Наука и материнский инстинкт

 

Интересно, что наука поддерживает идею существования материнского инстинкта, но объяснения того, что это такое, разительно отличаются. Мне очень жаль, что ученые все еще до конца не признают его. Часто, читая какие‑то новые научные труды, я прежде всего думаю: «И чтобы прийти к такому заключению, им понадобились дорогостоящие исследования?» Но мы живем в обществе, помешанном на выборочном контроле. И если что‑то не прошло двойной слепой плацебо‑контролируемой проверки, подтвердившей надежность, то его как бы и не существует. Вот еще одно подтверждение того, как далеко мы ушли от инстинкта, интуиции, а порой и здравого смысла!

Вернемся к науке: есть две различные точки зрения на материнский инстинкт. В одном углу ринга находятся те, кто считает его следствием эволюции природы, так сказать, генетическим отпечатком. В другом – те, кто уверен, что это результат воспитания, влияния окружающей среды. Обе гипотезы подкрепляются убедительными доказательствами, но, кажется, сторонники идеи воспитания немного впереди, когда утверждают, что матери в некоторой степени «оснащены» программным обеспечением, чтобы инстинктивно реагировать на младенцев.

Ученые продемонстрировали, что мозг матери гораздо активнее мозга отца реагирует на плач именно своего малыша. Они даже выявили особые зоны мозга, отвечающие за материнское поведение и мотивацию при младенческом плаче. Исследователи назвали их «материнской схемой». Психолог д‑р Джеффри Лорбербаум говорит: «Консервативная точка зрения гласит, что матери более приспособлены к обращению с детьми, особенно собственными, чем отцы. И наши исследования подтверждают, что это так. Возможно, объяснение кроется в том факте, что у них задействованы обширные зоны мозга, включая древнейшие, которые, например, отвечают за материнское поведение у грызунов. Поведение отцов природа обеспечила в меньшей степени; оно, скорее, является следствием эволюции. В ответ на плач у отцов активизируются только позже сформировавшиеся зоны мозга, необходимые для сенсорного различения, распознавания и двигательного планирования».

Более того, группа исследователей из Вирджинии, США, проводила эксперименты на крысах и выяснила, что «их материнский мозг способен меняться в ответ на новые требования материнства. Их поведенческая модель становится более богатой и высокоорганизованной. Молодая мать демонстрирует поведение, которое раньше не было ей свойственно». Психолог д‑р Крейг Кинсли также изучал хищнические инстинкты у самок крыс, сравнивая нерожавших и находящихся в периоде лактации особей.

Крысам некоторое время не давали пищи, а потом предлагали сверчков. Чтобы поесть, крысам нужно было поймать сверчков и умертвить их. В мире животных усиление способности ловить добычу означает сокращение времени, которое мать проведет вдали от беззащитных детенышей, а уменьшение «окна уязвимости», в свою очередь, приведет к снижению детской смертности. Результаты опытов Кинсли показали, что нерожавшие крысы поймали сверчков за 290 секунд, а «кормящие матери» – за 70. Кинсли так прокомментировал свои наблюдения: «Мозг самки млекопитающего демонстрирует пластичность и креативность, когда речь заходит о репродукции. Другими словами, матерями становятся, а не рождаются».

Однако антрополог профессор Сара Блаффер Хрди оспаривает эту идею. Она изучает приматов более 30 лет и считает, что желание матери заботиться о малыше зависит от ее стремления быть матерью и количества времени, которое она проводит с детенышем. Сара согласна, что реакции материнского мозга меняются, но уверена, что это биологически обусловленные, а не инстинктивные проявления. «Женщина, рожденная быть матерью, научится любить любого малыша, и своего, и чужого. Женщина, не предназначенная или не готовая к материнству, может оказаться неспособной полюбить даже собственного ребенка».

Одно исследование русских ученых показало наличие материнского инстинкта у двухлетних девочек. Уже на втором году жизни он проявляется в играх с куклами и достигает пика к трем‑пяти годам. Ученые установили, что это происходит на уровне подсознания, и считают, что ориентированность женщины на семью формируется уже в этом нежном возрасте.

Но не менее интересно и то, что материнский инстинкт проявляется во время беременности, задолго до родов. Ученые из Джексона, США, работали над определением веса плода, используя три метода – ультразвук, клиническое наблюдение (пальпация) и материнский инстинкт. И материнский инстинкт оказался самым точным методом, причем с большим преимуществом. Около 70 % беременных правильно предсказали вес новорожденного с погрешностью не более 10 %. Это впечатляет.

Нечто подобное произошло и в Университете Джона Хопкинса, где исследователи попросили 104 женщин, не знавших пол своего будущего ребенка, предсказать его.

