Роль права в обеспечении национальной безопасности.

 

В современный лексикон прочно вошло понятие - национальная безопасность. Конечно, главное в этом термине - не интересы какой-либо нации в смысле этноса (коренного, титульного, составляющего большинство), а единство интересов граждан и общества в рамках конкретного суверенного государства, т.е. интересы народа (многонационального народа), интегрированного в государственное сообщество на основе права.

Когда мы говорим о единстве интересов, то предполагаем не стопроцентное совпадение личных интересов всех граждан, населяющих то или иное государство. Такого арифметического совпадения личных интересов не может быть в природе - суть человечества - в его многообразии и разности личных интересов.

Единство личных интересов в этом многообразии достигается согласованием коренных интересов, что является необходимым условием развития личности, общества и государства, их безопасности.

Именно такие согласованные национальные интересы граждан, общества и государства выражаются в праве и закрепляются в Конституции - Основном Законе России как правового государства.

Зачастую на право смотрят лишь как на средство, инструмент. Между тем право как мера, норма человеческой свободы представляет собой великую ценность. Жестокой альтернативой ему выступает бесправие, социальный хаос. Поэтому принцип господства права лежит в основе современного миропорядка и конституционного строя современного государства, в том числе России.

Конституционный Суд РФ (КС РФ) призван в режиме непрерывного мониторинга поддерживать это согласование интересов, осуществляя конституционное правосудие в целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечения верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей территории страны. Вмешательство КС РФ требуется каждый раз тогда, когда образуются или выявляются несоответствия, противоречия, разрывы закрепленных в Конституции согласованных национальных интересов с нормами федеральных и региональных законодательных актов.

Такие правовые разрывы обусловлены не только ошибками соответствующих законодательных органов, но и многими факторами объективного характера. И, прежде всего, - стремительно меняющимся современным миром, процессом, который в науке и практике назван глобализацией.

О глобализации уже написаны сотни книг и тысячи статей. Но до сих пор отсутствует единство в понимании сути этого определяющего современный мир явления.

Одна группа ученых, которых называют гиперглобалистами, полагает, что люди на всей планете попали в зависимость от порядков, царящих на мировом рынке; экономическая глобализация влечет за собой «денационализацию» экономики путем установления транснациональных сетей производства, торговли и финансов; традиционные национальные государства становятся неестественными и даже невозможными коммерческими единицами мировой экономики; глобализация порождает новые формы социальной организации, которые вытесняют и постепенно вытеснят национальные государства как первичные экономические и политические образования мирового сообщества.

Отсюда - прямые призывы сломать Вестфальскую систему суверенных государств и заменить ее на новую сетевую систему управления.

Другая группа ученых, которых можно назвать скептиками глобализации, напротив, считают, что это явление не является чем-то новым; что современный уровень экономической взаимозависимости не является беспрецедентным в истории; наряду с интернационализацией экономики происходит ее значительная регионализация; увеличение глобального неравенства, реальная политика в области международных отношений и «конфликт цивилизаций» разоблачают иллюзорную природу «глобального правления».

Но существует и третья позиция, суть которой в том, что глобализация не устраняет суверенные государства с экономической и политической арены, а серьезно «перетряхивает» национальную экономику, политическое устройство, «переиначивает» власть, функции и полномочия национальных правительств.

При этом власть национальных правительств не обязательно уменьшается в результате процесса глобализации. Напротив, публичная власть преобразуется, реструктуризируется, приспосабливаясь к сущности возрастающих в современном мире процессов управления, пронизанных более тесными взаимосвязями.

Международная система пребывает в затянувшемся переходном периоде. Именно такие потрясения, как распад Советского Союза и трагедия 11 сентября 2001 года, которыми ознаменовалось вступление мира в новое тысячелетие, привели к радикальным изменениям в международных отношениях. Сообщество наций столкнулось не только со старыми угрозами, но и с новыми вызовами, которые могут привести к утрате некоторых из крупных завоеваний предыдущих десятилетий, особенно в сфере прав человека и демократических устоев. Во взаимосвязанном мире трансграничные по воздействию и последствиям вызовы и угрозы первоначально локального характера неконтролируемо приобретают глобальные масштабы. Здесь мы говорим о новых формах терроризма, распространении оружия массового уничтожения, средств его доставки и технологий их изготовления, расползании и укоренении транснациональных преступных сетей, наркобизнесе, голоде и нищете, угрозе обеднения продовольственных и пресноводных ресурсов, незатухающих внутренних вооруженных конфликтах и тлеющих угрозах возникновения новых.

