Атрибуты субъектности личности, выделенные западными психологами.

В зарубежной психологии основными направлениями изучения личности яви лись психоаналитический подход, изучающий следующие проблемы: бессоз нательной мотивации: соотношения нормальных и патологических явлений; защитных механизмов психики: влияния детских травм на поведение взрослого; роли сексуального фактора: сложного строения личности; противоречия и конфликты в психической организации субъекта; гуманистический подход, изучающий человека в его высших, специфических только для человека проявлениях (высшие ценности и смыслы, любовь, творчество, свобода, ответственность, автономия, переживания мира, психическое здоровье, глубинное межличностное общение), развитие и самоактуализацию личности; социально-бихевиоральный подход, изучающий поведение (внешне наблюдаемые реакции организма на стимулы внешней среды); когнитивный подход, изучающий познавательные процессы (восприятие, память, мышление, воображение, речь, внимание): диспозиционалъньш подход, изучающий личность как множество (система) черт: как определенный тип (или их сочетание) с характерными особенностями поведения.

общее в подходах зарубежных ученых в исследовании личности выражается в том, что личность рассматривается как особая неизменная духовная сущность, как целиком "психическое существо". В исследованиях зарубежных ученых, личность отождествляется с индивидуальностью; смешивается с понятием темперамент.

реконструкция идеи личности в зарубежной психологии характеризуется, прежде всего, возрождением концепции интеракционизма (А.Бандура, У.Мишель),

развитием методов практической психологии (А.Эллис, А. Бек), созданием двух типов пятифакторной модели личности, большим количеством работ по изучению темперамента и перспективой разных психологических подходов по исследованию личности.

Личность как субъект использует для самосозидания зна­чимые для нее жизненные события, вызывающие в ее душев­ной жизни определенные изменения. Но эти изменения, как подчеркивает Рубинштейн, отнюдь не исчерпывают процесс становления и развития личности «Они закладывают, — разъясняет ученый, лишь фундамент, создающий основу личности, осуществляют только первую, грубую ее формов­ку, дальнейшая достройка и отделка связана с другой, более сложной, внутренней работой, в которой формируется лич­ность в ее самых высших проявлениях». Большой вклад в выявление многогранности и напряженности внут­ренней работы-человека над своим внутренним миром внес К. Юнг. Исследуя процесс индивидуации, он показал, как субъект проникает в область нежелательных, отчужденных им от себя личностных свойств (в сферу Тени), распознает отличие Маски, связанной с выполняемой социальной ро­лью, от истинной своей личности, постигает метафоры и символы коллективного бессознательного, обнаруживает свое истинное «Я», свою Самость. Юнг подчеркивает прежде всего важность самоосознавания историческо-жизненного опыта индивида в обретении им своей психологической интегра­ции. Юнг справедливо указывает на важную роль самоосезнавания в построении человеком своего внутреннего мира, в отыскании своего призвания, своей Самости. Позитивную связь самосознания с самодетерминацией и свободой чело­века подчеркивает В. Франкл. По его словам, чем менее развито самосознание, тем более несвободен человек — им управляют вытесненные содержания, условные связи, образующиеся в детстве, которые он не держит в памяти. Но не является ли индивид автором, творцом тех психических образований, которые на определенных ступенях его личностного развития начинают осознаваться и, следовательно, интегрироваться? И не участвует ли сам человек в создании — а не только в отыскании — своей Самости, истинного Себя? Утвердитель­но отвечая на эти вопросы, мы разделяем взгляды А. Маслоу, акцентирующего самосозидательную сущность человека. «Сер­дцевина» или Самость, — пишет Маслоу, — проявляется во взрослом человеке только отчасти посредством ее раскрытия и принятия того, что есть в человеке изначально. Отчасти же она является творением самой личности».

