Чтоб в этой жизни труд печальный

Благословеньем Божьим стал».

В произведении лирический герой совершает своё восхождение, всматриваясь в Образ не Троицы, а Матери Божией, но это неважно. И финальные строки, приведённые выше, очевидно, вершина этого восхождения, приобщение к вечности.

И, видимо, относятся эти строки в полной мере  и к самому поэту!

Да и название книги «Костёр», наверное, символ «горения к небесам», как писал философ - князь Е.Н.Трубецкой, особенно ощутимо  в этом стихотворении. А если рассматривать шире и глубже, то можно привести слова того же философа: «Когда смертное сгорает, вечно живое остаётся». (Похожая мысль звучала и в приведённом выше стихотворении «Молитва»).

             Одним из самых известных произведений этой замечательной книги, наверное, можно назвать пророческое стихотворение «Рабочий», написанное  за год до октябрьского переворота.

Есть у поэтов негласный запрет – предсказывать в стихах собственную смерть. А здесь сей запрет был нарушен – и всё сбылось по написанному.

 «Всё он занят отливаньем пули,

Что меня с землёю разлучит»  -

 написал Н.С.Гумилёв о своём главном герое. И весь ужас в том, что этот образ скорее не только и не столько собирательный, сколько  обезличенный – и таких   «рабочих»                          в огромном количестве  очень скоро «наплодит» революционный переворот. Это – предсказание эпохи, когда человеческая жизнь ничего не будет стоить, а расстрел станет нормой! Трагизм усиливается  и бесстрастным, на первый взгляд, изложением событий:

«Он стоит пред раскалённым горном,

Невысокий старый человек,

Взгляд недвижный кажется покорным

От миганья красноватых век».

Возможно, «горн» - это символ «земного ада», как писал упоминаемый уже князь Е.Н.Трубецкой. В «земной ад» превратит Россию октябрьский переворот, попирая в людях Образ Божий и увлекая за собой в преисподнюю тысячи таких «рабочих». Возможно, это - то «логовище огня», о котором писал поэт в стихотворении «Наступление» ещё в 1914 году. Но, может быть, это горнило, в котором выплавляется дух, о чём писал Е.Н.Трубецкой в книге «Смысл жизни».  (Сами его слова см. выше). 

В произведении  тоже показан Образ Божьего Суда, только для самого лирического героя:

«И Господь воздаст мне полной мерой

За недолгий мой и горький век».  

А в финале снова «невысокий старый человек», который скоро превратится в палача, в заложника кровавой власти – и поэтому его душа окажется в преисподней.

  Образ палача появится и в одном из самых трагических произведений – «Заблудившийся трамвай» в главной, последней прижизненной книге поэта - «Огненный столп». (Название книги взято из Библии, о чём будет сказано далее). Стихотворение написано в 1920 – за год до расстрела  Н.С.Гумилёва.

        Появившийся на рубеже веков трамвай, очень скоро стал и литературным образом – символом жизни. Но если в созданном А.И.Куприным до Первой Мировой войны рассказе «В трамвае» это жизненный путь от рождения до смерти с «главной станцией» в финале, то в произведении  Н.С.Гумилёва название говорит сама за себя. Это – путь в пропасть!

«В красной рубашке, с лицом как вымя,

Голову срезал палач и мне.

Она лежала вместе с другими

Там в ящике скользком на самом дне».

«Нету лиц у них и нет имён», - сказала М.И.Цветаева о «революционных войсках» в книге «Лебединый стан».  А у таких, как персонаж Н.С.Гумилёва,  – тем более. Это – образ не человека, а скота. Но человек не может быть как скот, он может быть только хуже в бессмысленной, не знающей границ жестокости, в разгуле низменных страстей. Это -  те, которые отреклись от Бога, а значит, утратили все нравственные ценности. (Об этом, пусть в другом контексте, написано в замечательной книге «Свобода любви или идол блуда»  Митрополитом  Илларионом (Алфеевым) и другими»). И вот один из них перед  нами. Потому, это стихотворение тоже можно назвать пророческим, только теперь уже для всей страны. Оттого и образы палача и смерти здесь гораздо безобразнее, чем в стихотворении «Рабочий».

Нельзя также не сказать, что это произведение, пожалуй, одно из самых сложных.           В нём очень неоднозначный финал, неоднозначные образы: «панихида» о лирическом герое и «молебен о здравии» его невесты. Но свобода, выход из окружающего кошмара – это «только оттуда бьющий свет» и «Исакий» как «верная твердыня православия». ( Эта мысль пронизывает всю русскую литературу).

        А вот произведение «Современность» из книги «Чужое небо», созданное ещё в 1911году:

«Я закрыл «Илиаду» и сел у окна,