Результаты показали, что женщины с образованием выше среднего правильно определили пол малыша в 71 % случаев. Кроме того, женщины, чьи прогнозы строились на психологических наблюдениях, таких как сны или ощущения, были намного точнее тех, кто опирался только на внешние проявления – например, на то, как они вынашивали младенца. Итак, ученые едины во мнении, что матери обладают инстинктом. Если бы только сами матери поверили в это!

 

Беспокойство из‑за материнского инстинкта

 

Работая с неопытными мамами, я поняла, что их тревожат две вещи:

Во‑первых, есть мамы, которым советуют игнорировать материнские инстинкты и воспитывать так, как предписано наукой. Как следствие, они постоянно испытывают внутренний конфликт. Во‑вторых, есть матери, полагающие, что у них вообще нет материнского инстинкта и они не понимают собственных детей.

Думаю, существует три источника этих волнений: прежде всего, мамы получают слишком много советов извне, что заставляет их игнорировать свои инстинкты; затем мы как общество не оказываем молодым матерям той поддержки, в которой они нуждаются; наконец, мы недостаточно ценим материнство. Сочетание этих трех факторов лишает женщин уверенности и защищенности, поэтому они пытаются исправить ситуацию через самообразование. Но то «образование», которое они получают, еще больше подрывает их уверенность и инстинкты. Этот порочный круг лишает сил, а не прибавляет их.

 

Ответ

 

С моей точки зрения, ответ на эти беспокойства прост: выбросьте самые авторитарные из пособий по уходу за малышами и поддержите молодую маму. Только не забирайте у нее ребенка, чтобы она могла отдохнуть.

Лучше приготовьте за нее еду, уберите квартиру, похвалите за то, как она прекрасно справляется с новой ролью. И дайте ей возможность рассказать о своих страхах, тревогах, волнении и счастье. Не судите ее, не давайте советов, постарайтесь понять, какую удивительную работу выполняют матери. Нам надо перестать воспринимать материнство как нечто второсортное. Что испытывают мамочки, когда в анкете им приходится писать «домохозяйка» в графе «род занятий»? Матери умны, мудры, деловиты, они делают так много, хотя часто считают, что это не так.

Как пишет в своей книге «Материнская любовь» Наоми Стадлен, «нужно время, чтобы узнать малыша. Это необыкновенный процесс. Матери знакомятся с незнакомыми им до сих пор личностями. Их первые открытия порой незначительны. Мать может и не понимать, что она прогрессирует». Наоми продолжает: «Все эти мамочки начитались книг по уходу за малышом. Но книжки рассказывают о детях в целом. И совсем другое дело, когда мать наблюдает за собственным ребенком, сравнивая его со своими идеалами и устремлениями. Она одна на этом уникальном пути. Ей страшно признаться, что она не знает, что ожидает ее впереди. И тем не менее это хорошее начало для того, чтобы стать матерью. Скромность способствует обучению».

В конце концов, в воспитании нам надо больше прислушиваться к сердцу, а не к разуму. А важнее всего научиться слушать собственных малышей, ведь они те ключики, которые открывают наши инстинкты. Как говорит в книге «Стань вожаком стаи» знаменитый дрессировщик собак (да, именно дрессировщик собак!) Сезар Милан, «люди проживают свои жизни в дисбалансе. Мы находимся в процессе утраты инстинктивной составляющей, которая делает нас сначала животными и только потом людьми. А инстинкт равнозначен здравому смыслу… Мы мастера логических умозаключений. Мы общаемся друг с другом почти исключительно посредством языка. Мы отправляем текстовые сообщения по Интернету и сотовым телефонам; мы читаем и смотрим телевизор.

У нас много образования и больше информации под рукой, чем когда‑либо ранее, что позволяет нам почти на сто процентов жить «внутри своего разума». Мы переживаем из‑за прошлого и фантазируем о будущем. Зачастую мы становимся настолько зависимыми от интеллектуальной составляющей, что забываем: в этом прекрасном мире есть и многое другое… Хорошая новость состоит в том, что наши инстинкты, скрытые глубоко внутри, только и ждут, чтобы их открыли заново».

Итак, что, если? Что, если мы доверимся нашим малышам? Что, если мы вглядимся в них и спросим, чего они хотят? Как это отразится на нашем подходе к воспитанию? Что, если бы нас самих воспитывали более инстинктивно? Эта перемена отразилась бы на следующих поколениях? Ты тоже изменяешь будущее нашей расы?

Многие матери рассказывали мне, как научились доверять инстинктам и быть экспертами для самих себя. Но когда я думаю о материнском инстинкте, мне всегда вспоминается эта история.

