Политика и право. Суверенитет и закон

При анализе политики весьма важным является вопрос о ее взаимоотношении с правом. Проблема соотношения политики и права, их приоритетов, существует давно. По этому поводу существует даже притча. Как-то поспорили архитектор, политик и юрист о том, чья профессия древнее. Архитектор сказал, что прежде всего человек научился ^троить себе жилище. Юрист заявил, что любое строение изначально должно иметь план и нормативную базу. Политолог же заметил, что еще до Существования самого мира нужно было кому-то создать хаос, а затем возглавить процесс созидания.

Право – одна из нормативных систем, регулирующих отношения в обществе, дей-ствия и поведение, функционирование объединений и государственных органов. Право (др.-славянское правь – закон) – 1) система общеобязательных норм, охраняемых силой государства; 2) наука, изучающая юридические нормы и правил, регулирующая отношения людей в обществе (правоведение).

Право характеризуется общеобязательностью его правил, их определенностью, применением единого масштаба и меры к ситуациям и отношениям, имеющим одинаковые правовые признаки, Поддержкой и охраной авторитета и силой госу-дарства. Специфика и роль права в жизни общества и его субъектов обусловлены тесной связью с государством и характером этой связи. Право не только поддер-живается и обеспечивается государством, но и в свою очередь поддерживает и обеспечивает его. Для правового государства характерно признание связанности любых его органов, как и государства в целом, предписаниями права. Пока они не изменены в установленном порядке.

Право и политика – две взаимосвязанные сферы общественной жизни. Взаимоот-ношения права и политического государства двусторонни: с одной стороны, государство санкционирует и Констатирует систему права, делая ее публичной, общеобязательной, всеобщей, причем ее нарушение влечет за собой меры государственного воздействия; но с другой стороны, само государство поддерживается и обеспечивается правом.

Общим между политикой и правом является то, что они являются регулятивными, взаимозависимыми системами общества. [c.17]

Отличия же между ними в этом смысле проистекают из того, что это различные регулятивные системы. Известный голландский юрист Г. Гроции полагал, что «предмет юриспруденции – это вопросы права и справедливости, а предмет политической науки – целесообразность и польза».

Важное различие между политикой и правом проистекает из разницы между политической и административно-правовой сферами управления. Право и административно-правовая сфера – это прежде всего законы, указы, распоряжения; политика, политическая сфера управления – это стратегия и тактика поведения и деятельности людей и их организаций, воздействие властных структур на общество с помощью не только, а иногда и не столько правовых норм, сколько многих других средств и мер (силовых, материальных, идеологических, психологических и иных).

Другое отличие между политикой и правом состоит в том, что нормы права достаточно определенны и «устойчивы», а политика более изменчива и непостоянна. У разных групп людей существуют различные, меняющиеся поли-тические ценности и принципы, да и воспринимаются они по-разному. Политика является более гибкой и противоречивой, менее определенной и постоянной, чем право, сферой взаимодействия людей.

Еще одно различие между политикой и правом состоит в том, что политика – более широкое явление, чем право и государство. Она характеризуется не только качеством всеприсутствия, но и может распространять свое поле воздействия на любые сферы, вопросы и проблемы общественной жизни. Политика обычно есть везде, где есть право, но закон далеко не всегда присутствует в политических решениях, отношениях и процессах. Различие между политикой и правом состоит и в том, что политика может видоизменяться очень быстро, а право меняется медленнее и обычно через официальное нормотворчество.

Четкое разделение сферы и функций политики и права может иметь весьма суще-ственное значение – способствовать преодолению некоторых опасных тенденций в развитии общества и его властных структур. Одна из них – крайне расширительное толкование политики, объявление политическими тех проблем, которые могут быть решены административно-правовыми средствами. Именно такая тенденция характера для тоталитарных и авторитарных режимов. Вместе с тем принижается значение и самой политики – политические решения принимаются не на основе научной стратегии и тактики, а посредством насилия, «нажима», манипулирования общественным сознанием и т.п.

Существует и другая опасная тенденция – сведение или сужение политических проблем до рамок административно-правовой системы» Стремление абсолютизи-ровать существующий политический курс органов власти и право, вывести из поля критического анализа, представляется также нерациональным.

