Смех и слезы в сером веществе

 

Ученые уже давно установили, что между основными ритмами мозга – дельта, тета, альфа и бета – и эмоциональными состояниями человека существует хорошо прослеживаемая зависимость. И особенно хорошо заметна эта связь в лобных долях. Причем как было показано в многочисленных исследованиях, у людей с преобладанием положительных эмоций фиксируется альфа-ритм, и, наоборот, те, у кого доминируют отрицательные эмоциональные состояния мозг демонстрирует бета-активность.

Кроме того, было установлено, что, когда больным людям электрическими импульсами воздействовали на одну из сторон головы, то положительные эмоции у них сопровождались усилением в левом полушарии альфа-ритма, а при отрицательных эмоциях активность альфа-волн возрастала в правом полушарии. При этом еще и активизировался дельта-ритма в левом полушарии.

 

За положительные эмоции «отвечает» правое полушарие

 

Эмоциональный всплеск сопровождается также высокочастотных электрических колебаний в миндалине. Особенно хорошо это было заметно, когда с пациентами обсуждали эмоционально окрашенные события.

У тех же из пациентов, которые страдали височной эпилепсией, характеризующейся повышенной раздражительностью, озлоблением, грубым поведением, в так называемой дорзомедиальной части миндалины тоже была отмечена электрическая активность. Если же этот отдел миндалины разрушали, агрессивность у пациентов исчезала.

Современная наука о мозге имеет большое количество экспериментальных и клинических данных о роли полушарий головного мозга в регуляции эмоций.

Например, изучение левого и правого полушарий показало существование эмоциональной асимметрии мозга. Так, если электрическим импульсом временно выключить левое полушарие, то у «правополушарного человека» начинают преобладать отрицательные эмоции: его настроение ухудшается, он впадает в депрессивное состояние, жалуется на плохое самочувствие.

А вот выключение правого полушария вызывает абсолютно противоположный эффект – улучшение эмоционального состояния.

Имеется немало данных и о том, что больные с патологиями в левом полушарии становятся тревожными, озабоченными. И в то же время, правостороннее поражение мозга проявляется в легкомысленном и беспечном поведении. В связи с этим благодушие, безответственность, беспечность, возникающие после принятия алкоголя, связывают с его воздействием на правое полушарие мозга.

Различные по своей эмоциональной окраске картины тоже по-разному влияют на полушария мозга: правое быстрее реагирует на слайды с выражением печали, а левое – на слайды радостного содержания. По некоторым сведениям, правое полушарие, независимо от качества эмоции, быстрее опознает эмоционально выразительные лица.

За распознавание мимики отвечает в основном правое полушарие, и при его патологии эта способность ухудшается. Когда же повреждена правая височная доля, особенно справа, больной с трудом различает эмоциональные оттенки речи.

В то же время отключение левого полушария улучшает распознавание эмоциональных оттенков голоса, причем независимо от характера эмоции. Кроме того, при заблокированном левом полушарии ситуация становится непонятной, а значит, эмоционально-отрицательной. Зато при выключенном правом полушарии ситуация становится простой и понятной, и это влечет за собой преобладание положительных эмоций.

Если же говорить о функционировании более тонких эмоциональных механизмов, то нейробиологи давно уже знают, что огромную роль в различных патологиях настроения и всплесках неконтролируемых аффектов играют такие вещества, как серотонин, дофамин, норадреналин.

Например, увеличение концентрации в мозге серотонина приводит к тому, что настроение у человека поднимается, и наоборот, недостаток этого вещества вызывает депрессию.

Депрессивные состояния у больных уменьшает и увеличение в мозге содержания норадреналина. Поэтому положительное влияние на настроение больных электрошоковой терапии как раз и связано с тем, что она приводит к усилению синтеза и, следовательно, концентрации этого вещества в мозговых структурах. Вещества, которые улучшают настроение, также увеличивают содержание норадреналина и дофамина в нервных окончаниях.

В связи с этим следует отметить, что в результате обследования мозга больных, покончивших с собой в состоянии депрессии, было установлено, что в нем были очень малые концентрации и норадреналина, и серотонина. При этом дефицит норадреналина приводит к мучительной тоске, а недостаток серотонина – к непонятной тревожности.

