Легионы. Организация и состав

Римская армия, сосредоточенная Траяном на Ниж­нем и Среднем Дунае для вторжения в Дакию, была представлена всеми родами войск. Сухопутные войска состояли из регулярных тяжеловооруженных пехотных частей-легионов, вспомогательных подразделений — ал и когорт, оснащенных по последнему слову военной тех­ники. На берегах Дуная находились стоянки двух про­винциальных флотилий Мезии и Паннонии, корабли и личный состав которых также были задействованы в проведении военных операций. Весь военный потенци­ал империи, находящейся в это время на пике своего могущества, сконцентрировался в армии Траяна в пол­ном величии и блеске. Кроме железных, проверенных в многочисленных битвах легионов на сравнительно не­большом клочке нижнедунайских земель расположился целый конгломерат отрядов, набранных римлянами из различных провинций огромной державы, говорящих на разных языках, различного цвета кожи, вооруженных 82

своим собственным, характерным только для данного народа или племени оружием. Мезия представляла со­бой огромный кипящий котел единого военного лагеря, поглощающего все новые и новые воинские части, спе­шащие к месту событий по проложенным, словно пря­мые линии, военным дорогам. Подходят с юга лучники с Крита, с запада спешат вооруженные большими лука­ми британцы, из Сирии подтягиваются отряды сагитта-риев с дальнобойным и мощным оружием восточных племен. Обнаженных по пояс германских симмахиари-ев сменяют отряды легковооруженной нумидийской конницы, облаченные в панцири всадники паннонских и боспорских ал, лихие наездники галлы, земляки им­ператора — испанцы. На небольшое царство Децебала обрушилась гигантская лавина, вобравшая почти поло­вину всех вооруженных сил империи, насчитывающих к этому времени до 400 тысяч человек. Для вторжения в Дакию Траян сосредоточил, по разным оценкам, армию численностью от 100 до 150 тысяч воинов. Но, в отличие от восточных полчищ ассирийских и персидских царей, римская армия имела превосходную профессиональную организацию и структуру, основы которой были зало­жены еще во II в. до н. э. реформами Гая Мария.

Основу войск Траяна составляли прославленные в течение своей многовековой истории легендарные леги­оны. Они являлись гордостью и одновременно основной ударной силой Древнего Рима. В Средиземноморье не было ни одного места, где бы не ступала кожаная кали­га римского легионера. После окончания гражданских войн Август более чем на треть сократил количество регулярных частей, снизив их число с шестидесяти до восемнадцати. Однако панноно-далматское восстание вызвало вынужденное увеличение армии до 26 легио­нов, из которых после разразившейся вскоре катастро­фы Квинтилия Вара осталось только 23. Проблемы обо­роны Италии заставили первого принцепса набрать два новых легиона, и к концу правления Августа их насчи­тывалось уже 25.

В дальнейшем, при Капитуле и Клавдии, количест­во легионов возросло до 27, а к концу правления Нерона достигло 30. Но после гражданской войны 69 г. Веспасиан Флавий распустил четыре мятежных легиона, соз­дав вместо них три, верных новой династии. Домициан в 83 г. добавил еще один легион, и общее их количество вновь достигло тридцати. Но сражения на Нижнем и Среднем Дунае дорого обошлись этому императору, и новая династия Антонинов унаследовала вновь 28 ре­гулярных частей римской армии. Специально для дакийской войны Траян сформировал два новых легиона: II Траянов. получивший почетное наименование «фортис» — 'неустрашимый' и XXX Ульпиев, удостоив­шийся в Дакии чести называться «виктрикс» -— 'победо­носный'. Таким образом, к началу дакийских войн им­перия располагала 30 легионами.

Около половины из них принимали участие в во­енных действиях в Дакии. Различными источниками зафиксировано пребывание в это время на Нижнем Дунае воинских частей 17 римских легионов. С рейн­ского лимеса прибыл I легион Минервы, были подтя­нуты отряды VI Победоносного и VIII Августового. Во время подготовки ко второй дакийской войне к театру военных действий из Германии отправился XI Клав­диев легион, который затем так и остался в Мезии. Как полагают специалисты, были задействованы пан-нонские легионы: I Вспомогательный, X, XIII и XIV Сдвоенные, XV Аполлонов, недавно сформирован­ный XXX Ульпиев. Во время первой войны для ликви­дации прорыва союзниками Децебала нижнемезийского лимеса из Каппадокии использовались подраз- деления XII Молниеносного и XVI Флавиева легио­нов. Даже из далекой Британии вместе со вспомога­тельными частями прибыли вексиляции XX Валерие-ва легиона, сражавшегося на Нижнем Дунае еще в на­чале 1 в. н.э. Но основная тяжесть проведения воен­ных операций в Дакии легла на плечи мезийского гар­низона, находящегося в непосредственной близости от арены главных событий. В Верхней Мезии дисло­цировались IV Флавиев легион в Сингидуне (совр. Бел­град) и VII Клавдиев в Виминации (совр. Костолац), в Нижней — V Македонский в Эске (совр. с. Гиген) и I Италийский в Новах (совр. с. Стеклен). Вкратце оста­новимся на их истории в эпоху принципата.

