Глава8. Социальные нормы и девиантное поведение

1. Понятие и сущность социальных норм

2. Виды и типы девиации

3. Институты и формы социального контроля. Правоохра­нительные органы как институт социального контроля

Существенные социальные изменения, ох­ватившие современное российское общество, неминуемо оказывают воздействие на изменение принципов и усто­ев. Одним из наиболее показательных критериев, позво­ляющих оценить и проанализировать состояние разви­тия общества, выступает система социальных норм. В то же самое время, исследование системы социальных норм дает возможность выявить динамику развития общества, раскрывающуюся, в частности, в процессе институализации и деинституализации социальных норм. Другим, не менее показательным критерием оценки состояния общества и оценки тенденций его развития, является фе­номен девиантного поведения.

В действительности, как норма, так и отклонение от нее естественно присущи любому обществу. Эти явления находятся в тесной взаимосвязи и взаимозависимости, во многом выступая определяющим фактором в измене­нии социальной структуры.

Наконец, институты социального контроля, их дей­ственность и эффективность показывают способность или неспособность конкретной социальной системы к воспроизводству и стабильному развитию. В этой связи отчетливо вырисовывается та роль и функции, которые в процессе функционирования и развития социальной системы выполняют институты права и правоохрани­тельных органов.

1. ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ СОЦИАЛЬНЫХ НОРМ

При обращении к этой теме прежде всего бросается в глаза многозначность термина «норма». Норма опреде­ляется и как усредненное значение чего-либо, как наи­более распространенный, среднестатистический вариант протекания процесса, деятельности, и как идеальный, желаемый вариант. В интересующем нас плане норма определяет установившийся в конкретном обществе предел (меру, интервал, границу) допустимого поведения или действия. Неоднозначность истолкования этого понятия свидетельствует о том, что сам феномен социальной нор­мы имеет безусловную важность для жизни и успешного функционирования как отдельных индивидов, их групп, так, и всего общества в целом. И действительно, именно через процесс формирования и функционирования со­циальных норм передается накопленный поколениями опыт и осуществляется социальный контроль.

Генезис социальных норм сложен и зачастую трудно уловим. Однако, рассматривая конкретную социальную норму, существующую или существовавшую в истори­чески определенном обществе, можно выделить ряд фак­торов, безусловно оказывающих влияние на формирова­ние и характер функционирования этой нормы.

К таким факторам можно отнести национальные и этнические особенности населения, которые выражают­ся в форме религиозного вероисповедания, сложивших­ся обычаев и традиций. Эти факторы во многом высту­пают формоопределяющими. Зачастую иррациональные силы, исходящие из недр национального самосознания, народной души, норматируют процесс жизнедеятельно­сти. общества. К таковым формам можно, например, от­нести полагание на «русский авось», русскую широту души, соразмерную бескрайним просторам самого госу­дарства «земли Русской», и т. д.

Конкретная социально-историческая среда, определяющая порядок и характер социального взаимодей­ствия. В действительности, история каждого государства, каждого народа знает многочисленные примеры соци­альных преобразований, буквально переворачивающихструктуру общества. В такие периоды истории процесс нормотворчества ощущается особенно остро. Старая сис­тема социальных норм, соответствующая «старому» об­щественному порядку, по существу, под натиском соци­альных преобразований утрачивает свою былую силу, оказывается попросту недейственной. «Новая» же сис­тема социальных норм формируется не вдруг и не сразу. Тем самым, общество оказывается в состоянии, которое социологи называют аномией. Общество лишь только вырабатывает новые приоритеты и оценки, соотнося свои представления о должном и желаемом.