Можно выделить следующие основные варианты взаимодействия между полити-кой и правом:

1) подчинение политикой права (например, в силу «революционной» или иной «политической целесообразности»);

2) абсолютизация права и приписывание ему нереальных возможностей;

3) сохранение разумного взаимодействия политики и права: совпадение курса де-мократических реформ и задач формирования правового государства.

Гармоничное взаимодействие политики и права благотворно отражается как на самих рассматриваемых феноменах, так и на обществе в целом. Правовое и социальное государство служит надежной основой для осуществления подлинно демократической политики в обществе, а она является, в свою очередь, необходимым условием, для соответствующего совершенствования правовых норм в установленном порядке.

В современную эпоху вопрос о взаимосвязи и взаимодействии государственной политики с правом приобретает важнейшее значение еще и потому, что юридиче-ское право только тогда справедливо и гуманно, когда оно одинаково обяза-тельно, а права и обязанности равны для всех граждан, в том числе и для чиновников госаппарата, депутатов, руководителей государства. А действовать такое право будет только в условиях реального политического курса подлинно демократических и социальных реформ.

Принципиальным условием прогрессивного, демократического развития совре-менной России является соблюдение требований ее Конституции, других зако-нов, норм международного права, реализации «духа и буквы» эти документов в политической практике. «Государство должно их неукоснительно соблюдать во всех политических решениях. Такова самая важная и очевидная грань соотношения политики государства с правом, юридически воплощенном в законах»3.

Только политика, основывающаяся на праве, будет подлинно разумной, стабили-зирующей и объединяющей общество. Вне права и морали нет места для гумани-стической и демократической политики. Идеал – это правовая, высокоморальная политика.

Суверенитет и закон

Современное государство немыслимо без идеи суверенитета. Для формирования национального государства в Новое время ключевое значение имела разработка идеи государственного суверенитета взамен положения, при котором каждый феодал считал себя полновластным сувереном на своей территории. Известный французский публицист периода религиозных войн на исходе средневековья Ж. Воден, сформулировавший этот принцип, считал основополагающим признаком государства суверенитет. По его мнению, государство есть право суверенной власти над всеми членами общества и всем тем, что им принадлежит. Государство образуется тогда, когда разрозненные члены сообщества объединяются под единой высшей властью, то есть суверенитетом.

Развивая эту мысль, Т. Гоббс утверждал, что государство получает свою законность, или легитимность, своего рода мандат на преодоление состояния войны всех против всех в результате соглашения между членами догосударственного сообщества людей. Возникшее на основе соглашения гражданское общество рассматривалось как эквивалент государства и его законов. Как считал Руссо, потеряв свою естественную свободу, люди, боясь потерять свои прирожденные права, вступили в общественный договор. Этот договор призван обеспечить такую форму ассоциации, которая способна защищать и ограждать личность и имущество каждого из своих членов.

Трудно установить источник суверенитета государства. Но тем не менее это реальный феномен. На данной территории нет власти выше государственной. Она суверенна над всеми другими властями на данной территории. Как отмечал П.И. Новгородцев, верховная власть едина и неделима в том смысле, что она ни при каких обстоятельствах "не может допускать другой власти, стоящей над нею и рядом с нею".

Государство как субъект права защищает общество, государственное образование, неделимость единой территории, наконец - коллективность. Церковь, например, обладает той или иной формой власти и авторитетом, но она не является государством. Например, католическая церковь по всем признакам представляет собой организованную коллективность, она обладает верховной властью к делах веры, располагает администрацией, построенной по иерархическому принципу, но не связана с определенной территорией. Как подчеркивал Л. Дюги, "характер государства может и должен признаваться только за коллективностью, располагающей политической властью и обитающей на определенной территории".

С этой точки зрения универсальность суверенитета состоит в том, что власть государства стоит над всеми другими конкретными формами и проявлениями власти на этой территории. Поэтому естественно, что государственный суверенитет включает такие основополагающие принципы, как единство и неделимость территории, неприкосновенность территориальных границ и невмешательство во внутренние дела. Если какое бы то ни было иностранное государство или внешняя сила нарушают границы данного государства или заставляют его принять то или иное решение, не отвечающее национальным интересам его народа, то можно говорить о нарушении его суверенитета. А это явный признак слабости данного государства и его неспособности обеспечить собственный суверенитет и национально-государственные интересы.

