Мужчина на это лишь нервно передернул плечами.

Мужчина на это лишь нервно передернул плечами.

Вот уже две недели все подряд твердили ему одно и то же: Тебе надо есть. Тебе надо спать. Тебе надо пожалеть себя.

Глупцы! Не понимают, что в действительности нужно сделать лишь одно: разгрести уже наконец-то все это дерьмо. Разобраться с той свалкой, в которую превратилась его жизнь.

Вот только чем больше усилий Видегрель прилагал, тем сильнее запутывался клубок неприятностей.

Долгие часы раздумий и бесконечные ночи размышлений привели мужчину к одной яркой, бесспорной истине: Выходка Кано стала лишь катализатором для всего происходящего. Лишь хорошим толчком, скинувшим камушек с верхушки горы. А вот все остальное было делом рук кого-то другого. Вот только кого именно, Видегрель так и не смог узнать. Он перебирал всех подряд. Выискивал скрытые мотивы, пытался понять ход мышления каждого из своих партнеров, но так и не нашел того, кому бы оказался на руку его крах.

- Ты вообще слушаешь меня? - в голосе Мишеля появилось раздражение.

- Слушаю. - Отстранено кивнул Видегрель и поморщился, когда Мишель подтолкнул к нему тележку с завтраком и снял крышку с блюда. Аромат жареного бекона вызвал лишь тошноту, и Видегрель поспешил запить водой гадкий горьковатый ком, вставший в горле. - Я не голоден, спасибо. - Он не лгал. Чувство голода уже давно стало чем-то незначительным. Досадной помехой на пути к истине. И чтобы не затрагивать неприятную для себя тему, Видегрель поспешил отвлечь друга: - Мне нужен твой совет. Я назначил встречу господину Санто. Что скажешь по этому поводу?

Мишель на этот вопрос лишь отрицательно покачал головой. Но, встретившись с тяжелым взглядом Видегреля, все же ответил:

- У него репутация благоразумного человека. Он не будет ввязываться в заведомо проигрышную ситуацию, пока не убедится, что у тебя на руках есть козырь, который поможет тебе победить. Так о нем говорят.

Видегрель поджал губы. Человек с кристально чистой репутацией не станет рисковать своим положением ради сомнительной сделки.И все же... он должен был попытать удачу.

- В любом случае, встречу я уже назначил. - Словно разговаривая с самим собой, глухо произнес мужчина. - Заменишь меня, если я опоздаю? Или лучше испробуем на посту заместителя Кайлера?

- Этого прохвоста? - Мишель скептически поджал губы. - Хочешь вернуться и найти Содом и Гоморру вместо привычного заведения? Лучше сразу меня пристрели.

Видегрель невесело усмехнулся.

- Я, между прочим, серьезно. - Бармен, заметив, что мужчина бледнеет от одного запаха мяса, накрыл его крышкой и открыл блюдо с салатом. - Нет, Кайлер неплохой малый, но, мне кажется, что он маму родную продаст за возможность оказаться в Кубе. Когда, кстати, открытие?

Видегрель закрыл папку с документами и, посмотрев на часы, прикрыл пекущие глаза ладонями.

- Не знаю еще. - Хрипло проговорил он. - Неделя, две, может месяц. Будь моя воля, я и вовсе не открывал бы его, пока все не успокоится. Но давление, которое на меня оказывают, слишком велико. А позволить превратить мой клуб в третьесортный притон... нет, такому не бывать.

- Ладно, если задержишься, я спущусь в нижний зал и присмотрю за всем. - Согласился Мишель. - Но ты же понимаешь, что реальной власти у меня нет. И если случится очередная неприятность, открыто повлиять на ситуацию у меня не получится.

Видегрель понимал. Даже слишком хорошо понимал, но и клуб закрыть не мог. Тот, кто загнал его в этот тупик, продумал все до последней мелочи. Мышка в клетке, осталось только сломать ей шею.

От неприятных мыслей по спине побежала мелкая дрожь, и Видегрель передернул плечами.

- Я постараюсь не задерживаться. - Пообещал он и поднялся из-за стола. - Мне пора. Встреча через два часа. Мне надо быть на месте раньше господина Санто.

- Не ври ему... - предупредил Мишель, когда Видегрель был уже на пороге. - Как бы ты ни хотел заручиться его поддержкой, не ври этому человеку.

- Не буду. - Коротко кивнул Видегрель. - Спасибо, Мишель. Присмотри тут за всем. Я скоро вернусь.