Отдельно следует сказать о группе общеполитичес­ких факторов, раскрывающихся в характере внутрен­ней и внешней политики. Безусловно, они тесно сопря­жены с предшествующей группой факторов, но их особенностью является то, что в определенные перелом­ные моменты истории общества политические факторы выступают формообразующими, затмевающими все дру­гие, и, что еще более важно, способными быстро и четко сформировать пусть временную, но целостную систему социальных норм. В определенном смысле можно даже сказать, что в каждом обществе всегда существует даже целый набор систем социальных норм, своего рода архе­типов поведения в особенно сложные периоды истори­ческого существования. К основным социальным архе­типам, или системам социальных норм, можно без сомнения отнести такие, как «внешняя угроза безопас­ности», «угроза безопасности согражданам за пределами государства», «отстаивание мнения большинства». Здесь мы можем обнаружить, как уже было сказано, карди­нальное изменение системы социальных норм, по суще­ству, временное ее замещение другой. Отсюда происхо­дят такие идеологические установки, как «справедливая война», безусловный приоритет прав и свобод сограж­дан («наших бьют»), воинствующий приоритет воли боль­шинства («кто не с нами, тот против нас»),

Экономические факторы, определяющие экономичес­кий уровень развития общества, характер и особенности экономики (аграрная или индустриальная страна), уро­вень и характер занятости населения (все ли слои обще­ства участвуют в экономической жизни общества). Бе­зусловно, экономически слаборазвитое общество, не спо­собное удовлетворить даже первейшие естественные по­требности и интересы людей в пище, крыше над головой и работе, формирует одну, достаточно примитивную си­стему социальных норм, не охватывающую всей пол­ноты проявлений сфер жизнедеятельности общества. Таким людям не до совершенствования эстетических потребностей, им нет дела до формирования высоких образцов духовности, построения той или иной более эффективной экономической модели, политической сис­темы общества. Их интересы и потребности в основном определяются житейской моралью, обывательским вку­сом и глубочайшим индивидуализмом в плане реализа­ции своих экономических и политических интересов. Что выгодно, удобно и нравится мне — то и правильно. Од­нако стоит заметить, что только совершенствование и развитие экономической сферы не способно сформиро­вать другой, более высокоразвитый тип системы соци­альных норм. Более того, совершенствование экономи­ческой жизни общества немыслимо без существенного изменения всех групп факторов, влияющих на форми­рование системы социальных норм. В то же время одно­значно причислить одну из групп к безусловно домини­рующим, по всей видимости, нельзя — динамическая природа формирования и функционирования социальных норм не укладывается в простые схемы и искусственные построения.

Итак, генетически, то есть по своему происхожде­нию, социальные нормы уходят глубокими корнями во все сферы жизнедеятельности общества и теснейшим образом связаны с функционированием и развитием об­щества как системы. Однако норма, что видно из ее оп­ределения, имеет еще и значение предписывания того или иного образца поведения. Тем самым напрашивает­ся вопрос, не выступает ли норма формой подавления индивидуальной свободы со стороны общественного ин­тереса.

Общество первейшим элементом своей структуры имеет взаимодействие принципиально неравных инди­видов. Неравенство заложено в человеческую природу, в силу чего стремление реализовать свои личные интересы и потребности неминуемо сталкивается с необходимос­тью социального взаимодействия хотя бы на уровне двух индивидов. Наличие и необходимость социального взаи­модействия уже предполагает потребность в наличии неких правил этого взаимодействия. Конечно, эти пра­вила могут быть не обязательно обусловлены наличием общего интереса: одна сторона может их навязать дру­гой, заставить ее подчиняться. В этом смысле потреб­ность в общении и выступает в качестве первейшей по­требности всякого человека (даже мизантропа). Общество представляет в этом смысле такую организацию, в кото­рой каждый из индивидов заинтересован в существова­нии всех других. Каждому человеку нужен друг, нужен враг, даже мизантропу необходимо общество для того, чтобы было кого ненавидеть.

Итак, человек немыслим без общения, а всякое обще­ние подразумевает «набор правил», на основе которых и вырабатываются социальные нормы, в своей совокупнос­ти образующие систему социальных норм общества. Тем самым, социальные нормы естественны — естественно присущи обществу и каждому индивиду в отдельности. Следование социальным нормам не представляет собой формы подавления индивидуальной свободы, наоборот, следуя социальным нормам, человек единственно может реализовывать свою индивидуальную свободу, в силу того, что он живет в обществе.

