На ужин, кажется, опять придётся рис

Сварить гостям, подать под майонезом:

Другой закуски, в доме не сыскать.

Безденежье и пьянство тянут вниз,

Но все же, средь друзей считаюсь - Крезом,

Поскольку есть и крыша и кровать.

Без этого совсем пришлось бы туго,

А так, глядишь, и скоротаешь век...

Спасение твое - твой дом, твой угол,

Пристанище, прибежище, ковчег!

 

***

Прожил декабрь - словно в немом кино:

День ото дня был по цвету неотличим.

Чёрно-белые - небо, улицы, люди, но

Все дороги - вели к Рождеству, как в Рим.

Жизнь ускользала. Я ей кричал: "Постой»! –

Не остановишь, ну, хоть ложись костьми.

Глубже нырял - в книги, в любовь, в запой,

Словно бы в омут. Господи, мне прости

Мой пофигизм, вечный родной «авось» -
Ветры Твои - планов тщету круша
Этой зимой продувают меня насквозь
Планов ошмётки - только свистят в ушах

Тысячелетие - сходит, скрипя, на нет.

Новый отсчет скоро начнем с нуля.

В хаосе космоса, в сонме других планет
Крутится-вертится шар голубой - Земля

 

 

***

Закончилось отпущенное время,

Последний миг сжимается до хруста,

Последний золотой уже разменян.

Немного больно. И немного грустно.

Роман великолепен был, но нами

Дочитана последняя страница.

Земля не развернулась под ногами,

Когда пришлось с тобою нам проститься.

Всё до обиды буднично и ясно:

Молчания минута на вокзале,

Где мы прекрасно

Обошлись без фраз, но

Всё поняли. И поезд мой - отчалил.

Поплыл перрон, и ты на нём осталась

Без слов, без слёз, без белого платочка,

Прощанье наше скомкалось и смялось

Уже не многоточие, но точка.

***

Проклятая любовь. Без сил, без сна, без денег,

Ты стал уныл и слаб и ноешь: "почему ж

За праздником всегда - приходит понедельник,

Похмелье и облом, тоски холодной душ"?

И выглядишь смешным, нелепым, неуклюжим.

Любовь - уже не кайф, а тяжкий нервный труд.

Она, вчера, тебя - назвать хотела мужем,

А нынче, чёрт возьми, - не помнит, как зовут...

 

***
Водка - это весело
В голове-то – месиво
Смысл жизни ищешь ты?
Ишь, ты! Нету здесь его.

Отойди в сторонку
Попадешь в воронку!
Я и так в сторонке,
Я уже в воронке!

 

****
В конце двухтысячного года
Иду на дно я и боюсь,
Что не всплыву уже, как «Курск»
И задохнусь без кислорода

на дне болотном, склизком дне
лежу, как старая колода
в конце двухтысячного года
в долгах, бессоннице, вине.

Намедни – что ещё за мода! -
ментам попался я опять
стал к ним я часто попадать
в конце двухтысячного года

«Да, да, в семье - не без урода»
Я сам с собою пошучу,
Взглянув в глаза, как палачу,
Концу двухтысячного года.

 

***

Может быть, через много лет, во сне

Мимолётном, случайном, иль наяву,

Ты, средь прочего, вспомнишь и обо мне

Я приду, явлюсь тебе, оживу

На одно мгновение вспомнишь вдруг

Тот в крови пожар, поцелуев вкус

Сердца дикий стук и сплетенья рук

Обещаю – вспомнишь, когда вернусь

Узелок на память тогда свяжи,

Иль, гаси видение, как свечу.

Я наверно большего - не заслужил.

Но и меньшего не хочу.

***
Как мотылёк летит на огонёк
(куда, зачем несёт его, однако?),
Вот так и я летел на свет из мрака.
Не долетел - а крылья только сжёг.

И в путанице мыслей, чувств, дорог

Застрял теперь, как в липкой паутине.

И сердцем ощущаю холодок

(сказать вернее - сердце просто стынет) -

Не пожелать и худшему врагу...

Но в пику тьме и холоду, и страху -
Я, задыхаясь, словно на бегу -
С себя срываю бред их, как рубаху

Пишу стишки, которые уже
звучат всё глуше, тише, суше, строже
и предстаю, как будто в неглиже,
нет, даже больше – с содранною кожей

 

 

***

Дни проходят, как во сне,
Телефон мой словно умер
Раздаётся долгий зуммер
В равнодушной тишине.

