В.Г. Буданов. Принципы синергетики в современной культуре

На сегодняшний день синергетическая парадигма приобрела признание в множестве областей науки деятельности человека в целом. При этом, как верно отмечает В.Г. Буданов, синергетика используется и в качестве точной системы знаний, подкрепленной математически, и как метафора развития любых сложных, вариативных процессов и явлений. В.Г. Буданов предлагает рассматривать три основных аспекта позиционирования синергетики в общекультурной сфере общества [291]:синергетика как картина мира;синергетика как методология;синергетика как наука(табл. 5).

При этом важным основанием каждого из направлений и их совокупности является осознание гипотетически возможной, но на данный момент не сложившейся, единой научной картины мира, что определяет стремление к интеграции знания. В этом аспекте интегративность присуща самой синергетической природе на самом общем наддисциплинарном уровне творчества, философии, развития науки и культуры.

В своей программной статье «Синергетика: история, принципы, современность» В.Г. Буданов характеризует генезис и современное состояние синергетики: «Синергетика, будучи наукой о процессах развития и самоорганизации сложных систем произвольной природы, наследует и развивает универсальные, междисциплинарные подходы своих предшественниц: тектологии А.И. Богданова, теории систем Л. фон Берталанфи, кибернетики Н. Винера. Однако ее язык и методы опираются на нелинейную математику и результаты естественных наук, изучающих эволюцию сложных систем, существенно обогащая наши представления о сложном» [291].

В своей статье В.Г. Буданов также приводит подробный перечень исследователей и их теорий, являющихся предтечей оформившегося синергетического знания, и подчеркивает, что история методов синергетики связана с именами многих выдающихся ученых ХХ века. Прежде всего, это великий французский математик, физик и философ Анри Пуанкаре, который уже в конце XIX века заложил основы методов нелинейной динамики и качественной теории дифференциальных уравнений. Именно он ввел понятия аттракторов (притягивающих множеств в открытых системах), точек бифуркаций (значений параметров задачи, при которых появляются альтернативные решения, либо теряют устойчивость существующие), неустойчивых траекторий и динамического хаоса в задаче трех тел небесной механики (притяжение Земля-Луна-Солнце). В 1963 году происходит эпохальное открытие динамического хаоса, сначала в задачах прогноза погоды (Э. Лоренц), затем теоретически начинается изучение странных аттракторов в работах Д. Рюэля, Ф. Такенса, Л.П. Шильникова. Для странных аттракторов характерна неустойчивость решения по начальным данным, знаменитый «эффект бабочки», взмах крыльев которой может радикально изменить дальний прогноз погоды – образ динамического хаоса. Круг этих методов и подходов в изучении сложных систем Герман Хакен назовет в 1970 году синергетикой – теорией коллективного, кооперативного, комплексного поведения систем [228].

В 1980–1990 годы продолжается изучение динамического хаоса и проблемы сложности. В связи с созданием новых поколений мощных ЭВМ развиваются фрактальная геометрия (Б. Мандельброт), геометрия самоподобных объектов (типа облака, кроны дерева, береговой линии), которая описывает структуры динамического хаоса и позволяет эффективно сжимать информацию при распознавании и хранении образов. Были обнаружены универсальные сценарии перехода к хаосу М. Фейгенбаума, Ив. Помо.

Труды И. Пригожина и И. Стенгерс показали, что в новой картине мира человек должен думать не просто о выживании, а осознать свою роль и ответственность в единстве сотворчества с природой, научиться законам коэволюции с ней. Для этого ему предстоит лучше понять и мир, и себя, свой природный и социальный генезис, законы мышления; перейти к диалогу с природой, что обернется целостностью мироосвоения.