Он вышел из кабинета и еще раз взглянул на часы. До встречи оставалось довольно много времени, но Видегрелю хотелось немного подумать в тишине и подальше от клуба. Подальше от работников, подальше от клиентов, подальше от следующего за ним по пятам Кайлера и укоризненного взгляда Садиса. Подальше от всего этого.

Быстро покинув клуб, мужчина поймал такси и направился в ресторан, где был забронирован столик. Если не будет пробок, он доберется за час. А остальное время... его должно было хватить. По крайней мере, Видегрель на это очень надеялся.

***

- Зитрис, столик номер семь. - Заглянувший на кухню администратор указал парню на дверь. Тот лениво сполз со стула, на котором сидел, в ожидании своей очереди, и ловко выхватил у Ирмана из-под носа кусочек ананаса.

В это время в ресторане было мало посетителей. Пожилая пара в компании молодого мужчины; прыщавый подросток с навороченным телефоном, от которого ни на мгновение не отводил взгляд; и некто в VIP-зоне, отделенной от основного зала тонкой резной перегородкой.

Неспешно обогнув несколько столиков, парень зашел за перегородку и застыл, не в силах сдвинуться с места или сказать что-либо в ответ на прямой и несколько растерянный взгляд своего бывшего отчима, любовника и друга. Улыбка медленно сползла с губ Этельстена, и он физически почувствовал, что бледнеет. Гнев волной колючего холода поднимался в душе, превращая парня в каменное изваяние. Но вставший перед мысленным взором образ Рики, вернул парню самообладание.

Увидеть перед собой Этельстена Видегрель никак не ожидал. Сердце предательски подскочило к горлу, стоило только поднять взгляд и встретиться с яркими глазами парня, радость в которых стремительно сменялась вековым льдом.

- Этель? - словно бы не веря собственным глазам, спросил мужчина, понимая, что вопрос звучит до невозможного глупо и бессмысленно. - Ты тут работаешь? - И еще один идиотский вопрос. Ну не косплеет же официанта, в самом деле?! - Как ты? Как Ленард, Рика? У вас все хорошо? - зачем он спрашивает? Для чего? Ведь видно, что в прекрасных синих глазах больше нет того тепла, которое согревало его когда-то.Теперь в них только ярость и лютая ненависть, приправленная презрением.

- Прекрасно. - Этель сам не узнал своего голоса. Какой-то жуткий сип, словно он простыл на морозе. А сердце яростно колотится о ребра, требуя выплеснуть яд, скопившийся в душе. - Добрый вечер. Добро пожаловать в наш ресторан. Меня зовут Этельстен. Сегодня я буду Вашим официантом.

Говорить очень сложно. Слова комками застревают в горле. Если он ударит Видегреля или хотя бы проявит невежливое отношение, его пинками погонят с работы. Ленарду придется работать вдвое больше. Рика расстроится, будет винить во всем себя.

Ненависть кипела в крови. Бурлила в разуме, но парень напомнил себе, что злость не лучший советчик. Глупость, подпитанная яростью, могла подвергнуть любовников очередному, не самому приятному испытанию. Он не мог так поступить. Спокойствие Рики и Ленарда было для него превыше всего прочего. Превыше личной неприязни. Превыше эгоистичного желания наказать обидчика.

Не время еще... быть может, когда-нибудь, когда качели кармы понесутся в обратную сторону...

Все, что парень сказал, было справедливо с его точки зрения, и Видегрель не мог его винить. Единственное, чего он так и не сказал ему, это то, что уже и так поджаривается на адских углях, без какой-либо надежды на спасение.

Разговор с бывшим пасынком оставил на душе жгучий как перец осадок. Примешавшись к остальным проблемам и переживаниям, он так захватил Видегреля, что мужчина не заметил подошедшего к столику господина Санто. И только когда тот вежливо кашлянул, вскинулся и поспешно поднялся, протягивая своему гостю руку для приветствия.

- Рад, что Вы согласились встретиться со мной, невзирая на свою занятость. - В формально вежливой форме поблагодарил он мужчину и пригласил его присесть. - Будете что-либо заказывать?

- Нет. У меня встреча через полчаса. - Проговорил господин Санто и, как бы извиняясь за спешку, добавил: - Выборы.

Видегрель понимающе кивнул.

- Так о чем Вы хотели поговорить, господин Родже? - перешел сразу к делу мужчина.

Этель с омерзением смотрел на ровные, хрустящие купюры, словно только что вышедшие из-под печатного станка. Видегрель не шевелился, убитым взглядом пронзая пустоту перед собой. Профиль его лица напоминал готическую маску. Белая кожа в обрамлении прямых черных волос. Чернота в глазницах. И ни единой эмоции, лишь холодная отчужденность.