IV Флавиев легион был образован в 70-х гг. I в. н. э. императором Веспасианом вместе с легионами II Вспо­могательным и XVI Флавиевым[51]. До 86 г. он находил­ся в Далмации, откуда после разгрома даками V Жаворонкова легиона перебазировался в Верхнюю Ме-зию, где и остался до конца античности. Штаб-квар­тирой части первоначально, видимо, являлась Рациа-рия (совр. Арчар), известная как крупная стоянка ме­зийского флота и наиболее приближенная к дакийской границе. Но затем, уже через несколько лет, в связи с угрозой со стороны язигов зона активности легиона сместилась на запад, ближе к Паннонии. Он был пе­реведен, вероятно, на короткое время в Виминации, а потом на постоянную стоянку в Сингидун. Во II в. легион принимал активное участие во внешнеполи­тических акциях империи на Нижнем и Среднем Дунае. Особенно это касалось Дакии, где он находился с момента ее покорения до 114г. Вексиляции части участвовали в восточных походах римских императо­ров. Во время маркоманнских войн легион занимался обороной паннонского лимеса. Видимо, именно тогда его отряды располагались в Аквинке. В III в. легион продолжал действовать на территории как Верхней Мезии, так и Паннонии. Однако со времени эвакуа­ции в 70-х гг. Дакии в центре его внимания вновь оказался участок верхнемезийского лимеса между Сингидуном и Виминацием.

Дата образования VII Клавдиева легиона точно не установлена. Вероятно, она относится, так же как и XI Клавдиева, ко времени походов Цезаря. С 30 г. до н. э. часть входила в состав гарнизона провинции Македо­нии и под названием VII Македонского легиона уча­ствовала в походе Марка Лициния Красса Младшего на Нижний Дунай против фракийских племен. В на­чале I в. вексиляции части были задействованы Авгу­стом для подавления паннонско-далматского восста­ния. Затем вместе с XI Клавдиевым легионом она пе­ребазировалась в Далмацию, где расположилась в кастелле Бурнум. Здесь легион в 42 г. за проявленную лояльность к правящей династии во время восстания наместника Далмации Фурия Камилла Скрибониана был удостоен почетного наименования «Клавдиев, Верный и Благочестивый». В период 57/58 г. в связи с переводом IV Скифского легиона на восток VII Клав­диев передислоцировался в Мезию. Его штаб-квартира до конца античности находилась в Виминации. Во вре­мя гражданской войны 69 г. часть выступала на стороне флавианцев, активно принимала участие в отражении задунайских племен. Как сообщает Тацит, легат ле­гиона Теттий Юлиан в числе других командиров ме-зийских соединений был удостоен консульских зна­ков отличия после разгрома весной 69 г. сарматов[52]. Легион отличился и во время дакийских войн импе­ратора Домициана в конце 80-х гг. I в. н. э., когда римская армия одержала под Тапами важную победу над даками под командованием все того же Теттия Юлиана. Во II в. н. э. часть была задействована в парфянских походах Траяна и отправляла свои векси-ляции на восток. В 60-е гг. она воевала в Паннонии против квадов и язигов. В III в. н. э. подразделения легиона укрепляли лимес, возведенный римлянами в Дакии вдоль реки Олт.