Социальные нормы историчны. Они, во-первых, как было показано, обусловлены всем социально-историчес­ким процессом жизни общества, а, во-вторых, система социальных норм наглядно демонстрирует настоящее состояние развития общества, раскрывает его специфи­ку. В связи с этим, система социальных норм всегда ди­намична, подвижна, как изменчивы интересы и потреб­ности общества.

Система социальных норм охватывает все сферы жизнедеятельности общества, из чего происходит необ­ходимость во введении классификации социальных норм. В литературе существуют разнообразные классификации, полагающие в основание те или иные признаки. Наибо­лее наглядной является классификация по степени общ­ности социальных норм. Так, основываясь на этом при­знаке, можно выделить следующие группы социальных норм: институциональные и неинституциональные (са­мое крупное разделение), правовые и неправовые, эти­ческие, религиозные, эстетические. Остановимся на каж­дой из этих групп подробнее.

Институциональные социальные нормы отличаются следующими характеристиками: для их реализации со­здаются, как правило, специальные общественные ин­ституты (органы управления, юстиции и т. д.). Если они закреплены в нормах права, то носят общеобязательный характер. Они относительно стабильны; они не мобиль­ны, не обладают эластичностью и способностью к быст­рой модификации и, в силу этого, могут отрываться от реальности. Поэтому, хотя они и обеспечивают стандар­тизацию поведения и воспроизводство общественных отношений, тем не менее жестокое следование институ­циональным социальным нормам может препятствовать прогрессу, возникновению нового. Вследствие этого рез­ко снижается социальная эффективность институцио­нальных социальных норм и спонтанно, самопроизволь­но возникают неинституциональные социальные нормы.

Неинституциональные социальные нормы имеют дихотомическую сущность: с одной стороны, они могут адекватнее отражать новую реальность, с другой — спо­собны вызывать и стимулировать рост девиации и пре­ступности в той или иной сфере. Истоки подобных нега­тивных последствий в том, что они остаются вне рамок институционального контроля (контроля, в первую оче­редь, со стороны государственных органов), у них отсут­ствует статус общеобязательности. Неинституциональные социальные нормы могут вести к дисфункции в масшта­бе всего общества.

Правовыми называют все те нормы, которые имеют законодательное закрепление, и их функционирование и действие обеспечивается государством. Понятно, что правовые социальные нормы представляют собой под­вид институциональных (неинституциональных право­вых норм быть не может). В свою очередь, неправовые социальные нормы включают в себя всю совокупность существующих в обществе норм, традиций, обычаев, которые не имеют законодательного закрепления. Хотя, естественно, граница между правовыми и неправовыми нормами весьма подвижна. Так, из истории мы знаем множество примеров, когда нормы морали, религии, пра­вила поведения и даже правила, регламентирующие но­шение той или иной одежды (длины, покроя), становятся правовыми нормами. В то же самое время, правовые нор­мы в ходе общественного прогресса выходят из ореола законодательного закрепления. Правовые нормы могут иметь как общеобязательный, так и групповой характер.

Этические нормы могут быть условно разделены на нормы морали и нормы нравственности, хотя четкую гра­ницу между ними провести достаточно сложно. Речь идет, прежде всего, о том, что сфера нравственного связана с внутренним духовным миром человека, а мораль регла­ментирует формы поведения людей в обществе. Так, амо­ральный поступок вовсе не обязательно является безнрав­ственным. Например, Ф. Ницше в поэме «Так говорил Заратустра» выступает от имени «первого имморалиста» — борца за нравственность. Культура XX века, осо­бенно искусство, до сих пор в ряде своих проявлений многими считается аморальным — футуризм, сюрреа­лизм, дадаизм и пр. направления открыто высказыва­лись против образцов современной им морали, традиций в искусстве («Сбросим Пушкина с корабля истории», — провозглашает поэт-футурист В. Маяковский). В то же самое время, все это делается с одной целью — очистить нравственность, оголить ее от наслоений «буржуазного» представления о добре и зле, встать «по ту сторону добра и зла» (Ф. Ницше).