Таким образом, многочисленные исследования установили существование жесткой зависимости нашего настроения от биохимического состава внутренней среды мозга. А мозг, в свою очередь, располагает особым биохимическим анализатором эмоций. Он, имея специальные рецепторы и детекторы, анализирует биохимический состав внутренней среды мозга и интерпретирует его в категориях эмоций и настроения.

 

СМЕХ ПОД МИКРОСКОПОМ

 

Из личного опыта каждый знает, что практически любая неудовлетворенная потребность приводит к отрицательному эмоциональному состоянию, и, наоборот, ее удовлетворение поднимает настроение, создает положительный эмоциональный фон, одним из элементов которого является смех.

С другой стороны, смех – это своеобразная реакция человека на нечто неожиданное: например, на оригинальную концовку анекдота или на касание при щекотке той части тела, которую обычно не трогают.

Поэтому можно считать, что смех – это результат взаимодействия интеллекта и эмоций. Интеллект оценивает некое высказывание или явление на оригинальность, нелепость или противоречивость и, когда посчитает, что событие подходит под эти критерии, «передает эстафетную палочку смеху, который сопровождает выброс до этого сдерживаемого эмоционального напряжения».

 

Смех – это результат взаимодействия интеллекта и эмоций

 

Смех изучается давно: писателями, философами, учеными. Но раскрыть до конца механизмы и физиологию смеха пока еще не удалось. Хотя хорошо известно, что у смеющегося человека в организме происходит множество полезных процессов: например, снижается уровень «гормонов стресса» – кортизола и адреналин – а и происходит выброс в кровь гормона эндорфина, который притупляет боль, вызывает чувство удовлетворения, направляет наши мысли в более положительное эмоциональное русло.

Во время продолжительного здорового смеха у человека сначала увеличивается, а затем снижается частота сердцебиения, понижается артериальное давление. Когда человек заразительно смеется, дыхание у него делается глубже, газообмен ускоряется в 3–4 раза, то есть в это время он занимается естественной дыхательной гимнастикой.

Смех имеет много оттенков и интонации: от едва заметной улыбки до громоподобного хохота. И зависит громкость и окраска смеха от многих факторов: например, от количества нейромедиаторов – биологически активных веществ, которые, воздействуя на соответствующие структуры мозга, включают соответствующий по тону и тембру смех. На силу смеха оказывает влияние и то эмоциональное и физическое состояние, в котором находится человек, когда его пытаются рассмешить, а также индивидуальное восприятие конкретной нелепости. Например, кого-то один и тот же анекдот рассмешит, а кого-то, наоборот, – возмутит.

Есть еще одна любопытная особенность в человеческом смехе: он иногда становится просто безудержным, то есть когда человек смеется так, что не может остановиться. Связан этот феномен с механизмом так называемого «зеркального отражения». Мы сначала воспринимаем то, что кажется нам смешным, и начинаем на это реагировать соответствующим образом, то есть смехом. Продолжая смотреть на объект смеха или вспоминая ситуацию, которая нас рассмешила, мы снова смеемся. До определенного момента это круговое подкрепление усиливает смех, а по мере убывания внутреннего напряжения смех ослабевает и, наконец, прекращается…

Но смех – это не только присущее человеку и неотъемлемое свойство его природы и личности, но и немаловажная составляющая его поведения.

Около десяти лет американский психолог Роберт Провайн изучал смех людей в различных ситуациях. В конце концов он пришел к выводу, что смех – это социальное явление, которое тесно связано с речью, полом и другими биологическими и социальными особенностями человека.

Во время исследования феномена смеха было проанализировано 1200 случаев по нескольким параметрам: кто и что произнес, какое высказывание вызывало смех, какие слова прозвучали первыми после того, как смех затих. Оказалось, что, например, смех всей компании только в 20 процентах случаев был связан с шуткой или с рассказанным анекдотом. В основном смех вспыхивал после вполне невинных замечаний типа: «Рад был тебя увидеть». То есть смех провоцировали не шутки, а легкомысленное и положительное настроение людей в группе.

При этом выяснилось, что в компании мы смеемся в тридцать раз чаще, чем в одиночестве, даже если эта компания собралась не для просмотра комедии.

Когда исследование смеха провели лингвисты, то они вывели ряд правил появления смеха в речи. Так, говорящий исключительно редко прерывает смехом свою фразу: всего лишь 8 случаев из 1200. А чужие фразы смехом вообще не прерывались.

