Тематическое направление № 1

	Тематическое направление	Комментарий
1.	«Недаром помнит вся Россия…» (200-летний юбилей М.Ю. Лермонтова)	Темы сочинений, сформулированные на материале творчества М.Ю. Лермонтова, нацеливают на размышления о своеобразии творчества М.Ю. Лермонтова, особенностях проблематики его произведений, специфике художественной картины мира, характерных чертах лермонтовского героя и т.п.

 

М.А. Кузмин

Лермонтову (1916)

С одной мечтой в упрямом взоре,

На Божьем свете не жилец,

Ты сам – и Демон, и Печорин,

И беглый, горестный чернец.

 

Ты с малых лет стоял у двери,

Твердя: «Нет, нет, я ухожу»,

Стремясь и к первобытной вере,

И романтичному ножу.

 

К земле и людям равнодушен,

Привязан к выбранной судьбе,

Одной тоске своей послушен,

Ты миру чужд, и мир – тебе.

 

Ты страсть мечтал необычайной,

Но ах, как прост о ней рассказ!

Пленился ты Кавказа тайной, −

Могилой стал тебе Кавказ.

 

И Божьи радости мелькнули,

Как сон, как снежная метель…

Ты выбираешь – что? Две пули

Да пошловатую дуэль.

 

 

Поклонник демонского жара,

Ты детский вызов слал

Творцу Россия, милая Тамара,

Не верь печальному певцу.

 

В лазури бледной он узнает,

Что был лишь начат долгий путь.

Ведь часто и дитя кусает

Кормящую его же грудь.

 

Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум не много совершит;
В душе моей, как в океане,
Надежд разбитых груз лежит.
Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я — или бог — или никто!

1832

 

А.С. Пушкин Узник Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой, Мой грустный товарищ, махая крылом, Кровавую пищу клюет под окном, Клюет, и бросает, и смотрит в окно, Как будто со мною задумал одно. Зовет меня взглядом и криком своим И вымолвить хочет: «Давай улетим! Мы вольные птицы; пора, брат, пора! Туда, где за тучей белеет гора, Туда, где синеют морские края, Туда, где гуляем лишь ветер... да я!...»

М.Ю. Лермонтов Узник Отворите мне темницу, Дайте мне сиянье дня, Черноглазую девицу, Черногривого коня! Я красавицу младую Прежде сладко поцелую, На коня потом вскочу, В степь, как ветер, улечу. Но окно тюрьмы высоко, Дверь тяжелая с замком; Черноокая далеко, В пышном тереме своем, Добрый конь в зеленом поле Без узды, один, по воле Скачет, весел и игрив, Хвост по ветру распустив. Одинок я — нет отрады: Стены голые кругом, Тускло светит луч лампады Умирающим огнем; Только слышно: за дверями Звучно-мерными шагами Ходит в тишине ночной Безответный часовой.

 

 

Пророк   Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился, И шестикрылый серафим На перепутье мне явился; Перстами лёгкими как сон Моих зениц коснулся он: Отверзлись вещие зеницы, Как у испуганной орлицы. Моих ушей коснулся он, И их наполнил шум и звон: И внял я неба содроганье, И горний ангелов полёт, И гад морских подводный ход, И дольней лозы прозябанье. И он к устам моим приник, И вырвал грешный мой язык, И празднословный и лукавый, И жало мудрыя змеи В уста замершие мои Вложил десницею кровавой. И он мне грудь рассёк мечом, И сердце трепетное вынул, И угль, пылающий огнём. Во грудь отверстую водвинул. Как труп в пустыне я лежал, И бога глас ко мне воззвал: «Восстань, пророк, и виждь, и внемли, Исполнись волею моей, И, обходя моря и земли, Глаголом жги сердца людей».   А.С. Пушкин 1826

Пророк С тех пор как вечный судия Мне дал всеведенье пророка, В очах людей читаю я. Страницы злобы и порока.   Провозглашать я стал любви И правды чистые ученья: В меня все ближние мои Бросали бешено каменья.   Посыпал пеплом я главу, Из городов бежал я нищий, И вот в пустыне я живу, Как птицы, даром божьей пищи;   Завет предвечного храня, Мне тварь покорна там земная; И звезды слушают меня, Лучами радостно играя.   Когда же через шумный град Я пробираюсь торопливо, То старцы детям говорят С улыбкою самолюбивой:   «Смотрите: вот пример для вас! Он горд был, не ужился с нами: Глупец, хотел уверить нас, Что бог гласит его устами! Смотрите ж, дети, на него: Как он угрюм, и худ, и бледен! Смотрите, как он наг и беден, Как презирают все его!» М.Ю. Лермонтов 1841

