О православной науке и о роле Православия в Европейской культуре — КиберПедия 

Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни...

Биохимия спиртового брожения: Основу технологии получения пива составляет спиртовое брожение, - при котором сахар превращается...

О православной науке и о роле Православия в Европейской культуре

2018-01-28 150
О православной науке и о роле Православия в Европейской культуре 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

В итоге можно сказать, что западный рационализм уводит от истинного познания не только на уровне богословия, но и на уровнях истории, психологии, биологии и физики. Практика научного познания реальности - естественного Откровения - формирует православный подход к познанию мира, "сейчас, как никогда, наука и техника, философия и религия пришли в такое соприкосновение, которое с необходимостью требует нового, гармонично-целостного отношения современного человека, и в первую очередь ученого и философа, к той вере, которая наполняла жизнь наших отцов в течение многих веков и руководила всей их деятельностью. Изоляция же науки и философии как высокоспециализированных социальных реалий от Православия неизбежно ведет к разрушению целостности и многомерности видения и мира, и самого человека, что приводит, как показывает наша история,к самым печальным последствиям." (А.И.Осипов. Религия, философия, наука на пороге III тысячелетия. Журнал Московской Патриархии, 1999, N1), Именно в этом и заключается необходимость и перспектива развития православной науки как одно из свидетельств грядущего расцвета Православия и всей православной цивилизации.

Может быть не ошибся князь В.Ф. Одоевский в своем пророчестве: "Будет русское завоевание Европы, но духовное, ибо один Русский ум может соединить хаос европейской учености" (О. Георгий Флоровский "Вселенское предание и славянская идея. В кн.: Из прошлого русской мысли". М. АГРАФ. 1998. с. 259)? "Православие не есть особенность, наряду с другими, а полнота, от которой другие действительные "особенности" отпали. Поэтому то и ждал Достоевский от России "всечеловеческого" слова "примирения". Но отсюда родится долг - в полном самообладании поднять на себя всю сложность и тяготу неудач и ошибок "западной мудрости"... оценить весь трудный подвиг Европы"; долг понять трагедию Запада, возвести ее к началу... вплоть до сияющих времен "древней неразделенной Церкви", пережить муки скорби за братьев падших и отторгнутых." (там же, с. 263).

Одной из задач подобного понимания и является написание истории естествознания как теоретической основы естествознания вообще, как пути человека от его создания в лице Адама и до настоящего времени.

Действительно, наука, как уже говорилось выше, стала возникать по мере необходимости перевода мысли в слово в связи с общим ходом человеческой истории, с переходом от устной культуры к культуре письменной. И если мысль была обращена к Богу, то выражение ее в слове рождало богословие. Но мысль могла обращаться не только непосредственно к Богу, но и к его делам, к его творениям. Выражение этой мысли в слове рождало науку.

Современная наука, наука Галилея пошла по пути автономии от веры, от обращения мысли к Богу. Эта наука выражала мысли о природе как о самостоятельной сущности, а не как о Божием творении. Эта науку фактически развивала античную, языческую науку, а не создавала науку христианскую.

Христианская наука создавалась свв. Василием Великим, Григорием Нисским, Максимом Исповедником, Григорием Паламой, но ее создание прервалось с гибелью Византии. В наше время необходимость и возможность создания православного естествознания, в котором природа рассматривалась не как самостоятельная сущность, а как Божие творение может и должна появиться сейчас в России, в Русском православии. Дело в том, что в первые века своего существования Россия, Русь, русское православие могли только воспринимать и хранить греческое православие, но не продолжать создание православной науки. В последние века в Россию проникла западная наука и к настоящему времени заняла в ней прочные позиции. В этой науки у России нет ничего собственного, оригинального, чтобы не выходило за пределы парадигмы, созданной на Западе. Внутри же самого Запада понимание национального характера науки является общим местом. Здесь в качестве наиболее наглядного примера обычно приводят резкое отличие английского практицизма, создавшего экспериментальную физику, от французской изящности, которой обязана математика тем, чем она есть. Характерным также является несколько позднее рождение немецкой науки, которая своей глубиной соединяет западноевропейский модернизм с древнегреческой мудростью, что позволило создать ей современную философию и теоретическую физику.

