Второй день революции Пальцев

 

Феромон тревоги.

Пробуждение жестокое. Вечером все засыпают, мечтая о футуристических технологиях Пальцев и о неисчерпаемых возможностях для их применения, а утром лагерь революционеров полон колющих феромонов.

Тревога.

Принцесса 103-я поднимает усики. И, кстати, совсем не утро. Эти свет и жара совершенно не связаны с восходом солнца. У муравьев есть свое маленькое солнце в их убежище в стволе сосны. Оно называется… пожар.

Вчера вечером специалисты по огню заснули, оставив угли невдалеке от засохшего листка. Этого оказалось достаточным, чтобы он воспламенился, а через несколько секунд загорелись и остальные листья. И вот радужные красно-желтые язычки превратились в плотоядных огненных монстров.

Бежим!

Паника, все хотят как можно быстрее выйти через отверстие в стволе. В довершение всего, оказывается, что то, что они приняли за убежище белки, действительно является убежищем белки, но мох в глубине дупла – вовсе не мох, а сама белка.

Разбуженное огнем большое животное одним прыжком выскакивает из дупла, сметая все на своем пути и опрокидывая муравьев в бездну пустого ствола.

Они в ловушке. Разгоревшийся от притока воздуха, вызванного движением, огонь расползается и окутывает муравьев удушающим дымом.

Принцесса 103-я напрасно ищет принца 24-го. Она выделяет призывные феромоны.

24-й!

Она снова вспоминает: еще во время первого похода несчастный имел проклятое свойство теряться везде, в любом месте.

Огонь разрастается.

Каждый спасается, как может. Древоядные насекомые торопливо прогрызают деревянные стенки мандибулами.

Огонь ширится. Длинные языки лижут внутреннюю поверхность дерева. Огнефобы напоминают о том, что надо было их слушать: огонь должен оставаться под запретом. Им отвечают, что сейчас не время спорить. Не важно, кто прав, кто виноват, пора любой ценой спасать свой хитин.

Революционеры пытаются подняться по стенкам, но многие из них падают снова вниз. Их тела обрушиваются в сухую листву и быстро загораются. Панцири тают.

Огонь имеет и свои положительные стороны. Он придает насекомым, чья быстрота реакции зависит от температуры окружающей среды, дополнительную энергию.

– 24-й!  – кричит принцесса. Никаких следов принца.

Страшная сцена напоминает принцессе волнующий отрывок из фильма «Унесенные ветром» про пожар в Атланте. Впрочем, сейчас не время для ностальгии по пальцевскому телевидению. Вон куда завело их желание слишком быстро копировать Пальцы.

– Мы его не найдем. Попытаемся выйти отсюда, – выделяет 5-й среди всеобщей суматохи.

Поскольку принцесса 103-я, кажется, все-таки хочет задержаться для поисков самца, 5-й показывает ей на отверстие в дереве, уже занятое застрявшим в нем слишком толстым жесткокрылым. Чтобы протолкнуть его, муравьи теснят его головами, напирают лапками, но сил у них не хватает.

103-я обдумывает положение. То, что случилось из-за неправильного применения одной пальцевской технологии, можно, несомненно, исправить при помощи другой, только примененной верно. Она просит двенадцать молодых разведчиков найти веточку и протиснуть ее в щель, чтобы использовать в качестве рычага.

Отряд, уже видевший ничтожный результат действия рычага на яйцо гигиссы, несмотря на доводы принцессы, не торопится выполнять ее приказания. Но в любом случае никто ничего другого не предлагает, а времени на размышления уже нет.

Муравьи запихивают веточку в щель и взгромождаются на ее конец. 8-й висит в пустоте, подтягиваясь на лапках для увеличения веса. На этот раз срабатывает. Их силы увеличиваются в десять раз. Жесткокрылая затычка вытащена. Выход из пекла наконец свободен.

Как странно покинуть живой и горячий свет и найти снаружи холод и черноту.

Но ночь недолго остается темной, потому что дерево вдруг превращается в факел. Огонь и вправду главный враг деревьев. Муравьи, откинув назад усики, удирают со всех ног. Горячая волна неожиданного взрыва бросает их вперед.

Вокруг них бегут в панике галопом другие насекомые.

Огонь утратил свою робость. Он превратился в огромное, растущее во все стороны чудовище, которое, хотя у него и нет лап, настойчиво преследует их. Край брюшка 5-го загорается, и он тушит его о траву.

Лес трепещет и окрашивается в пурпурные тона. Трава, деревья, земля становятся красными. Принцесса 103-я бежит, а красный огонь догоняет ее.