Клэр‑Луиза англичанка, а ее партнер – египтянин. Я прекрасно помню день, когда мы с ней обсуждали, чем материнство по‑египетски отличается от материнства по‑английски.

 

 

История Клэр‑Луизы

 

 

У меня был опыт общения с малышами, а в двадцать лет я даже работала няней. Так что практическая сторона ухода за ребенком меня не смущала. Как и большинство людей (независимо от их личного опыта и знаний!), я имела четкое представление о том, что в воспитании правильно, а что нет.

Поэтому когда я отправилась жить за границу, сначала в Мадрид, потом в Дубай, а после в Египет, меня поразило, что совсем маленькие дети поздним вечером не спят, а находятся в ресторанах и других общественных местах вместе с родителями. Разве они не должны быть в постели? Это же личное время их родителей. Малыши отправляются в кровать в 7 вечера и спят до 7 утра, не так ли?

Такой более свободный стиль воспитания беспокоил меня, и я чувствовала, что эти родители что‑то упускают. Но кое‑что мне нравилось – это ощущение «общности», большой, открытой семьи, проводящей много времени вместе. Три или четыре поколения получали удовольствие от общения друг с другом. В нашем «западном» мире такого не было. Неужели наш «прогресс» отрицательно повлиял на общественное устройство? Теперь я понимаю, что первые ростки сомнения позже и привели меня к стилю воспитания, который я сознательно выбрала для своей дочурки: ориентироваться на свои инстинкты, а не на ожидания посторонних.

Во время беременности я натолкнулась на идею воспитания на основе привязанности, и все сразу встало на место. В каком‑то смысле было забавно читать о том, что я должна доверять инстинктам и возвращаться к основам, когда речь шла об удовлетворении простых потребностей младенца; что любовь, прикосновение, забота даже важнее кормления. С другой стороны, ценности, на которых я выросла, настолько укоренились во мне, что я никогда раньше не подвергала их сомнению. Независимость настолько ценится в нашем обществе, что казалось немыслимым взять беспомощного малыша на руки и дать ему почувствовать себя защищенным. Маленьких следовало поощрять к независимости с самого нежного возраста.

Помню первый раз, когда я оказалась в доме у деверя и увидела, что его годовалая дочка спит в комнате родителей. Ее спальное место было прикреплено к кровати родителей. Я, конечно же, решила, что это БОЛЬШАЯ ошибка.

Позже, когда я начала делиться с мужем всеми «новыми, захватывающими» идеями воспитания на основе привязанности, они не производили на него особого впечатления. Мои «откровения» были для него само собой разумеющимися вещами. Сон в комнате родителей, нормальная реакция родителей на плач, умение мгновенно отличить, когда малышу что‑то необходимо, а когда он просто этого хочет. Разумеется, ребенка надо взять на руки, если он плачет. Зачем укладывать его спать в отдельную комнату? Что значит: кроха научится манипулировать тобой? (Эта мысль его особенно забавляла!)

Я кормила дочку грудью до полугода и всегда знала, что хочу кормить сама, «если смогу». А почему не смогу? Да, есть небольшой процент женщин, которые не могут кормить по каким‑то причинам, но почему нам всегда кажется, что мы не сможем? В Египте грудное вскармливание вообще не обсуждается: это самая естественная вещь. Сейчас я знаю, что это вызвано не только необходимостью (искусственные смеси недешевы), но и соответствует религиозным требованиям (Коран говорит о том, что ребенка надо кормить как минимум два года). Но решающий фактор для молодых матерей – это пример их мам, бабушек, сестер, тетушек, кузин, соседок и т. п. Все они кормили и кормят грудью. Это нормально.

К сожалению, мой муж не мог уехать из Египта и присутствовать при родах. Я впервые привезла малышку к папе, когда ей было три недели. Нас окружала его семья, и ни один человек не спросил меня, спокойная ли она и просыпается ли по ночам. Женщины подсказывали мне, как лучше кормить грудью, но никто даже не упоминал о недостатке молока, прикармливании или кормлении во сне (позднее кормление, при котором вы не будите младенца) из бутылочки.

В конечном итоге молодые мамы одинаково уязвимы и чувствительны и в Египте, и в Англии, и где угодно еще. Иногда даже полезный совет может ранить, если прозвучит не вовремя. Всегда есть давление – общества, семьи, СМИ, обстоятельств. И, как и во всем остальном, вам надо найти баланс, понять, когда можно доверять себе, а когда нужно обратиться за поддержкой и помощью к окружающим.

Пожалуй, самое разительное отличие Египта от Запада в том, как ценят и уважают там матерей. Материнство делает тебя женщиной, а не ломает твою карьеру. Для меня честь и привилегия иметь малышку, воспитывать ее, любить, защищать и заботиться так, может только мать.

 

Глава 2