Собственная культура проявилась в России только в литературе и искусстве, благодаря чему она получила мировое признание как великая культура. Но в этом уже и есть залог развития собственной науки. Ибо для православного сознания важен прежде всего сам человек, его душа. А это и есть предмет литературы и искусства. Православная мысль, как указывалось выше, сначала должна быть отточена на познании человека - микрокосмоса, а затем созданные принципы познания должны быть перенесены на познание Космоса. Поэтому великая русская литература и есть залог великой русской науки. Если в такой классической стране Западной Европы как Франция сначала была создана великая наука, а потом великая литература, то в классической стране Восточной Европы как Россия должно быть наоборот.

Расчленение христианства роковым образом было связано с различием передачи мысли на разных языках. Это кардинально сказалось при переводе греческих текстов на латинский. Если при выражении мысли в слове в значительной степени теряется ее дух, то при переводе эти потери только усиливаются. Строй языка - строй души нации, ее мировосприятия и при изложении мысли или ее переводе происходит проецирование мысли на мировосприятие языка.

Наука - запись мысли о творении в слове - развивалась в последние века только в Западной Европе и ее Новом Свете - Америке под контролем возможностей германских и романских языков. Теперь пришла пора и Восточной Европы, и ее Нового Света - Сибири на основе иного мышления, иного языка. И речь идет не о перечеркивании европейской науки, а о выходе ее на совершенно новые горизонты!

Если американская наука усилила практицизм европейской науки, то русская наука вернет и добавит ей духовности!

Таков путь Православия сегодня.

 

Лекция 9

Проблема лженауки

Научные и квазинаучные дисциплины

Под квазинаучными дисциплинами мы здесь будем понимать как исторически сложившиеся, но не вошедшие в науку формы исследования реальности (например, астрологию, алхимию), так и дисциплины, стремящиеся оформиться в особые отрасли науки уже в наше время (уфологию, цереологию и т.п.). Решение проблемы демаркации затруднено, поскольку возникновение квазинаучных дисциплин и их распространение связано с наличием познавательных проблем, не решенных или не решаемых собственно научными дисциплинами.

Оговоримся, что любая квазинаучная форма познания строится в соответствии с общераспространенными канонами научных дисциплин и в этом смысле хорошо "замаскирована". В каждом случае мы, как правило, будем сталкиваться с дисциплиной, имеющей более или менее четко очерченный предмет исследования, обладающей некоторой качественной теорией (или теориями), отображающей этот предмет, стремящейся разработать свой собственный терминологический аппарат, и пытающейся вписаться в существующую структуру научного знания.

Результаты и теории, полученные в квазинауках, претендуют на обоснованность и достоверность. Обычно предлагаемые теории объясняют аномальные "эмпирические факты", а многочисленных описания наблюдений странных феноменов подкрепляют выдвигаемые гипотезы. Для большей убедительности приводятся данные, зафиксированные с помощью различных измерительных приборов, фотографии, аудио- и видеозаписи и т.д. Тем не менее структура и способ подобных обоснований, являются иными, нежели в признанных научных дисциплинах.

Для начала попробуем рассмотреть варианты возможных отношений между наукой и квазинаукой и вытекающие отсюда разновидности квазинаучных форм.

- Отношение противоречия представляется наиболее непримиримым. Оно возможно в той ситуации, когда наука и квазинаука имеют общий предмет исследования, и при этом их результаты, фундаментальные теории, а возможно и методы несовместимы друг с другом. Квазинауку в этом случае можно называть контрнаукой.

- Отношение дополнительности. Его будет характеризует наличие особой области исследуемых квазинаукой явлений, которое в соответствующей ей научной дисциплине будет рассматриваться как область аномалий. Подобные квазинауки естественно назвать паранауками. Как правило, методы исследования в таких квазинауках заимствуются из более отдаленных научных дисциплин, в собственно научных исследованиях этих аномалий они могут использоваться как вспомогательные.