Этические нормы в том или ином конкретном обще­стве всегда входят в число институциональных и право­вых. Но здесь следует отметить, что чем жестче полити­ческий режим в обществе, тем большее число моральных и нравственных норм регламентируются со стороны го­сударства: создаются специальные институты (полиция нравов, цензура), и их деятельность получает правовую базу. Чем больше режим тяготеет к тоталитаризму, тем больше он стремится установить контроль за поведени­ем, умами и даже душами людей (тоталитарные религи­озные секты, «Легенда о Великом Инквизиторе» в «Бра­тьях Карамазовых» Достоевского).

Религиозные нормы органически присущи жизни любого общества. Форма религиозного вероисповедания непосредственно связана с уровнем развития общества. История религии свидетельствует о том, что человече­ство в своих верованиях двигалось по пути от примитив­ных форм верований — тотемизма, анимализма и ани­мизма — к более высоким формам, представленным в мифологических системах древности (политеизм), и, на­конец, к монотеистическим формам. Соответственно это­му изменялись и социальные нормы. В первобытных культах религиозные нормы выступали в форме импе­ративов, основанных на страхе нарушить запрет, и по существу были иррациональными. Лишь крайне немно­гочисленная каста жрецов выступала в качестве переда­точного звена, определяющего границы запрета. Поли­теистические религиозные нормы публичны — каждый вправе лично обратиться к тому или иному божеству со своей личной просьбой, хотя, наряду с этим, продолжа­ет существовать и институт жречества. Отсюда, если пер­вобытная культура по своей идеологической сущности деспотична, политеистическая колеблется между разно­образными формами тирании и демократии. Формиро­вание монотеизма открывает новые горизонты для чело­вечества. Система социальных норм резко изменяется:

приоритет отдается нравственной сфере. Монотеистичес­кая система социальных норм, особенно христианская, основывается на идее личного спасения, спасения каж­дой отдельной души. Христианство вообще выступает первой «вселенской» религиозной формой, то есть рав­нодоступной для всех без исключения. Однако в госу­дарственно-политическом аспекте именно христианство создает нормативную основу для существования монар­хии — правления «помазанника божьего». Значение ре­лигиозных норм в современном обществе оценивается неоднозначно. С одной стороны, на чаше весов научно-технический прогресс, подкрепляемый атеистической идеологией, с другой — историческая традиция, систе­ма культуры. Причем развитие науки и технологий при­нимает катастрофические для человечества формы, зас­тавляя многих задуматься о том,.«что дальше», и, зачастую, обратиться за ответом к религии. Культурноеразвитие общества, основанное на традиции, в своем ста­новлении в XX веке приходит к сознательному разрыву традиции, как в сфере искусства, о чем уже говорилось (футуризм, постмодернизм), так, и в сфере морали и меж­личностных отношений: терпит упадок институт семьи и брака, институт государства, особенно в свете новых информационных технологий, формирующих интернет-культуру — культуру без национальных, государствен­ных, идеологических границ. Тем самым, в сфере дей­ствия религиозных норм открывается новая страница. Так, если для многих героев-богоборцев Достоевского, например Дмитрия Карамазова, особенно остро стоит проблема возможности или невозможности поверить в Бога и тем самым принять Его мир, для современного человека эта проблема решается шокирующим образом — современный человек может поверить, а если захочет, может перестать верить. Тем самым современная систе­ма религиозных норм внутренне крайне противоречива, раскрывая столь же запутанную и противоречивую душу современного человека.

