Заметки о дольменах Западного Кавказа.

В.И. Марковин

ИСПУН - дома карликов:

Заметки о дольменах Западного Кавказа.

 

 

Оглавление:

 

К читателю.

 

Немного об изучении дольменов.

 

О самих дольменах.

 

Плиточные дольмены.

 

Составные дольмены.

 

Корытообразные дольмены.

 

Дольмены-монолиты.

 

Дольменные пробки.

 

Как строили дольмены.

 

Раскопки дольменов (археологический материал).

 

Курган Псынако I близ Туапсе.

 

Дольмены и ритуал. Быт древних строителей.

 

Происхождение дольменов — гипотезы и мнения.

 

Основная литература о дольменах Западного Кавказа.

 

 

К читателю.

 

Испун — «дом испов (карликов)», так адыгейцы называют дольмены. На территории Советского Союза дольмены известны только на Западном Кавказе и в Абхазии. Они встречаются в горной части Краснодарского края, как по северному склону Кавказского хребта, так и по Черноморскому побережью. Этим замечательным памятникам древности и посвящена настоящая книжка. Автор ее доктор исторических наук, старений научный сотрудник Института археологии Академии наук СССР Владимир Иванович Марковин много лет занимался исследованием дольменов. Сам родом из Дагестана (родился и вырос в Махачкале), он с детских лет полюбил горы, которые всегда его влекли своей первозданной красотой, неизведанностью. Владимир Иванович не только крупный ученый-археолог, но и всесторонне одаренный человек. Он учился в Харьковском художественном институте, затем окончил литературный факультет Дагестанского педагогического института. И сейчас он не оставляет живопись. Его картины экспонировались на художественных выставках. Но основное призвание — археология древнейшая история родного Кавказа. В 1957 году он окончил аспирантуру при Институте истории материальной культуры (ныне Институт археологии) Академии наук СССР и в 1960 году успешно защитил кандидатскую диссертацию на тему «Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы», которая вышла отдельной монографией.

Всю свою научную деятельность В. И. Марковин посвятил изучению эпохи бронзы Кавказа. Им написаны восемь книг, в том числе две о дольменах Западного Кавказа, и сто шестьдесят печатных работ. Учителем его был крупный ученый-кавказовед лауреат Ленинской премии доктор исторических наук Евгений Игнатьевич Крупнов. Он и предложил В. И. Марковину заняться детальным исследованием дольменов Северо-Западного Кавказа. Результатом явилась докторская диссертация, защищенная в 1975 году, и монография «Дольмены Западного Кавказа» (1978 г.). Это первая крупная работа о дольменах, вышедшая в советское время.

В. И. Марковин буквально излазил горы Краснодарского края в поисках и исследовании дольменов. Впервые им было обнаружено и описано поселение дольменной культуры на Дегуакской поляне близ станицы Даховской, имеющее первостепенное научное значение.

На основании своей докторской диссертации В. И. Марковин и написал настоящую книгу, в которой рассказывает историю изучения дольменов, даёт описание их, а также археологических материалов, найденных при раскопках, быта строителей дольменов и в заключение останавливается на вопросе о происхождении дольменов, приводя различные мнения и гипотезы.

Пока что мы должны только ограничиваться гипотезами, так как бесспорных доказательств в пользу той или иной теория о происхождении дольменов на нашей территории нет.

Автор излагает материал в доступной форме, и надо надеяться, что книга вызовет интерес у широкого круга читателей и будет полезна не только студентам, учителям, но и всем тем, кто интересуется далеким прошлым нашей Родины.

 

Профессор Н. В. АНФИМОВ.

 

Светлой памяти отца

Ивана Алексеевича Марковича

(1875—1935) - посвящаю

О самих дольменах.

 

Начнем наш разговор о дольменах с территории их распространения. Подобные схемы археологу приходится составлять по разному поводу, и при этом каждый раз возникает масса трудностей. Самая большая - обозначить на современной карте все те населенные пункты и урочища с древними памятниками, которые упоминаются авторами XVIII—XIX веков. У одних давно изменились названия, другие забыты. Вот и приходится рыться в старых справочниках и атласах. Но когда все препятствия преодолены и условные обозначения нанесены, то на схеме предстают перед глазами границы тех или иных археологических объектов, часто равнозначные районам расселения древних племен, выясняются направления былых торгово-обменных связей и многие другие факты.