- Еще одно отношение возникает в том случае, когда область исследования квазинауки оказывается невозможно однозначно идентифицировать и феномены из этой области обладают неопределенным онтологическим статусом: либо их существование не признается традиционной наукой, либо они не могут исследоваться в рамках какой-либо из признанных научных дисциплин. Подобную разновидность квазинауки удобно назвать псевдонаукой.

- Наконец, возможен еще "синтетический" способ создания квазинауки. В этом случае создаваемая вновь "наука" претендует на главенствующее положение в системе научного знания, поскольку ее законы являются наиболее общими законами, а предметная область включает в себя все возможные явления. В таких научных дисциплинах как бы осуществляется прорыв на более высокий уровень знания и по степени своей всеобщности они претендуют на роль не только науки но и подлинной научной философии. Феномены данного типа можно относить к современной разновидности натурфилософии.

Очевидно, что основанием деления квазинаук на подобные виды является тип их предметной области. Поскольку именно собственная предметная область является конституирующим признаком всякой научной дисциплины, предложенный подход выглядит более предпочтительным.

Квазинаучные дисциплины каждого из этих типов, вообще говоря, имеют разные перспективы своего развития.

Обратимся теперь к рассмотрению одной из старейших существующих пар "наука - квазинаука": астрономии и астрологии.

Астрология как паранаука

Отметим далее существенные отличия астрологии от дисциплин, чей научный статус не подлежит сомнению.

Согласно предложенной выше классификации, астрологию следует отнести к паранаукам. Хотя она имеет общий с астрономией корпус объективного знания о видимом движении небесных светил и их взаиморасположении на небе, тем не менее главный исследовательский интерес астрологии сосредоточен на совершенно чуждом для астрономии предмете: влиянии небесных светил на судьбы людей, на происходящие на Земле события. Для астрономии подобная постановка вопроса будет заведомо антинаучной, поскольку речь идет не о физическом воздействии, а о связи совершенно неясной природы. Причем исследование сути этой связи не входит в задачу астрологов. Она изначально постулируется как проявление некоего универсального принципа "всемирной симпатии".

Уже это является первой серьезной отличительной особенностью астрологии именно как квазинаучного образования. В основе ее построений лежит представление о силах и взаимодействиях, которые не исследуются и не могут исследоваться никакой другой научной дисциплиной. Это представление было сформулировано, очевидно, еще в эпоху античности и с тех пор не ставилось под сомнение и не претерпевало, как кажется, серьезных изменений.

Вот некоторые из базисный положений астрологического символизма, обосновывающие разделение Зодиака на значимые части. "Четвертичное разделение зодиака [Разделение его точками весеннего и осеннего равноденствия, а также точками зимнего и летнего солнцестояния -В.П.]... дает нам четыре основных типа космической субстанции: огонь, воздух, вода и земля. Это наиболее фундаментальное разграничение, ведь зодиак в целом символизирует... созидание микрокосма. Субстанция наиболее важна при созидании, но энергия и форма тоже имеют значение... Энергия незначительно отличается от субстанции. Она представляет собой, как показано в современной физике, активизированную и высвобождаемую субстанцию. Следовательно, мы можем ожидать, что принцип дифференциации энергии подобен принципу дифференциации субстанций. И тот, и другой основываются на принципе дуализма, действия и реакции. Значит, энергетический зодиак восьмеричен, а субстанциальный - четвертичен" (здесь и далее цитируется Д. Радьяр. Астрология Личности. М., 1991).

Ясно, что использование в качестве фундамента теорий таких принципов, которые имеют, по-видимому, мифологическое происхождение, является по меньшей мере сомнительным способом обоснования научности получаемых результатов.

Но не только это разделяет астрономию, как науку, и астрологию, как квазинауку. В содержание астрологии, кроме упомянутого массива знаний о небесных телах, входит также и набор теорий и интерпретативных схем, которые связывают местоположение и движение небесных светил с делами и судьбами людей. Эти теории и схемы, вообще говоря должны были бы быть эмпирически проверяемыми и, более того, быть хорошо подтвержденными тысячелетним опытом успешных предсказаний и историческими описаниями событий, произошедших в соответствии с тем, что было предначертано на небесах.