Наконец, эстетические нормы. Относительно этой группы норм можно определенно сказать, что они самые динамичные. С другой стороны, эта группа социальных норм больше всех испытывает на себе влияние других групп социальных норм. Систему представлений о фор­мах прекрасного и безобразного принято называть «вку­сом», но в то же время принято считать, что <<о вкусах не спорят». Эстетические приоритеты общества теснее всего связаны с его этическими нормами. В этом смыс­ле, в системе эстетических принципов выражается склон­ность общества к прекрасному — прекрасное одобряет­ся, прекрасное нравственно более ценно, прекрасное воспринимается как то, чему должно следовать. С дру­гой стороны, нравственное всегда стремится принять эс­тетически прекрасные формы, усилив свое воздействие через человеческую чувственность. Зачастую эстетичес­кое и этическое настолько тесно переплетаются, что в общественной жизни это начинает принимать весьма гротескные формы. Мы уже говорили об институциализации этических норм, вплоть до придания им статуса правовых. Теперь же можно представить себе ситуацию, когда те или иные эстетические нормы принимают ха­рактер общеобязательных. Отсюда происходит, напри­мер, идея «пролетарского искусства», пьесы «на произ­водственную тему», «враждебного, классово чуждого искусства» и пр. Шкала эстетических ценностей задает­ся и регламентируется государством и правом.

Отталкиваясь от этого примера, удобно будет рас­смотреть важнейший вопрос, связанный с процессом институциализации и деинституциализации социальных норм. Институциализация социальных норм означает закрепление действия социальных норм в масштабах всего общества, то есть, по существу, придание им ста­туса общеобязательных, и, соответственно, формирова­ние институтов, обеспечивающих их функционирование и создание санкционного механизма. Объективно этот процесс раскрывается с двух сторон в ходе функциони­рования и развития общества. С одной стороны, процес­су институциализации подпадают наиболее общественно значимые социальные нормы, обеспечивающие возмож­ность функционирования данного общества. Важнейшие из этих норм получают статус правовых, и за их функ­ционированием осуществляется контроль со стороны государства и соответствующих государственных инсти­тутов. Обычно они имеют общеобязательный характер и подразумевают наличие в обществе достаточно жесткого санкционного механизма. Иными словами, их наруше­ние связано с неодобрением со стороны общества в лице государства и карается по закону. Однако, с другой сто­роны, институциональные социальные нормы зачастую отстают от динамики общественного развития и начина­ют тормозить или препятствовать прогрессу.

Практически любая социальная норма, к какой бы группе из вышеприведенной классификации она не от­носилась, может стать институциональной. Тем самым, в ряде случаев сама природа социальной нормы может принять извращенную форму. В действительности, как мы уже говорили, система социальных норм, ее нали­чие и плодотворное и успешное функционирование ни в коей мере не покушается на свободу и личные интере­сы отдельных индивидов. Как уже отмечалось, система социальных норм естественно и органично присуща каккаждому отдельному индивиду, так и обществу в целом. Однако именно через процесс институциализации систе­ма социальных норм может стать в действительности препятствием, и, как показывает история, очень серьез­ным, на пути осуществления свободы личности. А имен­но, это происходит в том случае, когда система соци­альных норм общества «застыла», когда в обществе отсутствует действенный механизм деинституциализации социальных норм, когда общество, особенно в лице госу­дарства и соответствующих государственных органов, все больше и больше вторгается в частную жизнь отдель­ных людей, когда всякая деятельность, будь то в эконо­мической, политической, социальной или духовной сфе­ре, строго регламентирована.

Тем самым, возникает ситуация, когда отдельные индивиды, социальные группы, классы и даже все обще­ство в целом, стремясь удовлетворить свои интересы и потребности, вынуждены нарушать социальные нормы, отклоняться от следования им в повседневной жизни. Механизм, обеспечивающий стабильное функционирова­ние и развитие общества через осуществление контроля за формами и конкретными проявлениями девиации в обществе, называется социальным контролем. О сущно­сти отклоняющегося поведения, а также о формах и ос­новных институтах социального контроля пойдет речь в следующих параграфах.

ВИДЫ И ТИПЫ ДЕВИАЦИИ

Система социальных норм общества создает представ­ление о должном поведении людей. Однако повседнев­ное поведение людей в обществе, реальные отношения между индивидами всегда сложнее и богаче, чем выра­ботанный стереотип. Общество представляет собой дина­мичную саморазвивающуюся систему, а вместе с обще­ством подвержены изменению и его устои — социальные нормы. Одной из форм, в которой фиксируются проис­ходящие в обществе изменения, выступает девиантное поведение. Однако природа девиации не проста: так, например, каким бы существенным изменениям не под­вергалось общество, есть «вечные» нормы, попрание которых ни при каких условиях не станет нормой, не пре­вратив при этом общество в стадо животных (убийство, любые формы насилия, воровство и пр.).