Суверенитет призван обеспечить унификацию, единение, самоопределение и самосохранение правовой и властной систем. Он обеспечивает критерии различения государства от догосударственного состояния, государственного права - от примитивного права и т.д. Государство, писал французский правовед XIX в. А. Эсмен, "есть субъект и опора публичной власти". Эта власть, существенно не признающая над собой высшей или конкурирующей власти в отношениях, которыми она управляет, называется суверенитетом. Она обладает двумя сторонами: внутренним суверенитетом, или правом повелевать всеми гражданами, составляющими нацию, и даже всеми, кто обитает на национальной территории, и внешним суверенитетом, призванным обеспечить территориальную целостность и невмешательство во внутренние дела со стороны внешних сил.

Следует отметить, что такое жесткое определение суверенитета, восходящее к Т. Гоббсу, в XIX в. и особенно в XX в. в ходе ожесточенных дискуссий подверглось значительной модификации. Тезис о неограниченности был в некотором роде смягчен демократизацией общества и политической системы, в результате чего власть государства ограничивается властью и влиянием ряда общественных организаций и ассоциаций, таких как профсоюзы, церковь, заинтересованные группы и т.д. Особенно серьезной корректировке идея суверенитета, как будет показано ниже, подверглась в странах с федеративным устройством.

Другим важным инструментом и атрибутом государства, обеспечивающим его универсальность, является закон. В определенном смысле закон есть выражение суверенитета. Закон обладает формой всеобщности в том смысле, что его правомерность и авторитет должны признать все, и, соответственно, все должны ему подчиняться. Как справедливо подчеркивал В.П. Вышеславцев, "закон есть первая субстанция власти. Все великие властители и цари были прежде всего законодателями (Соломон, Моисей, Наполеон, Юстиниан). В законе и через закон власть существенно изменяется: она перестает быть произволом и становится всеобщеобязательной нормой".

Идея закона прошла длительный путь эволюции. В античности закон рассматривался скорее как выражение политической власти, нежели ограничение на нее. Варварские королевства представляли закон как нечто унаследованное и неизменное с незапамятных времен. Функция королей состояла не в том, чтобы издавать, а в том, чтобы применять законы, которые связывали самих королей в не меньшей степени, чем их подданных. Эта идея получила дополнительное подтверждение в концепции естественного права, как она была сформулирована стоиками и христианскими мыслителями. Как считали христианские теологи, мир - это творение высших сил, всевышнего, и, соответственно, все его творения, в том числе и люди, связаны его волей, которая проявляется отчасти через откровение, как оно интерпретируется церковью, отчасти с помощью естественного разума. В средние века, таким образом, короли были подотчетны трем различным формам права: божественному закону, естественному праву разума и обычному праву страны. Причем эти законы представляли собой не продукт, а источник законной власти, и любой суверен, который нарушал их, рассматривался как тиран, а не как законный правитель.

Обращает на себя внимание тот факт, что уже со времен античности все настойчивее пробивала себе дорогу мысль о том, что власть и государство должны служить народу, а не наоборот. Так, еще Аристотель говорил, что семья как общественная структурная единица первична по отношению к государству. Не семья и другие простейшие человеческие отношения должны приспосабливаться к государству, а, наоборот, государство должно приспосабливаться к ним. Эта мысль получила дальнейшее развитие на рубеже средних веков и Нового времени.

В 1574 г., то есть через два года после Варфоломеевской ночи (24 августа 1572 г.), в которую были уничтожены тысячи гугенотов, Т. Беза опубликовал анонимно свою работу "О правах властителей по отношению к своим подданным", в которой было сформулировано положение, ставшее одним из основоположений теории общественного договора. В начале работы Беза поставил вопрос: "Следует ли подчиняться властителям так же безоговорочно, как воле Божьей?" Отвечая на этот вопрос отрицательно, Беза обосновывал мысль о том, что если короли нарушают божественные заповеди и бывают несправедливы, то народ вправе не подчиняться им. "Не народы существуют для правителей, - писал он, - а правители для народов, так же как пастух нужен для стада, а не стадо для пастуха".

Считая, что верховная власть - не продукт естественного права, а некий исторический факт, Г. Греции утверждал, что она представляет собой результат добровольного договора, заключенного людьми "ради права и общей пользы". Само учение о народном суверенитете предполагает, что поскольку всякая власть исходит от народа, то за ней нельзя признать большей божественности, чем за самим народом, представителем которого эта власть является. Этот тезис стал азбучной истиной почти всех современных либерально-демократических теорий политики и политических систем.