Еще одним достоинством синергетической мысли, особенно, с учетом перспективы будущего, следует признать ориентацию на утверждение и развитие человекомерных систем (по терминологии В. Степина) когда синергетика, как отмечает В. Г. Буданов, формирует «особый метауровень культуры, рефлексивный инструментарий анализа ее развития – синергетическую методологию, методологию междисциплинарной коммуникации, и моделирования реальности». Неслучайно, тот же исследователь среди прочих свойств рассматриваемой линии, выделяет, философскую человекомерность, адаптивность, диалогичность, рефлексивность – качества, которые уже сегодня активно востребованы социумом и задействованы в формировании архитектурной среды [291].

Стоит признать, что гуманистический посыл воспринимается сегодня одним из искомых, но не всегда досягаемых, идеалов, или же определенной стратегией «идеального» развития цивилизации, альтернатива всеохватной технократии. В этом плане, синергетическая традиция, возможно, предоставляет мудрую альтернативу – возможность органической связи естественнонаучного, информационного, кибернетического и гуманитарного знания. Сегодня эта связь по большей части односторонняя и проявляется в заимствованиях из точных наук, подчас, весьма поверхностных. Вероятно, было бы справедливо спрогнозировать также пользу обратного процесса освоения. Наконец, наиболее полноценный путь – построение единого общенаучного знания, о чем говорит синергетика.

На наш взгляд, складыванию целостной картины мирового целого может послужить общекультурная интеграция (интерактивность), соединяющая научный тип мышления (представленный расширенно по всем областям знаний), философский и творческий – совместная реализация известной триады: наука, философия, искусство. В реализации такого единства важнейшую роль играют именно интегральные межсистемные (метасистемные) методологические системы, к числу которых отнесем синергетику, ноосферный подход, а также предлагаемую нами художественную интеграцию, расширенную и за пределы архитектуры.

Так как одной из программных задач практически всех синергетических учений является нахождение междисциплинарных связей, закономерно, что определенные принципы или только отдельные терминологические модели зачастую примеряются к различным областям культуры, включая архитектуру. Очевидно и то, что не требуют лишних доказательств и факты многоплановости архитектуры и относительной прогнозируемости архитектурного творчества, что также позволяет считать синергетические положения, применимыми в нашей сфере.

Интеграция является одним из важных принципов фундаментальных начал синергетики, а идея рассмотрения художественной интеграции в архитектуре с использованием метафоры поля отсылает к синергетическому подходу. Используемая в нашем исследовании системы полей как метафора подвижности феноменов новейшей архитектуры, удерживаемых в системе определенных полюсов притяжения, позволяет провести параллель с динамическим равновесием систем в синергетической теории.

Остановимся на принципах синергетики, разработанных А.И. Богдановым, и отметим, что математические, логические и философские блоки принципов также обсуждались Аршиновым В.И., Будановым В.Г., Войцеховичем В.Э. А.И. Богданов отмечал, что принципы синергетики могут находиться в отношении кольцевой причинности, т.е. могут быть определяемы друг через друга. Любой эволюционный процесс выражен чередой смен оппозиционных качеств – условных состояний порядка и хаоса в системе, которые соединены фазами перехода к хаосу (гибели структуры) и выхода из хаоса (самоорганизации). Ученым предложены 7 основных принципов синергетики: два принципа Бытия: гомеостатичность и иерархичность, и пять принципов Становления: нелинейность, неустойчивость, незамкнутость, динамическая иерархичность, наблюдаемость [291].

Гомеостатичность. Гомеостаз – это поддержание программы функционирования системы в некоторых рамках, позволяющих ей следовать к своей цели. Цель-программу поведения системы в состоянии гомеостаза в синергетике называют аттрактор (притягиватель). Понятие аттрактора определяет притягивающие множества в открытых системах [291].

