Деймен заслоняет меня, глядя в упор на Романа, и думает: «Спокойно. Ничего не предпринимай. Я разберусь».

Я выглядываю у него из-за плеча. Роман и Марко надвигаются, словно курьерский поезд. Глаза у Романа такие голубые и бездонные, что все вокруг расплывается, четко видны только его влажные губы и мелькающая на шее татуировка в виде уробороса. Последнее, что успеваю подумать: это я во всем виновата. Сдержала бы слово, данное Деймену, не приближаться к Роману, и не было бы сейчас всего этого.

Энергия Романа тянется ко мне, заманивает, затягивает в водоворот мрака, швыряет в меня неотвязные образы. Деймен... отравленное противоядие... мое злополучное появление в доме Романа... Хейвен... Майлз... Флоренция... двойняшки... Картинки мелькают быстро-быстро, еле различишь. Да они по отдельности и не важны, важно целое. Этими картинками Роман иллюстрирует основную мысль: сейчас он главный, а мы всего лишь марионетки, которые он дергает за ниточки.

— Привет, народ! — нараспев произносит он и отпускает меня.

Я обессиленно приваливаюсь к Деймену.

Деймен ведет меня прочь, что-то ласково шепчет ухо, говорит, что на этот раз пуля пролетела мимо, все хорошо. А я знаю: все только начинается.

Будет и продолжение.

Обязательно будет.

Следующий выстрел Романа будет нацелен только меня.

 

 

Глава 20

После ленча я отправляюсь в магазин эзотерических товаров. Скорее бы приступить к работе! Может, хоть это меня отвлечет от чудовищной безнадеги, в которую превратилась моя так называемая жизнь.

Деймен все время исчезал на переменках, чтобы проведать двойняшек — на обеденной перемене я ему сказала, пусть остается спокойно дома, у меня все в порядке, Роман не станет ко мне приставать.

Когда села с нашими за стол, оказалось, что Хейвен тоже вступила в свиту Романа. Отщипывая кусочки от кекса с ванильной глазурью, она без умолку болтала о том, как он ей замечательно помог получить работу в магазине винтажной одежды, хотя она на целых десять минут опоздала на собеседование.

Я только и могла изредка вставлять слабые возражения, и Хейвен это не понравилось. После того как она в стотысячный раз скорчила гримаску и посоветовала мне бороться с комплексами, я швырнула в урну ненадкушенный сандвич и бросилась к воротам, пообещав себе присматривать за Хейвен и не давать ей общаться с Романом. Еще один пункт в стремительно растущем списке неотложных дел.

Я сворачиваю в переулок, оставляю машину на маленькой стоянке позади магазинчика и обхожу его кругом, ожидая увидеть входную дверь закрытой. Вряд ли Джуд в такой чудесный день мог устоять перед зовом прибоя. К моему удивлению, дверь широко раскрыта, а сам Джуд сидит за кассой и пробивает покупательнице чек.

— А, привет! Вот и наша Авалон! Я как раз рассказываю Сьюзен о новой гадалке, и тут ты, как по сигналу.

Сьюзен оборачивается, придирчиво меня рассматривает и мысленно подводит итог. Довольная своей проницательностью, спрашивает:

— А вы не слишком... не слишком молоды для гадалки?

Я улыбаюсь. Губы неуверенно кривятся, взгляд перебегает с работодателя на клиентку. Не знаю, что ответить, а тут еще и Джуд как-то странно смотрит.

— Экстрасенсорные способности — это дар, — бормочу я, чуть не поперхнувшись последним словом. Помню, совсем недавно я употребляла его только с иронической интонацией, считая, что это далеко не подарок. Прибавляю: — Возраст здесь ни при чем.

Судя по переливам ауры, Сьюзен я не убедила.

— Способности или есть, или их нет, — поясняю я, чувствуя, что сама себе рою яму.

— Ну как, записать вас на гадание? — спрашивает Джуд с неотразимой улыбкой.

Но Сьюзен устояла. Вцепившись в сумочку, она направляется к двери.

— Лучше позвоните, когда вернется Ава.

Дверь за ней закрывается, громко звякает колокольчик.

— Ну, замечательно... — Я оборачиваюсь к Джуду — он убирает чек в папку. — Мой возраст будет мешать работе?

— Тебе шестнадцать? — спрашивает Джуд, не глядя на меня.

Киваю, крепко сжав губы.

— Значит, по возрасту тебе можно работать. Сьюзен долго не продержится, она уже подсела на гадание. Оглянуться не успеешь, как она запишется к тебе на прием.

— Подсела на гадание? Это как?

Я иду за Джудом в заднюю комнату. На нем те же шорты и футболка со «знаком мира», что и в прошлый раз.

— Когда человек шагу не может ступить, не посоветовавшись с картами, со звездами и так далее. Да у тебя самой, наверное, уже накопились постоянные клиенты.

