Обходимость мышления есть материализм. Выводить

необходимость, причинность, закономерность и пр. из
мышления есть идеализм»¹. Идеалисты различных ма-
стей изображали право в виде «голоса совести», «на-
родного сознания», «эмоций и переживаний», «нравст-
венного долженствования». Они считали, что право не-
познаваемо, не связано с объективной причинностью,
старались лишить правовые нормы их материального
содержания, противопоставить форму сущности. Напри-
мер, И. В. Михайловский считал, что право есть «само-
стоятельное начало» и никак не определяется матери-
альными условиями жизни. «Если бы право было отра-
жением экономики, надстройкой над него, то, очевидно,
что сначала должен образоваться определенный эконо-
мический порядок, а потом в результате сложиться со-
ответствующий юридический. Между тем... институт
частной собственности во много раз старше капита-
лизма»².

Однако, как учит марксизм-ленинизм, правовые от-
ношения не могут быть поняты из самих себя. «В обще-
ственном производстве своей жизни люди вступают в
определенные, необходимые, от их воли не зависящие
отношения — производственные отношения, которые со-
ответствуют определенной ступени развития нх мате-
риальных производительных сил- Совокупность этих
производственных отношений составляет экономическую
структуру общества, реальный базис, па котором возвы-
шается юридическая и политическая надстройка и ко-
торому соответствуют определенные фор-мы обществен-
ного сознания. Способ производства материальной жиз-
ни обусловливает социальный, политический и духовный

процессы жизни вообще»³.

Анализируя механизм взаимосвязи базиса и над-
стройки при капитализме, К. Маркс пишет, что люди «в
самом ходе своего развития должны... сперва произве-
сти материальные условия нового общества, и никакие
могучие усилия мысли или воли не могут освободить их

от этой участи»⁴.

Рассматривая право как «самостоятельное начало»,
не являющееся следствием материальных условий об-

* Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 18, с. 172.

² См.- Михайловский И. В. Очерки философии права, т. 1,

С. 104.

³ Маркс К; Энгельс Ф. Соч., т. 13, с. 6—7.

* Маркс К.., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 299.

щества. теоретики буржуазного плава исходят из того,
что.институт частной собственности определяет эконо-
мический порядок общества. С этим институтом они,
следовательно, связывают все— свободу, демократию,
основы существования любого общества. Так, Гейнцен
полагал, что с ликвидацией частной собственности бу-
дет уничтожена независимость и свобода, понятие лич-
ности как таковой в связи с этим перестанет существо-
вать'.

«Поистине,—писал К- Маркс,—нужно не иметь ни-
каких исторических познаний, чтобы не знать того фак-
та, что во все времена государи вынуждены были под-
чиняться экономическим условиям и никогда не могли
предписывать им законы. Как политическое, так и
гражданское законодательство всегда только выража-
ет, протоколирует требования экономических отно-
шений»².

История развития естественного права свидетельст-
вует, что его доктрина в разные периоды колебалась и
рушилась. На смену неизменному праву природы при-
ходит естественное право с меняющимся содержанием.
Но во всех случаях постоянной остается идея «всеоб-
щей справедливости», которую сторонники естественно-
го права обосновывают либо на вере в ее объективность,
либо на метафизических предпосылках. На религиозной
вере основывали идею естественного права В. Соловьев,
Е. Н. Трубецкой, И. В. Михайловский³. Сторонниками
обоснования идеи естественного права на метафизиче-
ских предпосылках являлись Б. Н. Чичерин, П. И. Нов-
городцев, Б. А. Кистяковскин, Е. В. Спе-кторский.

«К чему бы ни сводилось обоснование естественно-
правовой идеи, к вере ли или к метафизическому но-

' К. Маркс в статье «Морализующая критика и критизнрую-
щая мораль», а также Ф. Энгельс в статье «Коммунисты и Карл
Гейпцен» подвергли обстоятельной критике взгляды Гейнцена по
этому вопросу (см.: Маркс К; Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 268—285,
291—321),

³ Маркс К... Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 112.