Иерархичность. Основным смыслом структурной иерархии является составная природа вышестоящих уровней по отношению к нижестоящим. То, что для низшего уровня есть структура-порядок, для высшего есть бесструктурный элемент хаоса, строительный материал. Отдельную роль в иерархии систем играет время, и иерархичность не может быть, раз и навсегда установлена, т.е. для ее раскрытия необходимы принципы Становления как проводники эволюции. Пять приведенных выше принципов Становления (нелинейность, неустойчивость, незамкнутость, динамическая иерархичность, наблюдаемость) характеризуют фазу трансформации, обновления системы, прохождение ею последовательно путем гибели старого порядка, хаоса испытаний альтернатив и, наконец, рождения нового порядка [291].

Нелинейность. Под этим термином в синергетике понимается не метафорическое «нелинейное мышление», а применение нелинейных методов и методологий, т.к. линейная математика есть важнейший предельный случай нелинейной математики, а зачастую основа ее приближенных, итерационных методов [291].

Незамкнутость (открытость). А.И. Богданов подчеркивает, что невозможно пренебрежение взаимодействием системы со своим окружением. Хотя в природе все системы в той или иной степени открыты, исторически первой классической идеализацией было понятие замкнутой, изолированной системы, системы, не взаимодействующей с другими телами. На языке иерархических уровней принцип открытости подчеркивает два важных обстоятельства: возможность самоорганизации бытия и возможность самоорганизации становления, т.е. возможность смены типа неравновесной структуры, типа аттрактора. Оказывается, что при переходе от одного положения гомеостаза к другому, в области сильной нелинейности система становится обязательно открытой в точках неустойчивости [291].

Неустойчивость. Согласно Илье Пригожину, архетипом, символом неустойчивости, и вообще, становления можно считать перевернутый маятник, который готов упасть вправо или влево в зависимости от малейших воздействий извне, или случайных тепловых колебаний материала маятника, ранее абсолютно несущественных. Открытие неустойчивости, непредсказуемости поведения в простых динамических системах совершило революцию в понимании природы сложности мира, открыло миры динамического хаоса, странных хаотических аттракторов и фрактальных структур [291].

Динамическая иерархичность (эмерджентность). В синергетике креативная триада представлена как процесс самоорганизации, рождения параметров порядка, структур. Вводя три временных уровня «макро-, микро- и мега», А.И. Богданов пишет, что в точке бифуркации макроуровень исчезает и возникает прямой контакт микро- и мега- уровней, рождающий макро-уровень с иными качествами. Точка бифуркации-мгновение на макро- и мегауровне, является протяженной во времени областью кризиса на микроуровнях [291].

Символически этот процесс порождения нового макро-уровня или самоорганизации становления, выглядит так: МЕГА + МИКРО = МАКРО.

Наблюдаемость. Именно последние два принципа включают принципы дополнительности и соответствия, кольцевой коммуникативности и относительности к средствам наблюдения, «запуская» процесс диалога внутреннего наблюдателя и метанаблюдателя. Принцип наблюдаемости делает систему принципов синергетики открытой к пополнению философско-методологическими и системными интерпретациями [291].

Применение синергетических принципов к творческой сфере целесообразно, в первую очередь, именно с методологической точки зрения. Так, М.С. Каган в статье «Эстетика и синергетика» отмечает, что «…речь идет не о простом приложении открытий синергетики к анализу процессов развития культуры, но о приведении методологии синергетического исследования в соответствие с природой данного класса систем, на несколько порядков более сложных, чем системы физические» [116].Ученый отмечает, что это требует включения в методологию изучения истории искусства и художественной культуры в целом таких факторов, как роль личности в творчестве и свобода выбора ею траектории поведения. Он обращает внимание на необходимость взаимодействия ряда факторов в современной культуре: «свобода художественного творчества; …широта спектра нелинейности в эволюционных структурах, заставляющая заменить понятие «бифуркации» понятием «полифуркации»; неопределенность будущего при изучении состояния современной культуры, порождающая особые методы прогнозирования и поиска аттракторов в так называемой «футурологии»; ограниченные возможности применения математических методов изучения эволюционных и революционных процессов в силу особого соотношения их качественных и количественных характеристик по сравнению с процессами природными. Только при этом условии можно преодолеть опасность позитивистской редукции и доказать преимущества научно-синергетического подхода в сфере гуманитарного знания перед модернистским субъективизмом» [116].