Быстрый взгляд прищуренных глаз через плечо. Невозможно ошибиться — Джуд меня насквозь видит.

— Ну, насчет этого...

Лучше уж признаться, раз он все равно догадался.

Джуд оборачивается и останавливает меня, подняв руку.

— Пожалуйста, без исповедей! Если я хочу в ближайшем будущем наслаждаться громадными волнами прибоя, то не могу позволить себе роскошь сомневаться. Правда, тебе стоило бы пересмотреть свои взгляды насчет «дара».

Я смотрю на него с удивлением. Почти все мои знакомые экстрасенсы... Правда, знакомых экстрасенсов у меня одна Ава, но все-таки почти все они считают, что особые способности даются человеку при рождении.

— Я подумываю устроить курсы экстрасенсов. Развитие способностей... Может быть, даже немножко викканства. Поверь, люди станут записываться охотней, если будут думать, что у каждого есть шанс.

— А он есть?

Джуд подходит к жутко захламленному столу, усаживается и начинает перебирать бумаги.

— Конечно! — Он кивает, вытаскивает из стопки один лист, просматривает и, покачав головой, берет следующий. — Потенциал есть у всех, нужно только его развить. С некоторыми это получается легко, они бы и рады своих способностей не замечать, да не выйдет. С другими приходится копать чуть поглубже. А ты? Когда узнала о своих способностях?

Зеленые, как море, глаза встречаются с моими, и в животе начинают порхать бабочки. Что же это такое, только что говорил вполне абстрактно, рассеянно листая бумаги, а в следующий миг все постороннее забыто, его взгляд не отрывается от меня, и время словно остановилось.

Я проглатываю комок в горле, не зная, что сказать. Хочется во всем сознаться, ведь Джуд — из тех немногих, кто может меня понять, и в то же время что-то удерживает. Мою историю знает один только Деймен, и я чувствую, что так и должно оставаться.

— Наверное, с самого рождения.

Я пожимаю плечами и вздрагиваю, услышав, каким тонким сделался мой голос. Обвожу взглядом комнату, чтобы не смотреть на Джуда, и спешно придумываю, на что перевести разговор.

— Курсы, значит... А кто их будет вести?

Джуд склоняет голову набок, так что дреды падают на лицо.

— Видимо, я. — Он снова откидывает назад золотистые пряди, открывая шрам на лбу. — Мне давно уже хотелось что-нибудь такое попробовать, но Лина была против. Я решил воспользоваться ее отсутствие. Вдруг получится?

— Почему она против?

Я начинаю понемногу успокаиваться. Джуд откидывается на спинку сиденья и кладет ноги на стол.

— Лина не любит лишних сложностей. Книги, музыка, статуэтки ангелочков, иногда немного гадания. Тишь да благодать. Мистический мейнстрим, все живы здоровы.

— А ты как предпочитаешь? Чтобы не живы и не здоровы?

Я приглядываюсь к нему и никак не могу понять, что в нем выбивает меня из колеи.

— Нет, конечно. Моя цель — дать людям силу, помочь им стать лучше, жить более полной жизнью, вот и все.

Зеленые глаза встречаются с моими, застав меня врасплох, и в животе снова начинается какая-то свистопляска.

— А Лина не хочет, чтобы люди становились сильнее?

— Знание дает силу, то есть власть. А власть развращает. Лина считает, что риск слишком велик. Хоть я и не планирую даже близко подходить к темным искусствам, она убеждена, что без них не обойдется, и в ходе обучения мы волей-неволей столкнемся с более мрачными сторонами дара.

Вспомнив Трину и Романа, я, безусловно, могу понять точку зрения Лины. Власть в недостойных руках — в самом деле опасная штука.

А Джуд улыбается.

— Скажи, тебя это заинтересовало?

Я смотрю на него неуверенно. О чем он спрашивает?

— Не хочешь сама вести курсы?

Не могу понять, шутит он или серьезно. Потом вижу — ни то ни другое. Он просто предложил.

— Да я ровно ничего не знаю о викканстве! И вообще не разбираюсь в этих делах. Лучше уж ограничусь гаданием. Может, еще попробую порядок здесь навести.

Жестом обвожу письменный стол и полки — они завалены грудами бумаг и разного хлама.

— Я надеялся, что ты это скажешь! — радуется Джуд. — О, и еще, просто к сведению: раз ты пришла, я сматываюсь. Если кто спросит, я пошел заниматься серфингом. — Он встает и берет доску для серфинга, прислоненную к дальней стене. — На идеальный офис не рассчитываю — здесь все слишком запущено. Хоть какой-то порядок наведешь, и то замечательно. Может, орден тебе вручу.

— Лучше почетную грамоту, — подхватываю я, изображая глубокую серьезность. — Я ее на стенку повешу! Или статуэтку. Или кубок. О! Кубок — просто отлично.

— Хочешь персональное место на автостоянке за магазином? Я могу это устроить.