Также было замечено, что тот, кто говорит, на 46 процентов смеется чаще, чем те, кто его слушает.

Имеет смех и половые различия. Так, когда женщина говорит перед группой мужчин, то смеется она почти в полтора раза чаще, чем ее слушатели. Напротив, если мужчина рассказывает что-то группе женщин, то он смеется на 7 процентов меньше, чем его слушательницы. Но и женщины, и мужчины смеются чаще, когда слушают рассказчика, а не рассказчицу. Таким образом, мужчины в основном «стимулируют» смех в обществе, а женщины, в свою очередь, охотнее реагируют на такой стимул.

Не меньший интерес у ученых вызывает и заразительность смеха. Для изучения этого явления был проведен следующий эксперимент. Группе из 128 студентов дали прослушать 18-секундный приступ смеха, записанный на магнитофонную ленту десять раз с интервалами в минуту.

Оказалось, что после первого прослушания половина всех студентов в ответ начала смеяться, а более 90 процентов из оставшихся улыбнулись.

Однако на каждый последующий взрыв хохота, доносившийся из магнитофона, смехом и улыбками реагировало все меньше и меньше слушателей. На десятый же раз засмеялись только трое из 128, ачуть ли не две трети студентов посчитали фонограмму неприятной или даже невыносимой.

В результате своих многочисленных исследований заразительности смеха Провайн пришел к выводу, что человеческий мозг имеет два особых центра – «детектор» смеха и «генератор» смеха. Нейроны «детектора» распознают смех среди огромного разнообразия звуков, поступающих в мозг, а нейроны «генератора» воспроизводят нервные импульсы, преобразуемые легкими и голосовыми связками в смех. Заразительность же смеха объясняется тем, что оба центра связаны между собой и могут работать в режиме «самовозбуждения».

Однако известно, что некоторые больные люди страдают и так называемым патологическим, или беспредметным смехом. Причин такого, ничем не вызванного, смеха может быть много: и патологии тех или иных отделов головного мозга, и отклонения в психоэмоциональной сфере, и эпилепсия, и ряд других психических расстройств.

Особый интерес ученых вызвал неразгаданный до сих пор случай массового смеха, который в 1962 году охватил многие районы нынешней Танзании. Приступ истерического смеха в группе 12–18-летних школьниц быстро превратился в эпидемию, которая продолжалась полгода. Причем на это время пришлось закрыть все школы, ставшие центрами ее распространения.

И хотя о смехе ученые знают многое, тем не менее он хранит еще и немало загадок. Например, почему вызывают смех «веселящий» газ (закись азота), алкоголь и некоторые наркотики? Характерен ли заразительный смех для животных? Словом, работы у исследователей, изучающих смех, немало.

 

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ БОЛЬ

 

Когда говорят о боли, то обычно имеют в виду физическое страдание от нанесенного удара или полученной раны. И поэтому, хотя большая часть людей в те или иные мгновения своей жизни испытывали и непонимание, и отторжение, тем не менее «боль одиночества» воспринимается большинством из нас как некая условность, и само слово «боль» в этом случае обычно понимается в переносном смысле.

Однако как установили американские исследователи, такое понимание «душевной» боли не соответствует истине.

Оказалось, что у человека, который почувствовал, что окружающие его люди стараются ограничить с ним контакты, проявляют недружелюбие или неприязнь, то есть выталкивают его из своей среды, активизируются те же области головного мозга, что и при физической боли.

Хотя, конечно же, это вовсе не значит, что боль от сломанного ребра и от безответной любви – одно и то же. Но, тем не менее полученные учеными факты со всей определенностью указывают, что при возникших проблемах в физическом или психическом состоянии организма мозг подает одни и те же сигналы тревоги.

Появляются эти сигналы эмоциональной боли в передней доле коры головного мозга, которую специалисты называют «эмоциональной сигнализацией». Как раз именно она и привлекает внимание мозга к неожиданным изменениям в окружающем нас пространстве, которые в будущем могут угрожать безопасности человека. При магнитно-резонансном сканировании мозга было хорошо видно, что эта область мозга резко активизировалась при болевых ощущениях и, например, в том случае, когда мать слышала плач своего ребенка.