 

Самую трудную часть работы по изучению ареала дольменов принял на себя уже упоминавшийся Л. И. Лавров. Им была проведена полная систематизация всех дольменных построек, которые когда-либо возвышались на территории Западного Кавказа. В его труде - своеобразном каталоге дольменов учтено 1139 построек, известных со времени путешествия П. С. Палласа и до 1960 года.

Полевые работы, предпринятые Институтом археологии, как и дополнительное изучение архивных материалов, позволили существенно уточнить эту цифру. К 1976 году, мной было учтено 2308 дольменов (если сведения о каком-либо местонахождении были не очень надежны, то я, как и Л. И. Лавров, предполагал, что в нем могло быть не менее двух сооружений). Но конечно же, некогда их было намного больше. Сколько дольменов могло быть разрушено и поэтому не учтено учеными еще в XIX веке, и сейчас еще пропустили глаза археологов!

Как показала составленная карта, вся масса дольменов - и существующих, и когда-то возвышавшихся - занимала значительную территорию - от Таманского полуострова до города Очамчири в Абхазии, то есть протянулась она в длину на 480 км. Ширина ее варьирует от 30 до 75 км (наибольшая от Туапсе до Майкопа).

Если учесть, что климат за последние четыре-пять тысячелетий изменился относительно мало, то вся основная территория, занятая дольменами представляет собой горные леса - настолько непроходимые чащобы, что на каждом шагу здесь нужен топор или тесак и на быструю ходьбу не приходится рассчитывать.

Дольменные постройки стоят не бессистемно, обычно их можно встретить по бассейнам рек, близ перевалов и тех давно опробованных дорог и троп, по которым и сейчас еще проходят скотопрогонные пути. Этот факт удалось установить только для Абхазии но и он немаловажен. Здесь пастушеские маршруты полностью совпали с пунктами, имеющими дольмены.

Когда карта распространения дольменов была совмещена с картой простирания основных горных пород, то подтвердилась мысль, высказанная еще Ф. С. Байерном, что дольмены располагались почты всегда там, где имелся удобный для этого материал. Можно назвать только один пункт - аул Уляп, куда для постройки дольмена каменные плиты везли издалека, не менее чем за 40-50 км от скальных выходов. Обычно места добычи строительного материала находятся поблизости — самое большее в 10 - 15 км.

Подойдем поближе к любой хорошо сохранившейся дольменной постройке и внимательно осмотрим ее. Плиты массивны, отесаны и по толщине не уступают современным искусственным панелям. Надо не забывать, что никаких кранов и тягачей в эпоху возведения древних сооружений не было. Дольмены в полном смысле этого слова творения рук человеческих. Историки единодушно рассматривают их как древнейшие памятники архитектуры. Именно с описания мегалитов («больших камней») начинаются почти все учебные курсы истории зодчества, ведь в произведениях архитектуры неразрывно сочетаются решения практически необходимых, утилитарных задач с чисто художественным творчеством. Каждой эпохе соответствует своя архитектура, образы которой активно воздействуют на сознание и чувства человека. Следует добавить, что архитектура - это не только строительное дело или чисто художественное творчество; это синтез того и другого.

Известный искусствовед Михаил Владимирович Алпатов, изучая древние мегалитические памятники как архитектурные сооружения, писал: «Можно себе представить, с каким чувством собственного достоинства и творческого удовлетворения взирали на эти памятники люди, которые своими усилиями побеждали физическое сопротивление камня». Строя дольмен, человек, по его словам, «путем: нагромождения материала ограничивает пространство; впервые здесь ясно противопоставлены несущие и покоящиеся части; противопоставление это стало основой архитектуры». Из внутреннего пространства дольмена «должен был развиться архитектурный интерьер». Можно еще вспомнить общий вывод этого ученого: в мегалитах проявляется «начало порядка, в первую очередь ритма, начало, которое в тех или других формах стало главной чертой художественного языка архитектуры». К этим качествам мегалитических построек мира необходимо добавить и такие, как пропорциональность, масштабность, ибо они создают ощущение прочности и грандиозности. Все сказанное применимо и к дольменам Западного Кавказа.