Опыт психотерапевтической практики позволяет психо­логам сделать вывод о том, что человек выступает субъектом и своих чувств, хотя власть его над своими эмоциями и аффектами далеко не безгранична. Чувства, как правило, вызываются определенными жизненными обстоятельства­ми, но в их порождении и протекании активно участвует сам человек. А. Адлер определяет чувства как акцентирован­ные, усиленные движения души. Они появляются у инди­вида, который либо отбросил другие механизмы достижения поставленной им цели, либо потерял веру в то, что он может ее достичь иными средствами. Роль (функ­ция) возникающих чувств, выражаясь словами Адлера, за­ключается в том, чтобы изменить к лучшему положение, в котором оказался человек. Не лишено оснований следующее предположение: если сильное чувство или взрыв эмоций помогает устранить трудности, уладить отношения с людь­ми, субъект разовьет у себя способность порождать и мо­дулировать соответствующие его целям чувства. Иницииру-юще-творческое начало, лежащее в основе субъектности личности, имеет экзистенциальное значение для человека, выступая условием его существования, жизни. Конкретно-исторические и общечеловеческие, макро- и микросоциальные условия индивида быстро и подчас непредсказуемо меняются, непредвидимыми бывают и результаты действий субъекта. Отсюда — необходимость для человека постоянно­го творения и креативной трансформации как себя, так и условий своей жизни. Нельзя не согласиться с Маслоу, выдвинувшим положение о том, что человек всегда создает свои поступки, а не повторяет их. Личность как субъект «ваяет» себя, выстраивая и создавая пространство собственной жизни, уникальный жизненный мир. Субъект ставит цели и намечает жизненные планы, избирает стра­тегии жизни. Многие психологи называют человека хозя­ином своей жизни, своей судьбы, субъектом, способным противостоять мощному давлению неблагоприятных соци­альных и культурных сил. Для оценки этого столь возвы­шающего человека как личность положения, необходимо, во-первых, привлечь принцип развития человека как. субъекта, а, во-вторых, поставить проблему «психологического обеспечения» возможности личности быть эффективным, успешным субъектом жизни. Несомненно, что существуют разные уровни развития личности как субъекта и самосоз­нания, и своих отношений с окружающими людьми, и всей своей жизни. Определение личности как успешного творца собственного индивидуального жизненного пути, достигаю­щего высокие цели, несмотря на трудности, противодей­ствия и давления внешних и внутренних сил, относится лишь к самому высокому уровню развития личности, а ско­рее всего — выступает идеалом отношения человека к своей жизни. Маслоу справедливо критикует сартровскую концеп­цию личности, как «проекта», который ояяшествляется че­ловеком в процессе принятия им соответствующих реше­ний. Несостоятельно мнение о том, что дичность может стать всем тем, „кем бы она ни пожелала стать. Задача ученого — выявить те жизнетворческие способности, психо­логические основания и «механизмы», которые обеспечива­ют переход личности на более высокий уровень ее субъект-ности и позволяют сделать жизнь более содержательной, продуктивной, значительной. Однако анализ современного состояния мировой психологической науки приводит к неожиданному выводу. Эта важнейшая проблема весьма слабо разработана психологами. В психотерапевтически ориенти-

рованных теориях личности, изобилующих понятием «субъект», человек определяется как инициатор, творец, об­ладающий способностью к самодетерминации, способный давать толчок собственному развитию. И Адлер, и Фромм, и Хорни единодушно утверждают, что их дело — осуще­ствить анализ душевной жизни пациентов, создать условия для осознания ими своей непродуктивной ориентации, фиктивной цели, нереалистического жизненного плана, неадекватного, идеализированного представления о себе. Довести же до конца психотерапевтическую работу, изме­нить отношение к миру и к себе, выработать новый жиз­ненный план могут только сами пациенты. Отказ от мани-пулятивных воздействий на клиентов можно только привет­ствовать. Но остается открытым главный вопрос, какую же психологическую «работу» проделывают люди, корректируя или перестраивая себя. Важную мотивирующую и когни­тивно-ориентирующую роль в конструировании нового стиля жизни и трансформации внутреннего мира личности пси­хологи справедливо отводят самосознанию и усилению рефлексивных процессов. Это очень важное положение, но оно требует наполнения конкретным психологическим со­держанием Вместе с тем некоторые психотерапевты обна­руживают, что иногда осознание своей неадекватности не ведет к продуктивной перестройке себя субъектом. Поэтому они предлагают развертывать перед человеком веер альтер­натив, «освобождая» тем самым личность от самосозидания. Между тем в классических теориях личности содержится весьма продуктивное положение, значимость которого под­тверждается современными экспериментально-теоретическими исследованиями. Для продуктивного самоизменения и пре­образования отношений с окружающими личность должна обрести веру в себя, уверенность в своих силах и возможно­стях. По словам Адлера, терапевт должен дать понять па­циентам, что они способны самостоятельно противостоять трудностям и разрешать проблемы своей жизни. «Помочь человеку, — продолжает он, — значит придать ему смелости, мужества, веры в себя, ясности в понимании своих ошибок. В последние полтора-два десятилетия вопрос о позитивной значимости уверенности человека в своих воз­можностях для успешного осуществления им своей жизни начал теоретически и экспериментально разрабатываться в рамках нового для зарубежной общей психологии направ­ления. Его представители определяют человека как актив­ного деятеля, распорядителя, созидателя своей жизни. Это определение человека закреплено в термине «humanagency», Создатель эмоционально-когнитивной теории мысли и дей­ствия А, Бандура,, разрабатывая проблему эффективно­сти жизни и деятельности личности, выделяет в структуре «самоэффективности» ряд способностей, опирающихся на саморефлексивные процессы. Такова способность присваи­вать себе, считать исходящими от себя успешные действия; формировать убеждения в собственной эффективности, удер­живать позитивную самооценку. Интеграл этих способно­стей — «позитивную самоэффективную мысль — Бандура считает необходимым условием эффективной активности человека на протяжении всей жизни. Личностей, высоко развивших у себя качества самоэффективности, Бандура называет продюсерами или режиссерами-постановщиками собственной жизни. Если люди, не доверяющие себе, присваивающие себе главным образом неудачи и промахи, могут лишь предвидеть свое будущее, то верящие в себя субъекты, по словам Бандуры, преимущественно сами создают это будущее». Несомненно, что уверен­ность в себе, убеждение в самоэфективности — основание полноценной, порой вдохновенной самоактуализации чело­века. Поэтому столь актуальна проблема выявления усло­вий, предпосылок, механизмов порождения у растущего человека того доверительного отношения к себе, которое своими корнями уходит в самый ранний период жизни людей.

