Литературно-музыкальная композиция, посвящённая жизни и творчеству поэта-земляка Сергея Смирнова

Выдающийся советский поэт,

лауреат Государственной премии им.М.Горького

«Моя родня - коренные ярославцы», - так начал свою биографию Сергей Васильевич Смирнов. «Смутно-смутно помнятся подробности самого раннего детства. Волга, на её отлогом берегу уютная деревушка. Бревенчатый дом, а в доме том заглавное для меня лицо – мой дед по материнской линии – мастер на все руки. Он отпиливает для меня колесо от берёзового бревна и так ловко пускает его под откос, что оно катится от крыльца чуть ли не до самой Волги. Берёзовое колесо раннего детства…»

Отчий край.

Хожу, смотрю, и даже

Иногда немею, не дыша.

Это на магнит твоих пейзажей

Снова реагирует душа.

Для меня в согласном птичьем хоре

Каждый штрих по-своему хорош.

Слева блещет Рыбинское море,

Справа – просто рыбинская рожь.

Льётся Волга в царственной истоме.

Ручеёк буль-булькает навзрыд.

Вот оно - моё Нечерноземье,

Вот где прах родительский зарыт…

«Отец мой, ярославец-фотограф, женился в родных местах и уехал с моей будущей матерью под небо Крыма, в благодатный город Ялту. Там я и родился, своего рода «ярославский ялтинец».

«Моя мать поступила на курсы сестёр милосердия. Когда началась первая мировая война, то её призвали на военную службу. Такой поворот событий разлучил нас навсегда. Жили мы с отцом сначала в Ялте, потом в Севастополе.

Я жил с отцом.

Я чту его и славлю,

Он для меня - оплот на все года.

Я с ним всходил по жизненному трапу

На корабли находок и утрат.

И мне моё мальчишеское - «папа»

Звучит, как друг, заступник и собрат.

 

И нам жилось легко, по-холостяцки.

Отец трудился даже на дому.

А я цыганил с шатией рыбацкой,

Иль топал в класс, - где учат - что к чему.

Я тяготел к отчаянным ребятам.

Царил, где надо – вплавь, где надо – вскачь.

Отец – мой бог, отец – экзаменатор,

Отец – оценщик всех моих удач…(«Отец»).

«А в 1920 году отца потянуло на родину, на Волгу. Обратная дорога была трудна: задерживали болезнь и голод.

Поселились у бабушки, матери моего отца, Анастасии Степановны. Так окончил я в деревне начальную школу. Потом – Рыбинская Хомутовская слобода. Здесь учился в девятилетке имени Луначарского. Именно здесь впервые окунулся в профессиональный мир искусства. Встретившись с учителем рисования и художником Свибловым, навсегда запечатлел в памяти и бумаге картины природы, лик которой всегда переменчив».

Чтец 1

И верится, и чудится, и слышится,

Что лес тебя приветствует без слов.

И без пустых претензий на излишества

Блестят колонны бронзовых стволов.

И хочется, по-человечьи хочется,

Присесть на мшистом длинноруком пне

И посреди лесного одиночества

Поколдовать с костром наедине.

Чтец 2

Не потому ли, что трава не мята

И сплошь высокоросла и густа,

На старый пень вскарабкались опята,

Чтоб обозреть окрестные места?

Чтец 3

Опять в саду темно и молчаливо,

Деревья - дара речи лишены,

Лишь яблоками спелого налива

Нет-нет – да стукнет в бубен тишины.

Чтец 4

Осень Сколько грусти

Русская, И прелести

Синяя, В этом хрусте

Озимь – И шелесте!..

Хрусткая,

В инее.

Чтец 5

Отец уверовал в художественные способности сына и решил, что Серёже надо учиться живописи.

Ты обнаружил склонность к рисованью

В характере сынишки-малыша:

- Давай, рисуй, - хоть кистью, хоть словами,

Рисуй, как это требует душа! («Отец»)

После окончания школы Сергей стал готовиться в Москву, чтобы стать студентом школы живописи. Сразу поступить не удалось. Устроился работать. Посещал литературный кружок. Начались поиски.

 

Старое поверье

Когда все спят – и только ночь за дверью,

А ты, мой друг, опять в чужом краю,

То старое сибирское поверье

Ко мне приходит в комнату мою.

Оно о том, что лебеди в Сибири

Совместно выбирают водоём

И там живут, в согласии и мире,

И неразлучно плавают вдвоём.