 

В ТОЧКЕ КИПЕНИЯ

 

К вечеру второго дня стали рождаться, сменяя друг друга на сцене, рок-группы. Восемь «муравьев» больше не играли, они собрались в своем музыкальном клубе на пау-пау.

Тон Жюли становился все более уверенным.

– Надо развить нашу Революцию муравьев. Если мы не будем действовать, движение опадет, как суфле. Нас здесь пятьсот двадцать один человек. Надо использовать этот материал. Надо задействовать все идеи. Напряжение всех наших сил должно дать мощнейший результат.

Она прервалась:

– …уравнение «1 + 1 = 3» может стать девизом Революции муравьев!

А ведь это и было уже написано на флаге, реявшем в высоте. Они просто заново открывали для себя то, чем уже владели.

– Да, это нам больше подходит, чем «Свобода – Равенство – Братство», – признала Франсина. – «1 + 1 = 3» – значит, что слияние талантов дает больше, чем их простая сумма.

У них был теперь лозунг.

– Сейчас мы должны дать всем направление, в которым они последуют, – решила Жюли. – Я предлагаю поразмышлять в течение ночи, а завтра утром встретимся снова, и каждый предложит свою идею. Составим из них общий проект, в котором будет все лучшее из того, что каждый смог придумать.

– Каждый принятый проект, осуществившись, пополнит копилку революции, – объявил Жи-вунг.

Давид напомнил, что в лицее есть компьютеры. Подключившись к Интернету, можно распространять идеи Революции муравьев. Интернетом также можно воспользоваться для создания коммерческих фирм, а значит, зарабатывать деньги, не выходя из лицея.

– Почему бы нам не заняться телеинформатикой? – сказала Франсина. – Люди смогут нас поддерживать на расстоянии, посылать нам подарки или что-то советовать. Такая связь поможет нам импортировать нашу революцию.

Предложение было одобрено. Без поддержки прессы, они будут использовать информатику для распространения своих идей и создания дружественных связей за пределами лицея.

А за окнами праздник третьего вечера разошелся еще пуще, чем в предыдущие дни. Медовуха лилась рекой. Юноши и девушки танцевали вокруг костра. Пары обнимались, усевшись у огня. Бесчисленные сигареты с отменной марихуаной переходили из рук в руки, двор наполнился опиумным ароматом. Дробь тамтамов поддерживала ощущение нереальности происходящего.

Но Жюли с друзьями не участвовали в танцах. Каждый из «муравьев» уединился в отдельном классе и разрабатывал свой проект. К трем часам утра Жюли, которая ела все больше, почувствовала себя измотанной и решила, что всем пора спать. Все восемь растянулись в своей берлоге, в репетиционном зале, который находился под кафетерием.

Нарцисс переменил убранство комнаты на более подходящее. Материалом служили только простыни и одеяла. Но были они везде. Одеялами разной толщины были покрыты пол, стены и даже часть потолка. Нарцисс сделал из них кресла, стулья и стол. Места для игры осталось немного, но гнездышко сделалось теплым и уютным. Леопольд подумал, что в каждой квартире обязательно должна быть такая комната, без углов и прямых линий, с мягкими и изменяемыми по мере надобности очертаниями.

Жюли понравились нововведения. Тем временем все свернулись, как коконы, и совершенно естественно, без неуместного жеманства, прижались друг к другу. «Муравьям» казалось, что все слишком хорошо, чтобы продолжаться долго. Жюли в одеяле стала похожа на египетскую мумию. Она чувствовала рядом с собой Давида и Поля. Жи-вунг был на другой стороне матраса. Но приснился ей именно он.

 

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

 

ОТКРЫТЫЕ МЕСТА: современная социальная система несовершенна: она не позволяет молодым талантам открыться, а если позволяет, то пропускает через всяческого рода фильтры, которые постепенно стирают с них всю самобытность. Надо организовать сеть открытых мест, где каждый мог бы без дипломов и специальных рекомендаций свободно выступить перед публикой.

С появлением открытых мест все становится возможным. Например, в открытом театре каждый выступил бы со своим номером или сценкой без предварительного отсева. Допустимые требования: записаться минимум за час до начала спектакля  (документов не нужно, достаточно имени) и уложиться в шесть минут.

При такой системе публика рискует испытать разочарование, но плохие выступления будут освистаны, а хорошие запомнятся. Чтобы такой театр стал экономически возможен, зрители будут покупать билеты по доступной цене. Они охотно на это согласятся, поскольку за два часа увидят самые разнообразные выступления. Чтобы спектакль всегда был интересным и не стал парадом незадачливых дебютантов, признанные профессионалы периодически будут чередоваться с начинающими. Новички будут использовать открытый театр как своеобразный трамплин и смогут объявить: «Если вы хотите увидеть продолжение спектакля, приходите в такой-то день по такому-то адресу».

