Тетя тем временем чуть не залпом допила бокал и наполнила новый. Нарцисса удивленно отметила её отработанные до автоматизма движения, но промолчала.

— Клементина поведала мне, что в свете ходят слухи о связи моего мужа с некой девицей. Ты бы видела, Нарцисса, с каким наслаждением она мне это рассказывала. Но если она рассчитывала на публичный скандал, то просчиталась. Не знаю, как мне удалось остаться спокойной до её ухода! Но когда она ушла, я немедленно расспросила обо всем мужа. И он признался мне, что все это правда и, что самое ужасное, эта женщина беременна от него. И тут моя жизнь превратилась в кошмар! Я знаю, что чертовски ревнива и у меня трудный характер. Но, клянусь младшим сыном, у меня были основания для того, чтобы стать такой … мегерой, — подобрала Вальбурга «мягкое» определение своему характеру.

— Да, это должно быть очень тяжело, узнать об измене мужа, да еще во время беременности, — согласилась Нарцисса.

— Да, я разозлилась и решила отомстить, и мстила почти 17 лет. Я превратила жизнь Ориона в кошмар! Я контролировала каждый его шаг, заставляла ежедневно извиняться за свой поступок. Постоянно упрекала и унижала его. Но мужчины не любят долгих упреков. Им нравятся нежность и ласка, а я ни разу не приласкала его. Даже наши совместные ночи! Они были для меня и счастьем, и кошмаром одновременно. Счастьем было прикасаться к нему, принимать его ласки. И кошмаром было представлять, как он также ласкает другую. Знаешь, я даже завидую Андромеде, она заключила обычный брак и может позволить себе расстаться с мужем. А я? Я не могла расстаться и не могла простить Ориона. Не могла…

— А потом? — осторожно спросила Нарцисса.

— Потом… Когда родился Сириус, я сразу возненавидела его. Он так был похож на Ориона, с самого рождения. Я честно старалась полюбить его, но так и не смогла. Но в одну из наших «обязательных» ночей я забеременела. И Орион стал снова таким нежным, носил меня на руках, я вновь была счастлива. А потом оказалось, что ему врач приказал не давать мне нервничать и ругаться, и он, поэтому стал «паинькой». А когда родился Регулус, то Орион вернулся к своим любовницам. К тому времени он уже чуть ли не в открытую встречался с другими женщинами. А потом я узнала все подробности про ту шлюху, из-за которой разрушился наш брак.

— А кто она? — мягко спросила девушка.

— Крестница нашей общей с Орионом тетки, из порядочной семьи. Орион не хотел, чтобы девушку осуждало общество из-за внебрачного ребенка, и он купил ей мужа. Маггла, конечно, эти магглы за деньги готовы на все, даже дать своё имя ублюдку! — презрительно заметила Вальбурга.

«Да у тети с логикой не все в порядке! Сначала назвала девушку шлюхой, а потом признала, что мужу пришлось купить соблазненной девушке мужа, чтобы общество её не осуждало. Ну и тип был дядя Орион!» — Нарцисса посмотрела на склоненную голову тетушки, и жалость вдруг затопила сердце девушки. Она легонько прикоснулась к её голове и погладила по голове. Но тут вдруг всплыло воспоминание из детства.

 Тетя с маленькими сыновьями обедает у них в доме. Вдруг Сириус случайно роняет ложку. Тетя Вальбурга спокойно отвешивает сыну затрещину, сопровождая её словами:

— Вон из-за стола! Пока не научишься нормально вести себя за столом, будешь сидеть голодным.

Друэлла, мать Нарциссы, примиряюще говорит:

— Вальбурга, он же еще совсем маленький! В следующий раз будет осторожней. Да, Сириус? — она ласково улыбается мальчику. Тот молча встает и идет к выходу из столовой.

— Вернись и ответь тете! — приказывает Вальбурга.

Сириус поворачивается и вежливым тоном произносит:

— Простите, тетя Друэлла, я случайно уронил ложку, больше этого не повторится.

— А теперь иди! — снова приказывает мать и Сириус уходит. Нарциссе жалко брата, она видела, что он и ложки съесть не успел. Если бы она уронила ложку, то её конечно тоже бы поругали, но выставлять из-за стола голодной мама бы не стала. Она переводит взгляд с уходящего брата на тетю Вальбургу и поражается той ненависти, что пылает в её взгляде. Ненависти к родному сыну! Ненависти, которая искажает красивое лицо тети настолько, что девочка пугается и вскрикивает. Вся семья тут же повернулась к Нарциссе, девочка опустила глаза и сделала вид, что ест суп. Спустя некоторое время она снова посмотрела на тетю и увидела обычное лицо без какого-либо следа злобы и ненависти.

После обеда девочка находит брата сидевшего в саду под деревом.

— Ты есть хочешь? — спрашивает она.