Николай Степанович Гумилёв (1886-1921гг.)

Библиографическая справка.

1886, 3апреля (по старому стилю) – родился в Кронштадте в семье морского врача. Детство прошло в Царском Селе.

1895 – переезд семьи Гумилёвых в Петербург

1900-1903 - жизнь в Тифлисе, обучение в гимназии (в Петербурге были пройдены первые три класса)

1902, 8 сентября - публикация первого стихотворения «Я в лес бежал из городов…»

в «Тифлисском листке»

1903-1906 – Царскосельский период жизни, учёба в гимназии (её директором был И.Ф.Анненский), в конце 1903 г. знакомство с гимназисткой Анной Горенко (будущей Анной Ахматовой)

1905 – Издание первого сборника стихов «Пути конквистадоров» в Петербурге, переписка с В.Брюсовым, которого начинающий поэт считал своим учителем

1906-1908 – Париж: занятия литературой, знакомство с русскими поэтами, издание журнала «Сириус»

1908- в Париже опубликован сборник стихов «Романтические цветы»; возвращение в Россию, знакомство с Вячеславом Ивановым, сближение с Анненским

1909 - поступление в Петербургский университет; сотрудничество в газетно-журнальной периодике, участие в организации журнала «Аполлон»; основание «Академии стиха» для изучения стихосложения молодыми поэтами – первый шаг на пути к организационному оформлению акмеизма, первое путешествие в Африку.

1910 - женитьба на анне Горенко (разрыв произошёл в 1913, официальный развод – в 1918 г.), длительное путешествие по Африке, сборник «Жемчуга» с посвящением В.Брюсову, принесший автору известность

осень 1911 – создание «Цеха поэтов»

1912 – сборник «Чужое небо» (самая «акмеистическая» из книг Гумилёва); организационное оформление акмеизма

1914 – начало мировой войны, Гумилев – доброволец поступает в Уланский полк и награждён двумя Георгиевскими крестами. Военные впечатлении отразились в «Записках кавалериста».

1916 – сборник «Колчан»; в составе экспедиционного корпуса Гумилёв отправляется за границу (возвратился в Россию в 1918)

1918-1921 – Петербургский период жизни: творческая, организаторская и преподавательская деятельность. Издание сборников «Костёр», «Фарфоровый павильон» и «Шатёр», «Огненный столп» (вышедший уже после смерти поэта)

1921, 3 августа – арест и заключение под стражу. (Гумилёву приписано участие в контрреволюционном заговоре)

1921, 25 августа – дата расстрела поэта

 

Общая характеристика лирики

Н.С.Гумилёв начал свой путь в литературе в период расцвета символистической поэзии. Его первое стихотворение было опубликовано в 1902 г., а первый сборник стихов «Путь конквистадоров» вышел в свет в 1905 г. Неудивительно, что в его ранней лирике (кроме первого сборника к раннему периоду творчества относят следующие два) весьма ощутима зависимость от символизма. Интересно, что будущий акмеист следует в своём творчестве не за хронологически ближайшим себе поколением младосимволистов, а ориентируется на поэтическую практику старших символистов, прежде всего Бальмонта и Брюсова. От первого в ранних стихах Гумилёв учился броским внешним эффектам, со вторым начинающего поэта сближала опора на твёрдые качества характера. Для его лирического героя нет пропасти между действительностью и мечтой. Будто споря со своим Царскосельским учителем, сделавшим слово «невозможно» музыкальным ключом лирики, Гумилёв утверждает приоритет дерзкой мечты, причудливых грёз, вольной фантазии. Его ранняя лирика лишена трагизма, столь свойственного поэзии Анненского, Блока, Белого. Более того, Гумилёву присуща сдержанность в проявлении любых эмоций: сугубо личный, исповедальный тон он не приемлет, называя его неврастенией. Лирическое переживание в его поэтическом мире непременно объективно, настроение передаётся зрительными образами, упорядоченными в стройную «живописную» композицию.

Символисты исходили из идеи слитности разных сторон и граней жизни, принцип сплошных соответствий подразумевал малоценность единичного, отдельного. Гумилев и поэты его поколения гораздо больше доверяли чувственному восприятию, прежде всего зрительному. Эволюция раннего Гумилёва - постепенное закрепление именно этого стилевого качества: использование визуальных свойств образа, реабилитация единичной вещи, важной не только в качестве знака душевных движений или метафизических прозрений, но и (а порой и в первую очередь) в качестве красочного компонента общей декорации.

 

ЖИРАФ (Сентябрь 1907)

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далеко, далеко, на острове Чад

Изысканный бродит жираф.

 

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелиться только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озёр

 

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полёт,

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

 

 

Я знаю весёлые сказки таинственных стран

Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.

 

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…

Ты плачешь? Послушай… далеко на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

 

ДОН - ЖУАН (1918)

Моя мечта надменна и проста:

Схватить весло, поставить ногу в стремя

И обмануть медлительное время,

Всегда лобзая новые уста;

 

А в старости принять завет Христа,

Потупить взор, посыпать пеплом темя

И взять на грудь спасающее бремя

Тяжёлого железного креста!

 

И лишь когда средь оргии победной

Я вдруг опомнюсь, как лунатик бледный,

Испуганный в тиши своих путей,

 

Я вспоминаю, что, ненужный атом,

Я не имел от женщины детей

И никогда не звал мужчину братом.

Я и ВЫ (1918)

Да, я знаю, я Вам не пара,

Я пришёл из иной страны,

И мне нравится не гитара,

А дикарский напев зурны.

 

Не по залам и по салонам

Тёмным платьям и пиджакам –

Я читаю стихи драконам,

Водопадам и облакам.

 

Я люблю – как араб в пустыне

Припадает к воде и пьёт,

А не рыцарем на картине,

Что на звёзды смотрит и ждёт.

 

И умру я не на постели

При нотариусе и враче,

А в какой-нибудь дикой щели,

Утонувшим в густом плюще,

 

Чтоб войти не во всем открытый,

Протестантский, прибранный рай,

А туда, где разбойник, мытарь

И блудница крикнут: Вставай!

 

СЛОВО (1919)

В оный день, когда над миром новым

Бог склонил лицо своё, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

 

И орёл не взмахивал крылами,

Звёзды жались в ужасе к луне,

Если, точно розовое пламя,

Слово проплывало в вышине.

 

А для низкой жизни были числа,

Как домашний, подъярёмный скот,

Потому что все оттенки смысла

Умное число передаёт.

 

Патриарх седой, себе под руку

Покоривший и добро и зло,

Не решаясь обратиться к звуку,

Тростью на песке чертил число.

 

Но забыли мы, что осиянно

Только слово средь земных тревог,

И в Евангелии от Иоанна

Сказано, что слово - это Бог.

 

Мы ему поставили пределом

Скудные пределы естества.

И, как пчёлы в устье опустелом,

Дурно пахнут мёртвые слова.