Этельстен хотел было сказать ему, что он это заслужил. Но язык, почему-то, не повернулся. Горло сдавило болезненным спазмом. В душе поднялась волна удушающей обиды и щемящей жалости, которую захотелось с корнями выдрать из своего сердца.

Нет ему прощения, и никогда не будет! Рику мучили в его клубе. Там были его люди. Люди, которые знали, над кем глумятся. Они должны были доложить о ситуации. Видегрель должен был сказать ему, должен был хотя бы попытаться остановить лавину, которая в итоге смела их всех, никому не оставив шанса на спасение.

Этельстен уже собирался наплевать на правила и отойти от стола, но Видегрель поднял на него взгляд и словно пригвоздил к месту. Долго всматривался в лицо парня, словно старался запомнить его, а потом резко встал и ушел, не проронив ни слова.

Осенняя морось стучалась в плотно закрытые окна такси. Мимо пролетал город с его огнями, с его бесконечным жизненным потоком. Серый холодный город, безучастный и безразличный к судьбам населяющих его улицы человечков. Огромный муравейник, в котором от потери одного муравьишки ничего не изменится.

Видегрель был угнетен. Все его страхи вмиг ожили, ощерились, обнажив клыки, и теперь медленно и неотвратимо надвигались на него. Он лишился своего последнего козыря. Колода разыграна. И теперь оставалось только уповать на фортуну и на то, что карты противника слабее, чем у него. Вот только в этом Видегрель очень сомневался. Единственное, что радовало, потерянный козырь врагу так же не достанется. Маленькая радость, незначительная совсем, но такая необходимая, чтобы не опустить руки и продолжить эту проклятую партию с высоко поднятой головой.

Теперь же у мужчиныосталосьвсего несколько спокойных минут, когда можно расслабиться и отдохнуть перед очередным прыжком в яму со львами. И потому, не медля ни мгновения, он попросил водителя сделать радио потише и прикрыл глаза, погружаясь в поверхностный, но жизненно необходимый сон.

***

Тихая музыка, наполняющая просторное помещение, тускло освещенное красными лампами, завораживала своими ритмами. Неспешные, гипнотические, они сливались с биением сердца и заставляли превратившуюся в вязкую патоку кровь лениво ползти по жилам. Вино кружило голову. Старое, выдержанное, оно разогревало тело, создавая иллюзию молодости и силы. А снующие вокруг развратные полуголые задницы так и просились на член, которому уже от одного только вида обнаженных ягодиц и соблазнительных пухлых губ становилось тесно в штанах.

- Занятное место. - Неосознанно сжав ладонью пах, хмыкнул Боб и повернулся к старому знакомому, который пригласил его в это,несомненно, увлекательное заведение.

- Ну, я же тебе говорил. - Хмыкнул мужчина и, вскинув руку, поймал за локоть проплывающего мимо мальчишку.

Боб отвернулся, теперь с интересом рассматривая помещение и работников клуба. Большинство из мальчиков были довольно слащавыми на вид. Стройные, гибкие, очаровательные в своей наигранной стыдливости и невинности, но внимание мужчины почему-то привлек парень с довольно дерзким взглядом. Во всем его виде не было ни покорности, ни готовности ублажать, и только хитрая улыбка да лукавый взгляд делали его каким-то особенным.

- Этого хочу. - Мужчина кивнул в сторону паренька и перевел взгляд на друга.

Тот, в свою очередь, посмотрел на указанного Робертом работника и, безразлично пожав плечами, сказал трудящемуся над его членом мальчишке:

- Видишь того темноволосого? - спросил он у работника, и тот кивнул. - Приведи его сюда. Да поживее, я не желаю ждать слишком долго. Мальчишка кивнул и, быстро поднявшись, направился за вторым парнем. А через пару минут вновь продолжил свое нехитрое занятие, устроившись между широко разведенных колен Доминика.

- Добрый вечер, господа. Чем могу помочь? - Кайлер привычно подошел к столику по первому зову клиентов и окинул мужчин оценивающим взглядом.

Один, помоложе, тут же потерял к парню интерес и обратил взор на светлую макушку обслуживающего его мальчишки. Кайлер часто видел его в клубе. Этот человек считался привилегированным клиентом, и мог требовать от работников любую услугу, которая только взбредет ему в голову. Впрочем, репутация у этого мужчины была отменная, он никогда не портил "товар", всегда щедро платил за сервис, и был своего рода преданным поклонником данного заведения. Одним из немногих, кого мало интересовала политика, но весьма привлекало качественное обслуживание.