Когда охотник путаной дорогой

Идёт с двустволкой в дебри камыша,

То люди просят:

Лебедя не трогай,

У лебедя особая душа».

И если ранят лебедя, и если

Уйти от смерти некуда ему,

Тогда другой взмывает в поднебесье,

Где холодно и страшно одному.

И там кричит о горестной потере

И вдруг – замрёт

И – вниз, как снежный ком,

И грудью разбивается о берег.

И не тоскует больше ни о ком.

Жизнь не давала послабления: работа художником-оформителем в железнодорожном клубе на Комсомольской площади в Москве, библиотекарем в вагоне-клубе, строителем «Комсомольской» станции метро, в годы Великой Отечественной войны – он поэт 8-й гвардейской Панфиловской дивизии, а уже после войны, в 1950 году, Сергей Смирнов стал руководителем поэтических семинаров в Литературном институте имени Горького. Эту должность он занимал 30 лет.

Навсегда осталось в памяти поэта великое путешествие по горьковским местам: от города Горького до грузинского города Тбилиси. В Горьком – визит в «Домик Каширина» - большие впечатления! Так появились у Сергея Смирнова стихи о Волге, Ульяновске, о донской степи, об украинском гостеприимстве, о Чёрном море, о прекрасной Ялте.

В творчестве Сергея Смирнова есть ещё одна, очень интересная, страничка. Это юмор и сатира. Он с помощью шутки, смеха, иронии показывал людям их недостатки. Сначала у Смирнова появились небольшие пародии, затем – короткие басни. Басни «ударили» по бюрократам и чиновникам, лицемерам и верхоглядам, лжецам и подхалимам, хотя в большинстве главные герои басен – звери и птицы.

Интересны басни, высмеивающие Пуделя, который стрижётся подо льва; Волка, который поберёг ягнёнка: схватил его не вдоль, а поперёк; Кукушку, поющую соловью, как создавать свою семью; Петуха, считающего, что без его «ку-ка-ре-ку» и солнце не взойдёт.

Всего 5 строк в басне «Вельможа», но так и представляешь самовлюблённого человека, который пренебрежительно относится к своим подчинённым, их уму, инициативе:

Руководил –

Рукой водил:

Мол,

Мы – умы,

А вы – увы!

«Бобик-подхалим»

И нюх плохой,

И даже масть плохая,

Но Бобик стал превыше всех собак.

ñ А как?

ñ Да очень просто:

Он чихает, когда хозяин нюхает табак.

«Бородавка»

ñ Я, - говорит, - высокий пост несу.

ñ А где?

ñ Да у начальства на носу.

«Высокомерие»

ñ Смотри, как высок вон тот колосок!

ñ Постой, постой! – ведь он же пустой!

«Воробей-эфирник»

По радио на целый материк

Звучит речетативом:

ñ Чик, чирик!.. –

Ни голоса,

Ни творческого «я»,

А пожинает лавры соловья.

«Грозный заяц»

ñ Что это - стал ты заикаться?!

ñ Да шёл и встретил Волка, братцы.

ñ А тот чего?

ñ Да ничего, удрал, чтоб я не съел его.

Есть у каждого поэта свои законы жизни и творчества. Для Смирнова – быть в центре действительности, не только присутствовать в роли очевидца, но и соучаствовать во всём по зову сердца: бороться с врагами, славить героев и истинных тружеников, любоваться природой.

Слайд «Есть у нас великий ценитель и великий судья всего, что мы делаем, - это народ. Есть у нас великая ценность - святыня святынь – Родина. А служение им – счастье и долг каждого из нас», - писал Сергей Смирнов.

По-моему, мало быть пышно одетым,

Транжирить червонцы, как медь.

По-моему, много полезнее - это

Весёлый характер иметь.

Весёлый характер со смелыми дружен,

От разных недугов далёк.

В труде и походе он ценен и нужен,

Как будто в золе уголёк.

И лучше уж жить в небогатых хоромах,

Не зная изысканных благ,

Чем грусть наводить на друзей и знакомых, -

По-моему, именно так.

Хотелось бы мне до последнего вздоха

Не хныкать ни в стужу, ни в зной.

Работать и знать, что живу я неплохо,

Что людям не скучно со мной. («Весёлый характер»).

Петрова Наталия Николаевна,

учитель русского языка и литературы,

Каменниковская сош Рыбинский район