Е. Д. Фелицын, изучая памятники Закубанья, ощущал необходимость детального выявления их особенностей. Он первым решился свести все древние постройки к определенным типам и разновидностям. Однако виденное с трудом укладывалось в условные рамки, ученому не хватило смелости отбросить маловажные признаки дольменов, и его типологические характеристики получились очень дробными. Тут и деления по конструкции стен, по конструкции пола, по углубленности в земле и т. д. Его разработки не выдержали испытания временем. Сейчас археологи пользуются классификацией дольменов, предложенной Л. И. Лавровым. Все многообразие древних сооружений, применяя его данные, можно свести к четырем основным типам:

1. Обычный, самый распространенный тип дольменов - стены, перекрытия, а иногда и пол которых представляют собой отдельные плиты. Этот тип дольменов я в дальнейшем называю плиточным.

2. Составные дольмены - с одной или несколькими стенами, сложенными из более мелких плит и камней.

3. Корытообразные сооружения, то есть выбитые целиком в скальной глыбе, но перекрытые отдельной плитой.

4. Дольмены-монолиты. Они полностью, вместе с крышей высечены в скале.

Что же интересного в их конструкциях? Прежде всего, следует сказать, что почти все дольмены, независимо от их типологической характеристики, схожи. Они обладают тщательно проработанным фасадом (порталом) и, как правило, снабжены отверстием. Изучение большого числа построек позволило прийти к выводу, что древнейшим типом дольменов надо считать именно первый, собранный из каменных плит наподобие карточного домика. Все другие, даже имеющие круглую камеру, внешне сработаны так, что напоминают плиточные сооружения.

Плиточные дольмены.

 

Судя по хорошо изученным материалам, плиточные, обычные дольмены встречены в 171 пункте Западного Кавказа. Они составляют 92 процента от всех учтенных сооружений. Вероятно, их было очень много. Но так как они легко могут быть разобраны, то от времени и людей пострадали более всего. Наиболее простые дольмены этого типа не имеют отверстий. Сделаны они так: крупными боковыми плитами прижаты более короткие поперечные, а сверху водружено перекрытие. Такие дольмены Е. Д. Фелицын описал у поселка Ильского, а В. И. Сизов близ города Геленджика. В 1971 году на горе Кислой около хутора Кизинка (бассейн реки Кизинки у станицы Баговской) мы обнаружили одну такую постройку. Ее продольные широкие камни имели пазы-канавки, в которые входили более короткие поперечные стены. В крыше дольмена, состоявшей из огромного пласта известняка, также были выбиты пазы, в которые входили приостренные края плит камеры. Все это сооружение покоилось на крупных и очень гладких речных гальках, что, видимо, привело к скольжению всей конструкции и ее перекосам. Этот дольмен получил порядковый номер 215 и был пока единственным без отверстия среди многочисленных древних построек, обнаруженных в бассейне реки Кизинки. Древность сооружения подтверждалась не только его архаической конструкцией, но и находкой - колечком, свернутым из золотой фольги. Подобные украшения датируют обычно III тысячелетием до нашей эры и даже более ранним временем.

Отверстия, которые так характерны для дольменов Западного Кавказа, появляются впервые у сооружений с хорошо выделенным порталом. Обычно такие постройки называют двухкамерными, хотя переднее помещение перед отверстием (лазом) скорее особая пристройка перед настоящей камерой. Все началось с рисунков двух двухкамерных дольменов, открытых у станицы Царской и опубликованных Н. И. Веселовским в 1898 году в «Отчетах Археологической комиссии». Сам он рисовать не умел, художника на раскопки не брал, да и обмерные чертей; и не делал. Вот по его описанию и беглой схемке уже в Петербурге были созданы рисунки, которые и сейчас воспроизводятся во многих археологических работах. В них нарушены пропорции (если сравнить их с описаниями) и показаны две камеры. Подобный дольмен совсем недавно, в 1979 году, обнаружен В. С. Бочкаревым и А. Д. Резепкиным там же, где работал Н. И. Веселовский, — у станицы Новосвободной. И та же картина: пристройка перед лазом - притвор, а затем настоящая камера. Но не это важно. Главное - в дольменах с притвором появляются отверстия, а датируются они, по А. А. Иессену, примерно 2300 годами до нашей эры. Отверстия известны в двух вариантах — в виде круглого и прямоугольного проема. Размах их до 40 см. Такого рода лазы закрывались не втулкой, а каменным кружком или плиткой прямоугольной формы и были приперты стоящим камнем.

В бассейне реки Кизинки удалось найти развал дольмена с прямоугольным отверстием и специальной пробкой (с сильно расширенной наружной частью), которой оно было прикрыто.