— Да я уже сама его заняла! — смеюсь я.

— Да, но это будет твое собственное, именное. Никому другому нельзя будет ставить там машину, даже в те часы, когда магазин закрыт. Я и плакат повешу: «Внимание! Это место принадлежит исключительно Авалон. Другие машины будут эвакуированы в принудительном порядке, за счет владельцев».

— Ты правда так сделаешь? — хохочу я.

Джуд пристраивает доску под мышкой.

— Если разберешь эти завалы — нет предела наградам, которые тебя ожидают! Объявим тебя лучшей сотрудницей месяца, а там...

Он встряхивает головой, отбрасывая дреды со лба и открывая свое на редкость привлекательное лицо.

Наши взгляды встречаются. Опять он застал меня врасплох, когда я его разглядывала... и думала о том, какой он симпатичный. Поскорее отвожу глаза, потираю себе локти, поправляю рукава — что угодно, лишь бы кое-как пережить неловкий момент.

— Вот здесь в углу — монитор. — Джуд кивком указывает на дальнюю стену, он снова деловит и собран. — Плюс колокольчик у двери, они общими силами тебя предупредят, если покупатели явятся.

— Монитор, колокольчик плюс мои способности экстрасенса, — уточняю я.

Стараюсь говорить веселым тоном, как будто в шутку, а голос немножечко дрожит — я все еще не до конца пришла в себя после той неловкой минуты.

— Очень тебе помогли твои способности, когда я к тебе подкрался!

Джуд улыбается тепло и открыто, а в глазах что-то затаенное.

Я пожимаю плечами.

— Ты — другое дело. Ты явно умеешь прятать свою духовную энергию. Большинство людей этого не могут.

— А ты явно умеешь прятать свою ауру. — Джуд прищуривается, склонив голову к плечу. Золотистые дреды свисают почти до локтя. И опять он смотрит куда-то чуть вправо от меня. — Ну, об этом, я думаю, мы еще поговорим.

Я проглатываю комок в горле и делаю вид, будто не замечаю, как сияющая желтая аура Джуда порозовела по краям.

— В общем, задача тебе ясна. Папки нужно расставить по алфавиту, а если сможешь еще и рассортировать их по темам — вообще прекрасно. Да, на незнакомые травы и кристаллы не наклеивай ярлычки, а то я потом не разберусь. Хотя если ты с ними знакома...

Он улыбается и так многозначительно выгибает бровь, что я тут же снова начинаю потирать локти.

Рассматриваю сверкающую горку кристаллов. Часть из них мне уже встречалась, когда я готовила эликсир, часть я знаю по собственному амулету, который ношу под футболкой, а большинство никогда и в глаза не видела.

— Может, у тебя какой-нибудь справочник есть? — Хорошо бы, потому что мне ужасно хочется побольше узнать о кристаллах. — Знаешь, чтобы я могла... — «...наконец-то переспать со своим бессмертным бойфрендом»… —...чтобы я могла правильно наклеить ярлычки... и так далее…

Старательно изображаю трудолюбивого работника, хотя на самом деле я — ленивая эгоистка. Джуд откладывает в сторону доску для серфинга и возвращается к письменному столу. Порывшись в куче книг, он вытаскивает с самого низа стопки толстенький потрепанный томик.

Повертев книгу в руках, Джуд говорит:

— Здесь описаны все кристаллы, какие только существуют. И картинки есть, легко будет разобраться. По крайней мере это поможет тебе в работе. Держи!

Он бросает мне книгу.

Я ее ловлю и сжимаю между ладонями. Страницы словно оживают, и содержание книги выплескивается в мое сознание. Теперь весь текст отпечатан у меня в мозгу.

Я улыбаюсь Джуду.

— Не волнуйся, уже помогло!

 

 

Глава 21

Глядя в монитор, убеждаюсь, что Джуд ушел, и только после этого усаживаюсь за стол и принимаюсь рассматривать груду кристаллов. Одной только книги недостаточно — камешки нужно пощупать, повертеть в руках. Я тянусь к большому красному камню с желтыми прожилками, случайно стукаюсь коленкой о боковину стола и вдруг ощущаю зуд и жар по всему телу — верный признак, что нечто требует моего внимания.

Отодвигаю стул, наклоняюсь и заглядываю под стол. Чем ниже я нагибаюсь, тем сильнее зуд и ощущение тепла. Я совсем сползаю со стула и, шлепнувшись на пол, ощупью ищу источник. Дотронувшись до левого нижнего ящика, едва не обжигаю пальцы.

Присев на пятки, разглядываю старинный медный замочек — из тех, что способны послужить препятствием для честных людей, которые и так в чужой стол не полезут, или отпугнуть тех, кто не умеет работать с энергией, как я. Закрыв глаза, аккуратно выдвигаю ящик и нахожу всего лишь папку с давно просроченными заказами, древний калькулятор да стопку пожелтевших квитанций. Я уже хочу задвинуть ящик на место и вдруг чутьем угадываю двойное дно.