³ Известно, что П. И. Новгородцев называл В. Соловьева
«блестящим и выдающимся представителем философии права» (см.:

Новгородцев!!. И. Идея права в философии Вл. Соловьева.—
Вопросы философии и психологии, 1901, кн. 56, с. 112). На меж-
дународной научной церковной конференции, посвященной 1000-
летию крещения Руси, которая проходила в Ленинграде в 1988 го-
ду, ватиканский священник Сальваторе Скрибано, ведя речь о
достижениях человеческого гения, особо выделил русского фило-
софа Евгения Трубецкого.

строению, существенным для естественного права при-
знается во всяком случае его^ рациональный характер.
Естественное право неизменно является разумным пра-
вом. Вера и метафизическое построение допускаются в
естественном праве лишь постольку, поскольку они ра-
циональны, т. е- приемлемы для познающего ума»¹. Так,
вопреки логике и действительности вопрос о сущности
права и его объяснение ставятся с ног на голову, что,
впрочем, характерно не только для философии права.

В марксистско-лепипской науке о нраве вопросу о
предмете познания отводится важное место и, надо за-
метить, что он в последнее время рассматривается до-
вольно часто. Именно это обсгоятельство, очевидно,
дало основание отдельным авторам говорить об «усто-
явшемся предмете»³.

В этой связи необходимо еще раз обратиться к сло-
вам Гегеля о том, что понятие предмета не является
природным нашим достоянием и что мысль о праве не
есть нечто такое, чем каждый обладает непосредст-
венно³,

«Чтобы действительно знать предмет, надо охва-
тить, изучить вес его стороны, вес связи и «оиосредство-
вания». Мы никогда не достигнем этого полностью, но
требование всесторонности предостережет нас от оши-
бок и омертвения. Это, ro-i-x. Во-2-х, диалектическая
логика требует, чтобы брать предмет в его развитии,
«самодвижении» (как говорит иногда Гегель), измене-
нии... В-3-х, вся человеческая практика должна войти
в полное «определение» предмета и как критерий исти-
ны и как практический определитель связи предмета с
тем, что нужно человеку. В-4-х, диалектическая логика
учит, что «абстрактной истины нет, истина всегда кон-
кретна...»⁴.

Понятие предмета науки конкретно, строго опреде-
лено, но вместе с тем это понятие динамично. Д. А. Ке"
римов, например, пишет о том, что предмет теории го-
сударства и права существенным образом видоизме-
няется⁵.

' Тарановский Ф. В. Указ. соч., с. 222.

² См.: Право и социология. М., 1973, с. 47.

³ См.; Гегель. Соч, т. 7, с. 19.

⁴ Ленин В. И. Поли. собр соч, т. 42, с. 290.

^э См • Ксримов Д. Л Философские проблемы права. М., 1972,
с. 4. Правда, употребление термина «видоизменяется» в этом слу-
чае нуждается в уточнении. Не лучше ли говорить о снаполнении»
предмета, о его более глубоком познании?

Многие авторы отмечают, что обращение науки к
рассмотрению своего предмета возможно лишь на вы-
сокой ступени ее развития.

Так И. С. Нарский пишет: «Периодическое возвра-
щение той или иной науки к рассмотрению своего соб-
ственного предмета с целью его уточнения свидетельст-
вует о ее быс1ром развитии»'. Т. И. Опзерман говорит,
что научное определение предмета любой пауки ciano-
вится возможным на сравнительно высокой ступени ее
развития².

В современных условиях наше представление о пред-
мете этой науки значительно расширяется. Это углуб-
ление знания идет за счет не только дальнейшего его
абстрагирования, но и конкретизации. Интеграция м диф-
ференциация знаний о государстве и праве сейчас опре-
деляют перспективу развития правовой науки. Правда,
как уже говорилось, потребность обобщенного знания у
людей возникла давно. Еще древние греки стремились
с помощью философии достичь этой цели, анализируя
понятия, разлагая их на составные элемеюы, делая
обобщения. Издавна существовало и стремление сфор-
мулировать целостное представление о праве, в том
числе и с помощью естественно-правовой доктрины.