Открытое место можно затем превратить:

– в открытый кинотеатр с десятиминутными короткометражками начинающих кинематографистов;

– открытый концертный зал для подающих надежды певцов и музыкантов;

– открытый выставочный зал: с пространством в два квадратных метра для каждого еще неизвестного скульптора или художника;

– открытую выставку изобретений с равно свободным пространством как для изобретателей, так и для артистов.

Систему свободного представления можно распространить на архитекторов, писателей, программистов, публицистов… Административные сложности будут обойдены. Продюсеры будут знать, где искать новые таланты, не прибегая к традиционным агентствам.

Дети, молодежь, старики, красавцы, уроды, бедные, богатые, соотечественники, иностранцы – все будут иметь одинаковые шансы и оцениваться по одним объективным критериям: качество и оригинальность работ.

 

Эдмонд Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III

 

 

НЕХВАТКА ВОДЫ

 

Чтобы расти и распространяться, огню необходимы ветер и горючее. Не находя ни первого, ни второго, пожар удовлетворится деревом. В конце концов огонь был потушен моросящим дождиком. Жаль, что он не начался раньше.

Революционеры пересчитывают себя. Ряды их поредели. Многие погибли, а выжившие после таких волнений предпочитают вернуться в родительские гнезда или туда, где ночью их не разбудят плотоядные языки пламени.

15-й, эксперт по охоте, предлагает оставшимся отправиться на поиски пищи, так как огонь разогнал всю дичь на многие сотни метров в округе.

Принцесса 103-я уверяет, что Пальцы едят горелые продукты.

Даже утверждают, что они вкуснее, чем сырые.

Поскольку и муравьи, и Пальцы всеядны, возможно, что то, что съедобно для Пальцев, съедобно также и для муравьев. Не все разделяют эту мысль. 15-й отважно подбирает обгорелый труп насекомого. Мандибулами отделяет окорочок жареной саранчи и подносит к губам.

Еще не проглотив ни крошки, он подскакивает от боли. Горячо! 15-й открывает первый закон гастрономии: употребляя жареную пищу, нужно подождать, пока она немного остынет. Цена урока: губы потеряли чувствительность, и еще несколько дней подряд он будет узнавать о вкусе продукта, лишь нюхая его усиками.

Однако все пробуют жареных насекомых и находят, что так и вправду вкуснее. Жареные жесткокрылые становятся более хрустящими, панцири сами рассыпаются во рту и быстрее прожевываются. Жареные слизняки меняют цвет и легко режутся. Жареные пчелы чудесно засахариваются.

Муравьи бросаются поедать своих товарищей по несчастью, поскольку страх опустошил их желудки и социальные зобы.

А принцесса 103-я продолжает переживать. Усики ее свисают, голова опущена.

Где принц 24-й?

Она ищет его везде.

– Где 24-й?  – повторяет она, мечась из стороны в сторону.

– Она по уши втюрилась в этого 24-го, – замечает один молодой бел-о-канец.

– Принца 24-го, – поправляет его другой. Теперь все уже знают, что 24-й – самец, а 103-я – самка. Из этого разговора рождается новая черта мирмекийского общества: появляются сплетни об известных личностях. Но, поскольку прессы у революционеров еще нет, явление не очень распространяется.

– Принц 24-й, где ты?  – выделяет все более встревоженная принцесса.

Она бродит среди трупов и ищет потерянного друга. Порой она просит некоторых муравьев оставить еду, чтобы проверить, не принц ли это. Иногда приставляет кусок головы к части торакса, пытаясь собрать пропавшего товарища.

Выбившись из сил, принцесса удрученно бросает поиски.

Вдалеке она видит пиротехников. Во время несчастных случаев виновные всегда выходят сухими из воды. Между огнелюбами и огнефобами завязывается потасовка, но, так как муравьи еще не знают ни вины, ни ответственности за преступление, а разбросанная повсюду жареная еда им очень нравится, размолвки быстро прекращаются.

Раз принцесса думает только о поисках 24-го, 5-й встает во главе войска.

Он перестраивает отряд и предлагает уйти из этих страшных мест к новым зеленеющим полям, двигаясь, как и раньше, в западном направлении. Он напоминает о том, что угроза белого плаката по-прежнему висит над Бел-о-каном. Пальцы контролируют огонь и рычаг, мощь которых муравьи испытали на себе. Они, конечно, без колебаний разрушат и город, и его окрестности.