К исследованию становления синергетической парадигмы в архитектуре обращаются многие отечественные и зарубежные ученые, а также практикующие архитекторы. Выходы на данную проблематику в теории архитектуры содержатся в исследованиях И. А. Добрицыной, Ю. И. Кармазина, Л.П. Холодовой, Е.Ю. Витюк. Синергетика как междисциплинарная методологическая область изучает саморазвитие открытых систем и пронизывает большинство областей знаний.

Л.П. Холодова. Синергетическая методология и вопросы самоорганизации в архитектуре

Рассматривая поле актуального интеграционного знания, целесообразно обратиться к трем взаимосвязанным темам в работах профессора Л.П. Холодовой: место архитектурной науки в общенаучной сфере и актуализация принципов архитектурной синергетики; теория формирования стилей и зарождение нового глобального стиля в архитектуре ХХI века; междисциплинарные аспекты современного архитектурного образования. Л.П. Холодова предлагает рассматривать архитектуру в междисциплинарном контексте общенаучного знания. Утверждая взаимодействие науки и архитектуры на уровне общекультурной значимости в процессе архитектурного творчества, исследователь провел взаимосвязанный анализ с выявлением переломных моментов в архитектуре и открытий в естественных, гуманитарных и технических науках(табл. 5).

В статье «Фундаментальная архитектурная наука: сегодня и завтра» автор проецирует синергетический метод ритмокаскадов на ряд областей архитектурного знания, среди которых процессы циклического развития и стилеобразования в архитектуре. Метод основан на интеграции двух категорий времени: времени ритма и времени возврата, которые определяют циклическое развитие модели и периодическое восстановление порядка из хаоса. Рассматривая архитектурную динамику возникновения нового в терминах синергетики, Л.П. Холодова выделяет периоды совпадения уровней системы – гомеостаза (стабильности, развития) и точки бифуркации, в которых система приобретает новые качества. Появление новых качеств связано с изобретениями, интеллектуальными или техническими прорывами в различных сферах науки и их внедрением в архитектуру: революционные материалы и технологии, новое понимание информационных потоков, интерактивные и адаптивные стратегии. Ученый приводит его принципиальную схему графика-модели с показом последовательности трансформаций в течение времени [342].

Для сопоставления архитектурного творчества и научных открытий Л.П. Холодова разработала оригинальную методику анализа визуальных образов, основанную на утверждении глобальной креативности и образно-ассоциативной связи через формирование «картины мира» в архитектуре. Следует отметить, что предложенная во многом «художественная» сравнительная методика нацелена на выявление, прежде всего, смыслового межсистемного потенциала зодчества и научную интеграцию. Автор призывает к интеграции архитектуры в общенаучный процесс, обогащению ее внутреннего содержания и к развитию ее познавательного потенциала. С другой стороны, подчеркивается, что современная архитектура носит междисциплинарный характер и имеет собственное место в общенаучном процессе. Обозначая проблемы, стоящие перед современной архитектурной наукой в статье «Концепты современной теории архитектуры», Л.П. Холодова указывает, прежде всего, на глобальные проблемы. Среди них ученые выделяют следующие группы: интерсоциальные проблемы; проблемы системы «человек-общество»; проблемы системы «природа-общество» [343].

Еще одной гранью проявления интеграционного подхода Л.П. Холодовой можно считать исследования предпосылок формирования нового глобального стиля, способного примирить плюрализм, полистилизм, «мозаичность» художественной культуры современности, сохраняя понимание архитектуры как сложной самоорганизующейся нелинейной системы. В поисках объединяющего стилеобразующего начала автор вновь обращается к синергетическому мировидению как наиболее целостному подходу в понимании окружающей действительности. Более того, нахождению научного метаязыка и межсистемному «переводу» понятий способствуют семь универсальными принципов синергетики: гомеостатичность, иерархичность, нелинейность, незамкнутость, неустойчивость, динамическая иерархичность, наблюдаемость [343].