Необходимо подчеркнуть, что ее представители цен-
ностное отношение к предмету зачастую отрывают от
теоретико-познавательного, что неизбежно ведет к
неправильному пониманию и объяснению социальной
значимости права, его соотношения с государством и
нравственностью. Между тем «процесс познания есть
целостная совокупность всех его сторон. Овладение
причинно-следственными связями включает оценочный
момент как логически необходимый этап»³.

Более детально особенности философии права и ее
предмета—естественного права раскрываются в их со-
отношении с государством и нравственностью,

* Царский И. С. Еще раз о предмете и функциях философии
марксидма. —Философские науки, 1971, № 1, с. 84.

² См.: Ойзермаи Т. И. Проблемы историке-философской нау-
ки. М., 1969, с. 229.

³ См.: Дробницкий О. Г. Некоторые аспекты проблемы цен-
ностей.—В кн.: Проблемы ценностей в философии. М., 1966, с. 32.

3. Философия права о связи
государства, права и нравственности

Анализ взаимосвязи государства, права и нравственно-
сти позволяет подчеркнуть некоторые особенности фи-
лософии права, дополннгь общее представление о пей
как науке, призванной, по словам И. В. Михайловскою,
познать идею того социального явления, которое назы-
вается правом¹.

Право и государство. Вопрос о соотношении права
и государства в русском дореволюционном правоведе-
нии рассматривался в двух аспекых. В течение дли-
тельного периода анализ этого огношения ограничи-
вался рамками воздействия государства на процесс
создания права и обеспечения его реализации. Свою
«пранотворящуго» функцию государство осуществляло
постепенно и неуклонно. Зачастую эта деятельность
сводилась к усыновлению запретов, законодательному
определению финансового уклада и т. д. Причем, тер-
мин «чакон» упогреблялся применительно к нормам,
так сказать, высшего порядка (lex divina, lex naturalis).
До XVIII века в России для обозначения актов госу-
дарственной власти обычно пользовались такими поня-
тиями, как «уставы», «государевы указы»². Лпшь позд-
нее правотворение окончательно отождествляется с
деятельностью государства по созданию законов.

Отправной точкой для всего' учения есчественно-пра-
вовой школы, как известно, служил индивид. Из его
моральной природы выводилась вся система права.Эти
же факторы лежали в основе объяснения и государст-
ва⁵. Перед школой естественного права, таким образом,

' См.. Михайловский И. В. Очерки философии права, т. 1,
с. 31.

² Со времен Пе1ра I исчезла такая форма закона, как «госу-
дарь указал и бояре приговорили». Потом появились так называе-
мые «словесные указы».

³ Так, у Н. А. Бердяева (1874—1948) юсударство и право
обуглоплипплись естественно-правовыми принципами равенства и
свободы. Для него «правовой и политический прогресс есть пе что
иное, как осуществление и i ар ан трепание абсолютно естествен-
ного права человека, которое не нуждается ни r какой историче-
ской санкции, т. к. это право есть неиасредственпие выражение
Нравственного закона, данного до всякого опыта» (см.. Бердя-
ев Н. А Этическая проблема в свею философского идеализма.
Проблемы философии. М., 1902, с. 117-)- Государство у пего «сан-
кционировано правом, судимо правом, поД4ннсио праву» (см.:

Бердяев Н. Л. Новое религиозное сознание и общественность.
СПб., 1907, с. 136—137).

стояла задача вывести начала власти из природы инди-
вида, основным свойством которого признавалось его
.свободное самоопределение? Совместить последнее с не-
избежным в любом обществе подчинением воли;одной
личности воле всего коллектива, можно было, как пола-
гали, щ 1ем' всеобщего соглашения или договора.'