Выгребаю из ящика бумаги, открываю защелку и обнаруживаю под фальшивым дном потрепанный томик в кожаном переплете. Страницы разлохматились по краям и загибаются, словно древний свиток. На передней обложке надпись: «Книга теней». Я кладу ее на стол и тупо сижу, уставившись на свою находку. Зачем кому-то понадобилось ее прятать — и от кого?

Лина прячет книгу от Джуда?

Или наоборот?

Есть только один способ это выяснить. Я закрываю глаза и прижимаю ладонь к обложке, чтобы, как обычно, прочитать все разом — и тут на меня обрушивается хаотичный энергетический шквал такой силы, что мне чуть все кости не переломало.

Меня отбрасывает назад. Стул врезается в стену — на ней остается здоровенная вмятина. Перед мысленным взором все еще трепещут обрывочные образы, и я знаю теперь, почему книгу прятали: в ней содержатся заклинания и колдовские чары, да такие мощные, что будет настоящая катастрофа, попади они не в те руки.

Я рассматриваю обложку, стараясь выровнять дыхание и хоть немного успокоиться, и только потом начинаю перелистывать страницы, придерживая их за самый краешек. Шрифт мельчайший, еле разберешь. Страницы, исписанные всевозможными символами, напоминают дневник алхимических исследований, который вел отец Деймена. Он писал шифром, чтобы защитить свои тайны.

Раскрываю книгу на середине и натыкаюсь на подробный рисунок: группа людей танцует при полной луне, а потом выполняет какой-то сложный ритуал. Я задерживаю руку над хрупкой старинной бумагой и словно бы костями чувствую — мне было суждено найти эту книгу.

Точно так же, как Роман загипнотизировал наших одноклассников и подчинил их своей воле, мне достаточно правильно сплести чары, и тогда я заставлю его выложить нужную информацию!

Я переворачиваю страницы в поисках подходящего заклинания, и тут в магазине звякает дверной колокльчик. Взгляд в монитор подтверждает — в магазин забрела девушка. Не хочется двигаться с места, лучше подожду, вдруг она просто посмотрит и уйдет.

Невысокая стройная фигурка в черно-белом изображении движется между стеллажами, тревожно оглядываясь через плечо. Я уже надеюсь, что она повернет обратно — не тут-то было. Девушка подходит к прилавку, опирается руками о стекло и терпеливо ждет.

Замечательно! Я встаю. Только покупательниц мне и не хватало. Крикнув на ходу: «Чем я могу вам помочь?» — выхожу в торговый зал и убеждаюсь, что передо мной Хонор.

При виде меня у нее отвисает челюсть, и глаза резко расширяются. Кажется, она... испугалась? Мы стоим и тупо смотрим друг на друга. Обе не знаем, как теперь быть.

— Э-э... ты что-то хотела?

Голос у меня звучит на удивление уверенно, словно я и впрямь здесь главная. Недавно покрашенные медные пряди в ее темных волосах блестят при свете ламп, а мне вдруг приходит в голову, что я впервые вижу Хонор одну — без Стейши и Крейга.

А книга так и осталась на столе! Нужно поскорее к ней вернуться. Надеюсь, от Хонор я отделаюсь без особых сложностей.

— Кажется, я не туда пришла. — Она сутулится и вертит на пальце серебряное кольцо, а на щеках вспыхивают ярко-розовые пятна. — Должно быть... — Судорожно сглатывает и оглядывается на дверь, беспомощно взмахнув рукой. — Должно быть, адрес перепутала. Я... Я, наверное, пойду...

Она поворачивается к выходу, а я смотрю ей в спину. Аура у Хонор совсем серая и чуть-чуть дрожит. Хоть и не хочется с ней возиться, хоть меня и ждет в задней комнате колдовская книга, способная изменить всю мою жизнь, я произношу:

— Ты не ошиблась.

Хонор останавливается. Без своего громилы-приятеля она кажется маленькой и слабой. Я говорю:

— Серьезно, ты именно сюда шла. Кто знает, вдруг я тебе и помогу.

Хонор делает глубокий вдох и долго-долго молчит. Я уже хочу опять заговорить, когда она оборачивается.

— Там один парень...

И снова замолкает, пощипывая краешек шортиков.

— Джуд.

Я угадала ответ, не прикасаясь к Хонор и не заглядывая в ее мысли. Просто встретилась с ней глазами и поняла.

— Да, наверное. В общем, я... — Она встряхивает головой и начинает сначала: — В общем, я подумала, может, он сейчас здесь. Он дал мне вот это.

Она вытаскивает из кармана мятый листок бумаги и старательно разглаживает, положив на стекло.

— Его здесь нет. — Я проглядываю объявление об открытии «Курсов по обучению экстрасенсов, первый уровень». Ого, Джуд времени зря не теряет. — Что-нибудь ему передать? Или хочешь записаться?