Опираясь на систематизацию С.О. Хан-Магомедова, Л.П. Холодова рассматривает два глобальных стиля минувшего времени, присваивая им соответственно новые наименования: «Art-Craft Architecture», «Art-tech Architecture». Новые названия глобальных стилей (на наш взгляд, очень удачные) «Art-Craft Architecture», «Art-tech Architecture» и «Sci-Tech Architecture» предложил С.С. Жуйков. Формирующийся, по мысли ученого, на протяжении всего ХХ века новый глобальный стиль Холодова обозначает как «Sci-Tech Architecture» (научно-техническая архитектура) [343]. Вероятно, можно согласиться с исследователем и признать во многом приоритетный научно ориентированный и технически инновационный характер новейшего зодчества. Правда, при этом возникают определенные сомнения в полноте и точности предложенной дефиниции: оно не выражает в полной мере, в первую очередь, экспрессивные формотворческие эксперименты, оставляя за кадром поиски новой образной выразительности, театрализации, скульптурности, а также развивающегося архитектурного дизайна. Признавая приоритетное применение наукоемких технических методов моделирования, сложно ограничить только техногенной областью природу их возникновения. Также не учтен чрезвычайно активный сегодня блок социально ориентированного проектирования и новой урбанистики, порой приобретающего черты политической инициативы или мультимедиа. Наконец, в определение вовсе не вписываются ремесленные подходы создания именно «рукотворных» произведений, трансляции феноменологических сущностей или эмоциональных переживаний человека в творчестве востребованных сегодня архитекторов (П. Цумтора, С. Холла, М. Сафди, М. Дудлера и др.). Экологическое и энергоэффективное проектирование может быть объяснено с научно-технической позиции, хотя и здесь велика роль философских и даже морально-религиозных факторов.

Таким образом, осмелимся предположить, что научно-техническая архитектура является действительно сильной интеграционной линией, но весьма неполной для обобщения существующих реалий, тем более для желаемых в будущем. В этом смысле и сугубо научная, смысловая интеграция, на которую делает упор автор, не идеальна в качестве основной стратегической линии, а должна, по нашему мнению, быть дополнена аспектами художественными (искусства), гуманитарными (гуманистическими – социологическими, психологическими, эмоциональными), философскими и экологическими (не только в техническом плане).

Гораздо более близкой нашему исследованию выглядит центральная идея синергетической парадигмы в архитектуре, позволяющая высветить взаимодействие архитектуры с окружающей её действительностью – антропо- и биосферами. Интеграционный подход ученого, который в том числе активно развивают ее ученики, можно смело обозначить архитектурной синергетикой – рассмотрением архитектурных реалий в совокупности объектов, процессов (проектной деятельности, становления тех или иных профессиональных приоритетов, стилеобразования) и образовательных методик как саморазвивающейся нелинейной системы, открытой междисциплинарному научному знанию. Авторский научный метод открывает в новейшем архитектурном творчестве столь необходимые грани: «глобальное мышление, нахождение общего резонанса, коэволюции с самой природой и человеком, а также неизменное следование внутренним, духовным, интенциям» [343].

Думается, синергетический подход в той или иной форме весьма уместен для моделирования целостного архитектурного мышления, особенно если научно-технический и смысловые составляющие будут «уравновешены» образно-выразительными, эмоционально-чувственными и контекстуально-средовыми аспектами, а ключевым полем творческого импульса будет выбран человек – личность автора архитектурного произведения или адресата архитектуры. Это идеализированная схема, в которой также необходима доля свободы творческой эвристики и спонтанного открытия, рождения, нетрадиционного творческого хода – все это соответствует синергетическому мировидению. Обращаясь к реальности, стоит признать правоту авторов статьи в вопросе научно-технической ориентированности зодчества, что не снимает проблему острого недостатка художественного.