Правда, никто пока не исследовал, как эта область мозга реагирует на социальное отторжение.

Чтобы исследовать это, ученые провели следующий опыт над девятью студентами-добровольцами обоих полов. Им предложили сыграть в несложную компьютерную игру, в ходе которой трое участников перебрасываются мячиком. Каждому из испытуемых сообщили, что он играет с двумя другими студентами, хотя на самом деле двое других игроков контролировались компьютером.

Проводимый эксперимент состоял из двух частей.

В первой части опыта игрок внезапно, якобы по техническим причинам, лишался возможности участвовать в игре, и после этого ему ничего не оставалось, как только наблюдать за поединком со стороны.

Во второй части эксперимента все опять же поначалу все шло нормально. Но после седьмого броска компьютер неожиданно переставал посылать мяч играющему студенту. И он (или она), предполагая, что играет с двумя другими сокурсниками, с изумлением смотрел на игру, не понимая, почему вдруг его вытеснили из игры.

После эксперимента участников спросили о тех ощущениях, которые у них появились в процессе игры. При этом параллельно замерялся уровень активности в соответствующей доле мозга. Исследователи предполагали, что у тех, кто испытал наибольший стресс, активность исследуемой области мозга окажется наивысшей. Так оно и вышло. Кроме того, значительно активизировалась и правая вентральная лобная доля. А перед этим в опытах над животными было показано, что этот участок начинает проявлять активность при подавлении организмом физической боли.

На основании этих и других экспериментов ученые пришли к выводу, что мозг человека реагирует на душевные страдания и на физическую боль как минимум сходным образом. Отсюда следует, что «эмоциональная боль» – это реальность, которая таким же образом, как и боль от физической раны, бередит человеческий мозг. А это означает, что необходимость в общении – это совсем не выдумка, а базовая потребность, заложенная в нашем мозге на самом примитивном уровне, подобно чувствам жажды, голода и боли.

 

БОЛЕЗНИ, РОЖДЕННЫЕ ЭМОЦИЯМИ

 

В 30-е годы XIX века немецким врачом Карлом Иделером была высказана свежая для того времени мысль, что страх и тревога оказывают косвенное влияние на возникновение и развитие в человеческом организме многих соматических заболеваний. При этом Ид ел ер также выявил различия между тревогой и страхом.

Он считал, что факторы, вызывающие страх, находятся вне человека, а вызывающие тревогу – внутри него. И если человек хотя бы может догадываться о возможной причине появившихся у него страхов, то о том, что именно вызвало его тревогу, он даже не в состоянии предположить.

Что-то его беспокоит, мучает, препятствует нормальной работе, мешает быстро уснуть, совершить беззаботную прогулку. Но что это, он не знает.

А незнание порождает еще большую тревогу. Со временем она захлестывает мысли человека, становится невыносимой. Но уйти от нее, спрятаться он не может. Но и дальше выдерживать столь мучительную душевную пытку он не в силах. В какой-то момент он понимает, что ему нужна защита.

 

Титульный лист книги «Основания психологии» Карла Иделера

 

И с пониманием этого факта у него начинают меняться ощущения, ведущие к переоценке внутренних ценностей. В конце концов человек пытается отказаться от того мира, который его терзает и к которому он не смог приспособиться, и начинает строить новый. В результате этих психологических пертурбаций у него возникают галлюцинации, главная обязанность которых – оградить человека от неких виртуальных явлений, которые породили в его внутреннем мире беспокойство и тревожность.

Однажды ступив на этот путь, больная фантазия начинает по-своему толковать происходящие события и одновременно пытается найти врага, который, по ее мнению, стал причиной столь тягостного состояния.

При этом поиск врага осуществляется не для того, чтобы найти причины своих страданий, а для агрессивных действий против него, проявив которые, можно погасить накипевшую злость и одновременно добиться нервной разрядки.

Но так как объект тревоги, а значит, и агрессии, обычно находится внутри человека, но неизвестен ему, подсознание начинает направлять свою агрессию на определенные внутренние органы, которые выступают в качестве врага. В результате начинается постепенное уничтожение собственного организма. То есть скрытая тревога приводит к внутренней агрессии, которая, будучи подавленной, ведет к болезням и саморазрушению организма…

И вдруг, спустя более 150 лет, мысли Иделера неожиданно получили продолжение в работах современных психиатров. Во многих экспериментах и исследованиях было показано, что и впрямь между душевными треволнениями и соматическими болезнями существует четко наблюдаемая связь. В качестве примера такой зависимости врачи часто приводят болезни сердца. Ведь, по сути, почти все чувства, переживаемые человеком, определенным образом отражаются и на состоянии его сердца. Видимо, не случайно говорят о «сердечном волнении» или «дрожи в сердце».