Учитывая возможные теоретические и вычислительные погрешности, приемлемая степень подтверждения здесь может быть достигнута только за счет специфической неопределенности значения тех эмпирических терминов, в которых обычно формулируются астрологические прогнозы и предсказания.

Лазеек для оправдания неудавшегося по видимости прогноза можно в подобных случаях найти довольно много, но принципиально важно здесь следующее: мы не можем одновременно поступать согласно с советом астролога и вопреки ему, чтобы иметь возможность сравнить полученные результаты и тем самым получить бесспорное эмпирическое подтверждение или опровержение его предсказаний.

Те же самые особенности можно заметить и при рассмотрении астрологических описаний характера людей, родившихся под тем или иным знаком Зодиака. Прежде всего такие описания направлены на формирование некоторого положительного образа личности, который, однако, не свободен от возможных негативных деформаций под влиянием внешних обстоятельств. Тем самым создается ситуация, когда при соответствующей психологической установке клиент астролога всегда может отождествить собственные способности и черты характера с описываемыми в гороскопе. При этом восстанавливается (или подтверждается) положительное восприятие собственной личности и создается оптимистичный настрой для восприятия будущих событий.

Рассмотрим, например, общие характеристики Стрельцов. Им свойственны "Непредубежденность, острый ум, честность, прозорливость. Склонность к обобщениям. Готовность к завоеванию новых областей. Сострадательность. Страсть к идеям. Любовь к открытым пространствам и путешествиям". Если вы, например, Стрелец по знаку Зодиака и при этом осознаете свою нечестность, то тем самым вы проявили непредубежденность относительно себя и... честность перед самим собой. Значит, честность вам все-таки присуща, причем это в некотором роде "глубинная" честность. Следовательно, отрицание за собой подобных качеств приводит если не к логическим, то к психологическим противоречиям и с подобной характеристикой невозможно не согласиться. С другой стороны, сочетание прозорливости и сострадательности позволяет истолковать практически любой поступок как проявление одного из этих качеств. Дал денег в долг - проявил сострадательность, не дал - прозорливость (мне бы их не вернули). И то, и другое соответствует гороскопу. Очевидно, что при таких условиях каждый Стрелец способен в данном описании узнать собственный характер и при этом остаться удовлетворенным теми способностями и возможностями, которые обеспечили ему звезды.

Наконец, еще одна существенная черта, отличающая астрономию от астрологии, заключается в специфическом отношении астрологии к своим теоретическим основаниям. Очевидно, что астрология с древнейших времен до наших дней имеет своей главной целью предсказание будущего. Однако, в отличие от других гадательных процедур, она не использует никаких специальных материальных средств (карты, жертвенные животные, кофейная гуща и т.п.). Ее методы не зависят от случайностей, связанных с выбором материала, ее результаты основываются на точных математических расчетах и потому должны быть однозначными и воспроизводимыми любым лицом, обладающим подходящей квалификацией.

Однако никакой исследовательской работы в данном направлении астрологией систематически не проводится. В самом деле, известно, что планеты пребывают в разных созвездиях неодинаковое количество времени, более того, точка весеннего равноденствия, от которой отсчитываются знаки зодиака, не является неподвижной, а перемещается по эклиптике, совершая полный оборот за 26 тысяч лет. Это означает, что Солнце оказывается в зодиакальных созвездиях также не в одно и тоже календарное время, а постепенно смещается, запаздывая в среднем за две тысячи лет на одно созвездие (фактически зодиакальных созвездий тринадцать, но созвездие Змееносца в астрологических расчетах не принимается во внимание, Солнце пребывает в нем только 6 дней). Однако никаких поправок на подобные движения и неравномерности астрологические интерпретативные схемы не содержат. Эклиптика разделена на двенадцать равных частей, расчеты ведутся на основании подобного идеального разбиения, но это означает, что фактически астрология отказывается от положения о том, что расположение небесных светил определяет человеческую судьбу. По крайней мере некоторые важные эмпирические астрономические данные она использует некорректно с точки зрения методологии науки. При этом подобная некорректность не считается неприемлемой, наоборот, она освящена древней традицией астрологической практики. Такое оправдание традицией также не характерно для тех дисциплин, которые считаются подлинно научными. Оно, по-видимому, является более подходящим для того комплекса знаний, который складывался в донаучную эпоху, когда доминирующим было мифологическое осмысление действительности.

