил вопрос о создании литературного языка» (Мосин 2012).

1927 г. – утверждение современного мордовского алфавита.

«Основополагающей научной конференцией по вопросам мордовских языков стала конференция, созванная по инициативе М. Е. Евсевьева и Ф. Ф. Советкина в г. Москве в 1928 г. Она положила начало языковому строительству, в частности было решено принять за основу эрзянского литературного языка атяшевско-козловский говор, мокшанского— краснослободский диалект, за основу мордовской орфографии— фонетический принцип письма» (Келина 2010). В дальнейшем споры о диалектной основе языков будут вестись еще десятилетие.

1932 г. – проект латинского алфавита для мордовских языков одобрен ЦИК СССР, однако вскоре признан «нецелесообразным и вредным».

В 1933 г. на новой конференции фонетический принцип, разработанный в 1928г., был признан «вредным» и заменен морфологическим. При этом для эрзянского новый принцип устанавливается быстрее и с меньшим количеством поправок (ввиду неизменяемости основы при словоизменении, идеи А. Рябова).

1938 г.- идеи А. Рябова о неизменности основы признаны «буржуазно-националистическими»,  разработан смешанный морфолого-фонетический принцип, сближающий орфографию мордовских и русского.

1939 г. – издание первого эрзянского орфографического словаря.

Далее на протяжении советского периода никаких принципиально новых шагов в строительстве мордовских языков не происходит. Переиздается без изменений орфографический словарь (несмотря на то, что орфография застыла на этапе довольно непоследовательном), составляется несколько грамматик в 1940е-1970е гг. Усилиями властей последовательно снижается престиж мордовских языков и сокращается доступ к ним, вразрез с официальными заявлениями о поддержке национальных языков. Наши информанты подтверждают, что в 60-70е гг. в школах почти не преподавали мордовских языков даже как предмета, за исключением редких школ в национальных населенных пунктах, а говорить по-мордовски на улицах Саранска считалось дурным тоном и необразованностью.

К перестройке ситуация меняется, в первую очередь за счет резкого повышения престижа языка и статуса их носителей. К этому времени относится описанный выше национальный подъем (см. объединение «Масторава») и актуализация надолго забытых доменов (напр. публичной речи). На мордовских стало не стыдно говорить.

1993-1995 гг. – пересмотр принципов мокшанской и эрзянской орфографии, ликвидация противоречащих друг другу правил, введение морфологического принципа написания (возрождение идей А. Рябова).

24 апреля 1998 года Государственным Собранием Республики Мордовия был принят Закон «О государственных языках в Республике Мордовия», согласно которому языки коренных народов приобрели статус государственных.

С начала 2000х гг. власти принимают ряд законов об институциональной поддержке национальных языков. Если в советское время политику можно охарактеризовать «говорить стыдно», то теперь – «стыдно не знать» (что не означает, несомненно, автоматического повышения языковой компетенции). С 2004 г. во властных и научных кругах появляется идея унификации мокшанского и эрзянского и создания единого мордовского языка.

2008 г. – конференция для установления единого морфологического принципа написания в мордовских языках с целью их сближения. Правила утверждены в 2010 г. Однако остается много вопросов относительно правописания, особенно в мокшанском, где господствовал фонетический принцип орфографии. То есть, текущая реформа орфографии имеет основной своей целью не столько упрощение орфографии для носителей, а в первую очередь, по нашему мнению, своеобразную китаизацию мордовской письменности: унификация формы написания при различиях в произношении между идиомами призвана воспитывать у носителей ощущение общности кода. Однако стоит помнить, что в случае с китайским, несмотря на общую письменность, диалектные различия никуда не делись, и подобная реформа может изменить восприятие, но не саму структуру идиомов.

В конце 1990-х был принят ряд законов, касающихся государственной политики в области образования: «закон РМ «О государственных языках в Республике Мордовия» (№ 19-3, 1998); закон РМ «Об образовании в Республике Мордовия» (№ 48-3, 1998); и закон «О государственной поддержке сферы культуры» (№ 44-3, 2001); а также широкий комплекс постановлений Правительства РМ и главы РМ. Указанные нормативно-правовые документы РМ отражают основные принципы и аспекты Концепции национальной образовательной политики Российской Федерации, такие как: 1) единство федерального культурного и образовательного пространства; 2) равные права всех языков на сохранение и развитие; 3) защита и развитие системой образования национальных культур; 4) запрет на дискриминацию по национальному, языковому или религиозному признаку; 5) господдержка образовательных учреждений с обучением на национальных языках; 6) учет системой образования местной языковой и этнокультурной специфики» (Мартыненко 2011).

После были предприняты меры для дальнейшего поддержания мордовских идиомов. Однако законы, принятые в начале 2000-х, в первую очередь закон об обязательном изучении в школах мордовских языков, вызывают критику специалистов: «Тем не менее законы о государственных языках, принятые в Коми и Мордовии, предполагают не гибкую стратегию последовательного укрепления позиций языка коми и мордовского в системе школьного образования, а прямолинейную модель, предполагающую введение обязательного обучения языкам титульных этносов всех учащихся средних школ. (…) В Мордовии, как показывает практика, приказ Министерства образования от 2004 г. о введении обязательного изучения мокшанского или эрзянского языков в школах практически игнорируется, поскольку он труднореализуем. (…) Таким образом, получается, что для внедрения мордовских языков в практику школьного образования необходимы репрессии. Это уже сродни деятельности языковой полиции/инспекции, которая активно действует в канадском Квебеке или в Эстонии. Репрессивная языковая политика не вызывает одобрения у специалистов, но важно то, что в российских условиях она не может быть эффективной и нанесет очевидный удар по престижу "родных языков". В результате от языков, навязываемых с помощью репрессий, отвернутся не только те, до кого их хотят довести, но и те, кто думает на этих языках. Итак, современная языковая политика в Мордовии грозит стать неким "культурным бумерангом"» (Шабаев и др. 2009).