 

Порталы таких дольменов усилены дополнительными плитами. Они плотно пригнаны к стенам камеры и сверху имеют специальное покрытие. Некоторые из подобных сооружений достигают в высоту более 2 м и простираются в длину почти на 5 м. Они были обмерены недалеко от поселков Пшада, Солохаула, у станицы Даховской (Дегуакская поляна), Новосвободной (Богатырская поляна), у Туапсе.

При сборке плиточных дольменов вполне естественно, что торцы боковых плит, зажимавших поперечные, выступают по краям сооружения. Если с задней стороны эти края почти не обрабатывались, то в передней части древние каменотесы стремились придать им внушительность и архитектурную завершенность. Особенно выразительны дольмены, у которых выступы боковых плит возвышаются над всей массой постройки и на них лежит особое небольшое перекрытие. Эти портальные выступы придают дольмену величественность, подчеркивая внушительность сооружения. Впервые чертеж такого древнего памятника, стоявшего у станицы Царской, опубликовал Р. фон Эркерт в 1887 году. У строения было овальное отверстие. Близкий по конструкции дольмен пришлось описывать и мне, работая на Богатырской поляне. Замшелый великан врос в землю, мощные папоротники окружили его, скрывая детали. Пришлось поработать лопатой. Когда были удалены корневища и наплывы земли, перед лазом обнажилась мощная плита, образующая площадку. На нее опирались портальные выступы. Однако у дольмена сохранился в целости лишь один портальный выступ, который возвышался на 205 см. Эта плита достигала толщины 40 см. К сожалению, перекрытие портала не сохранилось. Конечно, подобные дольмены и в древности строили не очень часто. Более обычные плиточные дольмены не имели каких-либо архитектурных особенностей, но это не означает, что они сделаны наспех, кое-как «сколочены». Это добротные постройки. Снаружи тщательно обработана передняя плита, с внутренней стороны за счет приостренных краев она напоминает подушку, отверстие расположено строго симметрично по ее середине. Кстати, у этих многочисленных сооружений чаще встречаются отверстия овальной, полукруглой и изящной аркообразной формы.

Задняя стена по форме аналогична передней, боковые стены, чтобы гарантировать их прочность, снаружи подперты бесформенными камнями. Они служат контрфорсами - упорами. Все детали дольмена, где только возможно, входят в пазы. Они вышлифованы в боковых плитах, перекрытии (вот оно и держится прочно), в пяточных камнях, то есть камнях, подложенных под дольмены. Соединены они точно, а об их прочности можно судить по непреложному факту - дольмены стоят с эпохи бронзы.