Пиротехник настаивает на том, чтобы взять с собой горящий уголек в полом камне. Сначала все возражают, но 5-й понимает, что с этим связана последняя надежда успешно добраться до родного города. Трое насекомых потащат полый камень с оранжевым огоньком, как ковчег, согласия с богами-Пальцами.

Два муравья так возмущены примирением с огнем-разрушителем, что немедленно выходят из состава отряда. И в конце концов их остается тридцать три муравья, двенадцать разведчиков и принцесса 103-я плюс еще несколько обитателей острова Корнигеры. Они пускаются в путь, ориентируясь по солнцу, высоко сияющему в небе.

 

ВОСЕМЬ СВЕЧЕЙ

 

Третий день. Все восемь встали с восходом солнца для окончательной отделки своих проектов.

– Было бы хорошо так собираться в компьютерном зале каждое утро, часов в девять, для подведения итогов, – предложила Жюли.

Жи-вунг первым представил друзьям, рассевшимся кружком, свой проект. Он сказал, что информационный сервер «Революция муравьев» уже находится в Интернете. Он работал с шести утра и уже получил несколько сообщений.

Он показал сервер. Заставкой были их символ с тремя муравьями в виде буквы Y, девиз «1 + 1 = 3» и надпись большими буквами: «РЕВОЛЮЦИЯ МУРАВЬЕВ».

Жи-вунг продемонстрировал всем опцию «агора», позволяющую вести публичные дебаты, информационную опцию, рассказывающую об их повседневной жизни, и вспомогательную, благодаря которой подключившиеся могут следить за программами.

– Все работает. Подключившиеся хотят в основном понять, почему наше движение называется «Революция муравьев» и как оно связано с этими насекомыми.

– Вот и надо настаивать на своей оригинальности. Уподобление себя муравьям – неожиданный повод для бунта. И лишнее доказательство нашей правоты, – подтвердила Жюли.

Семь Гномов были согласны.

Жи-вунг сообщил, что по Интернету он уже заявил название «Революция муравьев» и основал общество с ограниченной ответственностью, которое позволит им разрабатывать свои проекты. Он прошелся по клавиатуре. Появился устав общества.

– Теперь мы не только рок-группа, не только группа молодежи, занявшей лицей и информационный сервер, мы еще и полноправное коммерческое общество.

Мы победим старый мир его собственным оружием, – объявил Жи-вунг.

Все смотрели на экран.

– Хорошо, – сказала Жюли, – но наше общество «Революция муравьев» должно опираться на солидную экономическую базу. Если мы будем только веселиться, наше движение быстро зачахнет. Вы приготовили проекты для раскрутки нашего общества?

Теперь Нарцисс стал центром всеобщего внимания.

– Моя идея заключается в том, чтобы создать коллекцию одежды «Революция муравьев» – коллекцию, вдохновленную миром насекомых. Я попробую поработать с тканями, «произведенными в Насекомоландии», и не только с шелком шелковичного червя, но и с паутиной. Ее прочность, легкость и нежность таковы, что паутина служит для изготовления пуленепробиваемых жилетов в американской армии. Я думаю нанести на ткани узоры, изображающие крылья бабочек, а рисунки на спинках скарабеев использую для украшений.

Нарцисс представил на рассмотрение друзей рисунки и черновики, над которыми трудился всю ночь, и заслужил всеобщее одобрение. Общество, таким образом, создало свой первый филиал, занимающийся производством модной одежды и аксессуаров. Жи-вунг создал виртуальную витрину, где все подключившиеся смогут увидеть разработанные в стиле насекомых модели Нарцисса.

Теперь была очередь Леопольда представлять проект.

– Моя идея такова – организовать архитектурное агентство по строительству домов внутри холмов.

– А в чем смысл?

– Земля идеально предохраняет от жары и от холода, а также от радиации, магнитных полей и пыли, – объяснил он. – Холмы противостоят ветру, дождю и снегу. Земля – самый лучший материал для жизни.

– То есть ты хочешь строить дома троглодитов. А темновато в них не будет? – спросила Жюли.

– Вовсе нет. Достаточно будет проделать застекленное окно на юг – это будет солярий, а наверху – «окно зари», чтобы все время видеть смену дня и ночи. Обитатели таких домов будут жить в полном слиянии с природой. Днем будут видеть солнце и загорать через окно. Ночью – засыпать, глядя на звезды.

– А снаружи? – задала вопрос Франсина.