Наиболее прославленным и известным из нижне-мезийских войск римлян являлся V Македонский ле­гион. Дата его образования падает на конец 40-х гг. I в. до н. э., когда был сформирован, судя по названию, из жителей Рима, V легион «Урбана» (букв. 'Городской'). Уже вскоре он получил боевое крещение в битве у мыса Акция, где выступал на стороне Августа. Расположив­шись в Македонии, легион, видимо, неоднократно участ­вовал в походах римских полководцев в низовья Дуная. С начала I в. н. э. ареал его военных действий перено­сится в Мезию. Вероятно, это произошло после подав­ления паннонско-далматского восстания 6—9 гг. н. э., когда римлянам удалось закрепиться на Среднем Ду­нае и появились соответствующие опорные базы для более решительного продвижения на восток к побе­режью Понта. Легион входил в гарнизон объединен­ных провинций Македонии и Ахайи, куда с 15 г. была включена и западная часть Мезии. С середины 40-х гг. штаб-квартирой части стал Эск, что было связано с захватом в 46 г. римлянами Фракии и окончательным оформлением границы по Нижнему Дунаю. В этом году вексиляции части вместе с VIII Августовым ле­гионом принимали участие в подавлении фракийского восстания. Численность мезийского гарнизона в это время достигает, по подсчетам специалистов, 60 тысяч воинов. Однако уже вскоре, при Нероне, она резко со­кращается. В связи с борьбой с Парфией за Армению на восток переводятся все новые и новые римские вой­ска. В 62 г. настала очередь отправляться в Сирию и V Македонскому легиону. В последующие десять лет он входил в состав римской армии, действовавшей в Армении под командованием Корбулона, его воины участвовали в операциях в Самарии и Галилее, отли­чились при взятии Иерусалима[53]. После покорения Иудеи легион сопровождал Тита в Египет, а затем вес­ной 71 г. с подкреплениями, данными новому намест­нику Мезии Рубрию Галлу, возвратился обратно в Эск, пополненный новыми рекрутами из восточных про­винций. Домициан и Траян в разное время активно использовали часть для ведения военных действий в Дакии, где она, видимо, полностью находилась на про­тяжении 101—103гг. Осенью 106г., когда сопротив­ление даков было окончательно сломлено, легион возвратился в Нижнюю Мезию, но его базовый лагерь в связи с образованием новой провинции переместился вниз по течению Дуная в Трэзм (совр. с. Иглица). От­сюда его вексиляции опять, как в 60-е гг. I в. н. э., не­однократно отправлялись на восток. В 114—115 гг. они вновь, но уже под победоносными знаменами Траяна, появляются в Армении, в 135—137гг. при Адриане участвуют в подавлении восстания Бар-Кохбы и снова берут Иерусалим, в 163—167гг. при Марке Аврелии уже в который раз воюют в Парфии. Сразу после окон­чания римско-парфянской войны в связи с угрожаю­щей обстановкой, сложившейся на Среднем Дунае, легион переводится в Дакию, где его лагерем становит­ся Потаисса (совр. Турда). Здесь он активно участвует в обороне границ империи, и это не остается незамечен­ным. Легион получает почетное наименование «Вер­ный и Благочестивый императора Коммода». Лишь спустя столетие, после эвакуации Дакии при Аврелиа­не, V Македонский легион возвращается на свою ста­рую стоянку в Эск в Нижней Мезии, где и остается до конца античности.

Второй нижнемезийский легион — I Италийский был набран в сентябре 67 г. императором Нероном из уроженцев Италии для проведения военной кампании на востоке[54]. Однако смерть принцепса, называвшего часть «фалангой Александра Великого», и внезапно развернувшиеся события гражданской войны застали легион в местах формирования. Он храбро сражался на стороне Виталлия, за что был отправлен победившим Веспасианом в Мезию, где сразу угодил в пекло сраже­ний с роксоланами и даками. Изрядно потрепанные ме­стными племенами «италийцы» расположились в быв­шем лагере VIII Августова легиона в Новах (совр. с. Стек­лен) и уже не покидали его до конца античности. Здесь легион очень быстро теряет свой первоначальный облик. В его ряды попадают, видимо вместе с пополнениями, приведенными Рубрием Галлом, рекруты с востока. Как и в V Македонском легионе, среди личного состава I Ита­лийского все шире распространяются восточные культы, например Митры. Вексиляции части участвовали в да-кийских войнах конца I—начала II в. н. э. Их присутствие в Дакии зафиксировано археологическими материалами с левобережья Дуная из кастеллов вдоль реки Олт. На протяжении II—III вв. из состава V Македонского и I Ита­лийского легионов наместником Мезии выделялись от­ряды для защиты греческих городов Северного Причер­номорья, дислоцировавшиеся в Тире (совр. Белгород-Днестровский), Ольвии и Херсонесе (совр. Севастополь). Кроме того, отдельные подразделения части были задей­ствованы в парфянских походах Траяна, в усмирении иудейского восстания при Адриане, а также в мавретан-ских войнах Антонина Пия в 144—152 гг. Во время мар-команнских войн из вексиляции I Италийского и IV Фла-виева легионов создается совместная воинская часть, действовавшая на верхнемезийском участке лимеса. По­сле свержения Коммода I Италийский легион вместе с V Македонским присоединяются к войскам Септимия Севера. Под командованием Люция Мария Максима он принимает участие в осаде Византия, в войне нового принцепса против Клодия Альбина в Галлии.