 

М.Ю. Лермонтов   На севере диком стоит одиноко ‎На голой вершине сосна, И дремлет качаясь, и снегом сыпучим ‎Одета, как ризой, она. И снится ей всё, что в пустыне далёкой — ‎В том крае, где солнца восход, Одна и грустна на утёсе горючем ‎Прекрасная пальма растёт.

Федор Тютчев «С чужой стороны» (из Гейне) На севере мрачном, на дикой скале Кедр одинокий под снегом белеет, И сладко заснул он в инистой мгле, И сон его вьюга лелеет. Про юную пальму все снится ему, Что в дальных пределах Востока, Под пламенным небом, на знойном холму Стоит и цветет, одинока...

 

 

 

 

Максим Максимыч провожает Печорина. Иллюстрация Н.Н. Дубовского. Уголь. 1890г.

 

Навстречу Печорина вышел его лакей и доложил, что сейчас станут закладывать, подал ему ящик с сигарами и, получив несколько приказаний, отправился хлопотать. Его господин, закурив сигару, зевнул раза два и сел на скамью по другую сторону ворот. Теперь я должен нарисовать его портрет.

Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев. Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками, — верный признак некоторой скрытности характера. Впрочем, это мои собственные замечания, основанные на моих же наблюдениях, и я вовсе не хочу вас заставить веровать в них слепо. Когда он опустился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость: он сидел, как сидит бальзакова тридцатилетняя кокетка на своих пуховых креслах после утомительного бала. С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трех лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства. Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные — признак породы в человеке, так, как черная грива и черный хвост у белой лошади. Чтоб докончить портрет, я скажу, что у него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза; о глазах я должен сказать еще несколько слов.

Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! — Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей?.. Это признак — или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его — непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен. Все эти замечания пришли мне на ум, может быть, только потому, что я знал некоторые подробности его жизни, и, может быть, на другого вид его произвел бы совершенно различное впечатление; но так как вы о нем не услышите ни от кого, кроме меня, то поневоле должны довольствоваться этим изображением. Скажу в заключение, что он был вообще очень недурен и имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам светским.

Лошади были уже заложены; колокольчик по временам звенел под дугою, и лакей уже два раза подходил к Печорину с докладом, что все готово, а Максим Максимыч еще не являлся. К счастию, Печорин был погружен в задумчивость, глядя на синие зубцы Кавказа, и кажется, вовсе не торопился в дорогу. Я подошел к нему.

 

ЧТО ЗНАЧИТ ЛЮБИТЬ РОДИНУ?

 

варианты вступления	историческое биографическое лирическое
основная часть (выбор текстов)	«Странная любовь» к Родине Любовь к великому прошлому страны, народу, природе. «Родина» Это стихотворение – монолог, раздумье, признание в своих сокровенных мыслях, чувствах в самом значительном чувстве – отношении к Родине. Почему лирический герой называет свою любовь «странной»? Его любовь не имеет ничего общего с великодержавным патриотизмом, с «заветными преданьями» «тёмной старины», со славой империи, купленной кровью «усмирённых». Разумом герой понимает значимость и военной славы России, и её исторического прошлого, но не это будит в душе «отрадные мечтанья». Что же так восхищает его? «Холодной молчанье» степей, «лесов безбрежных колыханье», «разливы рек её, подобные морям», простой и надёжный лад деревенской мирной жизни. В стихотворении рассказано о могучей и скромной красоте русской природы, воссозданы характерные штрихи крестьянского быта. Лирический герой видит краски, слышит звуки, ощущает запахи родной земли. Природа одухотворена и в чём-то созвучна мятежной душе поэта своей бескрайней ширью, мощью и какой-то грустью. Презрение и ненависть к людям, равнодушным к судьбе Родины, к её угнетателям. «Прощай, немытая Россия…» Любовь к Родине – единственная отрада, способная смирить тревогу души. «Тучи»
заключение	заключение-оценка обобщение