Я никогда раньше не видела Хонор такой смущенной и оробевшей. Кольцо на пальце крутит, глаза прячет, коленка у нее дергается... Я знаю, все это из-за меня.

Хонор пожимает плечами и внимательно рассматривает витрину, словно ее вдруг заинтересовали ювелирные украшения.

— Н-нет, не надо. Я как-нибудь в другой раз зайду.

Она глубоко вздыхает и, расправив плечи, старается смотреть на меня, как обычно, свысока, только не очень-то у нее получается.

Даже хочется ее утешить, успокоить, объяснить, что совершенно незачем так себя вести... И все-таки я молчу. Только проверяю, закрыла ли она за собой дверь, и сразу бросаюсь к своей книге.

 

 

Глава 22

— Как прошел первый рабочий день?

Я плюхаюсь на диван, сбрасываю туфли и, положив ноги на низенький столик, закрываю глаза с преувеличенным вздохом.

— Вообще-то... совсем не так тяжело, как можно было подумать.

Деймен со смехом садится возле меня. Отводит мне волосы с лица.

— Тогда зачем этот театр? Откуда такая вселенская усталость?

Я пожимаю плечами и, не открывая глаз, еще глубже сползаю в диванные подушки.

— Не знаю. Может, это из-за книги, которую я нашла. После того, как ее почитала, у меня какое-то... раздрызганное состояние. А тут еще неожиданная встреча...

— Ты читала книгу? — Деймен проводит пальцем по моей шее, сверху вниз, и от этого по всему телу разбегается жар. — Традиционным образом?

Я придвигаюсь ближе, закидываю ногу ему на колени и уютно устраиваюсь, наслаждаясь почти-прикосновением к его коже.

— Представь себе! Я пробовала просто все разом впитать, но ощущение было... Даже не знаю, как назвать. Очень странное. — Мне хочется, чтобы Деймен посмотрел на меня, а он не открывает глаз, уткнувшись лицом мне в волосы. — Как будто в этой книге такое мощное знание, что его нельзя усвоить таким способом, понимаешь? На удар током похоже — меня так перетряхнуло, что все кости загремели. От этого стало еще любопытнее, я и начала читать обычным способом. Только далеко не продвинулась.

— Отвыкла? — усмехается Деймен, чуть-чуть задевая губами мое ухо.

— Да нет, просто ничего не поняла. Там почти все зашифровано. А где без шифра, тоже не очень понятно. Похоже на староанглийский. Примерно как ты раньше говорил. — Я слегка отодвигаюсь, чтобы заглянуть ему в лицо, и радостно улыбаюсь, когда он корчит возмущенную гримасу. — И шрифт ужасно мелкий, и какие-то еще странные рисунки, а заклинания составлены из разных сложных значков, просто кошмар. А что ты на меня так смотришь?

Деймен внезапно весь напрягся, и я сразу ощущаю перемену в его духовной энергии.

— Как называется книга? — спрашивает он, глядя мне в глаза.

Я зажмуриваюсь и поджимаю губы, вспоминая надпись на обложке вычурными золотыми буквами.

— «Книга»... чего-то.

Я мотаю головой, стараясь не показывать, насколько я устала и разбита — особенно когда вижу его встревоженное лицо.

— Теней.— Деймен хмуро кивает. — «Книга теней». Так?

— А, так ты ее знаешь?

Я пересаживаюсь к нему лицом. Деймен смотрит на меня серьезным неподвижным взглядом, словно обдумывает, сказать мне о чем-то или лучше не говорить.

— Знаю немного. — Он внимательно смотрит на меня. — Только понаслышке. У меня не было случая самому в нее заглянуть. Если это та книга, о которой я подумал, Эвер... — Его лицо мрачнеет. — Там содержится могущественная магия, с ней нужно обращаться крайне осторожно. С этим лучше не шутить, понимаешь?

— Значит, она работает! — Я надеюсь шуткой разрядить атмосферу, но Деймен не отвечает на мою улыбку.

— Это совсем не та магия, которой мы пользуемся. На первый взгляд кажется — похоже, и действует, наверное, по тому же принципу. Но мы при материализации черпаем только чистую энергию света, не запятнанную тьмой. И хотя большинство магов — хорошие люди, иногда, занимаясь колдовством, они сбиваются с пути и попадают на темную дорогу. Начинают ради достижения результата призывать недобрые силы. Источник: http://darkromance.ucoz.ru/

У меня захватывает дух. Раньше Деймен ни разу не говорил, что существуют какие-то темные силы.

— Мы все делаем либо ради общего блага, либо ради собственной пользы. Мы никогда не хотим плохого.

— Ну, я бы так не сказала, — бормочу я себе под нос.

Вспомнить, сколько раз я обыгрывала Стейшу в ее же собственной игре или по крайней мере пыталась.