В III в. легион посылает свои отдельные подраз­деления в Далмацию, однако, как уже отмечалось, основной его стоянкой продолжают оставаться Новы, откуда происходит большинство эпиграфических и археологических памятников с упоминанием названия части.

Таким образом, ядро армии Траяна составляли опытные, испытанные в многочисленных походах и битвах легионы, хорошо знающие своего грозного противника на левом берегу Дуная. Им не раз прихо­дилось иметь с ним дело, и поэтому личный состав прекрасно разбирался в сильных и слабых сторонах дакийских воинов и их союзников. Частые столкно­вения закалили и укрепили дух легионеров, а одер­жанные победы вселили уверенность в собственных силах. Поэтому нельзя не согласиться с мнением тех исследователей, которые полагали, что мезийские легионы являлись одними из самых надежных и бое­способных в империи. Тем не менее поражения Оппия Сабина и Корнелия Фуска негативно сказались на моральном состоянии римских войск в Мезии. По­этому, видимо, сознавая это, Траян наряду с ними старался, как показывают рельефы колонны, широко задействовать в проведении военных операций в Да­кии новоприбывшие воинские части из Паннонии, Германии,Британии.

Представляется, что состав и организация рим­ского легиона были тщательно продуманы, в течение длительного времени апробированы на практике и оправдывались поставленными перед ними тактиче­скими задачами. Наиболее мелкой тактической единицей легиона являлось отделение из 8 воинов, кото­рые жили в палатках (контуберниях) или бараках, состоящих из двух помещений. В первом хранилось оружие, второе было спальным. Десять отделений образовывали одну центурию во главе с центурио­ном. В каждой из них служило, таким образом, по 80 воинов. Шесть центурий объединялись в одну когор­ту, а десять когорт — в легион[55].

В период правления императоров из династии Юли­ев—Клавдиев до 69 г. численность легиона достигала приблизительно шести тысяч человек. Девять его ко­горт (со 2-й по 10-ю) были стандартными — по 480 вои­нов, а первая сократилась до пяти центурий, но коли­чество бойцов в них увеличили в два раза, доведя до 160 в каждой. Таким образом, в первой когорте их ста­ло 800. В совокупности легион располагал 5120 воина­ми[56]. Остальные принадлежали к офицерскому соста­ву, техническому и медицинскому персоналу, обслужи­вающему личный состав. Кроме того, к каждому легио­ну придавался отряд кавалерии, состоящий из 120 всад­ников, выполнявших разнообразные поручения штаба, служащих для поддержания связи между воинскими частями. К концу I в. н. э. организация легиона не­сколько изменилась. Численность первой когорты уве­личилась до тысячи воинов, а отряд конницы, возмож­но, был выведен из его состава. В легионе эпохи Трая­на в общей сложности находилось на службе, видимо, около 5600 человек.

Во главе части стоял легат, принадлежащий к се­наторскому сословию и назначаемый лично коман­дующим всеми военными силами государства — им­ператором. Известно, что V Македонским легионом во время первой дакийской войны командовал Луций Миниций Наталис, во время второй — Луций Целий Мурена, а I легионом Минервы — будущий импера­тор Элий Адриан. Легаты находились в прямом под­чинении наместника провинции, выбираемого импе­ратором из числа бывших консулов. В период дакий-ских войн командование нижнемезийскими войсками осуществлял Маний Лаберий Максим. В штаб легата входило шесть высших офицеров — трибунов, кото­рые возглавляли крупные воинские соединения, со­стоящие из нескольких, например, когорт, и выпол­няли определенные тактические задачи, поставлен­ные перед частью. Старший из них, называемый из-за широкой пурпурной полосы на тоге, указывающей на принадлежность к сенаторскому сословию, «латикла-вием», являлся заместителем легата, хотя ему было, обыкновенно, всего от 19 до 25 лет и он проходил как бы «военную практику», готовя себя в дальнейшем к политической карьере. В разное время в этом звании в Мезии перебывали будущие императоры Веепасиан Флавий и Элий Адриан в составе V Македонского легиона. Другие пять трибунов «ангустиклавиев» происходили из сословия всадников. Они были стар­ше. Их минимальный «стартовый» возраст колебался между 25 и 30 годами. Видимо, они обладали воен­ным опытом. Трибунами I Италийского легиона во время Траяна являлись Тиберий Клавдий Виталис и Нуммий Вер, XIII Сдвоенного — Гай Целий Марци-ал. Вторым по должности после трибуна «латикла-вия» шел префект лагеря, на которого возлагались очень ответственные задачи. Он отвечал во время похода за сохранность обоза и метательных орудий, за обеспечение войск продовольствием и фуражом. В его обязанности входили правильный выбор и раз­бивка походного лагеря. Потому этот высший офицер назначался из числа наиболее опытных, прослужив­ших не менее 30 лет центурионов первых когорт — примипилов и обязательно приглашался на военный совет в штаб легата. Во время второй дакийской вой­ны продвинулся по служебной лестнице и стал пре­фектом лагеря IV Флавиева легиона Гай Цесий Сил-вестр. Гай Юлий Максим находился на этой должно­сти в Новах, где базировался 1 Италийский легион.