– Снаружи будет лужайка, цветы, деревья на стенах дома. Воздух будет напоен ароматом зелени. Это дом, заключающий в себе жизнь среди жизни, не то что бетонные дома! Стены его будут дышать, в них будет происходить фотосинтез. Они будут жить растительной и животной жизнью.

– Неплохо. И твои постройки не нарушат пейзажа, – заметил Давид.

– А источник энергии? – поинтересовалась Зое.

– Солнечные теплоуловители, расположенные на вершине холма, будут снабжать дома электроэнергией. В доме внутри холма можно жить с современным комфортом, – подчеркнул Леопольд.

Он показал планы идеального дома, который был конической формы и казался действительно просторным и удобным.

Так вот что обдумывал Леопольд, рисуя утопические жилища! Все знали, что, как большинство индейцев, он хотел изменить кубическую концепцию дома в пользу округлых форм. Дом-холм был на самом деле просто очень большим вигвамом с более толстыми стенами.

Все пришли в восторг, и Жи-вунг поторопился занести в компьютер новый архитектурный филиал. Он только попросил Леопольда нарисовать идеальный дом и придать ему объем, чтобы люди могли посетить его и оценить его достоинства. Второй филиал был окрещен: «Общество Муравейник».

В круг вошел Поль.

– Моя идея состоит в том, чтобы создать гамму пищевых продуктов на основе веществ, производимых насекомыми: мед, молочко, грибы, также прополис, королевское желе… Я думаю, что смогу изобрести новые вкусы и новые оттенки вкусов, черпая информацию из наблюдений за насекомыми. Муравьи из молочка тли делают алкоголь, очень похожий на нашу медовуху, я хочу и медовуху делать разных сортов, с разными ароматами.

Он достал бутылочку и дал друзьям попробовать напиток, который всем показался вкуснее, чем сидр или пиво.

– Ароматизирован молочком тли, – уточнил Поль. – Я нашел его в лицейских розовых кустах и сегодня ночью поставил бродить в ретортах в кабинете химии.

– Начнем с заявления торговой марки «Медовуха», – сказал Жи-вунг, усаживаясь за компьютер. – Потом будем продавать ее по почте.

Общество и его продуктовая гамма были названы «Медовуха». Очередь Зое.

– В «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» Эдмонд Уэллс утверждает, что муравьи способны осуществлять АК – Абсолютную Коммуникацию, – соединяя усики и подключаясь непосредственно к мозгу друг друга. Это навело меня на раздумья. Если так могут делать муравьи, почему не смогут люди? Эдмонд Уэллс советует сконструировать носовые насадки, настроенные на человеческую обонятельную систему.

– Ты хочешь наладить обонятельный диалог между людьми?

– Да. Моя идея состоит в том, чтобы сделать такую машину. Получив обонятельные усики, люди будут лучше понимать друг друга.

Она взяла «Энциклопедию»  Жюли и показала чертеж странного аппарата, нарисованный Эдмондом Уэллсом: два соединенных между собой конуса с двумя тонкими, изогнутыми антеннами каждый.

– В мастерской лицея есть все необходимое для изготовления машины: формы, синтетические смолы, электротехника… Слава Богу, что в лицее мастерская, оборудованная по последнему слову высоких технологий.

Жи-вунг был настроен скептически. Он не видел за этой идеей никакой быстрой экономической отдачи. Но, поскольку идея Зое понравилась остальным, он решил выделить ей бюджет на «теоретические изыскания в области коммуникации», чтобы она начала мастерить свои «человеческие усики».

– Мой проект тоже некоммерческий, – заявила Жюли, становясь в центр круга друзей. – И тоже связан со странным изобретением из «Энциклопедии».

Она полистала страницы и показала товарищам схему, испещренную стрелками с пояснениями.

– Эдмонд Уэллс называет эту машину «Пьер де Розетт» скорее всего в честь Шампольона, назвавшего так фрагмент стелы, позволившей ему расшифровать древнеегипетские иероглифы. Машина Эдмонда Уэллса разлагает обонятельные молекулы муравьиных феромонов и трансформирует их в понятные человеку слова. Точно так же и человеческую речь она переводит в муравьиные феромоны. Моя идея – попытаться создать такую машину.

– Ты шутишь?

– Да нет! Уже давно технически возможно разлагать и составлять муравьиные феромоны, никто только не понимает, зачем это делать. Проблема в том, что все научные изыскания, касающиеся муравьев, были всегда направлены на их истребление, чтобы очистить от них наши кухни. Это все равно что поручить переговоры с пришельцами заводам по выпуску мясных продуктов.