А ряд современных кардиологов вообще считают, что сердце порой становится символом близкого человека, и все те чувства, которые нельзя выразить открыто, переносятся на этот орган. И если эти чувства негативные, то сердцу в этом случае не позавидуешь.

Желчнокаменная болезнь представляет собой еще один пример влияния психической составляющей на состояние человеческого организма. Эта болезнь имеет довольно широкое распространение в западном мире. В то же время на Востоке, в частности в Японии, она встречается значительно реже, чем на европейском континенте. Еще реже встречаются камни в желчном пузыре у негров, а у жителей острова Ява их вообще нет.

Точного объяснения этим фактам у специалистов нет, хотя они и предполагают существование неких связей между болезнью и особенностями характера этих народов. Впрочем, уже древние греки обратили внимание на существование определенной взаимосвязи между человеческой психикой и функционированием печени и желчи. Действительно, когда человек начинает проявлять нетерпение, волноваться и злиться, его чувственное состояние тут же сказывается на работе этих органов.

В 1928 году американский исследователь Е. Витковер решил проверить, насколько правы были древние греки в своих утверждениях о влиянии различных переживаний на работу печени. Для этого испытуемым под гипнозом внушались различные эмоциональные состояния: радость, печаль, тревога и злость. Оказалось, что в первых трех состояниях поток желчи увеличивался. А вот гнев и злость снижали ее количество. При этом, когда испытуемым внушали, что они находятся в хорошем настроении, желтая окраска желчи становилась интенсивнее. Более того, от внушаемых представлений зависел и качественный состав желчи.

Вообще же, как было выяснено в ходе многочисленных исследований, эмоции, особенно негативные, влияют на функционирование многих органов и систем: в частности, на иммунную систему, на гормональное состояние, на частоту сердцебиений и артериальное давление.

При этом отмечена связь между определенными эмоциями и теми или иными заболеваниями.

Так, эмоции, которые появляются в контролируемых ситуациях – тревога и чувство беспомощности, а также нервные перегрузки, провоцируют возникновение язвы желудка или двенадцатиперстной кишки.

Гнев и враждебность, скорее всего, является основной причиной возникновения повышенного кровяного давления, а также стенокардии и инфаркта миокарда.

Астма и кожные заболевания также связаны с эмоциями. Правда, конкретно с какими, пока не установлено.

Очень хорошо о связи психики и болезней сказала американский врач Ф. Данбар: «Некоторые думают, что психосоматическая медицина как специальность имеет дело лишь с известной группой болезней, как, например, дерматология или офтальмология. Но фактически прилагательное “психосоматический” указывает на концептуальный подход к человеческому организму со всеми его болезнями. Быть может, эта точка зрения более существенна для оценки одних заболеваний, нежели других, но, вообще говоря, не должно быть прежней дихотомии “психики” и “соматики”. Психосоматический подход – стереоскопический, он содержит в себе и физиологическую, и психологическую технику. Он может быть применим ко всем болезням».

Но не только психические состояния провоцируют болезни. Довольно часты и обратные процессы: когда хронические соматические заболевания приводят к изменениям в психической деятельности.

Вот какая любопытная цепочка вырисовывается между хронической почечной недостаточностью и психикой человека. При этом заболевании, как известно, возникает интоксикация, на фоне которой развивается астения.

В результате усиливающейся астении происходит сужение объема внимания, нарушение процессов запечатления и хранения информации. Дальнейшее истощение и ослабление организма приводит к тому, что наряду с нарушениями внимания и памяти появляются и другие негативные изменения в интеллектуальной сфере. Например, снижается продуктивность мышления.

Одновременно с изменениями в интеллектуальной деятельности происходят перемены в эмоциональной сфере. У больных наблюдается раздражительность, ослабевает контроль над эмоциональными реакциями. В дальнейшем могут развиваться тревожные и ипохондрические черты.

 

 

Глава 5