Другого мужчину Кайлер видел впервые. Он был уже немолод, но выглядел опрятно и привлекательно. Его темные глаза в прорезях маски приковывали взгляд своей необычайной выразительностью и хищным блеском. В своем не таком уж далеком прошлом парень не смог бы обойти такого человека стороной, не попытавшись соблазнить его. Но сейчас у него были другие обязанности и некие запреты, через которые нельзя было преступать.

- Эм... - мужчина замялся. Прямой взгляд очень темных глаз смущал и мешал связно мыслить. Разогретый же разум на такой простой вопрос вместо слов выдавал безумно яркие и соблазнительные образы. Боб почувствовал себя идиотом, но Доминик тут же пришел на помощь.

- Мой друг новенький в этом чудесном заведении. - Шумно выдохнув, проговорил мужчина и усмехнулся, когда брюнетик принялся оглядываться по сторонам в поисках подходящей партии для нового гостя. - Можешь не искать. Товар выбран. Обслужи моего друга. По высшему разряду. Господин Родже славится своими мальчиками, а ты, как я понял, у него в фаворе.

- Я? - Кайлер удивленно уставился на потенциального клиента, который буквально пожирал его взглядом, и растерянно улыбнулся. Стало почему-то жарко, и он помахал на себя рукой, вновь начиная шарить взглядом по залу в поисках достойной замены.

- Ты. - Подтвердил Доминик, на мгновение придерживая своего мальчишку за подбородок, чтоб тот прекратил заглатывать его член. - Есть какие-то проблемы?

- Нет, что Вы, - парню пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не сбежать. Он же обещал боссу не клеиться к клиентам, тем более сейчас, когда и без этого полно проблем. А что же делать, если клиент сам клеится как банный лист к обнаженной заднице? - Просто это очень неожиданное предложение. У меня здесь несколько иные обязанности, и я не думал...

- А тебе и не надо думать. Твоя работа заключается не в этом. Правда, ведь, котеночек? - ласково улыбнувшись блондинистой мордашке, проговорил мужчина. - Продолжай, зайчик. - Доминик, похлопал мальчишку по щеке и откинулся на спинку удобного диванчика, после чего вновь перевел взгляд на застывшего как истукан парня. - Мой друг здесь впервые. И подобный опыт у него тоже впервые. А ты парень со стажем. По тебе видно, что знаешь, что к чему. Ты будешь хорошим проводником. И... не заставляй нас ждать. Это может не очень хорошо сказаться на репутации господина Родже.

Кайлер кивнул и шумно вздохнул, когда мужчина медленно потянул собачку на его ширинке вниз. Тело вмиг отреагировало на откровенное прикосновение, приготовившись вкусить то самое сладостное, что могла дать прелюдия игры. Но ощущение неправильности происходящего током прошлась по оголенным нервам.

Прикосновения к чужому члену отвращения не вызывали. Наоборот даже, острота новых, неизведанных и запретных ощущений, отдавалась в паху Роберта требовательной пульсацией. И мужчина поймал себя на мысли, что хочет большего, чем легкиекасания ловких умелых пальцев мальчишки.

- Ну что же ты застыл? - с тихим смешком спросил Боб, сминая в ладони мошонку парня и с наслаждением наблюдая за тем, как тот прогибается от этой сладкой пытки. - Продолжай, мне нравится.

- Да? - Кайлер совсем по-идиотски улыбнулся и, подставив шею под легкие возбуждающие поцелуи, запустил руку мужчине в штаны.

И хоть разум его противился происходящему, тело, соскучившееся по мучительным ласкам, предавало. И,прежде чем закрыть глаза и полностью отдаться ощущениям, с уст сорвалось требовательное:

- Сильнее!

- Ммм... любишь погорячее? - спросил мужчина и несильно, но довольно ощутимо прикусил кожу на шее парня. Кайлер прогнулся, царапнул ногтями по кожаному сиденью и толкнулся в ладонь Роберта, настойчиво требуя большего. - Что ж, думаю я смогу тебя удовлетворить. - Пальцы стиснули член парня сильнее, и тот издал громкий стон, заставляя и без того взвинченный разум плавиться подобно воску. - Хочу тебя трахнуть. - Признание непроизвольно сорвалось с губ Роберта, когда рука мальчишки начала двигаться на его члене еще ритмичнее. - Хочу оттрахать тебя так, чтобы ты скулил от удовольствия.

- Тогда нам лучше пойти в другое место. - Выдохнул Кайлер, закидывая ногу на колено мужчины и подаваясь к нему всем телом. - Мне нельзя этим заниматься. Босс меня убьет. Но если Вы любите, чтобы на Вас смотрели, мы можем рискнуть.

- Как интересно. –Усаживая мальчишку на себя, проговорил Роберт.