Если сравнивать эти массовые постройки с ранними сооружениями, то можно заметить, как исподволь меняется их конфигурация - от прямоугольного плана к трапециевидному. Большинство дольменов имеют трапециевидные очертания - широкую переднюю часть и узкую заднюю. Приподнят фасад, и высота постройки падает к задней стене. Несколько наклонены внутрь боковые стены, а для этого передняя и задняя плиты кверху скошены — они соответствуют правильной форме трапеции. Иначе говоря, строители стремились всеми способами сделать свои постройки прочными. Форма дольмена - косо срезанная (усеченная) пирамида - не случайность. Она чрезмерно устойчива, так как конструктивно близка природным конусовидным формам. Такое строение имеют горы (у них широкое основание), по этому принципу растут деревья. Устойчивость конуса и пирамиды объясняется тем, что сила тяжести таких фигур занимает центрально-осевое положение. Древние архитекторы и строители прекрасно знали эту закономерность. Все постройки Египта, Вавилона, Ассирии, Центральной Америки делались несколько пирамидообразными - с широким основанием и более узкой верхушкой. Даже древнегреческие здания, снабженные колоннами разных стилей, построены с учетом все этого же принципа. В странах древнего Востока и в Египте строители прекрасно умели использовать наиболее устойчивые пропорции при сооружении грандиозных построек - храмов, дворцов и гробниц разных форм, а древние математики уже создали специальные формулы для вычисления объема усеченной пирамиды и площади трапеции. Нам, к сожалению, неизвестно, умели ли строители дольменов решать подобные задачи, но чувством пропорций они, безусловно, обладали и практически использовали его. Кому удалось видеть не один и не два дольмена, а с десяток, да еще в разных местах, тот мог заметить, что все они в основной массе похожи друг на друга. Если бы не окружающий пейзаж, то часто плиточный дольмен реки Кизинки можно было бы спутать с постройкой, стоящей около Туапсе или у селения Верхняя Эшери в Абхазии. Те же соотношения частей, те же приемы крепления плит. Но именно это единообразие сделало задачу изучения дольменных пропорций не очень легким делом. Много здесь неясного. Но удалось установить, что постройки разных вариантов - прямоугольного и трапециевидного плана - имеют разные, но строго повторяющиеся, довольно точные отношения длины камеры к ширине и к высоте ее. Четкие соотношения имеются и в отдельных частях дольменов. Изучение древних построек с этих позиций заняло много времени, иногда казалось бесконечным, тем более что целых сооружений, которые могли бы дать все необходимые цифры, известно не так уж много. Но в итоге получены такие устойчивые цифровые ряды, что даже пропуски в них (отсутствие каких-либо деталей дольмена) могут быть восполнены с довольно надежной точностью. К собственным выводам я отнесся не очень доверчиво, и они подверглись проверке преподавателями точных наук Н.-Ф. Г. Полихрониди и Н. Б. Малачихановым. Честно говоря, я против математических методов в гуманитарных науках, а археология таковой и является. Ведь стало модой говорить языком формул о красоте древней керамики, пряжек, изяществе бус, об орнаменте. Формулы иногда дают самые противоречивые данные, загоняя совершенно несхожие вещи в один ряд, словно улыбаясь над подобной математикой. А исследователь в таких случаях, горячась и чувствуя себя первооткрывателем, забывает, что имеет дело с древним мастерством, окрыленным любовью к красивому. Умелец прошлого работал, любуясь своим творением и вкладывая в каждый изгиб сосуда и виток орнамента свое личное и неповторимое «я». Пожалуй, стоит вспомнить, что говорят по этому поводу сами математики. Вот небольшая, но отрезвляющая цитата:

«Сейчас повсеместно отмечается повальная мода на моделирование, программирование, аппроксимацию, алгоритмизацию и т. д. Эта увлеченность не всегда оправдана, под видом математических моделей протаскиваются тривиальности, облаченные в модные знаковые формы и наукообразную системно-структурную фразеологию. Получила распространение мода на то, что можно назвать изобразительной математикой, когда математикообразные формулы используются просто как способ знакового описания явлений.

 

 

История науки знает примеры научной пустоты, заключающейся в отрыве теории от практики. Вспомним средневековую схоластику. И поскольку современная математизация не всегда заканчивается выходом в практику и, таким образом, не оплодотворяется реальной действительностью, то не исключено, что вполне научная дисциплина может превратиться под математическим воздействием в искусство ради искусства или уподобиться схоластике.

Я боялся со своими цифрами попасть в разряд схоластов, а свою работу о дольменах сделать «непродуктивной», вот почему старался проверить свои данные, сопоставляя их с древними и средневековыми канонами. Одно было бесспорно без знания и умелого использования пропорциональных соотношений каждый строящийся дольмен был бы непохож на другой, мастера работали бы «кто в лес, кто по дрова», каждый на свой вкус и глазок. А здесь при всем многообразии индивидуального подхода к камню, месту воздвижения дольмена, приемам крепления плит заметно и стилевое единство, характерное только для дольменов Западного Кавказа. И это независимо от величины постройки. Имеются совсем небольшие сооружения — их величина не превышает роста подростка в двенадцать-тринадцать лет, но есть и гиганты. Таков известный дольмен, стоящий у абхазского селения Азанта. Общая высота его около 300 см, только одна передняя плита имеет длину 251 см внизу, при высоте ее 204 см.

Итак, все эти подсчеты позади. Они позволили установить, что для портальных дольменов (имеющих специальный притвор) ширина камеры в передней части так относится к длине камеры, а затем к ее же ширине, но уже в задней части, как цифровой ряд 10:12:8 или 9. Надо помнить, что при моей системе подсчета, какая бы ни была ширина камеры дольмена у передней плиты, ее надо принять за 10 единиц отношения (попросту разделить на 10). Приведу пример. Дольмен № 67 на реке Кизинке (станица Баговская) имеет ширину камеры в передней части 130 см. Делим на 10, получаем 13. Длина камеры этого дольмена 160 см..Делим на 13, получаем 12. Ширина камеры в задней части 120 см. Снова делим на 13, получаем несколько более 9. Примерные пропорции для камеры этого дольмена будут 10:12:9.