Астрология оказывается прикладной дисциплиной, для которой отсутствуют дисциплина фундаментальная, поскольку роль теоретических представлений в корпусе астрологии играют правила символической интерпретации, которые, вообще говоря, указывают лишь на основные тенденции влияния астрономических сил на человеческую личность, но не поддаются никакому количественному выражению.

Вот характерный пример из книги Д. Радьяра. - гороскоп королевы Виктории. "Солнце только что взошло, когда она родилась, к тому же это произошло примерно через час после новолуния в Близнецах. Мы видим личность редкой интеллектуальной одаренности (Близнецы) и эпоху, носящую печать ригидности и ограниченности, крайне подчеркнутого интеллектуализма (семь планет в четвертом квадранте мысли); в эту эпоху изумительное развитие получили средства транспорта и путешествия, а вместе с тем и нервные расстройства. Значение XII дома раскрывается тем фактом, что после смерти своего супруга королева жила в уединении большую часть жизни и что лучше всего она действовала оставаясь за сценой, через премьер-министра Дизраэли. Символ градуса Солнца дает значение аристократичности и достаточной индивидуальной силы. Мы можем сказать, что вся викторианская эпоха является типичным проявлением XII дома: подведение итогов, период кармического ускорения, конец цикла, предшествующий поразительным новшествам, готовым уже войти в жизнь.

Самый значительный момент жизни королевы соответствует 56 годам, когда был детально разработан план формирования Британской империи, и в качестве первого шага ее сын был послан в Индию. Тогда точка самости Виктории совпала с Солнцем, и ее личность поистине стала символом мирового значения, полностью проявив силу судьбы, истинной самости. Ее коронование в качестве императрицы Индии произошло через год, когда точка самости находилась в трине с Юпитером в I доме. Эта дата, также как и юбилей 1897 года, когда точка самости совпала с Юпитером в X доме, были высочайшими точками проявления ее могущества. Но ее истинная самость - не здесь, а в скрытых закулисных ходах, что очевидно подчеркивается новолунием в XII доме".

Легко заметить, что такие выражения, как "самость", "сила судьбы", "высочайшая точка проявления могущества" не являются и не могут являться научными терминами. Это - элементы особого идеологического стиля, псевдообъяснения путем подтверждающих истолкований событий прошлого и особенностей различных исторических эпох.

Вывод Несмотря на то, что астрология по своим задачам и способам их решения напоминает прикладную науку, от настоящей прикладной дисциплины она отличается по следующим существенным характеристикам. Во-первых, ее теоретические основания являются спекулятивно метафизическими, в основном они ведут свое происхождение от древних мифологических представлений. Во-вторых, они не могут быть прояснены никакой из существующих фундаментальных научных дисциплин. В-третьих, решение астрологических задач прямо опирается на эту спекулятивную метафизику, поскольку использует правила символической интерпретации астрономических явлений. В-четвертых, успешность или не успешность решения этих задач не может быть оценена с помощью каких-либо объективных критериев. Наконец, в-пятых, не существует процедуры, которая позволяла бы получать одинаковые результаты независимо от субъективного опыта астрологических интерпретаций и предсказаний. Любой астрологический прогноз носит заведомо личностный характер.

Возможно ли преобразование астрологии в подлинно научную дисциплину

Принятие тезиса о детерминированности земных событий небесными причинами требует тотального пересмотра всех психологических, педагогических, социологических, исторических, экономических и т.д. теорий и концепций, поскольку сам факт подобной глобальной детерминации ими не учитывается и, более того, им противоречит. Естественно, что признание такой детерминации и превращение астрологии в подлинную науку вышеуказанным способом приведет и к пересмотру философских концепций человека. Вопрос о свободе человека будет решен весьма определенным образом. Необходимо будет вносить серьезные изменения и в законодательство, и в бытовые общественные установления. Короче говоря, астрологическая научная революция, если она окажется возможной, будет иметь такие эпохальные планетарные последствия, которые можно сравнить разве что с возникновением цивилизации. Все это, на наш взгляд, говорит о том, что встраивание астрологии в корпус современного научного знания является гораздо более сложным и трудоемким делом, чем это кажется на первый взгляд.