— Я говорю не о мелких школьных ссорах, — отмахивается Деймен от моих мыслей. — Речь о том, что мы манипулируем материей, не людьми. А вот применять заклинания, чтобы подчинить кого-нибудь своей воле... Это уже совсем другая песня. Спроси Роми и Рейн.

Я вопросительно смотрю на него.

— Они все-таки ведьмы. Добрые, конечно, и очень хорошо обученные. Правда, учеба раньше времени оборвалась, к сожалению. А возьми, допустим, Романа. Вот тебе идеальный пример: что может стать с человеком, когда эго, жадность и неутолимая жажда власти и мщения толкают его к темной стропе. Недавняя история с гипнозом — лишнее подтверждение. Пожалуйста, не говори мне, что нашла эту книгу на полке в магазине, где каждый может ее увидеть.

Я качаю головой, скрестив ноги и проводя пальцем по шву у него на рукаве.

— Да нет, ничего подобного! Книга очень-очень старая. Совсем дряхлая, ей бы место где-нибудь в музее. Владелец явно не хочет, чтобы она попалась кому-нибудь на глаза, и очень постарался ее спрятать. Ну, меня-то этим не остановишь!

Я улыбаюсь в надежде, что и Деймен улыбнется, но он по-прежнему смотрит на меня с тревогой; глаза в глаза.

— Как ты думаешь, кто пользуется этой книгой? Лина или Джуд?

Он так непринужденно произносит их имена, словно они его давние приятели.

— А какая разница?

Деймен еще несколько мгновений изучающе смотрит на меня, потом отводит взгляд. Мыслями он сейчас далеко в прошлом — там, где я никогда не бывала.

— Стало быть, недолгое общение с «Книгой теней», и ты уже как выжатый лимон?

— «Выжатый лимон»? — передразниваю я, подняв брови.

Никак не могу привыкнуть к его своеобразному лексикону.

— Старомодно? — Деймен кривит губы в усмешке.

— Есть немного.

Я киваю, и мы оба дружно хохочем.

— Нельзя смеяться над старичками! Это невежливо, правда?

Он в шутку щекочет меня под подбородком.

— Ужасно невежливо!

Я притихла, зачарованная ощущением его пальцев — они блуждают по моей щеке, спускаются на шею, а оттуда на грудь.

Откинувшись на подушки, смотрим друг на друга. Руки Деймена уверенно странствуют поверх моей одежды. Мы оба хотим большего, но пока вынуждены обходиться этим.

— Что еще было на работе? — спрашивает Деймен еле слышно, прижимаясь губами к моей коже — опять-таки через неизбежную пленку энергии.

— Наводила порядок в бумагах, делала инвентаризацию... Да, а потом еще Хонор заходила.

Деймен отшатывается. В его взгляде ясно можно прочесть: «Я же тебе говорил!»

— Успокойся, она не просила предсказать ей будущее!

— Что ей было нужно?

— Видимо, Джуд. — Я просовываю пальцы Деймену под рубашку, касаюсь гладкой кожи и мечтаю только об одном: чтобы можно было целиком туда залезть. — Странно было видеть ее одну. Знаешь, без Стейши и Крейга она совсем другая — застенчивая, нисколько не нахальная.

— Думаешь, ей нравится Джуд?

Палец Деймена прослеживает линию моей ключицы. Прикосновение такое теплое, безупречное, лишь чуть-чуть ослаблено защитной прослойкой.

Я пожимаю плечами, уткнувшись лицом в треугольный вырез Дейменовой футболки и вдыхая теплый мускусный запах. Старательно не замечаю, как у меня екнуло под ложечкой от его слов. Не представляю, что это значит и какая мне вообще разница, увлеклась Хонор Джудом или нет. Не хочу об этом думать.

— А что? Ты считаешь, я должна его предупредить? Рассказать, какая она на самом деле?

Я прижимаюсь губами к основанию его шеи, рядом со шнурком, на котором висит амулет.

Деймен отстраняется.

— Если Джуд, как ты говоришь, сильный экстрасенс, он прочитает ее энергию и сам все поймет. — Голос Деймена звучит размеренно, словно он взвешивает каждое слово, и это очень непривычно. — К тому же, знаем ли мы, какая она на самом деле? Судя по тому, что ты рассказываешь, мы ее видели только под влиянием Стейши. Может быть, сама по себе она вполне симпатичная.

С сомнением прищуриваюсь, пытаясь представить себе симпатичную Хонор. Что-то не получается.

— Ну все-таки, — говорю я вслух. — Джуд вечно влюбляется в каких-то неподходящих девиц... — Я запинаюсь, встретившись глазами с Дейменом. Чувствую, сказала что-то не то — не знаю, правда, почему. — Хватит об этом! Скучно, и глупо, и нечего зря тратить время. Поговорим лучше о чем-нибудь другом, ладно? — Я наклоняюсь, приближая губы к его подбородку и предвкушая покалывание щетины. — Давай говорить о том, что не связано ни с моей работой, ни с двойняшками, ни с твоей уродской новой машиной... — Надеюсь, это его не обидит, а насмешит. — Чтобы я не чувствовала себя такой старой и скучной.