Отдельные сооружения этого варианта дают пропорции 10:10:9 (бассейн реки Кизинки, Пшада). Есть серия дольменов, у которых ширина камеры в передней части совпадает почти полностью с ее длиной 10:10:8(9), — селение Верхняя Эшера, река Догуаб, окрестности Туапсе, поселок Каменномостский и другие.

В плане наиболее массовые древние памятники сильно трапециевидны и построены по принципу пропорций — 10:9:8, то есть ширина их в передней части несколько больше длины камеры, и плавно сужаются к задней стене

Не буду утомлять излишними деталями, тем более что они опубликованы. Но хотелось бы, чтобы при встрече с этими древними постройками читатель поинтересовался закономерностями в их конструкции, пытаясь проникнуть в строительную лабораторию древних людей. И холодные камни, открывая секреты древних мастеров, перестанут казаться отчужденно далекими.

Чтобы завершить разговор о плиточных сооружениях, стоит вспомнить еще об одном виде дольменов - многогранных. Детально никто не знает, как же они выглядели. Во-первых, только одна такая постройка целиком была раскопана офицером Н. Л. Каменевым в 1869 году у реки Фарс. Дольмен был скрыт под каменным завалом и, может быть, не был даже толком расчищен. Во-вторых, раскопщик писал о нем как о шестнадцатигранном сооружении, а Е. Д. Фелицын, который осмотрел его через шестнадцать лет, пишет, что у него одиннадцать граней, каждая из них представляла собой плиту, поставленную на торец. В высоту они достигали 230 см. По рисунку, который опубликовал Б. А. Куфтин и который якобы принадлежал самому Н. Ж Каменеву, можно определить, что дольмен действительно имел более чем одиннадцать граней. Он был приземистым и покрытым многоскатной кровлей, составленной из треугольных плиток. С восточной стороны внутрь вело квадратное отверстие (величина стороны 37 см). Оно было закрыто втулкой такой же формы. Вся эта конструкция стояла на огромном округлом цоколе. Сооружение, раскопанное Н. Л. Каменевым, содержало ранние вещи эпохи бронзы. О них мы еще поговорим позже.

 

Корытообразные дольмены.

В 1916 году Г. Н. Сорохтин и А. Я. Колосов в окрестностях Геленджика обнаружили дольмен, задняя часть которого была выдолблена в обломке скалы, а передняя сложена из мелких каменных блоков. Другое подобное сооружение совсем недавно обнаружил М. К. Тешев, научный сотрудник Туапсинского музея, у аула Большое Псеушхо. Две стены его (с полом) высечены в скале, остальные части дополнены плитами. Эти довольно примитивные постройки показывают пути перехода к особым корытообразным дольменам, когда корпус сооружения целиком высекали из скалы в виде корыта, и лишь перекрытие было из отдельной плиты. Мне кажется, что по времени они возникли вслед за плиточными сооружениями. И вот почему. Корытообразные дольмены без лаза, однако, с портальными выступами и с прямоугольной камерой, напоминавшие соответствующие плиточные, видели мы на дольменных полях у реки Кизинки. Дальнейшее развитие, опять-таки в подражание плиточным сооружениям, приводит к появлению в них отверстия и камер трапециевидного плана. К сожалению, мне удалось обмерить на реке Кизипке только остатки таких памятников. В длину наибольший из них достигал 220 см. Но В. М. Сысоев в конце XIX века видел подобный дольмен еще целым у станицы Шапсугской. Среди всего разнообразия корытообразных сооружений они кажутся лилипутами — отесана глыба камня ровно таких размеров, чтобы она походила со всех сторон на плиточную постройку.