Старшеклассник рассмеялся.

- А чему ты удивляешься? Ты хорошо справляешься с работой. Все схватываешь на лету. И у тебя есть стиль. Так что, не вижу причин препятствовать твоему росту.

- Я... –у Миллеса не нашлось слов.

Бурный, всепоглощающий восторг затопил душу, мешая связно говорить и мыслить. Это же именно то, к чему так стремилась его душа в последние месяцы! Та самая мечта, что родилась совсем недавно, вспыхнув яркой звездой из первого, полностью осознанного желания. И тут... такой шанс! Радости парня не было предела, и он чуть ли не запрыгал на месте от воцарившегося в сердце ликования.

- Я сделаю. Я напишу! Это будет хорошая статья, обещаю. - Затараторил Миллес, сбиваясь на каждом слове.

- Не сомневаюсь, Хоуп. Не сомневаюсь. - Усмехнулся Лэнни. - А теперь проваливай. Я тоже хочу домой.

Перевод из церковной школы в обычнуюочень скоро принес свои плоды. Миллесу пришлось со скандалом отстаивать свое желание учиться в нормальном учебном заведении, где предметы преподавали через призму науки, а не через призму религии. Родители были против его своеволия, но Миллес заставил их передумать, заявив, что нечестно с их стороны навязывать ему свою веру, даже не поинтересовавшись его мнением на этот счет. Он долго разъяснял матери и отцу, что хочет видеть мир таким, какой он есть, а не таким, каким его преподносят священники. Мама посчитала это кознями Дьявола, но более прагматичный отец уверил ее, что нет ничего страшного в бунтарстве подростка. Ведь на свободолюбии и своеволии молодых людей вершились все великие дела человечества, в том числе и те, которые касались религии и веры.

Получив разрешение на перевод и тем самым свободу от правил частной школы, Миллес уверил родителей, что будет по-прежнему ходить в церковь и исповедоваться раз в неделю. И что он вовсе не собирается отказываться от их вероисповедания, а всего лишь хочет отделить науку от религии, чтобы иметь возможность поступить в хороший колледж.

Поначалу ему было тяжело и страшно. Новые правила и порядки удивляли и обескураживали; а жестокость и злость некоторых учеников пугали и выбивали почву из-под ног. Но вскоре Миллесвлился в новое русло и начал понемногу привыкать к непривычной для себя обстановке. Он понял, что за злыми словами подростков скрывается всего лишь банальная неуверенность, а за жестокостью - страх и недоверие. Новая школа оказалась такой же общиной, только более обширной. И отношения в этой общине строились на манипуляциях, лицемерии, грубой силе и искусной лжи.

Только оказавшись в зловонном болоте под названием: "Реальная жизнь", Миллес в полной мере осознал, насколько тяжело приходится таким людям, как Кайлер. Наверное, лишь теперь, парень понял, сколько усилий нужно прилагать, чтобы выжить во враждебном тебе мире и при этом сохранить достоинство и веру в собственные силы. И, как следствие, начал по-новому смотреть на некоторые вещи.

Первые недели в новой школе стали для парня настоящим испытанием на прочность. Его шпыняли все, кому не лень. Старшеклассники унизительно оскорбляли его и толкалипри каждой встрече, намереваясь причинить как можно больше вреда; члены футбольной команды подло и безвкусно подшучивали над ним. Одноклассники неоднократно затевали драку, придираясь к любой мелочи.Особенно им нравилось порицать парня за то, что он учился в школе при церковном пансионате. Похоже, у них были какие-то непреодолимые комплексы на этот счет.

Он шел по коридору, размышляя над тем, стоит ли записываться в клуб журналистики, когда один из старшеклассников выбил у него из рук учебники. Миллес даже не понял, откуда в нем взялось столько агрессии. Он ничего не сказал. Даже не ойкнул. А просто со всего размаха заехал парню кулаком в нос, да так, что брызнула кровь.

Тогда-то нападки и прекратились. В коридорах его больше не шпыняли. Одноклассники сменили гнев на милость.А девочки то и дело крутились вокруг него, наперебой повторяя, какой он классный и смелый, и при том вежливый, не то, что некоторые.

Подобное внимание очень смущало Миллеса, хоть он всеми силами старался этого не показывать. Парень никак не мог понять, почему девчонки липнут к нему как мухи и без конца приглашают куда-нибудь сходить.Ведь он за последние полгода превратился в какого-то гоблина. Его тело теперь казалось нескладным и до ужаса некрасивым. Он стал выше, шире в плечах. Лицо потеряло свою округлость и теперь казалось острым, как будто крысиным.