Эю1 общественный договор определял соединение
индивидов в общество, где усгановленная власть осно-
вывалась на общем соглашении всех между собой, а
государство рассматривалось как независимое от лич-
ности, как самостоятельный субъект права властвова-
ния. В учении о естественном праве наряду с понятием
«суверенитет государства» широкое распространение
получила и концепция «народного суверенитета». При
этом общественный договор понимался не как сочетание
самоопределения индивида и принципа власти, а суве-
ренитет приписывали не государству, а народу. Кризис,
который в дальнейшем постиг школу естественного пра-
ва, отразился и па учении о народном суверенитете.
Опыт буржуазных революций в Европе показал, что
народ не является арифметическим единством отдель-
ных личностей и потому не может быть признан единым
субъектом верховной власш. В условиях нарас1ающих
классовых прошворечий и борьбы государство было и
остается орудием власги имущих. Известно, что теория
народного суверенитета была направлена против отож-
дествления государственного суверенитета с суверени-
теюм монархическим и, следовательно, отвергала вот-
чинное право государей на верховную власть. Вместе с
тем, с помощью этой теории буржуазия стремилась
облегчить свой приход к власти, «теоретически» ею i\
обосновать. Этой же цели служило и учение о разделе-, У
нии властей. В работе «О духе законов» (1748 г.) Мон-^^
тескье, как известно, писал о власти законодательной Д "^-
судебной и исполнительной. Соединение всех трех вла- \
стей в одном лице или органе, по ею мнению, уничто- L-
жает свободу личности. Личная свобода окончательно ^
бы исчезла, если бы власть составлять законы, судить ^/Q^
за преступления и приводить в исполнение публичные \
решения соединялась в одном лице. Определяя сущ- \
ность индивидуальной свободы в защите естественных f
прав личности от посягательства на нее исполнительной/-
и судебной власти, задачу государства ес1ес'1венно-пра-
.-аовая теория полагала исключительно в культуре пра-
ва, в смысле правотворения законодательства и защиты

права на суде. Целью права считалось обеспечение лич-
ной свободы. Взаимоотношение между правом и госу-
дарством рассматривалось не только в плане влияния
государства па право (правотворение), но и в плане
воздействия права на государево, иначе, как регламен-
тация деятельности государственных органов нравом.
В качестве высшей формы воздействия права на госу-
дарство выступало установление прочных правовых
пределов для проявления государственной власти. Но
это ограничение государства действием права объясня-
лось различно в зависимости от различных теоретико-
познавательных подходов и приемов изучения права и
Государства'. Поскольку школа естественного права
выводила государство из общественного договора, она
ограничивала государство правим, полагая, что это ог-
раничение вытекает из нерушимости естественного за-
кона и неотчуждаемости основанных на нем субъектив-
ных публичных прав индивида. Праву, по их мнению,
принадлежит исторический приоритет, оно возникает
еще до образования государства. «Никакое «государст-
во» и никакая власть,—утверждал представитель есте-
ственно-правового направления Е. II. Трубецкой,—не
есть первоначальный источник права, ибо всякое госу-
дарство точно так же, как и всякая власть, обусловлены
правом»³.

С точки зрения юридического позитивизма право
стало рассматриваться как продукт деятельности госу-
дарства. Однако и здесь наблюдается стремление «ог-
раничить» государство действием права. Эта особен-
ность отмечалась, в частности, Ф. В. Тарановским, ко-
торый писал: «Чтобы внушить подданным беспрекос-
ловное повиновение праву не за страх, а за совесть, и
чтобы сообщить юридическим нормам усгойчивость, го-
сударственная власть из разумного расчета сама под-
чиняется действию ею же устанавливаемого права.
Благодаря этому, право приобретает обязательность
двустороннюю,—и для подвластных, и для самой вла-
сти. Указанная двусторонняя обязательность юридиче-
ских норм вытекает не из приоритета права перед госу-
дарством и вообще не из метафизической сущности пра-

1 Правовое государствобыло мечтою сторонниками яэлялисьВ. М.Гессен, П. И. Новгородцев. а См.: ТрубецкойЕ. Н. Энциклопедия

русских либералов. Его С- А. Котляревский, права. М., 1907, с. 16.

 

на, а из эмпирического самоограничения государства,

руководимого разумным расчетом»'.

Препятствием на пути к теоретическому обоснова-
нию приоритета права над государством являлась кон-
цепция «государственного суверенитета». Поэтому в
новых теоретических конструкциях определяются воз-
можные пути для устранения этого препятствия. В со-
отношении с этим роль государственного суверенитета
либо снижается, и па первое место ставится «суверени-
тет права», либо вовсе отрицается, и обосновывается
действие права на началах «общественной солидарно-
сти».