– Что тебе нужно из материалов? – спросил Живунг.

– Спектрометр массы, хроматограф и, конечно, муравейник. Два этих прибора я уже видела в лицее, в отделении по подготовке профессиональных парфюмеров. А муравейник есть в саду лицея.

Энтузиазма никто не проявил.

– Для Революции муравьев естественно интересоваться муравьями, – настаивала Жюли, видя скептический настрой друзей.

Жи-вунгу казалось, что их солистке лучше было бы оставаться символической фигурой на корабле революции, вместо того чтобы разбрасываться в изотерических поисках. Жюли выдвинула главный аргумент:

– А может быть, наблюдение и общение с муравьями помогут нам лучше направить нашу революцию.

Это убедило всех, и Жи-вунг выделил ей второй бюджет на «теоретические изыскания». Пришла очередь Давида.

– Я надеюсь, что твой проект более рентабелен, чем у Зое и Жюли, – бросил кореец.

– Ну, вслед за муравьиной эстетикой, муравьиными вкусами, муравьиной архитектурой, за усиковыми диалогами, за прямым контактом с муравьями я хочу создать «кипящее общение», как в муравейнике.

– То есть?

– Представьте себе перекресток, где информация из всех сфер сталкивается и смешивается. Пока я дал этому явлению рабочее название «Центр вопросов». На самом деле это информационный сервер, ставящий перед собой цель – ответить на все вопросы, которыми может задаться человеческое существо. Та же концепция, что и в «Энциклопедии относительного и абсолютного знания»: собрать все знания эпохи и перераспределить их так, чтобы ими могли воспользоваться все. То же самое, чего хотели добиться Рабле, Леонардо да Винчи и энциклопедисты восемнадцатого века.

– Еще одна идея, которая нам ничего не принесет! – вздохнул Жи-вунг.

– Вовсе нет! Погоди, – запротестовал Давид, – ответы будут платными, мы будем оценивать их в зависимости от их сложности или трудностей с поиском ответа.

– Не понимаю.

– В наши дни настоящее богатство – это знания. Знания – это сырье. Тот, кто достаточно знает метеорологию, для того чтобы точно предсказать погоду в будущем году, может сказать, когда и где нужно сажать овощи для получения максимального урожая. Тот, кто знает, где построить завод для получения самой лучшей продукции с минимальными затратами, заработает больше всех денег. Тот, кто знает настоящий правильный рецепт супа с базиликом, может открыть ресторан, который соберет самое большое количество клиентов. Я предлагаю создать банк абсолютных данных, способный ответить, повторяю, на все вопросы, которые может задать человек.

– Про базиликовый суп и когда овощи сажать? – иронически спросил Нарцисс.

– Да, и так до бесконечности. От вопроса: «Который сейчас час?» – его мы оценим дешево, до вопроса: «Каков секрет философского камня?» – он будет стоить гораздо дороже. Мы будем давать ответы на все.

– Ты не боишься открыть секреты, которые должны оставаться тайнами? – спросил Поль.

– Когда мы не готовы услышать или понять ответ, мы его не можем использовать. Если я открою тебе сейчас секрет философского камня или Грааля, ты не будешь знать, что с ним делать.

Ответ убедил Поля.

– А ты откуда возьмешь ответы на все вопросы?

– Мы подключимся ко всем банкам информационных данных – научных, исторических, экономических и так далее. Будем использовать телефон и звонить в научно-исследовательские институты или старым мудрецам, или станем перехватывать информацию, или будем обращаться в детективные агентства, в библиотеки всего мира. Короче, я предлагаю по-умному использовать уже существующие сети и информационные банки и создать перекресток знания.

– Великолепно, я открываю филиал «Центр вопросов», – объявил Жи-вунг. – Мы ему пожертвуем самый объемный жесткий диск и самый быстрый модем в лицее.

Теперь в середину круга встала Франсина. Проект Давида переплюнуть, казалось, было невозможно. Но вид у Франсины был такой уверенный, будто она приберегла лучшее на десерт.

– Мой проект тоже связан с муравьями. Что для нас муравьи? Параллельная форма жизни, только в другом измерении, форма жизни, которой мы не придаем ни малейшего значения. Мы не оплакиваем их гибель. Их вожди, законы, войны и открытия нам неизвестны. Но стихийно мы тянемся к муравьям, потому что с самого детства знаем, что, наблюдая за ними, мы узнаем новое о себе самих.

– Ну, и куда ты клонишь? – спросил Жи-вунг, единственной заботой которого было понять, создаст эта идея филиал или нет.