Наконец, астрологическую теорию будет очень трудно совместить с существованием массовых однотипных событий, одновременно случающихся с большим количеством людей. 6 августа 1945 года в Хиросиме в результате атомной бомбардировки практически одновременно погибли десятки тысяч людей. Очевидно, что население такого большого города не может состоять из лиц одинакового возраста и пола, либо родившихся по одним и тем же знаком Зодиака. Тем не менее в их гороскопах, причем во всех без исключения, 1945 год, (а возможно и день - 6 августа) должен был бы быть отмечен как период, в который им угрожает смертельная опасность. Учитывая то, что все это должны были бы быть разные по содержанию гороскопы, такое совпадение выглядит совершенно невероятным.

Все подобные события, также как и стихийные бедствия и катастрофы, представляют собой естественные "решающие эксперименты" для проверки любой возможной научной астрологической теории. Предполагаемая требуемая точность для такой теории, в силу вышеуказанных обстоятельств, выглядит практически недостижимой для современной науки.

Но логически возможен и другой вариант развития событий. Если астрология не имеет реальных перспектив для превращения в подлинно научную дисциплину, соответствующую современным стандартам научности, то при изменении этих стандартов, т.е. в случае, если изменятся наши представления о науке и научной деятельности, астрология может получить шанс считаться научной дисциплиной без радикального изменения своего содержания. Речь в данном случае идет об обсуждаемой в философско-методологической литературе возможности трансформации образа науки, отступления от некоторых онтологических и методологических установок, присущих классической науке.

Попробуем оценить, насколько астрология соответствует подобным видоизменным чертам научного знания. Среди возможных в недалеком будущем изменений методологи предлагают рассматривать следующие альтернативы (Филатов В.П. Об идее альтернативной науки // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. М., 1990, с.157.)

"1. Естественный порядок не является от века данным. Материя не инертна - ей присущи источники самодвижения и активности и ее нельзя отождествлять с протяжением...

Первый из указанных признаков плохо совместим с астрологической картиной мира, поскольку описываемый ей порядок связей между космическими телами и людьми является вечным и неизменным, настолько неизменным, что даже реальные астрономические изменения в конфигурации небесных объектов не оказывают влияния на астрологические предсказания.

2. Разделение материального и идеального (сознания) относительно. Человек не только и не столько противостоит природе, сколько является ее имманентной частью. Он должен не управлять природой, а находиться в иных, например, диалогических отношениях с ней.

Второй признак большей частью касается изменения отношений между человеком и окружающей его средой обитания, к астрологии он имеет весьма косвенное отношение. Во всяком случае, вряд ли астрология предполагает какой-либо равноправный диалог с планетами, скорее наоборот, она здесь ближе к традиционной науке, ставившей своей целью использование человеком природных закономерностей в собственных утилитарных целях.

3. Нет единых для всех наук методов, возможны иные типы объяснения, помимо редукции целого к частям.

Третий из перечисленных признаков действительно может позволить астрологии рассчитывать на включение в число научных дисциплин. Расширение множества допустимых в науке способов объяснения за счет добавления используемых в астрологии символико-мифологических интерпретаций даст ей желаемый научный статус. Но вместе с тем подобное расширение предоставит аналогичный статус магии и оккультизму, а это в свою очередь может привести к практической утрате границ между наукой и другими формами духовной культуры.

4. Математическое знание не является универсальным языком и стандартом науки. Качественные, "понимающие" методы не менее важны".