Девиация представляет собой отклонение от социаль­ной нормы, обусловленное комплексом био-психо-социальных причин. Девиация социальна — только наличие общества с системой социальных норм может породить феномен отклонения. Девиация естественна, как есте­ственна система социальных норм, причем девиация так­же не всегда и вовсе не обязательно носит отрицатель­ный характер и, конечно, не следует отождествлять девиацию с преступлением. Без девиации остановился бы социальный прогресс. Девиации присущ историзм, так как одно и то же поведение по-разному оценивается в различные исторические эпохи. Основная социальная мотивация отклонения видится в том, что возникает ситуация, когда социальные потребности и социальные интересы группы или индивида, обусловленные харак­тером и степенью социальной самоидентификации, не соответствуют социальному статусу, из чего возникает потребность в социальной мобильности, но средства со­циальной мобильности вступают в противоречие с соци­ально одобряемыми идеалами общества.

Причины девиации различные теории объясняют по-разному. Процесс формирования девиантного поведения непосредственно связан с процессом социализации лич­ности, хотя подчас бывает сложно обнаружить факторы социализации, которые впоследствии направляют этот процесс в другое русло. Зачастую эти факторы могут казаться малозначимыми и даже игнорироваться при анализе. Так, на биологические и физиологические фак­торы обращают внимание в своих теориях Ч. Ломброзо, Э. Кретшмер и В. Шелдон. В соответствии с их взгля­дами, определенные физические черты личности пре­допределяют отклонение личности от нормы. Так, Шел­дон выделяет три основных типа человеческих черт, непосредственно влияющих на склонность личности к девиации. К таким типам Шелдон относит эндоморфный тип (полнота, округлость и мягкость форм строе­ния человека), мезоморфный тип (атлетическое тело­сложение, развитая мускулатура), эктоморфный тип(«сухое» телосложение, худоба). Каждому из вышеназ­ванных типов Шелдон отнес в соответствие определен­ный вид поведения и, соответственно, склонность к де­виации.

На факторах, связанных с внутренним психическим миром человека, строится объяснение причин девиации психоаналитической теорией 3. Фрейда. В ней конфлик­ты, свойственные внутренней природе личности, высту­пают источником девиации. «Я» и «сверх-Я», по мне­нию Фрейда, постоянно сдерживают силы биологической сущности человека — бессознательного. Однако в жиз­ни человека случаются моменты, когда внутриличностные конфликты между «Я» и бессознательным или между «сверх-Я» и бессознательным прорывают психическую оболочку личности. Тогда наружу прорывается биологи­ческое внутреннее содержание личности, не знающее культуры содержание.

Как представляется, последний аспект психоанали­тической теории непосредственно приближает нас к соб­ственно социологическому истолкованию природы и при­чин отклоняющегося поведения. Здесь действительно обращается внимание на то, что девиация связана ско­рее не с физиологическими или психическими свойства­ми человека, а с той конкретной культурно-историчес­кой средой, в которой он существует. Наиболее подробно разработаны различные аспекты социологического объяс­нения причин девиации в теориях Э. Дюркгейма и Р. К. Мертона. Они обращают особое внимание на про­цесс «удачной» или «неудачной» социализации личнос­ти. Успешность или адекватность процесса социализа­ции, с этой точки зрения, обусловлена тем, что личность не только способна пассивно адаптироваться к системе социокультурных норм общества, но также проявляет в этом процессе творческую деятельную активность. Зап­реты культуры не воспринимаются личностью болезнен­но, творческая линия поведения выстраивается не в плане поиска обходных лазеек преодоления запретов, но в плане конструктивной деятельности, на них опирающейся. Запрет выступает формой социальной идентификации личности — чем больше запретов, принимаемых лично­стью, тем более личность вовлечена в социокультурную реальность. В этом смысле культурное поведение инди­вида есть ожидаемое, предсказуемое поведение.