Франсина не торопилась.

– Как и мы, муравьи живут в городах, изрезанных дорогами и тропинками. Им знакомо сельское хозяйство. Они ведут массовые войны. Они поделены на касты… Их мир похож на наш, только в миниатюре, вот и все.

– Хорошо, ну и где проект? – нетерпеливо сказал Жи-вунг.

– Моя идея состоит в создании мира, меньшего, чем наш, за которым мы будем наблюдать и делать практические выводы. Мой проект – сделать компьютерный виртуальный мир, который мы заполним виртуальными жителями, виртуальной природой, виртуальными животными, виртуальной погодой, виртуальными экологическими циклами так, чтобы все, что происходит там, было похоже на то, что происходит в нашем мире.

– Как в игре «Эволюция»? – спросила Жюли, которая начала понимать, к чему ведет ее подруга.

– Да, только в «Эволюции» люди делают то, что хочет играющий. А я хочу сходство с нашим миром увеличить еще больше. В «Infra-World», я так назвала свой проект, обитатели будут совершенно свободными и самостоятельными. Помнишь, Жюли, наш разговор о свободной воле?

– Да, ты сказала, что самое верное доказательство любви Бога к нам заключается в том, что он дает нам возможность делать глупости. И говорила, что это лучше, чем авторитарный Бог, так как с нашим Богом становится понятно, как люди хотят себя вести и способны ли сами найти правильную дорогу.

– Именно. Свободная воля… Самое верное доказательство любви Бога к людям – его невмешательство. Я и хочу предоставить то же самое жителям «Infra-World». Свободную волю. Пусть сами решают судьбу своего мира, без посторонней помощи. Так они действительно станут подобны нам. И жить по своей воле будут все: животные, растения, минералы. «Infra-World» – мир независимый, и этим, я думаю, он будет похож на наш мир. И потому наблюдение за ним даст нам бесценную информацию.

– Ты хочешь сказать, что в отличие от «Эволюции» никто ничего не будет им указывать?

– Никто. Мы будем только наблюдать за ними, иногда, может быть, вводить в их мир какие-то новые элементы, чтобы увидеть их реакцию. Виртуальные деревья будут расти сами по себе. Виртуальные люди сами будут собирать их плоды. А виртуальные заводы, по логике вещей, будут делать из них виртуальный конфитюр.

– …Который затем будет съеден виртуальными потребителями, – продолжила Зое, на нее проект произвел впечатление.

– И в чем отличие от нашего мира?

– Время. Там оно будет идти в десять раз быстрее. Мы сможем наблюдать словно ускоренное развитие нашего мира.

– А экономическая выгода? – забеспокоился Живунг, не забывающий о рентабельности.

– Огромная, – ответил Давид, – уже понявший смысл проекта Франсины. – В «Infra-World» можно будет опробовать все. Представьте мир информатики, в котором поведение виртуальных обитателей не запрограммировано, а зависит от их воли!

– Не понимаю.

– Если нужно узнать, понравится ли людям марка стирального порошка, будет достаточно ввести ее в «Intra-World» и посмотреть на реакцию людей. Свободные виртуальные покупатели выберут или не выберут его. И мы получим ответ быстрее и точнее, чем из институтов, исследующих общественное мнение, так как, вместо того чтобы исследовать реакцию на порошок ста живых людей, мы исследуем реакцию миллионного населения виртуальных жителей.

Жи-вунг потер бровь, пытаясь осмыслить размах проекта.

– Ну и как же ты введешь параметры экспериментального порошка в свой «Infra-World»?

– Через связных. Людей с обычной внешностью, инженеров, врачей, научных работников, которых мы снабдим экспериментальным товаром. Только они будут знать, что их мир не существует, а просто проводит опыты для мира больших измерений.

Всем казалось невозможным затмить проект «Центр вопросов» Давида, но Франсине это удалось. Теперь они начинали постигать всю широту ее замысла.

– Можно будет даже тестировать целые политические течения в «Infra-World». Увидеть результаты, к которыми приведут либерализм, социализм, анархизм или экологическое движение через разные промежутки времени: короткие, средние, большие… Депутаты увидят результаты действия законов. В нашем распоряжении будет подопытное мини-человечество, благодаря которому мы будем экономить время, не давая настоящему человечеству идти по ложному пути.

Восемь «муравьев» пришли в страшное возбуждение.

– Фантастика! – восклицал Давид. – «Infra-World» будет и мой «Центр вопросов» подпитывать. Твой виртуальный мир ответит на все вопросы, на которые мы не найдем ответа другим путем.