— Значит, тебе скучно?

Деймен смотрит на меня с ужасом.

Я дергаю плечом и морщусь. И рада бы притвориться, что это не так, но врать не хочется.

— Немножко. Ты прости, но обниматься на диванчике, пока дети спят... — Я встряхиваю головой. — Одно дело — посидеть с чужими детьми, а когда эти дети — твои собственные, становится жутковато. Я знаю, мы еще только привыкаем друг к другу и так далее, но... Начинаешь чувствовать, что попала в какую-то колею, вот что я пытаюсь сказать.

Я крепко сжимаю губы — как это воспримет Деймен?

— Ты ведь знаешь, как выбраться из колеи, правда?

Он вскакивает стремительно, словно размазывается в воздухе сверкающим пятном.

Вместо ответа качаю головой. Этот взгляд мне знаком — так Деймен смотрел, когда мы только что встретились. Когда все было весело, захватывающе и непредсказуемо.

— Нужно удрать, только и всего!

Деймен, хохоча, хватает меня за руку и тащит за собой.

 

 

Глава 23

Деймен ведет меня через кухню в гараж. Не представляю, куда мы поедем? В Летнюю страну можно отправиться и прямо с дивана.

— А как же двойняшки? — шепчу я. — Вдруг они проснутся, а нас нет?

Деймен оглядывается, не сбавляя шага.

— Не волнуйся, они крепко спят. К тому же у меня такое чувство, что проснутся они не скоро.

— Ты этому поспособствовал? — спрашиваю я, вспомнив, как он усыпил целую школу, включая учителей и администрацию.

До сих пор не знаю, как ему это удалось.

Он смеется и открывает передо мной дверцу автомобиля. Я упираюсь — ни за что не поеду в семейном мастодонте. Это же воплощение той самой колеи!

Деймен смотрит на меня, потом закрывает глаза. Сдвинув брови, он материализует ярко-красный «ламборгини». Точно такой, в каком я приехала к нему на днях.

А я опять упрямо мотаю головой. Не нужно мне новых машин, для меня и старая хороша. Зажмуриваюсь и уничтожаю «ламборгини», а вместо него материализуй блестящий черный «БМВ» — точную копию того, котором Деймен ездил раньше.

— Понял тебя!

Деймен кивает и с бесшабашной улыбкой усаживает меня в машину.

Не успеваю я опомниться, как мы уже вылетаем на улицу, притормозив лишь на мгновение, пока открываются ворота, и со скоростью пули мчимся по прибрежному шоссе.

Я стараюсь проникнуть в разум Деймена и подсмотреть, куда мы едем, а он только смеется. Нарочно поставил барьер, чтобы устроить мне сюрприз.

Вырулив на скоростное шоссе, он включает радио и удивленно усмехается, услышав песню «Битлов».

— «Белый альбом»?

Он косится на меня, одновременно управляя автомобилем на почти запредельной скорости.

— Да все, что угодно, лишь бы затащить тебя опять в эту машину! — улыбаюсь я.

Он сто раз рассказывал, что долго общался с ними в Индии, когда они вместе изучали трансцендентальную медитацию. Именно тогда Пол и Джон написали большую часть этих песен.

— В принципе, если я правильно провела материализацию, этот приемник не будет играть ничего, кроме «Битлз»!

— И как же мне адаптироваться к жизни в двадцать первом веке, если ты тянешь меня в прошлое? — смеется Деймен.

— А я надеялась, что ты не адаптируешься, — отвечаю я вполголоса, глядя, как за окном проносятся пятна света и тьмы. — На самом деле перемены — не такая уж замечательная штука, как принято считать. По крайней мере, твои недавние перемены — уж точно. Что скажешь? Эта машина остается? Можно, мы ликвидируем уродский семейный автофургон?

Повернувшись на сиденье, я наблюдаю, как Деймен выполняет несколько резких поворотов, затем въезжает на горку и останавливает машину возле какой-то скульптуры перед громадным зданием.

— Что это?

Во всяком случае, мы в Лос-Анджелесе — я узнаю ощущение города, а точнее сказать не могу.

— Фонд Гетти. — Деймен улыбается, ставит машину на ручной тормоз и выскакивает наружу, чтобы открыть мне дверцу. — Бывала здесь?

Я отвожу глаза, отрицательно качнув головой. Музей изобразительного искусства? Вот уж куда я не думала попасть... И не то чтобы особенно хотела.

— Так ведь он закрыт?

Я оглядываюсь, чувствуя, что вокруг никого нет, кроме вооруженных охранников, которые, по всей вероятности, дежурят внутри.