В рассуждениях об актуальной роли фундаментальной архитектурной науки Л.П. Холодова указывает на необходимость интеграции с другими фундаментальными науками с целью совершения открытий в области формировании обновленной искусственной жизненной среды для человека XXI века. По утверждению ученого, архитектурную среду (города, любого поселения) и архитектуру как феномен культуры общества в целом вполне правомочно считать самоорганизующимся процессом в области организации среды; в сфере профессиональной коммуникации; в вопросах стиля, а также изменяющихся функциональных, конструктивных, эстетических и концептуальных предпочтений [343].

В исследовании ученый опирается на труды исследователей синергетики Хакена Г., Бабича В.Н., Буданова В.Г., Васильковой В.В., Капицы С.П., Кремлева А.Г., Курдюмова С.П., Малинецкого Г.Г. и др. и определяет свою позицию следующим образом: «с одной стороны, Г. Хакен в 1980 году сформулировал и опубликовал понятие междисциплинарной науки – «синергетика».

Синергетика – наука, занимающаяся изучением процессов самоорганизации и возникновения, поддержания, устойчивости и распада структур самой различной природы [342]. С другой стороны, в печати стали появляться статьи о том, что синергетика вообще не применима для гуманитарных наук. Особенно в этом плане красноречивы высказывания физика-теоретика, кандидата физико-математических наук Губина В.Б., который обвинил Буданова В.Г. в приверженности к лженауке [342]. Город или любое поселение – разве это не самоорганизующийся процесс? Конечно же, на практике, а не в пределах проектного процесса. Устойчивость, распад, возникновение, поддержание – это все ключевые слова научных исследований архитекторов. Кроме того, сама архитектура – самоорганизующийся процесс». Рассматривая многообразие архитектурных процессов и сфер деятельности (смену функциональных, конструктивных, эстетических и концептуальных предпочтений; взаимодействие проектировщика, заказчика и власти; исчезновение и складывание глобальных стилей), ученый предлагает использовать методы синергетики, в частности, метод ритмокаскадов. На основании теории ритмокаскадов в определенный момент процесс попадает в зону катастрофи наступает точка бифуркации [342].

Таким образом, особый акцент сделан на периоде «кризиса становления», в момент которого происходит смена общекультурной парадигмы, влекущей изменение потребностей, приоритетов, методов. Следует отметить особую роль таких промежутков для развития глобального архитектурного процесса. Интеграционный потенциал такого момента (в теории это «точка», но в человеческом измерении времени – растянутая в определенном временном интервале) позволяет накапливать (аккумулировать) как неудовлетворенность качествами, характерными для прошлого этапа, так и предпосылки нового. При этом трансформация затрагивает глубинные слои и основания культуры общества, перешагивая узкопрофессиональные рамки. В этом сложном разнонаправленном движении умирают и зарождаются новые стили, течения, направления.

Обозначая переломные моменты, определившие характер современной архитектуры, Л.П. Холодова отмечает уже узаконенный наукой переход от преобладания декора к работе конструкции в начале ХХ века, а также наступление следующей, по мнению ученого, точки бифуркации, определившей актуальные тенденции адаптивной, интерактивной и мультимедийной архитектуры [342].

Вероятно, преждевременно однозначно относить современное состояние к столь крупному масштабу второго стадиального изменения, однако стоит признать очевидные изменения в информационной сфере общества в комплексе с развитием социально ориентированных подходов.

На наш взгляд, следует предположить, по крайней мере, еще одну важную метаморфозу ХХ века в области гуманитарного и естественнонаучного знания, повлекшую образование нелинейной парадигмы мышления, методологии, проектирования. Собственно, одной из системообразующих составляющих этого перелома явилась синергетика и синергетическое мировоззрение.