Франсина смотрела на всех с видом пророка. Давид шлепнул ее по спине.

– Ты и вправду за Бога себя принимаешь. Сделаешь себе целый маленький мирок и будешь наблюдать за ним с тем же любопытством, с каким Зевс и боги Олимпа разглядывали Землю.

– Может быть, и мы проверяем на себе качество порошка для мира больших измерений, – вдруг сказал Нарцисс насмешливо.

Сначала они прыснули от смеха, но потом задумались.

– …Все может быть, – пробормотала Франсина.

 

ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

 

ЭЛЕВСИНСКАЯ ИГРА: цель игры выработать… правила игры. Играть должны минимум четыре человека. Предварительно один из игроков, которого выбирают Богом, придумывает правило и пишет его на листке бумаги. Это правило состоит из предложения, которое называют «Правилом мира». Затем игрокам раздают две колоды по пятьдесят две карты. Первый игрок начинает игру, он кладет карту и говорит: «Мир начал существовать». Игрок, играющий роль Бога, говорит: «Это хорошая карта» или «Это плохая карта». Плохие карты убираются в сторону, хорошие выкладываются в ряд. Игроки смотрят на карты, одобренные Богом, и, продолжая играть, пытаются догадаться, какая логика лежит в основе отбора карт. Когда кому-то кажется, что он понял правило игры, он поднимает руку и объявляет себя пророком. И вместо Бога указывает игрокам хорошая или плохая карта выложена последней. Бог следит за пророком и, если тот ошибается, смещает его. Если же пророку удается правильно оценить десять карт сряду, он формулирует вслух угаданное им правило, а остальные сравнивают его с написанным на листке бумаги. Если правила совпадают, пророк выиграл, если нет – проиграл. Если все сто четыре карты вышли, никто не понял правило и все пророки ошиблись, выиграл Бог.

Но «правило мира» должно быть простым, чтобы его было можно отгадать. Смысл игры в том, чтобы придумать простое правило, которое при этом трудно отгадать. Так, например, правило «чередовать карты старше девятки и младше или равные ей» отгадать очень трудно, поскольку игроки, естественно, обращают все свое внимание на картинки и на смену черного и красного цветов. Правила типа «только красные, за исключением десятой, двадцатой и тридцатой» или «все карты, за исключением семерки червей» запрещены, потому что отгадать их слишком трудно. Если правило слишком сложное, игрок «Бог» дисквалифицируется. Надо использовать простоту, которую сразу не видишь. Каков самый верный путь к выигрышу? Как можно быстрее объявить себя пророком, даже если это рискованно.

 

Эдмонд Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том III

 

 

РЕВОЛЮЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

 

Принцесса 103-я наклоняется и следит за передвижениями стада клещей, пробирающихся сквозь когти ее передней лапки к дуплу в корне ели.

«Клещи, без сомнения, кажутся нам такими же маленькими, как мы Пальцам», – думает она.

Принцесса смотрит на них с любопытством. Бледно-серая кора крошится в длину короткими, узкими пластинками, ложбинки заполняются клещами. 103-я опускает голову и видит войну пяти тысяч клещей (она узнает породу орибатов) с тремястами клещей породы гидрахнидеев. Принцесса минуту смотрит на них. Орибаты производят особенно сильное впечатление из-за когтей, растущих у них где попало: на локтях, на плечах и даже на головах.

Принцесса думает о том, почему гидрахнидеи, живущие в основном в воде, идут завоевывать деревья. Эти крошечные мохнатые, защищенные доспехами ракообразные, вооруженные сложными резцами, зубцами, колючками и клювами, ведут эпические битвы. Жаль, что у принцессы нет времени еще понаблюдать за ними. Никто не узнает о войнах, захваченных территориях, драмах, тиранах народа клещей. Никто не узнает, орибаты или гидрахнидеи выиграли крохотное сражение за тридцатую вертикальную ложбинку большой сосны. А может быть, в другой ложбинке другие клещи, еще более необыкновенные, какие-нибудь зудневые клещи, или аргасовые, или тироглифы, или дерманценторы, и они развернули еще более фантастические битвы во имя каких-то еще более волнующих целей. Но никто ими не интересуется. Даже муравьи. Даже 103-я.

Она интересуется гигантскими Пальцами и самой собой. Этого с нее хватит.

Она снова пускается в путь.

Колонна Революции Пальцев, с которой она идет, продолжает расти. После пожара их оставалось тридцать три, скоро их будет около сотни насекомых разных видов. Дым от жаровни не отпугивает, а привлекает любопытных. Они подходят посмотреть на огонь, о котором столько