В этом ключе рассматривается, например, проблема первейшего института социализации личности — семьи. Большое количество в обществе «неблагополучных», не­полных семей, повсеместный разрыв семейно-родственных связей, отсутствие живого контакта представителей раз­ных поколений, который подменяется, но не восполняет­ся в плане воспитания и социализации современными сред­ствами коммуникации, резко снижает воспитательную функцию современной семьи. Институты образования, ориентированные на использование новых информацион­ных технологий, то есть средств передачи информации без личного участия Учителя, неспособны воспитать пол­ноценную личность. Отсюда крайнюю остроту принимает вечная проблема отцов и детей — формируется поколе­ние, которое принципиально не способно и не настроено понимать своих предков. В действительности, ряд ключе­вых понятий в системе социальных норм предшествую­щих поколений попросту не имеет никакого смысла для поколения нового. К таким ценностям можно отнести ценности семьи (норма для представителей младшего и старшего поколений жить раздельно), ценность Отечества, родины, защиты границ (новые информационные техно­логии разрушают всякие пространственные границы меж­ду государствами, зачем тогда ценою жизни защищать границы физические? Отечеством представляется та сфе­ра деятельности или даже конкретная фирма, которая наилучшим образом способна оценить способности лич­ности, а значит, в свою очередь, и защитить ее интересы), существенной трансформации подверглись понятия дол­га, порядочности, справедливости.

Однако проблема состоит не столько в том, что проис­ходит естественная трансформация социальных норм во времени и пространстве, сколько в том, что их новая со­вокупность никак не способна образовать системы. Они хаотичны и зачастую взаимно исключают одна другую. Дюркгейм называл такое состояние общественного созна­ния аномией. Аномия — это такое состояние, при кото­ром личность не имеет твердо сложившегося социального статуса, в связи с чем отсутствует и стабильность, то есть предсказуемость в выборе линии поведения. Именно аномия, по Дюркгейму, выступает основой девиантного по­ведения. С ним вполне согласуется теория Т. Парсонса, который, в свою очередь, понимал состояние аномии в обществе, как результат реализации свободы выбора без наличия устойчивого восприятия действительности, вза­имосвязей с основными социальными институтами, та­кими как семья, государство. Он также видел причину девиации в росте аномии общества.

Роберт Мертон предлагает для объяснения отклоня­ющегося поведения теорию аналогии, в которой акцент сделан на иной причине — разрыве между целями об­щества и социально одобряемыми средствами их дости­жения. Причину зарождения аномии в обществе Мертон видит в том, что появляется значительное число инди­видов, которые не могут следовать тем социальным нор­мам, которые они одобряют. Так, Мертон пришел к вы­воду, что в реальном американском обществе реализовать цель любого американца — стать богатым посредством социально одобряемых путей (традиционных методов — получения хорошего образования, профессиональной подготовки и рабочего места с высоким денежным со­держанием) — для большинства населения невозможно. А поскольку законные способы достижения этой цели остаются недоступными, отдельные личности прибегают к незаконным способам, то есть к девиантным формам поведения.

Мертоном была разработана типология поведения личностей в их отношении к целям и средствам:

1) конформист — принимает как культурные цели, так и институциональные средства, одобряемые в обществе, лояльный член общества;

2) новатор — достигает социально одобряемые цели неинституциональными средствами;

3) ритуалист — принимает институциональные средства, абсолютизируя их, но цели, к кото­рым он стремится при помощи этих средств, иг­норирует;

4) изолированный тип — не принимает ни тради­ционных культурных целей, ни институциональ­ных средств их достижения;

5) мятежник — отступает от существующих и одоб­ряемых целей и средств, желая создать новую систему норм и ценностей, а также средств их достижения.

В типологии социальных отклонений выделяются и такие типы девиантного поведения, как культурные и психические отклонения, индивидуальные и групповые отклонения, первичные и вторичные отклонения, куль­турно одобряемые отклонения, культурно осуждаемые отклонения.