В этих условиях особую опасность представляет преследование государствами сугубо эгоистических национальных интересов. Не считаясь с правами и национальными интересами других и не принимая во внимание глобальные реальности, они стремятся усилить свое влияние в международных отношениях, одновременно затрудняя, исподволь, а нередко открыто и активно, достижение национальных интересов прочими участниками международных отношений. В этой сфере роль права состоит в том, чтобы найти гармоничное сочетание национальных и глобальных интересов.

Отстаивание принципа верховенства права, защита прав человека и основных свобод всегда было и будет приоритетным направлением в осуществлении конституционного правосудия. XXI век ставит перед международным сообществом и государствами немало проблем на этом основополагающем направлении, особенно исходя из характера новых вызовов и угроз международной и национальной безопасности.

В докладе Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам, подготовленном по поручению Генерального секретаря ООН в конце 2004 г., отмечено, что любое событие или процесс, которые ведут к массовой гибели людей или уменьшению шансов на выживание и ослабляют государства как базовые элементы международной системы, представляют собой угрозу международной безопасности. Если исходить из этого определения, то существуют 6 блоков угроз, которыми мир должен заниматься сейчас и в предстоящие десятилетия:

· экономические и социальные угрозы, включая нищету, инфекционные болезни и экологическую деградацию;

· межгосударственные конфликты;

· внутренние конфликты, включая гражданскую войну, геноцид и другие массовые зверства;

· ядерное, радиологическое, химическое и биологическое оружие;

· терроризм;

· транснациональная организованная преступность.

В этой связи перед международным сообществом стоит главная задача - обеспечение того, чтобы из всех угроз, входящих в вышеуказанные категории, те угрозы, которые являются отдаленными, не стали непосредственными, а те угрозы, которые носят непосредственный характер, не вызвали реальных разрушительных последствий. Это требует выработки рамок превентивной деятельности, которые охватывали бы все эти угрозы во всех аспектах, в которых они с наибольшей силой проявляются в различных районах мира. И прежде всего это потребует принятия руководителями на национальном и международном уровнях своевременных, решительных и коллективных мер по противодействию всем этим угрозам - от нищеты и социальной деградации до всех видов терроризма, включая ядерный и биологический.

Все виды угроз тесно переплетены между собой. Часто между ними существует сложная связь детерминации, затрагивающая фундаментальные права человека.

Не случайно, поэтому в последних документах ООН подчеркивается, что, например, всеобъемлющая стратегия борьбы с терроризмом должна включать не только и не столько силовые меры воздействия.

В ходе всех дискуссий в начале XXI века в рамках ООН, Европейского Союза, в структурах гражданского общества высказывается обеспокоенность по поводу того, что нынешняя «война с терроризмом» в некоторых случаях подрывает те самые ценности, по которым наносят удар террористы: права человека и верховенство права. Большинство из тех, кто выражал такую обеспокоенность, не ставили под сомнение серьезность террористической угрозы и признавали, что право на жизнь является самым основополагающим среди прав человека. Они, однако, высказывали опасения насчет того, что подходы к проблеме террора, сконцентрированные целиком и полностью на военных, полицейских и разведывательных мерах, грозят подорвать усилия по обеспечению прав человека, привести к отчуждению больших групп населения мира и тем самым ослабить потенциал коллективных действий против терроризма. Что касается государств в регионах, откуда происходят террористы, то первейшая необходимость состоит в том, чтобы укреплять не только их способность, но и их волю к борьбе с терроризмом. Для укрепления этой воли - причем так, чтобы государства пользовались поддержкой своих собственных народов, а не наталкивались на оппозицию с их стороны, - необходим более широкий подход. Именно поэтому в документах ООН и Европейского Союза говорится о настоятельной необходимости глобальной стратегии по борьбе с терроризмом - стратегии, затрагивающей коренные причины и укрепляющей ответственные государства, верховенство права и основополагающие права человека.

В ходе всех дискуссий в начале XXI века в рамках ООН, Европейского Союза, в структурах гражданского общества высказывается обеспокоенность по поводу того, что нынешняя «война с терроризмом» в некоторых случаях подрывает те самые ценности, по которым наносят удар террористы: права человека и верховенство права.