Вообще, весь его организм словно ополчился против него. Стопы выросли на два размера. Подмышки и пах покрылись жесткими белесыми волосками. Даже запах его тела изменился. Стал настолько отвратительным, что Миллес принимал душ три раза в день, и все равно никак не мог от него избавиться.

Он больше не был маленькой миленькой мышкой. Он был громадным, уродливым крысюком, который мог понравиться разве что какому-нибудь извращенцу. Хорошо хоть пока еще не было прыщей, главной составляющей переходного возраста. Ведь, в таком случае, ему пришлось бы прятаться от всех в своей вонючей крысиной норе.

Неудивительно, что Кайлер больше не смотрел на него с прежним обожанием. Миллес даже не мог как следует обидеться на парня за то, что тот все чаще задерживается на работе. Ведь, с какой стороны ни посмотри, а его отвратительный внешний вид мог оттолкнуть даже менее привередливого человека, чем Кайлер.

Впрочем, пока что парень оправдывал свое отсутствие тем, что у его босса наступили нелегкие времена. И что в клубе, без его помощи, ну никак не обойтись!

Миллес изо всех сил старался убедить себя в том, что Кайлер не заметил произошедших в нем перемен и действительно зашивается на работе. Что он не охладел к своему мышонку-переростку, и что все еще хочет продолжать эти отношения, несмотря на все их недостатки.

Но, с каждым новым днем без Кайлера, парень все больше убеждался в том, что дела обстоят куда хуже, чем он себе представляет. И что если не взять ситуацию под контроль, то в скором времени они расстанутся и больше никогда не смогут вернуть ту искру, что когда-то зажгла любовь в их одиноких сердцах.

И вот сегодня, воодушевившись карьерным успехом, Миллес решил попытать счастья в другой области своей жизни. Он больше не хотел довольствоваться короткими телефонными разговорами, после которых на душе оставался неприятный осадок. Он хотел увидеть Кайлера. Хотел прикоснуться к нему. Хотел почувствовать тепло его губ и нежность его горячих ладоней на своей коже. А еще просто хотел быть рядом… хотя бы несколько ничтожных часов, которые, возможно, получится украсть у сегодняшней ночи.

Миллес наконец-то адаптировался к новой для себя обстановке и уже не был так критично загружен уроками, как в первые два месяца.И потому мог позволить себе небольшое приключение в компании любимого человека. Он даже отказался от посещения кафешки с одноклассниками, и вновь солгал маме, что едет с друзьями на экскурсию. И хоть Миллесу было очень стыдно за собственное вранье, но тоска по Кайлеру пересиливала чувство вины, заставляя отринуть все несущественное, что могло бы нарушить его планы на сегодняшний вечер.

Карманных денег у Миллеса было совсем немного, и потому пришлось ехать в Бронкс на автобусе. Забитый пассажирами салон был стареньким и каким-то обшарпанным, и парень чувствовал себя в нем ужасно неуютно. Впрочем, пробираясьот остановки к клубу темными грязными переулками, он и думать забыл о неудобствах общественного транспорта, и сосредоточился только на том, чтобы не попасть в какую-нибудь передрягу. Но вскоре все тревоги и волнения парня испарились. Впереди, слепящим неоновым светочем сияла вывеска "Алого Куба", а под ней собралась внушительная очередь из желающих попасть внутрь.

Недолго думая, Миллес бросился к клубу и, воспользовавшись своим маленьким ростом и худобой, протиснулся сквозь толпу к верзиле, охраняющему вход.Тот окинул мальчишку суровым взглядом и приоткрыл дверь, позволяя проскользнуть в душное помещение. Послышались недовольные возгласы из толпы, которые тут же утонули в приглушенном рокоте клубной музыки.

Миллес поспешил в зал.

Внутри было тепло, шумно и многолюдно. В такой толпе сразу и не разглядишь того, кто так нужен. Впрочем,парень не отчаивался, уверенно пробираясь сквозь толпу веселящихся посетителей ивысматривая среди незнакомцев тех, кто был хоть отдаленно похож на Кайлера. И все же, несмотря на все усилия, найти парня так и не удалось.

Мальчишка покачал головой.

- Ладно, провожу тебя. Только быстро давай, иначе мне влетит.

Помещение, в котором Миллес оказался, мало напоминало среднестатистический подвал. Да что там, это был совсем-совсем не подвал. Огромный просторный зал утопал в густом красном свете, из-за чего стены, мебель и посетители казались залитыми кровью. В полумраке, который царил в этом странном месте, сложно было разглядеть детали. И потому Миллес застыл у самого входа, вцепившись руками в металлические поручни, ограждающие невысокий постамент, на котором он оказался. Вниз вели ступеньки, так же подсвеченные красными огоньками, но спускаться по ним парень не рискнул. Это помещение отчего-то пугало его, порождая в душе смутную, неясную тревогу. А стоило глазам привыкнуть к глубокому красному свету, страх только усилился.