Представители теории «суверенитета права» исходи-
ли из того, что всякая власть в обществе является не-
избежно правовой. Сама организация государства поко-
ится на праве и потому государственные функции
должны быть подчинены «началу правомерности». В си-
лу этого «абсолютизм власти устраняется и над сувере-
нитетом государства надстраивается суверенитет пра-
ва»².

Сторонники теории солидарности вообще отрицали
понятие государственного суверенитета так же, как и
само государ01во, полагая, что общественная среда в
целях собственной охраны и развития создает силы
«правящих» и «управляемых». И управляемые, и пра-'
вящие в рапной мере подчиняются нраву. Однако пра-
вящие отличаются от управляемых лишь «наличностью
превосходства силы, но не назначением и способом упо-
требления силы»³. Действия правящих вне пределов
правовых требований должны рассматриваться как ак-
ты тиранического насилия, и в этих случаях управляе-
мые не обязаны повиноваться.

Таким образом, рационалистическая конструкция
взаимоотношения между правом и государством исхо-
дит из логического приоритета права и обязательного
действия естественно-правовых норм. Государство, на-
пример, по Куницыну, необходимо для охраны естест-
венного права⁴. Взаимосвязь между этими феноменами
у П. Г. Виноградова еще более призрачна. «Определяя
право,—писал он,—нам придется исходить из данного

¹ См.: Тарановский Ф. В. Указ. соч., с. 513.

² См.: Тарановский Ф. В. Указ. соч., с. 515.

³ См.: Тарановский Ф. В. Указ. соч., с. 515.

⁴ См.: Куницыя А. Право естественное. СПб., 1818, с. 12.

общества, но не обязательно из государства. Каждое

человеческое общество, независимо от того, является ли
они государством или нет, вынуждено выработать из-
вестные законы, дабы составляющие его индивиды не
разошлись п разные стороны, вместо того, чтобы сооб-
ща содействовать образованию высшей единицы»¹. О
предцгес1воваицн и определяющем влиянии права на го-
сударство, следует заметить, писали представители не
только философии права, но и иных направлений. Так,
сторонник социологе-психологической концепции П. Е.
Михайлов, критикуя взгляды познтвистов, отмечал, что
«если единственным источником (источником права.—
(Э К) являеюя государство, то, следовательно, вся
прапопая жнчиь, все право, существовавшее до госу-
дарства, совершенно должно отрицаться. А что право,
так сказать, старше государства, об этом документально
свидетельствует история человечества в свпем целом,
точно так же, как история отдельных племен и наро-
дов»². В действительности, как правильно отмечает
В. А. Туманов, «идея примата права гносеологически по-
строена на гипертрофии обратного воздействия права на
социальную жизнь и на фактическом сведении на нет
проблемы социальной обусловленности права»³. Исто-
рия учит, что буржуазия всегда выходит за рамки своего
же права (или действует вопреки ему), когда этого тре-
буют ее экономические и политические интересы

Несомненно, правовые нормы регламентирую!- дея-
тельность государственных органов. Но государство в
целом не ecib иросю совокупность государственных ор-
ганов, н его взаимодействие с правом не является од-
носторонним Не закон создает государство, а напро-
тив, власть формирует выгодное ей право.

Однако и право—не абстрактная идея или простая
совокупность правовых норм, а прежде всего их качес-
твенное единство, система, на образование ктпорой вли-
яют не только субъективные, но и объективные факто-
ры. «Несвязанность революционной власти собственны-
ми законами» и «творение этой властью выгодного ей

' Виноградов П. Г. Очерки по теории права М., 1915, С. 30.
³ См - Михайлов П Е. Проблема пряпя Новые идеи в право-
ветении, сб 4 СПб. 1915, с II tjk считали и многие другие ав-
торы. Например, М. Ковалевский даже одну из своих работ име-
нует «Первобытное право» (см.: Ковалевский М. Первобытное
право. М, 1886).

³ См: Туманов В. А. Буржуазная правовая идеология, с. 73.