Страницу сканировать стр. 320

 

у Достоевского все проиграно беседа Достоевского с Анной Григорьевной в день смерти суеверие без конца и границ князь Мышкин, Белинский, Некрасов, [нрзб]

столкновение с (мнением) Толстого, принципиальные акты противостояния

метели Д.

участие Есенина в задачах хоть не- петрашевцы, каторга, смерт. приго-значительных, а все же сходных вор, все на самом высшем уровне

Тут не сравниваю ни с кем место философии в русской поэзии — однородность душевной материи налицо.

У Есенина все мельче, но по конструкции это — не пародия, не карикатура.

чувство призвания

Черный человек — это не Моцарт и Сальери, а Двойник, Есенин толкует стихи белые правильно (сам поэт), понимает, из чего растет

чувство призвания, предназначения

Двойник тоже из Моцарта и Сальери

такие стихи Достоевский (речь о Пушкине) — чисто беловые наброски117

 

Музыка Шостаковича и его общественное поведение только и могут рождать таких, как [нрзб] двурушников, трусов и подхалимов.

 

Новогородские берестяные грамоты доказывают, что грамотность в русском народе была и до Петра, до этой шумной рекламы уже упрочившегося просвещения.

 

Б<елоусов> — Есенин, каким <был> «великим», лучшим русским лириком, потому что у литературоведа и историка литературы культурный уровень невелик и глубина познания всегда не велика, чтобы ощутить великие «бездны» [нрзб].

 

Солженицын для «Чайковского», слишком мало понимает искусство, для Гамлета слишком глуп, а для Порфирия Петровича бездарен.

 

Луноход. Пятьдесят лет назад нам обещали гораздо большее.

 

Я не юрист, не историк, не журналист.

 

Неплохая острота по поводу кооперативных квартир: «Раздеты камнем».

 

Шаров, что был культоргом «Партизана» и расстрелян по делу Берзина, вел занятия о физическом уничтожении троцкистов с блатарями еще в ноябре-декабре 1937 года, или зимой 1937/38 года, раньше весны 1938.

 

26 ноября 1970. 10 часов утра. Осипов Владимир Николаевич. Шантажист.

 

Лесняк не только графоман, но парадоксальным образом автор юмористических рассказов, правда, не на лагерные темы, а «общего порядка».

А С<олженицын> идет дальше и говорит, что для шутки есть место и за колючей проволокой, [нрзб] Я не считаю, что из лагерной темы извлекается шутка.

 

Книга Кожинова118«Как пишут стихи» — первая, где высказана правильная мысль о существе дела, о том, что стихи — это искусство, <какие> стихи требуют обновления и что стихи — это особый мир, который нельзя исследовать прозаическими средствами.

Нет только о Пастернаке, пришедшем якобы к «мудрой простоте» <...>

 

Пастернак самого себя перестал считать своим высшим судией, и с этого момента началось его «опрощение».

В Туркмене еще со времен ссыльного главного инженера Караева (которого я не застал и который создал на профсоюзные деньги богатейшую библиотеку). Покупались книги у букинистов, не в Калининском магазине.

Был введен обычай ежегодного премирования читателя, взявшего из библиотеки наибольшее количество книг. Обычно эту премию получал инженер — сам Караев, зав. БЭТ Абрамов. А за 1955 год премию получил я — агент по техническому снабжению, обогнав других с большим разрывом. Премия была не денежная, а в приказе с упоминанием.

 

Тютчева может любить человек и антипоэтического склада: Желтухин119, даже Ленин, Толстой.

Желтухин же был вовсе <без> чувства поэзии, а Тютчева знал. Мать с детства выучила — для «шику». Не знал ни Пушкина, ни Лермонтова, ни Бальмонта, ни Блока, ни Есенина.

Но Тютчева знал наизусть.

Потребности в стихах у Желтухина вовсе не было <...>

Желтухин учил Тютчева с 19 лет, стихи последнего цикла. Читал их: «Ангел мой, ты видишь ли меня...», хотя в 19 лет эти стихи не ранят.

 

Тайна опрощения Пастернака заключается и в том, что стихи из «Второго рождения», стихи из «1905 года» и «Лейтенанта

Шмидта» ничуть не сложнее тех стихов из «Ранних поездов», которые объявлены началом перестройки, переделки, с отрицанием самого себя.

«Был утренник...», «Февраль, достать чернил...» — Пастернак сам считал необходимым оставить в своем наследии, не отрекаясь, как от «лучшего». Но тогда худшее — «Лейтенант Шмидт», «1905 год» — бракованные Пастернаком, а почему! Только не по формальной причине. «Второе рождение» не сложнее «Стихов из романа».

 

ед. хр. 39, оп. 3

Общая тетрадь белого цвета. На обложке надпись: «1971.1». Записаны стихи «Приглядись к губам поэта...», «Поблескивает озеро...», «Смородинные четки...» и др.