Непосредственной же боевой подготовкой легио­неров, командованием ими во время сражений занима­лись центурионы, которых в каждой части насчитыва­лось по числу центурий — 59, хотя иногда, как заме­чают некоторые исследователи, могло быть и боль­ше[57]. Достижение звания центуриона было сокровен­ной мечтой каждого рядового, так как оно давало ряд существенных привилегий во время службы и после отставки. Но удавалось это далеко не всем. Можно было прослужить и 25, и 30 лет, так и не получив дол­гожданного повышения. А произвести его мог намест­ник провинции по предварительной рекомендации легата и трибунов части. Поэтому многое зависело от воли случая. Кроме того, надо было иметь италийское происхождение и принадлежать к плебейскому сосло­вию, последовательно пройти более низкие звания и чины. Наиболее высокое положение в составе легиона занимали центурионы первой «удвоенной» когорты, которые имели право участвовать в совещаниях штаба. Среди них, в свою очередь, высшим по рангу считался командир первой центурии — примипил, возглавляв­ший, как и все первые центурионы части, свою когор­ту. Этого наивысшего звания в данном ранге обыкно­венно удостаивались образованные и храбрые офице­ры, имеющие длительный боевой опыт, исчисляемый не менее чем тридцатью годами, и отличные админи­стративно-хозяйственные способности. Обыкновенно до звания «примипил» дослуживались уже пожилые воины — ветераны в возрасте не моложе пятидесяти лет. Достигнутое положение давало возможность про­двинуться по служебной лестнице или получить по­четную отставку, став «примипилярием» со значи­тельной пенсией. По первому пути пошел уже упомя­нутый примипил IV Флавиева легиона Гай Цесий Силвестр. Известны также имена и некоторых других центурионов-участников дакийских войн. В V Маке­донском легионе в этом звании находился Валерий Прокл, а в VII Клавдиевом — Ацэний Статура. В раз­гар военных действий в Дакии потерял родителей и поставил им надгробный памятник центурион I Ита­лийского легиона Гай Юлий Кресценс в Эске.

С начала II в. н. э. большое значение в римской ар­мии стал играть младший командный состав — так называемые принципалы. К ним относилась широкая прослойка воинов, стоявших по рангу ниже центурио­нов, но превосходивших по ряду привилегий катего­рию рядовых легионеров, а также обслуживающий персонал части, освобожденный от ряда обязанностей повседневной службы. На протяжении II в. значение принципалов постоянно возрастало, что было связано с особенностями их положения в структуре легиона. Они являлись важным связующим звеном между выс­шим командным составом и рядовым контингентом воинов-легионеров. Эпиграфика в совокупности с ар­хеологией сохранила нам имена некоторых из принци­палов, принимавших участие в дакийских войнах на­чала II в. Непосредственным помощником и замести­телем центуриона еще со времен Республики был опцион. Он осуществлял командование центурией в мирное время, когда его непосредственный начальник вынужденно отлучался по каким-либо служебным или административным делам. За проявленное усердие, отвагу, выказанную на поле боя, опцион мог быть по­вышен до звания центуриона. При назначении учиты­валась и выслуга лет. В этом отношении показательна одна воинская карьера, известная нам по надписи на надгробном памятнике из Нижней Мезии. Луций Ва­лерий Прокул начал службу при Веспасиане простым воином V Македонского легиона. Через некоторое время, пройдя «ступеньку» бенефициария легата, он получил звание опциона. Молодой принципал сумел отличиться во время дакийских войн Домициана, за что был награжден гривнами, фанерами и нагрудными цепями. Траян произвел уже опытного и способного офицера в центурионы части, и это звание тот носил затем в I Италийском, XI Клавдиевом, XX Валериевом Победоносном и IX Испанском легионах. Выйдя в от­ставку, ветеран получил участок земли в Нижней Мезии недалеко от Никополя на Истре, где когда-то так храбро сражался, и в возрасте 75 лет мирно скон­чался. Это был профессиональный военный, всю свою жизнь посвятивший армии, видимо, так и не заведший семьи. Никто из родных или близких на его надгробии не упомянут.