Но вот имеется третий вариант дольменов — «корыта». Они высечены в скальных глыбах или массивных обломках породы. Тщательно обработан лишь фасад — это все та же имитация плиточных выступов и ниши у входа, а остальные стороны — естественная поверхность камня. Здесь инструменты мастера не работали. А вот внутри дольмена, с камерой происходят еще более существенные эволюции: если и сохраняется трапецевидность ее плана и сечений, то все углы закруглены, а чаще всего она напоминает кувшин с широким туловом и с узким, лишь слегка расширенным горлом. У него значительная высота — до 2 м. И сверху этот «кувшин» плотно закрыт плитой перекрытия. Сбоку, как всегда, имеется отверстие. Подобные дольмены можно видеть у селения Солоники, Пшада, Солох-аул. В моих дневниках сохранилось несколько сухих описаний подобных сооружений. Им не хватает красок жизни, но если читатели сами расцветят их солнечными бликами, сумеют представить клочья темно-темно-зеленого мха, ниспадающего по абрису дольменной скалы в ее затемненных местах, и серо-фиолетовую игру чешуйчатого лишайника на световых плоскостях камня, то перед их мысленным взором предстанут величественные памятники древности. Вот один из них. Он находится в Виноградном ущелье, на Склоне горы Монашки, что расположена неподалеку от селения Солоники. Здесь, на краю буйного лесного раздолья возвышается огромная скала желтоватого песчаника. Она неправильной формы, в западной ее части — острый пик высотой 165 см. Камере дольмена, высеченной в этой скале, придана форма узкогорлого, неправильных очертаний кувшина. Высота его 213 см, величина в наиболее широкой части 213X187 см. Верхние края скалы близ «устья» помещения тщательно зашлифованы, что давало возможность плотно подогнать к ним перекрытие (оно, к сожалению, сейчас сброшено). В южной стене дольмена на уровне 43 см от его пола выбит лаз — отверстие овальной формы, которое узким каналом длиной 54 см выходит к фасаду, оформленному в виде суживающейся кверху, глубокой ниши (147X173X70 см). С внешней стороны он расположен на высоте 125 см от поверхности земли.

 

Однако наибольший интерес среди корытообразных дольменов вызывает серия построек, которую я решился назвать ложнопортальной. Мысли, владевшие их создателями, остаются загадочными. Одним из таких является тот гигант, что находится у Туапсе. Он поразил меня еще в 1967 году, в первую мою поездку по дольменам. Аналогичные сооружения в бассейне реки Аше хорошо описаны Л. И. Лавровым и известным кавказоведом профессором Никитой Владимировичем Анфимовым. Эту серию дольменов можно кратко охарактеризовать следующими чертами. При беглом взгляде они ненамного отличаются от других памятников, может быть, более тщательно обработаны со всех сторон, что особенно бросается в глаза, когда они составляют единые группы с корытообразными сооружениями других вариантов (такое соседство можно видеть у селения Солоники и на горе Аутль у Солохаула). Но главная их особенность заключается в том, что при полном отсутствии отверстия в портальной части (на фасаде), которое бы вело в камеру, оно все же имитируется как бы плотно закрытое втулкой, то есть на месте лаза сделана выпуклость, напоминающая «шляпку» втулки («фиктивная втулка», как назвал ее Л. И. Лавров). Но вход в камеру все же сделан, хотя очень незаметно, архитектурно никак не оформлен, а просто пробит в задней или боковой стене. В отличие от основной массы дольменов всех уже описанных типов, ложнопортальные обращены настоящими отверстиями не вниз по склону, а, наоборот, выходят к возвышенной части рельефа. Создается впечатление, что по каким-то причинам вход в дольмен хотели скрыть, возможно, его даже забрасывали камнями, землей. Зрители должны были видеть тщательно сделанный ложный портал дольмена. Эх, если бы найти до сих пор нетронутый подобный дольмен, может быть, вопрос, почему же была создана подобная конструкция, хоть как-то был бы прояснен. Но, увы... В ауле 2-м Красноалександровском, где ложнопортальные сооружения стоят прямо на улице и даже под сараем во дворе одного из жителей, они являют собой лишь жалкие остатки — перекрытий нет, камеры вычищены. Изломан дольмен этого типа и у Туапсе, полностью опустошена и лежит каменной колодой и еще одна подобная постройка, обнаруженная у села Дедеркой. Будем надеяться, что кто-нибудь найдет все же не потревоженным такой дольмен и предоставит возможность опытным специалистам изучить его с предельной тщательностью..

К пятому варианту корытообразных дольменов пока я могу отнести только два дольмена. Один находится на горе Хунагет в бассейне реки Аше, а другой — в районе Туапсе (местечко Адигналово). Перекрытий у них нет, так как, попросту говоря, эти сооружения не что иное, как корыта, повернутые дном вверх. Полом является земля, покрытая мелкими плоскими камнями. Но внешне, как и многие другие дольмены, они напоминают плиточные постройки, то есть у них слегка выделен портал и, как обычно, имеется отверстие. Эти дольмены, если не изучать их основательно, могут показаться целиком (вместе с полом) выбитыми в скале. В силу этого их еще можно назвать «ложными монолитами». Самый крупный из них, найденный на горе Хунагет, возвышается на 210 см, а камера, выбитая в нем, имеет высоту 150 см. Таким образом, толщина потолка у него солидная — 60 см.