— Закрыт? Разве такая банальность нас остановит? — Деймен берет меня под руку и ведет вверх по каменным ступеням. Шепчет в самое ухо: — Я знаю, музеи тебя не слишком привлекают, но я хочу кое-что тебе показать. Думаю, это необходимо прояснить на наглядном примере.

— Что прояснить? Что ты лучше меня разбираешься в искусстве?

Деймен останавливается и говорит очень серьезно:

— Я хочу тебе доказать, что мир на самом деле принадлежит нам. Это наша площадка для игр. Наша песочница. Нет необходимости скучать и застревать в колее, нужно только понять, что обычные правила больше не действуют. Во всяком случае, к нам они неприменимы. Мы можем делать что захотим, Эвер, — все, чего душа пожелает. Открыто, закрыто, заперто на все засовы — не имеет значения. Мы делаем то, что хотим, тогда, да хотим. Никто и ничто нас не остановит.

Это не совсем правда, мысленно возражаю я. Кое-что нам сделать так и не удалось за четыреста лет — и, конечно, это единственное, что мне нужно на самом деле.

Деймен только улыбается и целует меня в лоб, а потом ведет за руку к двери.

— К тому же здесь есть один экспонат, который мне до смерти хочется увидеть. Это будет недолго, ведь нам не придется стоять в очереди. А потом, обещаю, мы отправимся, куда ты скажешь.

Я смотрю на внушительные запертые двери, оснащенные суперсовременной сигнализацией, которая, по всей вероятности, подключена к еще каким-нибудь охранным системам, а возле них наверняка сидят охранники с автоматами, держа палец на спусковом крючке. Черт возьми, скорее всего на нас нацелена скрытая видеокамера, и где-то там суровый охранник уже приготовился нажать под столом кнопку вызова полиции.

— Ты серьезно попробуешь вломиться в музей?

У меня горло перехватило, ладони вспотели и сердце колотится о ребра. Я все еще надеюсь, что это шутка, хотя Деймен явно серьезен.

— Нет, — шепчет он, закрывая глаза и жестом показывая, чтобы я сделала то же самое. — Я не попробую, я просто туда войду. Помоги мне чуть-чуть, пожалуйста. Закрой глаза и повторяй за мной. — Почти касаясь моего уха, он прибавляет: — Обещаю, никого не поймают, не застрелят и не посадят в тюрьму. Честно-честно! Ей богу.

Я твержу себе, что за свои шестьсот лет он, наверное, побывал в разных переделках. Делаю глубокий вдох и бросаюсь в омут головой. Повторяю за Дейменом все мысленные действия, и в конце концов двери открываются. Сигнализация отключена, все охранники спят крепким сном. По крайней мере я на это надеюсь. Очень надеюсь, что крепким. И хорошо бы подольше.

— Готова? — Губы Деймена изгибаются в усмешке.

А у меня трясутся руки и взгляд бегает. Надоевшая колея начинает казаться вполне даже симпатичной. И вот я проглатываю комок в горле и делаю шаг вперед. Вздрагиваю от резкого скрипа резиновой подошвы о полированный каменный пол.

— Ну как? — спрашивает Деймен. Он радостно взволнован и надеется, что мне так же весело, как ему. — Я думал перенести тебя в Летнюю страну, а потом сообразил, что именно этого ты и ждешь. Так что я решил тебе показать, как волшебно бывает иногда и на этой грешной земле.

Я киваю, изо всех сил стараясь скрыть, что мне пока совсем не весело. Осматриваю громадное помещение с высоким потолком, застекленными окнами и целым лабиринтом коридоров и зальчиков. Наверное, днем все это выглядит приветливо и жизнерадостно, а ночью как-то жутковато.

— Какой большой музей... Ты бывал здесь раньше?

Деймен кивает, направляясь к справочному бюро в центре.

— Один раз. Незадолго до официального открытия. Здесь много великолепных произведений искусства, но сейчас меня особенно интересует один экспонат.

Он снимает со стойки путеводитель по музею и, сжав брошюрку между ладонями, мгновенно выясняет, как пройти в нужный зал. Бросив путеводитель на место, он ведет меня через несколько залов и вверх по лестнице. Дорогу освещают только тусклые дежурные лампочки и луна, заглядывающая в окна.

— Вот эта?

Деймен остановился перед картиной под названием «Мадонна на троне и святой Матфей». От картины словно исходит сияние, а Деймен застыл с выражением не земного благоговения на лице.

В ответ на вопрос он безмолвно склоняет голову и, только справившись с волнением, оборачивается ко мне.

— Я много странствовал, жил в разных местах... Но покидая Италию, около четырехсот лет назад, я поклялся никогда не возвращаться. Эпоха Возрождения закончилась, и моя жизнь... Словом, я был готов двигаться дальше, не оглядываясь назад. А потом до меня дошли слухи о новой школе живописцев — семье Карраччи из Болоньи. Они учились у великих мастеров, и в том числе у моего друга Рафаэля. Они создали небывалую манеру живописи и оказали огромное влия<