 

25 декабря 1970. Новогодний сон 25 декабря 1970 года или сон в сочельник. Будто все, что со мной было, вся моя жизнь — всего этого не было — был лишь новогодний сон.

 

26 декабря 1970 года. Бывают претенденты на будущее человечества, а бывают претенденты на прошлое. Но на прошлое — много претендентов, а на будущее — мало, но все же есть.

 

Если уж Пастернак не погиб от сотрудничества с таким антипоэтическим существом, как Ивинская120, поэт и воистину бессмертен.

 

Лучшие стихи сняты:

1) Живопись

2) Инструмент

3) «Рассказано людям немного...»

4) Таруса

5) «Мы рубим стихи как болотную гать...»

 

Все — напечатано ранее, т. е. контроль усилился многократно. Из опубликованного ранее вошло только дерьмо двадцатилетней давности. Стихи о Пастернаке напечатаны в «Юности» и прорвавшие решение Фогельсона121.

Но его расчет — детский расчет. Просто 1970/71 год — не 1967.

 

«Московские облака» могли быть сборником лучше «Дороги и судьбы», но будут худшим. Отсев — листов тридцать. То, чего нет в журнале, само по себе отсеивается десятикратно в редакции. А в спорах эти процедуры начинаются сначала. А ведь сборник в двух (!) листах ждет 4 года.

 

1-1-71,0,1 минуты122

 

По Тютчеву

Ты:

 

Вот пробилась из-за тучи

Синей молнии струя,

Пламень белый и летучий

Окаймил ее края...

(«Неохотно и несмело...»)

Я:

Но вот опять к таинственному лесу

Мы с прежнею любовью подошли.

Но где же он? Кто опустил завесу,

Спустил ее от неба до земли.

(«Дым»)

Ты:

По Пушкину

Нет, весь я не умру, душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит,

И славен буду я, доколь в подлунном мире

Жив будет хоть один пиит.

Я:

Из темного леса навстречу ему

Идет вдохновенный кудесник,

Покорный Перуну старик одному,

Заветов грядущего вестник.

 

По Пастернаку

Ты:

Зеркальная все б, казалось, нахлынь

Непонятным льдом облила,

Чтоб сук не горчил и сирень не пахла,

Гипноза залить не могла.

(«Зеркало»)

Я:

Тогда в зловещей полутьме

Сквозь залетейские миазмы

Близнец мне виден на корме,

Застывший в безвременной астме.

(«Близнец на корме»)

Дочери

Как бы тебе получше объяснить — отец твой был передовой человек, но очень обыкновенный, тогда как мать была гораздо выше и по нравственным качествам, по единству слова и дела, но искала во всем <ложное >.

Ты ищешь идеи и не ищешь тех дел, которые стоят за идеями.

 

Стихи — это высококвалифицированное занятие для знающего в совершенстве язык человека.

Это совершенное знание достигается и интуитивно.

 

Это младшие братья, сыновья, дочери тех, чьими руками делалась революция. Люди, отставшие от времени по своему возрасту и пытавшиеся догнать время гигантским скачком, располагая только тем разрушительным оружием, с которым шли в бой их отцы. Конечно, это была фантастика из фантастик, по жертвенности превосходящая поколение, делавшее революцию.

 

Маркузе123. Великой пробы анархизм. XIX век был веком победы коммунизма — призраком коммунизма.

 

То, что цитируют небрежно (примеров тьма), значит не невнимание, а только то, стихи — главное форма, ритм, размер, а содержание — дело второе.

 

27.1.71. Умер поэт Николай Рубцов от водки.

 

Мама, как стихийная марксистка, плакала, что у меня такое легкое сложение: «Недокормила тебя из-за голода в Гражданскую». А у меня, как у старшей сестры Наташи, было просто другое, астеническое сложение, и никакой «корм» не помог бы. Мама, впрочем, угадала мои мучения в лагерях — маленькую пайку и большую норму.

 

В книге Хенца «Парапсихология», 1970, на странице 216 в главе «Исследования в Восточной Европе» сообщается: «В 1932 году Институт мозга в Ленинграде получил задание начать эксперименты с целью установить физическую основу телепатии. Это исследование было поручено одному из учеников Бехтерева Л. Л. Васильеву. Между 1932 и 1938 годами среди других опытов ставились эксперименты, в которых делали попытки телепатического видения, когда испытуемый находился внутри металлической камеры. После 1938 года телепатия в русской печати не упоминается, вплоть до 1959 года, когда Васильев опубликовал популярную книгу «Таинственные явления человеческой психики», одна глава которой посвящена этому предмету».

Телепатия, гипноз были орудием Берии и Сталина. И Васильев, и Орландо, и Мессинг — все были на службе в НКВД как специальные эксперты. (См. мой рассказ «Букинист».)

 

Кожинов124 в «ЛГ» написал хорошую статью, [нрзб] хвалят, <в> первой рецензии хвалят, а талантов не бывает — вот в чем штука.