 

 

Дольмены-монолиты.

 

В археологической литературе упоминается лишь пять пунктов, возле которых стояли настоящие дольмены-монолиты, целиком сделанные в скале в виде пещерки с небольшим лазом, ведущим в нее. Это станица Холмская, Геленджик, селение Береговое, Архипо-Осиповка и Волконка. К нашему времени сохранился только один. Он выбит в огромной скале у селения Волконка, на берегу реки Годлик, возле минерального источника. Скала серого песчаника, в которой выбит этот монолит, простирается на 15— 17 м, ширина ее почти 7,5 м а высота 6 м. Несмотря на такие внушительные размеры «исходного материала», камера дольмена, сработанная в нем, невелика (160X190x94 см) и имеет округлую форму. Это обстоятельство и пугает — разрушить сооружение не столь уж трудно. В него ведет круглое суживающееся отверстие диаметром 45—50 см. Фасад этого памятника оформлен в виде ниши высотой 190 см при размахе 510 см. У входа в него устроено нечто вроде площадки.

 

 

Дольменные пробки.

 

Итак, кажется, очень сжато мне удалось все же описать все типы и варианты дольменов. Как видим, большая их часть имеет с фасада отверстия — лазы. Через них можно было проникнуть внутрь постройки. Формы отверстий со временем не оставались неизменными - от прямоугольных они проделали путь до овальных и аркообразных. Величина отверстия довольно стандартна - от 43 см в размахе до 32 см (по длине) у аркообразных. Отверстия могли служить для ритуального кормления покойника, о чем говорят находки глиняных сосудов у входа некоторых дольменов. В Западной Европе их называют «отверстия для выхода души», что находит подкрепление в этнографических параллелях. Возникает естественный вывод, что дольменное отверстие могло служить не для одной цели, что его функции были многообразными. Видимо, отверстие закрывали втулками («пробками»). Сечение втулки соответствовало форме лаза, поэтому стержень ее мог быть круглым, овальным, полукруглым и плотно входил в него. Снабженная широкой и округлой шляпкой (напоминая гриб), такая втулка надежно предохраняла содержимое дольмена от постороннего глаза. Вот, кажется, о дольменах, как о сооружениях, в основном все.

 

Как строили дольмены.

Когда медленно подходишь к дольмену, и он постепенно словно вырастает на твоих глазах, изумляя своими размерами, то невольно задаешься вопросом: как же их строили?

Уже говорилось о существовании пропорциональных соотношений в их конструкции. Как видно, имелась у древних мастеров и какая-то определенная мера пропорциональности, то, что в архитектуре называют модулем. Обычно это какая-либо очень стандартная деталь постройки. Такой мерой, конечно же, могла служить, допустим, толщина плит или стенок дольменов, но скорее всего это были величины отверстий, более или менее постоянные даже при разных типах построек. Все измерения при этом велись известными с древности для многих народов единицами измерений - стопой (величина следа ноги), локтями (расстояние от локтя до угла между большим и указательным пальцами), пядью руки и т. д. Надо еще знать, что, вероятно, применялась двадцатиричная система счета, характерная для многих народов Кавказа. Откладывая модуль столько раз, сколько это полагалось по канонам для величины стен, их высоты и т. д., получались вполне схожие постройки.

Стройка начиналась с подготовки камня. Его надо было выломать и привезти на место работ. Так как дольмены собраны из материала, который хорошо колется (песчаник, мелкоструктурный известняк, окремнелые и метаморфические породы), то плиты сразу же получались довольно ровными. Конечно же, дольмены, сделанные из относительно мягких пород (песчаник, известняк), выглядят более аккуратными.

В бассейне реки Кизинки плита одного дольмена сохранила следы зарубок. Они расположены в ряд. Их первоначально могли наметить с помощью каменных и бронзовых клиньев, а затем в подготовленные ямки загоняли клинья из дерева, мочили их водой, древесина набухала, и в камне появлялись трещины. Этот способ ломки горных пород даже такой твердости, как гранит, хорошо известен в строительной технике древнего Еги