Еще с эпохи военных реформ Гая Мария храните­ли воинских святынь римской армии — знамен и ор­лов, а в дальнейшем изображений императоров — скрепляли ее единство. Находясь во время сражения в первых рядах, они поднимали дух воинов, заставляли более мужественно сражаться, ломая самое отчаянное сопротивление варварских дружин. С воинскими значками была связана религиозная жизнь легионе­ров. Их обожествляли, верили в их сверхъестествен­ные силы. Культы императоров, верховных римских божеств — Юпитера, Юноны, Минервы и Марса — устойчиво занимали в армии ведущее место. Во время сражения боевые знамена служили ориентирами для рядового состава, являлись одной из разновидностей немых сигналов, подаваемых офицерами своим под­чиненным. Многие римские полководцы умело ис­пользовали веру солдат в символы военной мощи Ри­ма для достижения победы.

По свидетельствам античных авторов главным значком всего легиона являлся орел, которого нес орлоносец — аквилифер. Хорошо известно, что в случае потери святыни воинская часть расформировывалась. Как уже упоминалось, так случилось с V Жаворонковым легионом, уничтоженным даками во время рис­кованного наступления Корнелия Фуска в 86—87 гг. где-то в ущельях Карпатских гор. Забегая вперед, на­до сказать, что через двадцать лет победоносные вои­ны Траяна смогли вернуть горделивый символ рим­ского могущества, найдя его среди руин горящего Апула. Золотого императорского орла носили на древке, отделанном толстой серебряной проволокой, и храни­ли в святилище легиона, расположенном в централь­ной части лагеря у претория. Формы фигурок в каж­дом легионе, кажется, были различны. Божественная птица могла восседать на деревянной подставке, гор­деливо расправив крылья в позе победителя или вели­чаво раскрыв их в готовности взлететь и обрушиться на врага. На погребальной стеле аквилифера XI Клавдиева легиона Луция Сертория Фирма, хранящейся в Веронском музее, орел на жезле изображен с венком на крыльях. В когтях он держит веретено и молнии Юпитера[58].

В каждом легионе служило по одному аквилиферу, входившему в личный состав первой центурии первой когорты, которая и должна была заботиться о безопасности святыни всей воинской части. Ближай­шим сподвижником, боевым товарищем орлоносца, от доблести которого во многом зависела его жизнь, яв­лялся командир этого подразделения — примипил. В лагере I Италийского легиона в Новах в начале II в. орел части находился на попечении примипила Гая Туллия Аполинария, происходящего из далекого па­лестинского города Скифополя. Аквилифером IV Фла-виева легиона был в это время, очевидно, Луций Каль-пурний Терций. В рядах части он прослужил тридцать лет и после смерти удостоился от нее почетного по­гребения и надгробной плиты.

В период принципата в римской армии существо­вала должность имагинифера. Так называли принци­пала, несшего изображение императора или одного из представителей правящей династии, закрепленное в рамке на посеребренном древке. Имагиниферы слу­жили как в легионах, так и во вспомогательных вой­сках, в преторианских и городских когортах Рима. После реформ Диоклетиана эта должность постепен­но исчезает. Данных о носителях божественных обра­зов императоров в период дакийских войн у нас, к сожалению, нет, хотя их изображения довольно часто встречаются на рельефах колонны Траяна.

В каждой центурии, манипуле, а затем и когорте имелось по одной штатной должности принципала, несущего знамя, которое представляло из себя копье или деревянный посеребренный шест с перекладиной на верхнем конце. На знамени размещали изображение венка или раскрытой ладони, а к древку крепили фалеры — медали, амулеты в виде полумесяца, а также дру­гие знаки воинского отличия, заслуженные подразде­лением. Номер подразделения вырезался на прибивае­мой к древку четырехугольной табличке. Наиболее за­служенному и опытному из сигниферов доверялось нести знамя легиона с изображением гения-покровите­ля всей воинской части. Чаще всего в подобном качест­ве выступали различные животные, а начиная с Авгу­ста — знаки зодиака. Эмблемами мезийских легионов служили: в V Македонском — Телец и Орел, в I Ита­лийском — Вепрь и Морской бык, в XI Клавдиевом — Нептун и, вероятно, Волчица и Близнецы, в IV Флавиевом — Лев, в VII Клавдиевом — Телец и Лев[59]. В каж­дой воинской части, по подсчетам исследователей, слу­жило по 70 знаменосцев-сигниферов. Надписи, остав­ленные ими, более многочисленны. Некоторые из них принадлежат участникам дакийских войн.