Что же касается последнего, четвертого признака, то он скорее будет мешать астрологии получить признание в качестве науки, поскольку математическая составляющая играет в ней одну из ведущих ролей. Без весьма точных и технически сложных математических расчетов расположения небесных светил в те или иные моменты времени астрологические предсказания теряют свой смысл. Именно вычислительная техника создает здесь поле для применения символических интерпретаций. Без нее они повисают в воздухе. В этом отношении астрология оказывается весьма прочно привязанной к классическому идеалу математического естествознания и какие-либо изменения этого идеала в сторону отказа от математической строгости и точности приведут, по-видимому, к потере интереса к астрологическим прогнозам.

Таким образом, предполагаемые изменения в образе научного знания оказываются в целом неблагоприятными для надежд астрологии приобрести статус полноправной науки.

Уфология - квазинаука XX века

Из всех квазинаучных дисциплин уфология, пожалуй, пользуется наибольшей известностью и популярностью. В некотором смысле ее уже некорректно называть квазинаукой, поскольку в 1994 году ВАК РФ принял решение о включении уфологии в номенклатуру научных специальностей и о присвоении соответствующих ученых степеней. Однако ученые степени присваивались и по специальности "научный коммунизм", что не сделало это дисциплину наукой и не препятствовало ее исчезновению.

Вполне естественно, что уфология возникла именно в XX столетии, с началом эпохи космических полетов. В настоящее время уфологи имеют целую сеть научно-исследовательских центров практически во всех развитых странах мира. Они издают свою периодику, проводят конференции, симпозиумы и семинары.

Основная задача любого уфологического исследования заключается в определении, имела ли место в том или ином случае встреча с неопознанным летающим объектом как с порождением внеземной цивилизации, либо же это была какая-либо природная или техногенная аномалия. Процент подобных феноменов по разному оценивается сторонниками и противниками уфологии. Если один из наиболее известных отечественных уфологов В.Г. Ажажа считает, что таковых около 25 %, то скептики склоняются к величине на порядок меньше. По их мнению, только 2-3% аномальных явлений такого типа можно считать необъяснимыми с позиций современной (неуфологической) науки. Такой разброс в оценках свидетельствует не только об идеологических различиях между уфологами и их противниками. Он говорит также и об отсутствии единой методологии исследования подобных явлений.

Именно наблюдения, произведенные в основном случайными очевидцами событий, являются источником всех эмпирических данных о неопознанных летающих объектах (или неопознанных атмосферных явлениях - НАЯ). Наука, построенная исключительно на данных наблюдения, наука, в которой невозможны эксперименты, наука, в которой даже наблюдения нельзя производить систематически, является единственной в своем роде дисциплиной. Это - наука о "неизвестном". Причем эта невозможность воспроизведения является не столько методологической, сколько логической. В самом деле, если мы способны воспроизвести неизвестное атмосферное явление, то тогда оно перестает быть неизвестным, а тем самым перестает интересовать уфологию.

Кроме того, наблюдения неопознанных атмосферных явлений в своем большинстве осуществляются без специального оборудования. Это - неспециальные наблюдения, поэтому отчеты о них, даже сопровождающиеся фото- и видеоматериалами, требуют соответствующей интерпретации «специалиста». Ясно, что вследствие неполноты исходной информации, а также особенностей восприятия очевидцев, такие интерпретации нельзя осуществить без упрощений и искажений, степень ошибочности которых невозможно оценить.

Если речь идет о вмешательстве в земные события инопланетной цивилизации, находящейся на гораздо более высокой ступени научного и технического развития по сравнению с нами, то можно предполагать использование ими каких угодно закономерностей, в том числе и не известных нам, и прямо противоречащих нашим фундаментальным представлениям о физическом мире. С другой стороны, если исследователь верит в то, что зафиксированному событию можно найти естественное объяснение и продолжает искать его несмотря на неудачи остальных, то в конце концов может найтись совершенно неожиданное простое истолкование для наблюдения загадочных событий. Показательный случай описан в книге Дж. Рендлз "Паранормальные явления".

