Когда цифры и доказательства выстраивались

в ряд предо мной;

Когда мне показывали карты и диаграммы,

Которые складывались, разделялись и соизмерялись;

Когда, сидя, я слушал астронома, под аплодисменты

Читавшего лекцию в зале,

Как необъяснимо быстро я до смерти устал;

Пока, поднявшись и выскользнув, я не потерялся

В таинственном влажном воздухе ночи, и время от времени

В полной тишине я смотрел вверх на звезды.

Новое образование, подлинное образование должно учить вас не только математике, истории, географии, науке; оно также должно учить вас истинной морали: эстетике. Я называю эсте­тику истинной моралью: чувствительность к прекрасному, пото­му что Бог нисходит как красота. В розе или лотосе, в восходе или закате, в звездах, в пении птиц ранним утром, или капля росы, птица в полете... Настоящее образование должно делать вас все ближе и ближе к природе, так как, только приближаясь к природе, вы приближаетесь к Богу. Бог не отделен от этого мира: Бог стал этим миром. Вы вновь и вновь слышите, что Бог создал этот мир. Я говорю вам: Бог стал миром. Теперь нет никакого другого Бога, кроме этого мира. Творец существует в своем творении. Бог — это просто творческая сила; Он есть творчество. Отбросьте представление, что Он — Творец. Пред­ставляйте Его, созерцайте Его как само творчество. Он наполняет все вокруг.

Он там, где встречаются двое влюбленных. Он там, где ваши глаза видят красоту. И когда вы просто потрясены звездной ночью. Он здесь. Когда вы вглядываетесь в глаза женщины или мужчины, Он там.

Подлинное образование будет также подлинной религией. Наука — самая низшая форма сознания; искусство выше науки; религия — высочайший пик. Религия — это философия переннис: вечная философия.

Третий вопрос:

Ошо, почему Бога называют «Он», а не «Она»?

Из-за всего глупого прошлого человечества — всего шови­нистического прошлого. Мужчина преобладал, мужчина подав­лял женщину. И через подавление женщины, через уничтожение женщины, мужчина уничтожил на земле все изящество.

Была уничтожена не только женщина — мужчина разрушил природу, потому что природа — женщина. Мужчина разрушил землю, потому что земля — женщина. Мужчина разрушил все женственное! Но красота — женского рода, и любовь, и радость, и музыка женского рода... где бы вы ни встретили нечто изящное, оно обязательно будет женского рода. Даже когда вы смотрите на Будду, он выглядит больше женственно, чем мужественно. В чем бы ни проявлялась истина, она приходит с большим изящест­вом, с великой красотой.

Но именно так жил человек, и именно мужчины создали религиозные книги, именно мужчины создали церкви, идеоло­гии и теологии. Конечно, они называют Бога «Он». Конечно, они говорят: «Бог создал человека по образу Своему» — не женщину, а мужчину. Женщина — всего лишь ребро, изъятое из мужчины, приложение, добавление, просто позднейший домы­сел — ведь мужчина испытывал такое одиночество. Женщина была нужна ему, чтобы создать комфорт, тепло, уют. Так что женщина была создана лишь как средство, используемое мужчи­ной; мужчину Бог создал по образу Своему, а мысль о женщине просто пришла ему в голову позднее. В начале он вовсе не планировал создавать женщину — это позднейший домысел. Увидев, что мужчина одинок, печален, он создал женщину, чтобы пользоваться ею, эксплуатировать ее. Это — средство.

Человек принес в мир эти уродливые идеи. До сих пор в мире господствовал мужчина, поэтому он называет Бога «Он» — «Она» было бы гораздо лучше, потому что слово «она» включает в себя слово «он», а слово «он» не включает слово «она». «Она» было бы гораздо лучше. Но те, кто познал, никогда не говорят ни «Он», ни «Она» — они пользуются словом «оно», и это — самое лучшее.

Особенно на Востоке, Бог — ни «Он», ни «Она»; он — Ардханаришвар, наполовину мужчина, наполовину женщина.

Вот почему в индийских писаниях Бога называют «Оно». Он включает в себя и то и другое, и все же превосходит и то и другое.

Я тоже называю Бога «Он», но помните: я просто пользуюсь словом, которое стало употребительным. Я могу называть Его «Она», но это только создаст дополнительные сложности. Еще я могу все время называть Его «он и она», но это придаст Ему слегка уродливый вид. Я продолжаю называть Его «Он», потому что мне приходится говорить доступным языком. Но помните, во мне нет уважения к идеологии мужского шовинизма.