Пара тысяч километров

Между мною и тобой

Мир - заполненный пургой

Мокрым снегом, шумом ветра

Тьмою рек, лесов и пашен,

Незнакомыми людьми...

Только крылышками машет

Мотылёк в моей груди

И летит к тебе навстречу

Невзирая на мороз,

Каждой ночью, каждый вечер,
Выше крыш, чуть ниже звёзд.

 

***

Но нет, вернуться, всё же, невозможно...
И жизнь, в её вчерашних очертаниях,
С тобой вдвоём - немыслима уже.
Поэтому, конечно, ты права,
Когда со мною избегаешь встреч ты
И смотришь на меня, как на чужого,
А я - я бьюсь об стену головой.
Всё понимая – но не в силах верить,
отказываясь верить, в это всё

 

 

 

***
спутались мысли
допита водка
нервы провисли
сердце чечётку
бьёт-выбивает
вдрызг искалечено
жизнь убывает
мартовским вечером
мучился жаждой
ждал откровений
бился отважно
с собственной тенью
важное что-то
я проворонил
всем кому можно -
стал посторонним
и словно вздорный
ветер весенний
я разбазарил
жизнь и везение

 

Омут

Омут вот, где сом живёт –

Обитатель сонных вод.

Сом сомлевший видит сон –

Сгусток студня Бытия:

Будто он - уже не он,

Самый старый сом, а я –

В сумрак сонный погружён

Про сома увидел сон.

Сомневаться ли сому?

Сто сомнений по весне:

То ли снился я ему,

То ли сом приснился мне?

Ох, сомнений тяжек груз!
Потом лоб сома покрыт:

Сом мотает сон на ус
"Сплю я? Или кто-то спит?"

Безделицы начала века

Однажды, в студёную зимнюю пору
Я шёл из гостей, сквозь заснеженный город
Пиная, как мячик, консервную банку
И думал о жизни дурной, спозаранку.
До жиру ли мне – лишь остаться бы живу
я двигаюсь шагом неверным к обрыву:
у края обрыва, как будто завис
а может быть, даже, качусь уже вниз.
Любившей когда-то меня я не нужен.
С собою - в разладе, без денег, к тому же;
В кармане - голяк, а в ботинках – вода.
Кончается всё – сигареты, еда,
и силы, и нервы, и струны и рифмы -
о, как безрассудно транжирили их мы! -
и чары бездонных прекрасный очей
и очарование чёрных ночей
все чакры закрыты… (ну ладно, кончай
не то до чертей так дойдёшь невзначай).
И мысли неслись мои, мысли бесили
о личном и общем, о судьбах России
насущном, и вечном, о том и о сём
о том, как ужасно мы, скверно живём:
Достало в провинции, жутко в столице
надежда одна: долго всё не продлится;
Ведь цивилизация - дышит на ладан
Стихийные бедствия, буш и бен-ладан
её не сегодня – так завтра – прикончат.
такие вот мысли крутились той ночью
в дурной голове. И не мог я без боли
не думать ещё о хоккее-футболе
ну в общем, до точки дошёл, до предела
но тут посмотрел я на небо, на звёзды
искрящийся снег, ослепительно белый
и стало мне стыдно, за сопли и слёзы
гнилую тоску я с себя отряхнул
вернулся домой и спокойно уснул
и видел во сне, как в студёную пору….

 

Тараканы

Всё в квартире кверху дном

И под звон стаканов

Лезут в кухню, напролом

Орды тараканов.

Прут, скоты, как в ресторан

в щели, в двери, в окна
таракан – как наркоман

Только - хрен подохнет.

Сыпь отравы - сколько хошь

Враз сожрут, не морщась

Их отравой не возьмёшь

Станут только толще

до чего живучий вид!

в лоб ему – что по лбу!

Таракану – пофиг СПИД,

С атомною бомбой.

Пофиг им полезный труд

И рубля паденье

Всех они переживут,

Как венцы творенья.

Но, пока ещё живой

Ты в подлунном мире

Мой посуду, за собой,

убирай в квартире!

 

 

Сентиментальный романс