По трудности и опасности службы сигниферы, хо­рошо видимые на поле боя, не уступали орлоносцам и имагиниферам. Вероятно, сложили голову, защищая воинские святыни от варваров, знаменосцы V Маке­донского и IV Флавиева легионов Квинт Филиппик и Аврелий Фаустиан. Первому было сорок лет и, надо полагать, он еще находился на военной службе, а вто­рому — всего 32 года, двенадцать из которых явля­лись послужными.

О жизни знаменосцев в лагере дают представле­ние раскопки, проведенные болгарскими и польскими археологами на месте стоянки I Италийского легиона в Новах. В центре штаб-квартиры части были откры­ты остатки военной комендатуры II—III вв. н. э. Одно из самых крупных ее помещений занимало святилище знамен, где хранились легионный орел, значки под­разделений, изображения императоров. В его дальней стене семь блоков имели ниши глубиной 10—15см. Предположительно, здесь находился деревянный по­мост, предназначенный для установки легионных свя­тынь. В двух небольших помещениях, расположенных рядом, держались личные накопления легионеров и общественная казна. Отвечающие за сокровищницу сигниферы должны были отличаться достаточной об­разованностью и честностью, чтобы во время получе­ния жалованья, императорских донатив, производить необходимые расчеты и хранить доверенные им сбе­режения. Святилище знамен имело также религиозное значение — это было подобие храма, где совершались ритуалы в честь легионного орла, значков подразделении, штандартов правящей династии [60].

В каждой центурии легиона была также должность тессерария. Его обязанностью являлась передача еже­дневно меняющегося пароля, называемого легатом части, в свое подразделение, а также, видимо, провер­ка караулов. Приказ или пароль писались высшим офицером на табличке, которая передавалась по це­почке каждому центуриону для ознакомления, пока не возвращалась обратно в штаб (преторий). Видимо, в должности тессерария XI Клавдиева легиона участво­вал в дакийских войнах Гай Юлий Аполинарис. Он принадлежал к всадническому сословию, сумел про­явить себя во время военных действий и достиг высо­кого звания примипила. Выйдя в отставку, он остался жить у лагеря легиона в Дуросторе (совр. Силистра) в гражданском поселке, где селились ветераны и родст­венники легионеров.

К младшим принципалам относят должности хра­нителя оружия, отвечающего за арсенал каждой цен­турии, а также военных музыкантов части, которые, правда, удостоились этой чести лишь после реформ Адриана. Звуковые сигналы играли большое значение в военной подготовке, религиозной жизни и поддер­жании дисциплины среди легионеров. Их подавали различного рода трубачи — тубицены, корницены и буцинаторы, получившие свое название от тех инстру­ментов, на которых играли. Важнейшим из них яв­лялась «туба», представлявшая собой медную или бронзовую трубку длиной около 1,5 м (1,2—1,4 м) с небольшим раструбом на конце. Съемный мундштук изготавливался из кости или рога. Туба была заимст­вована римлянами у этрусков. Она издавала резкие, малогармоничные звуки, достаточно сильные и мощ­ные, чтобы навести на врага панику. Тубицены, нахо­дящиеся при легате легиона, призывали воинов к атаке или трубили отступление. 23 марта и 23 мая на празд­нике «тубилюстриум» происходила ежегодная цере­мония освящения труб. Медный рог — корну пред­ставлял из себя длинную трубку закругленной фор­мы (ее часто сравнивают с латинской буквой «G»), имеющую на нижнем конце съемный мундштук, а на­верху — раструб, расположенный горизонтально. Руч­кой исполнителю служила деревянная скоба, крепив­шаяся по всей длине инструмента с одной из его сто­рон. По силе звучания рог стоял на втором месте после тубы и часто использовался для ее усиления, издавая низкие протяжные звуки. Они раздавались в тех же случаях во время битвы, а также при торжественном выносе знамен, орлов, штандартов легиона. Буцина представляла из себя укороченное подобие корну[61]. Ее такие же низкие, достаточно примитивные звуки воз­вещали о прибытии императора или легата, оповещали о смене караула, слышались при оглашении указов и вынесении смертных приговоров. В каждом легионе было, по меньшей мере, по 37 тубиценов, 35 корнице-нов и, видимо, столько же буцинаторов. К сожалению, мы не знаем имен тех военных музыкантов, что доволь­но часто присутствуют на рельефах колонны Траяна. Сохранившиеся эпиграфические свидетельства отно­сятся самое раннее к середине II в. н. э. Однако имеют­ся сведения античных авторов об использовании рим­скими полководцами всего ансамбля инструментов в качестве психологического оружия для борьбы с про­тивником, в том числе с даками и их союзниками. Секст Юлий Фронтин в «Стратегмах» сообщает, что в 109 г. до н. э. проконсул Македонии Марк Минуций Руф, теснимый в сражении даками и скордисками, по­шел на военную хитрость. Он приказал своему брату во главе полевого оркестра зайти в тыл к врагу и в ре­шающую минуту заиграть наступление, что и было сделано. Устрашенные усиленным горами отголоском боевых труб, скордиски и даки бежали[62]. Возможно, Траян знал этот военный прием и использовал его в подобных же условиях в Дакии.