Первое, что бросилось Миллесу в глаза, это огромная стеклянная конструкция в самом центре помещения. Сквозь толстую призму красного стекла можно было рассмотреть металлические приспособления, которые напоминали атлетические тренажеры. Скользнув по этой громадине взглядом, мальчишка принялся рассматривать остальное убранство зала.

Теперь он различал посетителей, которые были одеты в строгие костюмы и маски. И официантов, форма которых значительно отличалась от той, в которой ходили парни наверху. Причем, главным отличием было почти полное отсутствие этой самой формы.

Обнаженные торсы, узкие обтягивающие брюки или шорты… у некоторых парней виднелись зажимы, стискивающие соски, у других- вместо галстуков-бабочек были широкие кожаные ошейники с прикрепленными к ним тонкими цепочками. Один работник даже носил кожаную маску, скрывающую всю нижнюю часть его лица.

Исследуя помещение изумленным взглядом, Миллес заметил, как один из посетителей схватил официанта за цепочку и резко дернул на себя. Парень опасно пошатнулся, но все-таки удержался на ногахи покорно последовал за мужчиной к кожаному диванчику, стоящему в уютной нише.А когда тот опустился на сиденье, встал перед ним на колени и...

Мысль оборвалась вместе с дыханием. Сердце замерло в груди, останавливая свой бег, лишь для того, чтобы через мгновение разорвать грудь невыносимой болью. В ушах зашумело, но даже через этот шум он слышал смех Кайлера. Слышал его голос и насмешку в нем, будто в мгновение ока оказался рядом с ним. Бесплотной тенью, неприкаянным призраком, который не мог ни оттащить парня от высокого мужчины в маске, ни оттолкнуть руку наглеца, сжимающего ягодицы Кайлера, ни переломать пальцы, оглаживающие пах его любовника. И это бездействие, этот ступор были сродни пытке. Безжалостной, убивающей пытке, которую хотелось прекратить. Еще лишь миг Миллес смотрел на Кайлера. Лишь миг он слушал пульсацию собственной крови, а потом мир взорвался слепящими осколками ярости. Он бросился вперед так стремительно, так быстро, что запутался в собственных ногах и чуть ли не скатился вниз по крутой лестнице, рискуя переломать себе все ребра. Вот только падения не произошло. Чья-то рука схватила его за капюшон и резким движением вздернула вверх, спасая от травм.

- Какого черта тут происходит?

Провалы в земле, разверзшийся под ногами ад, преисподняя над головой. Пыль, которой так много, что невозможно дышать. Мертвые тела, скрытые под толщей бетона и покореженного металла. Разлагающиеся. Смердящие.

Я помню.

"Если ткнул в тебя пальцем, сломай его. Если ударил... оторви руку".

Как странно.

Истина всегда лежала на поверхности, написанная кровью на титульном листе Книги Жизни. Надо было только открыть и начать читать. Не слушать, как тебе читают другие, а вникать в нее самому. Слово за словом, фраза за фразой продвигаться вперед по пути, которым в свое время прошли все великие воины человечества.

"Если ударили – бей в ответ, если унизили – раздави морально, если посягнули на твою собственность – сделай так, чтобы уже нечем было посягать".

Видегрель вернулся в клуб совсем недавно. Но вместо того, чтобы сразу спуститься вниз, решил немного задержаться в верхнем зале. И причиной этого решения стал короткий разговор двух посетителей, ожидающих своей очереди на улице у входа.

Наркотики. Одно это слово вызывало у Видегреля неприязнь. Ему было все равно, кто их принимает и зачем это делает. В конце концов, это личный выбор каждого. Но торговать отравой в своем клубе он позволить не мог. Потому и решил кое-что проверить, затерявшись в тени и наблюдая за происходящим.

В ярких бликах светомузыки посетители клуба выглядят марионетками, пляшущими под дудку обезумевшего кукловода. Лица смазаны, размыты, но ему не нужны эти лица. Лишь действия. Плевать кто. Плевать с каким лицом или каким взглядом. Главное действие. Поступок. А причина выяснится потом.

Отдав охране несколько распоряжений относительно верхнего зала, Видегрель направился в теневую зону своего клуба. И стоило ему открыть потайную дверь, как настроение, и без того находящееся в полной заднице,начало стремительно погружаться в недра анала.