Такая всеобъемлющая стратегия должна включать сдерживание, осуществляемое с целью опрокинуть причину терроризма или тех, кто способствует терроризму, в том числе посредством:

· поощрения социальных и политических прав, верховенства права и демократических реформ;

· принятия мер для устранения главных политических причин недовольства;

· борьбы с организованной преступностью;

· уменьшения масштабов нищеты и безработицы;

· прекращения распада государств.

Эта же стратегия предполагает разработку более действенных инструментов для глобального сотрудничества в борьбе с терроризмом, причем исключительно в правовых рамках, основанных на уважении к гражданским свободам и правам человека, в том числе в областях:

· правоохранительной деятельности;

· обмена разведывательными данными, когда это возможно;

· мер финансового контроля;

· наращивания потенциала государств по предотвращению террористической вербовки;

· контроля за опасными материалами и мер по охране здоровья населения.

В рамках такой стратегии России для обеспечения коренных национальных интересов в конце ХХ - начале XXI в. пришлось решать ряд крайне острых проблем, т.к. их нерешенность прямо угрожала безопасности ее граждан, общества и государства в целом.

В число таких проблем входили:

· угроза отторжения части территории России и проведение в связи с этим контртеррористической операции в Чечне;

· гипертрофированная региональная самостийность, доходящая до таких пределов, что в некоторых регионах России фактически действовали законы, ущемляющие права и свободы граждан;

· стремление к противопоставлению полномочий субъекта Федерации полномочиям суверенной Российской Федерации и - вопреки действительному смыслу Конституции РФ 1993 г. - попытка сконструировать и отстоять на практике доктрину суверенитета республик как субъектов в составе Российской Федерации и притом первичности этого суверенитета по отношению к суверенитету России. По существу это приводило к выводу о распространении на нынешнюю Россию юридических свойств бывшего СССР как объединения суверенных государств, т.е. придание современной России, основанной на Конституции 1993 г., кардинальных свойств договорной, а не конституционной федерации;

· желание отдельных политических сил использовать этнический и конфессиональный факторы для достижения своих целей, расходящихся с такими конституционными ценностями, как исторически сложившееся государственное единство России, идеологическое и политическое многообразие, плюрализм; желание радикально настроенных религиозных групп скрыть свои истинные намерения под видом политических партий;

· общая слабость политической власти, неспособность государства к выполнению самых элементарных своих обязанностей, что приводило, в частности, к лавинообразной невыплате зарплат и пенсий, невозможности получить элементарное медицинское обслуживание, к массовому уклонению от уплаты налогов, к неспособности государства обеспечить безопасность человека и гражданина и в целом право на жизнь.

Все это превращалось в трудно преодолимое препятствие на пути становления принципов правового государства.

Надо учесть и другие факторы, которые и в настоящее время препятствуют упрочению господства права.

Прежде всего - это социальная составляющая, в том числе разрушение традиционной системы социальной защиты, повышение цен, риск безработицы, рост преступности. Кроме того, наблюдатели отмечают слабость институтов государственной власти, коррумпированность элиты, несовершенство системы политического представительства и подотчетности власти.

В этих условиях существует риск разочарования граждан в демократии и праве, поскольку об этих ценностях они судят по достигнутому результату. Если жизнь остается плохой, то конечный эффект может быть отрицательным. Здесь лежат истоки авторитарного режима.

Если к этому добавить, что в стране до сих пор не проведена полномасштабная правовая реформа, предполагающая, прежде всего коренную трансформацию правосознания элиты, то вполне понятно, что перед Россией по-прежнему стоит задача взять правовой барьер.

Стоящие перед Россией трудности и проблемы становления правового государства нашли свое отражение в ходе осуществления конституционного правосудия, в характере вопросов, поставленных перед КС РФ в запросах органов государственной власти и конституционных жалобах граждан и, следовательно, в делах, которые ему пришлось разрешать.

Если проанализировать деятельность КС РФ по соблюдению национальных интересов и в их взаимосвязи с проблемами современного миропорядка, то становится очевидной необходимость, с одной стороны, осуществлять постоянную корректировку национального законодательства в соответствии с международно-правовыми стандартами, которые Россия признала в соответствующих договорах, а, с другой, отстаивать в законодательстве новые специфические национальные интересы России, которые соответствуют закрепленным в Основном Законе страны коренным национальным интересам.