К другой многочисленной группе принципалов относились военнослужащие, причисленные к адми­нистративному штату штабов и канцелярий части: адъютанты — корникулярии, названные так за укра­шающие их шлем небольшие рожки; фрументарии — фуражиры, отвечающие за снабжение; бенефициарии, выполняющие задачи по охране внутренних комму­никаций провинции; писцы — либрарии, ведающие списками личного состава, а также многие другие, составляющие бюрократический аппарат управления римской армией. Существенной роли на поле боя они не играли.

Следующей структурной единицей легиона, стоя­щей ниже принципалов, со времени Траяна являлась категория воинов, получивших название «иммуны». Они, в свою очередь, имели ряд привилегий в срав­нении с рядовым составом. Их освобождали от несе­ния караульной службы и других ежедневных воин­ских обязанностей. Это была довольно многочислен­ная прослойка. В каждом легионе насчитывалось до 620 иммунов. К ним относился главным образом об­служивающий персонал части, возглавляемый префек­том ремесленников. В период дакийских войн подоб­ную должность в VII Клавдиевом легионе занимал Эмилий Патера. В его распоряжении находились ка­менщики и строители, оружейники и кузнецы, баллистарии и архитекторы, ведающие ремонтом метатель­ных машин, возведением осадных сооружений, медики и другие специалисты, объединяющиеся в особые кол­легии наподобие средневековых цехов. На территории постоянного лагеря располагались мастерские, где чинилось старое и изготовлялось новое оружие, выпус­кались строительные материалы: кирпичи и черепица с клеймами части, необходимые для возведения кастел-лов. Практически все мезийские легионы зафиксиро­ваны подобным образом в Дакии. Здесь же находился и госпиталь, где трудились санитары — валетудинарии, а также военврачи, различающиеся по рангам и, кажется, по специальностям. Подобное сооружение было не так давно раскопано польскими археологами на месте стоянки I Италийского легиона в Новах. Его строительство относится как раз к периоду дакийских войн Траяна. Известны и имена некоторых из тех, кто лечил в это время раненых. В Тире (совр. Белгород-Днестровский) служил валетудинарием V Македон­ского легиона некий Марк Валерий. Врачом, видимо, XI Клавдиева легиона являлся Квинт Эруций Виктор, надгробная плита которого обнаружена в Карсиуме (совр. Хыршова). Луций Юлий Гелик лечил воинов личной охраны императора, за что удостоился похва­лы со стороны декуриона «особого конного отряда» Марка Ульпия Гонората, судя по имени, получившего римское гражданство от Траяна. Источники сообщают, что и сам принцепс имел личного медика Критона, сопровождавшего его во время завоевания Дакии. Со­хранились имена двух военных архитекторов V Маке­донского легиона, возможно, принимавших участие в сражениях на Нижнем Дунае. Среди однополчан, уста­новивших надгробную плиту уже упомянутому сигни-феру Квинту Филиппику, был некий Антоний. Про­служив около тридцати лет, получил почетную отстав­ку при Адриане Семпроний Валент.

Наконец, в самом низу иерархической лестницы находилась категория рядовых воинов. В эпоху Трая­на в ней уже было мало выходцев из Италии. Частые походы дунайских легионов на восток при последних Юлиях—Клавдиях и Флавиях сделали свое дело. Как показывают данные эпиграфики, среди личного со­става, особенно нижнедунайского гарнизона, к концу I в. н. э. появляется все больше рекрутов из Малой Азии, Сирии, Палестины. Начинается практика попол­нения редеющих в частых войнах рядов легионов за счет местных резервов и прежде всего уроженцев го­родов Далмации, Македонии, ветеранских колоний Мезии. В этом отношении характерна надпись из Скуп (совр. Скопле) — колонии ветеранов VII Клавдиева легиона, основанной при Веспасиане, где говорится, что один из сыновей декуриона Марка Валерия Мари­на встал под знамена части во время дакийских войн.

В целом структуру легиона можно представить следующим образом:

&n