Не успел он переступить порог, как хрупкое чудо с похожими на кроличий мех волосами и сверкающими яростью глазами сорвалось с места и кубарем покатилось вниз по лестнице. Вернее, покатилось бы, если бы Видегрель не поймал его за капюшон куртки и не дернул на себя.

- Какого черта тут происходит?! Ты что тут делаешь? Кто тебя сюда впустил?!

- Как Вы это допустили?! - вопросом на вопрос ответил Миллес, пытаясь вырваться из стальной хватки хозяина "Алого Куба".

Сейчас этот человек... предатель, лжец!.. стоял на его пути непреодолимой преградой, мешая сделать даже шаг в сторону Кайлера. Но Миллес не собирался сдаваться так просто. Он потратил много душевных сил, чтобы удержать Кайлера от пагубных желаний. И уже почти добился своего. Но все усилия летели в пропасть из-за собственной наивности и доверчивости, из-за собственной глупости, которую он так неосмотрительно проявил.

- Пустите меня! Пустите меня к нему!!! - огонь в глазах - непривычный, отсвечивающий красными отблесками. А за ним, тень отчаяния и безграничной боли.

- Миллес, тебе здесь не место. – Прорычал мужчина и попытался вывести мальчишку в коридор. - Голову оторву тому, кто позволил тебе войти. Ты должен уйти.

- Уйти и позволить ему заниматься этой грязью?! - закричал Миллеса и забился в руках Видегреля, пытаясь вырваться. - Вы же обещали мне... Вы обещали мне, что этого не случится.

Глаза обожгло слезами. К горлу подскочил болезненный ком. Он знал, что так будет. Он знал, и все равно пустил все на самотек. Поверил. Глупый... маленький... жалкий. Поверил, что люди меняются. Поверил, что любовь может утолить любой голод.

- Отпустите...

- Ну уж нет! - Видегрель обхватил мальчишку за талию и буквально понес к выходу, намереваясь передать охране, чтобы те отвезли его домой.

- Вы... предатель... - маленькие кулачки обрушили град ударов на грудь мужчины. - Вы меня обманули... я вам поверил... а Вы... Вы...

- А что "я"?! - Видегрель резко остановился и, схватив мальчишку за грудки, сильно встряхнул его. Злость пробиралась по венам маленькими наэлектризованными нитями, прошивая все тело, и вонзаясь в разум неистовыми вспышками раздражения. - Что "я"? Хочешь сказать, это я усадил его за тот столик и заставил сладко тереться членом о чужую ладонь? Опомнись, мальчик! Ему это нравится. Он сам так решил. Воспользовался моим отсутствием и нарушил все мои запреты. Наплевал на тебя, на меня, на свою жизнь… ну что же, это его выбор. Я больше не хочу иметь с ним ничего общего, и советую тебе поступить так же. Он не заслуживает твоей любви. Уходи и забудь о нем.

Миллес задыхался и дрожал. Объятый яростью и жгучей обидой, он смотрел на то, как Кайлер послушно подставляет шею под порывистые, нетерпеливые поцелуи клиента. Как позволяет широкой властной ладони мужчины хозяйничать у себя в штанах и похотливо облизывает губы, подаваясь навстречу резким, жадным движениям. Еще несколько мгновений, и парень уляжется прямо на стол, раздвинет ноги и...

- Остановите это! - горло свело чудовищным спазмом. Ноги подкосились, и мир перед глазами начал стремительно меркнуть. Из груди вырвались глухие рыдания, и мальчишка начал оседать, теряя силы и желание бороться за свое счастье. - Я люблю его... я люблю... его...

Видегрель со злостью стиснул зубы. Миллес не заслужил подобного. Хороший, искренний мальчик. Чистый в своей невинности, искренний в своих ярких, бесхитростных чувствах. Жаль, что именно такие люди первыми попадают под беспощадные удары судьбы. В этом жестоком мире лучше быть лживой хитрой мразью, чем нежным ангелом с благородным и чистым сердцем.

- Ему плевать на твою любовь. – Жестоко проговорил мужчина. - Иначе он никогда не предал бы тебя. Уходи, Миллес. Уходи. Не пачкай себя в этом дерьме.

Мальчишка покачал головой, как будто отрицал все сказанное хозяином "Алого Куба".

Пусть Кайлер посмотрит ему в глаза прямо сейчас. Пусть найдет достойное оправдание своему поведению и утопит во лжи доверчивую душу. Пусть скажет хоть что-то, что сможет унять эту боль, кислотой пролившуюся на душу. А если не сможет, пусть убьет своими руками, потому что жизнь без него, не жизнь, а глу<