При обсуждении проблемы психологического содержа­ния феномена «субъект» нельзя обойти вопрос о том, всегда ли человек выступает субъектом своих действий, поступков, чувств, влечений, мыслей, своего развития и изменения на протяжении жизни. Ответ на этот вопрос требует опоры на принцип развития и учета как многомерности психического. Бандура, однако, предупреждает, что человек выступает «агентом», субъектом в разных сферах социальной жизни Поэтому изучение уров­ня его «самоэффективности» должно быть дифференцированным бытия человека в каждый момент его жизни, так и разнокачественности его функционирования в различных соци­альных сферах. Психологи гуманистического направления единодушны во мнении, что крайне неблагоприятные соци­альные условия — нищета, бедность, эксплуатация — силь­но ограничивают его развитие как субъекта (Маслоу) Фромм, поддерживая положение К Маркса об отчуждении человека от себя и от мира в капиталистическом обществе, подчер­кивает, что индивид при этом не переживает себя субъектом собственных действий, человеком чувствующим, мыслящим, любящим. Он ощущает себя в произведенных им вещах лишь в качестве объекта проявления собственных сил. У него отсутствует переживание себя субъектом и инициато­ром своих поступков. Слова эти справедливы, но не компенсирует ли человек свою десубъектность в труде своими инициативами в общении с друзьями, чувством ответственности в семейном окружении.

Субъектное начало человека значительно ограничивается особенностями душевной жизни. Определенное место в ней занимают неосознаваемые мотивы, жизненные планы, вытесненные воспоминания, которые, однако, регулируют поведение индивида независимо от его воли Двумя выда­ющимися психологами — У Джеймсом и К. Юнгом — пре­красно описан феномен «вторжения» бессознательного в сознание личности Анализируя психологические «механиз­мы» обретения человеком страстно желаемой им веры в Бога, Джеймс установил' мучительные, длительные, изматываюшие попытки человека обрести веру с помощью по­стоянных молитв, изнурительных бдений, напряжения всех душевных сил оказывались безрезультатными. Измученный человек впадал в прострацию, утрачивал волю, и в этот период в его душе возникало чувство благодати, присутствия Бога. Согласно Джеймсу, именно утрата самоконтро­ля, волевых усилий позволила бессознательному вторгнуть­ся в сознание. Но человек объективировал его, воспринимая как силу, идущую извне, как божественный дар

Человека «обуревают чувства», он не может отделаться от навязчивых мыслей Маслоу, описывая вершинные переживания, подчеркивает «Мы не можем повелевать тако-,^ выми переживаниями Это просто "случается".

Такая временная утрата чувства субъекта — не ущербность человека как личности, а его драгоценный дар, проявление огромных неиспользованных психических резервов. Лич­ность должна быть неожиданностью для себя, открытием. Нельзя ке высказать согласия с позицией Маслоу, который пишет* «В условиях нашей цивилизации надо склонить чащу весов в сторону спонтанности, способности к экспрессии, незапланированно, непроизвольности, доверия, непред­сказуемости, творчества и тд.».