"...Ирвин Вейдер решил еще раз исследовать классическую фотографию, сделанную одним безупречно честным микробиологом в Уильяметт-Пасс (Орегон) и ставившую уфологов в тупик с 1966 года. Линзообразный объект на глазах автора взмывал ввысь от покрытых снегом верхушек деревьев, засасывая за собой шлейф снега. Но вместо одного смутного образа. Который наблюдал свидетель, пленка зафиксировала три отдельных силуэта. Предположили, что НЛО, каким-то образом нарушая известные законы физики, поочередно то дематериализуется, то материализуется вновь, успевая появиться и исчезнуть несколько раз за долю секунды, в течение которой был открыт затвор фотоаппарата.

Но Ирвин Вейдер обнаружил, что старый дорожный указатель на горной дороге дает на фотоснимке изображение, чрезвычайно похожее на тройной НЛО, если фотографировать этот указатель, проезжая мимо на большой скорости. Уфолог реконструировал внешний вид, который мог иметь в 1966 году этот старый знак и, используя ту же скорость и тот же объектив, получил снимок, настолько похожий на знаменитую фотографию НЛО, что практически не осталось места для сомнения. А ведь раньше никто и не подозревал, что этот многообещающий случай окажется на поверку банальным дорожным знаком! Работа Вайдера прекрасно демонстрирует необходимость нетрадиционного мышления и упорства в ходе исследования".

Для квазинаучных дисциплин характерна апелляция к общественному мнению, к массовому сознанию. Не выдерживая серьезного профессионального спора, сторонники уфологии, парапсихологии и подобных культурных образований стремятся сделать арбитром публику, спекулируя, во-первых, на загадочности и таинственности обсуждаемых явлений, во-вторых, на недоверии к ученым и государственным структурам, которые они представляют (оппоненты либо не являются независимыми в своих суждениях, либо являются "материалистами-догматиками", отстаивающим не истину, а определенную идеологию), а в-третьих, на сложности теоретических представлений современной науки, которые оказываются раздражающе недоступными для непрофессионалов.

Таким образом, мы видим, что уфология, также как и астрология, не обладает необходимыми свойствами, которые позволили бы ей стать подлинно научной дисциплиной. Отсутствие определенного предмета исследования и невозможность его ограничения порождает невозможность построения какой-либо базовой научной теории, описывающей и объясняющей явления выделенной предметной области. Отсутствие такой теории (или класса теорий) обусловливает ограниченность исследовательского арсенала уфологии: подавляющее большинство эмпирических данных получено в результате наблюдений. Редкость и аномальность изучаемых явлений заставляет обращаться к наблюдениям случайных очевидцев, что приводит к использованию описаний, чья достоверность сомнительна, а качество и точность неудовлетворительны. Наблюдение явлений, которые удалены от наблюдателя на многие километры, и которые очень часто не оставляют материальных следов своего существования на месте события, конечно же, неспособны обеспечить исследователей такими же точными количественными данными, какие могут быть получены и зафиксированы приборами в результате лабораторных экспериментов.

Тем самым уфология вынуждена оставаться качественной дисциплиной, использующей для объяснения тех или иных эффектов ad hoc гипотезы, при этом ее нельзя отнести ни к фундаментальным, ни к прикладным наукам. По способам решения своих задач она скорее ближе к расследованию преступлений, чем к естественнонаучным исследованиям. Это сходство не случайно и связано с двумя особенностями уфологии:

1) признанием принципиальной возможности искусственного характера наблюдаемых явлений как результата деятельности субъекта, имеющего земное (секретные разработки) или внеземное (космические пришельцы) происхождение (этот субъект - аналог преступника в криминалистике);

2) наличием чрезвычайно широкой области допустимых гипотез, объясняющих тот или иной аномальный эффект (см. пример с дорожным знаком). Поскольку данные наблюдения, как правило, не позволяют отделить существенные свойства аномальных явлений от случайных, постоль


Поделиться с друзьями:

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...

Индивидуальные очистные сооружения: К классу индивидуальных очистных сооружений относят сооружения, пропускная способность которых...

История создания датчика движения: Первый прибор для обнаружения движения был изобретен немецким физиком Генрихом Герцем...

Археология об основании Рима: Новые раскопки проясняют и такой острый дискуссионный вопрос, как дата самого возникновения Рима...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.06 с.