Структурный анализ девиации предполагает рассмот­рение трех взаимосвязанных компонентов: человека, как субъекта девиантного поведения; нормы, как критерия оценки девиантности либо конформности поведения; и внешнего объекта (человека, группы, организации), реа­гирующего на поведение. Эти факторы, рассмотренные с учетом конкретной социально-исторической и простран­ственно-временной ситуации, определяют специфику отдельных видов отклонений.

Так, по степени общности норм, от которых произво­дится отклонение, можно выделить отклонение от груп­повых норм и от общеобязательных. Девиация может носить отрицательный характер (отклонения, ведущие к деструкции социальной системы, деструкции коллек­тива или самого индивида). К резко отрицательным фор­мам девиации можно отнести преступления, наркома­нию, алкоголизм, проституцию и пр. Также можно говорить о положительной девиации. Она возникает тог­да, когда старая система социальных норм или конкрет­ная социальная норма, будучи институциализированной (особенно правовая), в то же самое время не соответству­ет действительному положению дел в обществе, тормо­зит развитие социальных отношений. Другой вариант положительной девиации наблюдается у так называемых «гениальных» представителей общества (см. спорную, но интересную работу Ч. Ломброзо «Гениальность и умопо­мешательство»). Действительно, будучи сверходаренным в одной узкой сфере, гений может достаточно слабо ори­ентироваться в системе социальных норм общества, в котором он живет. О таких людях говорят: «Он не от мира сего». За достижения общество «закрывает глаза» на многие поступки гениев, но, в то же самое время, общественное сознание не делает для себя стереотипом поведения поведение гения.

Основной же встречающийся тип девиации, так на­зываемая нейтральная девиация представляет собой не­значительное отступление от норм, не имеющее пагуб­ных последствий, как для общества в целом, так и для индивида. По существу своему нейтральная девиация «нормальна». Ненормальным, то есть девиантным, как раз скорее следовало бы назвать абсолютно конформное поведение.

Скажем еще несколько слов по поводу отрицатель­ной девиации, о самой ее опасной для общества форме — отклонении от норм права, то есть преступлении. Здесь представляется важным обратиться к вопросу формиро­вания преступного поведения и преступного сознания. Преступное сознание формируется, по-видимому, так же, как и нормальное, в процессе правовой социализации личности, в частности, через посредство институтов пра­вового образования и правовой культуры. Как представ­ляется, сейчас именно в сфере правового образования наблюдается состояние социальной аномии. Причина здесь видится в следующем; слишком часто мотивационная установка получения правового образования да­лека от идеалов правовой культуры. Знание законов пре­вращается с молчаливого одобрения общества в панацею от всевозможных «бед» — неудач в бизнесе, политике и других сферах жизнедеятельности общества. Правовое образование трансформируется в знание того, каким об­разом закон может быть безнаказанно обойден. И. беда здесь, конечно, не в самой идее правового образования и правовой социализации, а в том, что в обществе, пере­живающем состояние правовой аномии, отсутствуют чет­кие социально одобряемые представления о таких формообразующих принципах системы права в целом, как справедливость, гражданственность, порядочность, пра­воверность, свобода.

Когда гражданственность понимается как способ осу­ществления своего личного правового суверенитета, а не как единственная форма участия в осуществлении спра­ведливости, в конечном счете, можно воспитать законопослушных граждан и грамотных юристов, но остова пра­воверности (такой формы гражданского сознания, в кото­ром отсутствует или сведена до минимума раздвоенность между «знанием законов» и «уверенностью в справедли­вости их применения») не привить. Отсюда, в основе лич­ности как существа социального будет внутреннее проти­воречие, которое рано или поздно выплеснется энергией зла, той или иной формой девиантного поведения.

Человек рожден свободным, а вовсе не становится свободным в процессе социализации через воспитание и образование. Суть образования вообще и правового обра­зования в частности сводится к обнаружению изначаль­ной свободы каждой личностью. Человек свободный — это человек порядочный — это человек справедливый — это человек культурный.

3. ИНСТИТУТЫ И формы СОЦИАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ. ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫЕ ОРГАНЫ КАК ИНСТИТУТ СОЦИАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ

Общество представляет собой саморазвивающуюся сложную систе