В заключение мы хотели бы вновь обратиться к обозна­ченной ранее проблеме соотношения феноменов «личность» и «субъект. В теориях личности субъект характеризуется через различные формы внешней и внутренней активности Он инициирует, творит, создает внутренний мир и поступки человека, контролирует чувства, вырабатывает жизненные стра­тегии, разрешает трудные ситуации, ставит жизненно важ­ные задачи, вырабатывает способность ладить с людьми, создает условия для развития личности и т.д. Но за преде­лами исследований остается такое содержательное, ценност­но-смысловое измерение, которое и характеризует человека как личность. В число особенностей субъекта не входят те, которые заключены в понятиях духовности, гуманности, нравственности, совести, добродетельности и т.п В работах Э. Фромма эти термины широко используются, но они об­разуют понятийную систему его гуманистической этики Лишь в трудах Маслоу, в его учении о метамотивации на­ходят место некоторые из этих категорий. В отличие от йрнга,для которого стержнем Самости выступает призвание чело-^ века, Маслоу утверждает, что поиск Самости есть поиск из­начальных, подлинных ценностей индивида. Анализ жизни крупных исторических фигур обнаруживает неравно­мерность развития человека как личности и как субъекта. Можно быть преуспевающим политическим деятелем, пред­принимателем и т д, но находиться на низком уровне раз­вития как личности Высокое же развитие человека как лич­ности невозможно без столь же высокого развития его как субъекта Человек должен утверждать, защищать, реализовать в поступках, в межличностных отношениях, в делах свою духовность, нравственность, ценности истины, справедливо­сти, добра. Эти функции, включающие реальное преобразование мира, адаптацию к нему, совладание с трудностями, самосозидание, рефлексивные «операции», и выполняет субъект (в психологическом его понимании).

5. Образы образования в современной зарубежной педагогике.

Образы образования

Разнообразие альтернативных подходов к образованию объективно свидетельствует об устарелости классических образовательных практик. Различные подходы исходят из общей данности: существующая система неадекватна реальности, ее надо менять: достраивать, перестраивать, встраивать в нее новые элементы. Возможно, образование будущего – это сосуществование и соревнование разных подходов, возможно – синтез открытий разных методов в единой системе. Взглянем на некоторые альтернативные подходы.

Домашнее

Это, без сомнения, самая древняя форма образования, и, вместе с тем, сегодня ее чаще относят к нетрадиционным, альтернативным, а иногда и маргинальным формам. Эта форма может осуществляться в двух вариантах: родители сами составляют программу обучения для своих детей и сами выступают в роли учителей, либо родители нанимают квалифицированных преподавателей по своему вкусу и по тем дисциплинам, которые, по их мнению, нужны их ребенку. Отсюда неоднозначность отношения к этому явлению: во-первых, ребенок не социализируется общепринятым способом (через школу), и тем самым выходит из- под контроля государства (что само по себе ни плохо, ни хорошо), во-вторых, получает нестандартные знания, которые определяются кругозором семьи и могут быть как низкого, так и очень высокого качества. Не забудем, что именно домашнее образование получали царские и дворянские дети. Если к образованию будущих правителей относились комплексно и скрупулезно, то кругозор дворянских детей иногда оказывался в руках недалекого, зато иностранного воспитателя.

Если вдуматься, то домашнее образование всегда существовало параллельно со школьным, дополняя его. Именно родителей дети чаще всего учатся основным навыкам грамотности (считать, читать, писать) перед тем как пойти в школу; многие родители занимаются с детьми и в школьное время. Домашнее образование всегда было в ходу у людей, ведущих альтернативный общепринятому образ жизни, стремящихся к максимальной независимости от социума. Сегодня оно становится популярным среди представителей молодежных альтернативных сообществ. Альтернативная молодежь, ищущая альтернативных форм жизни, максимально независимых от существующего общественного уклада, нередко выбирает для своих детей домашнее образование, чтобы защитить их от конвейера современной школы, который, по их мнению, не только загоняет личность ребенка в стандартные рамки, но и движется в каком-то разрушительном направлении.

В этих сообществах создаются свои детские сады и школы для друзей и единомышленников, а запрет на домашнее образование, прописанный в законопроекте об образовании, воспринимается ими как попрание своих прав. Такие сообщества обычно ориентированы на экологический образ жизни, благотворительность, и домашнее образование для них – лишь часть альтернативного подхода к жизни. Домашнее образование выбрал для своих детей один из первых постсоветских русских миллионеров, а теперь старообрядец, житель глухой деревни, овцевод и экофермер Герман Стерлигов. Его дети учатся по специально изданным для них отцом репринтным изданиям старинных русских учебников, в том числе и церковных. Старшая дочь Германа, получив полностью домашнее образование, недавно поступила в МГУ.