Глава 4. Особенности исполнения прозаических произведений разных жанров

ИСПОЛНЕНИЕ РАССКАЗА

Чтение текста

Задание. Прочтите рассказ В. Ю.Драгунского для дальнейшего анализа.

“Он живой и светится...”

I. Однажды вечером я сидел во дворе, возле песка, и ждал маму. Она, наверное, задерживалась в институте или в магазине или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. Не знаю. Только все родители нашего двора уже пришли, и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверно, пили чай с бубликами и брынзой, а моей мамы все еще не было...

И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки, и радио заиграло музыку, и в небе задвигались темные облака – они были похожи на бородатых стариков...

И мне захотелось есть, а мамы все не было, и я подумал, что, если бы я знал, что моя мама хочет есть и ждет меня где-то на краю света, я бы моментально к ней побежал, а не опаздывал бы и не заставлял ее сидеть на песке и скучать.

II. И в это время во двор вышел Мишка. Он сказал:

– Здорово!

И я сказал:

– Здорово!

Мишка сел со мной и взял в руки самосвал.

– Ого! – сказал Мишка. – Где достал? А он сам набирает песок? Не сам? А сам сваливает? Да? А ручка? Для чего она? Ее можно вертеть? Да? А? Ого! Дашь мне его домой?

Я сказал:

– Нет, не дам. Подарок. Папа подарил перед отъездом.

Мишка надулся и отодвинулся от меня. На дворе стало еще темнее.

III. Я смотрел на ворота, чтоб не пропустить, когда придет мама. Но она все не шла. Видно, встретила тетю Розу, и они стоят и разговаривают и даже не думают про меня. Я лег на песок.

Тут Мишка говорит:

– Не дашь самосвал?

– Отвяжись, Мишка.

Тогда Мишка говорит:

– Я тебе за него могу дать одну Гватемалу и два Барбадоса!

Я говорю:

– Сравнил Барбадос с самосвалом...

А Мишка:

– Ну, хочешь, я дам тебе плавательный круг?

Я говорю:

– Он у тебя лопнутый.

А Мишка:

– Ты его заклеишь!

Я даже рассердился:

– А плавать где? В ванной? По вторникам?

И Мишка опять надулся. А потом говорит:

– Ну, была не была! Знай мою добрость! На!

И он протянул мне коробочку от спичек. Я взял ее в руки.

– Ты открой ее, – сказал Мишка, – тогда увидишь!

IV. Я открыл коробочку и сперва ничего не увидел, а потом увидел маленький светло-зеленый огонек, как будто где-то далеко-далеко от меня горела крошечная звездочка, и в то же время я сам держал ее сейчас в руках.

– Что это, Мишка, – сказал я шепотом, – что это такое?

– Это светлячок, – сказал Мишка. – Что, хорошо? Он живой, не думай.

– Мишка, – сказал я, – бери мой самосвал, хочешь? Навсегда бери, насовсем! А мне отдай эту звездочку, я ее домой возьму...

V. И Мишка схватил мой самосвал и побежал домой. А я остался со своим светлячком, глядел на него, глядел и никак не мог наглядеться: какой он зеленый, словно в сказке, и как он хоть и близко, на ладони, а светит, словно издалека... И я не мог ровно дышать, и я слышал, как стучит мое сердце, и чуть-чуть кололо в носу, как будто хотелось плакать.

И я долго так сидел, очень долго. И никого не было вокруг. И я забыл про всех на белом свете.

I-A. Но тут пришла мама, и я очень обрадовался, и мы пошли домой. А когда стали пить чай с бубликами и брынзой, мама спросила:

II-А. – Ну, как твой самосвал?

А я сказал:

– Я, мама, променял его.

III-А. Мама сказала:

– Интересно! А на что? Я ответил:

– На светлячка! Вот он, в коробочке живет. Погаси-ка свет!

IV-A. И мама погасила свет, и в комнате стало темно, и мы стали вдвоем смотреть на бледно-зеленую звездочку.

Потом мама зажгла свет.

– Да, – сказала она, – это волшебство! Но все-таки как ты решился отдать такую ценную вещь, как самосвал, за этого червячка?

– Я так долго ждал тебя, – сказал я, – и мне было так скучно, а этот светлячок, он оказался лучше любого самосвала на свете.

V-A. Мама пристально посмотрела на меня и спросила:

– А чем же, чем же именно он лучше?

Я сказал:

– Да как же ты не понимаешь?! Ведь он живой! И светится!..

4.1.2. Ответы на основные вопросы

1. Нравится ли мне произведение, которое я собираюсь прочитать детям? Чем оно меня привлекло? Что в нем есть особенного?

2. Ради чего я хочу прочитать детям именно это произведение? Что с ними должно произойти, когда они его прослушают? Какие чувства я хочу у них вызвать? О чем хочу поразмышлять вместе с ними?

У меня как читателя все “Денискины рассказы” вызывают эмпатию. То, как В.Ю. Драгунский относится к детям, то, как тонко он разбирается в движениях детских душ, вызывает уважение и восхищение. Его легкая ирония, направленная на мир не всегда оказывающихся на высоте положения взрослых, которым тоже есть чему поучиться у своих детей, заставляет критически взглянуть на себя. Владение средствами комического, знание особенностей детской речи делают рассказы писателя живыми, вызывают уверенность в глубокой жизненной правде, которая лежит в их основе.

Рассказ “Он живой и светится...” переносит нас в мир маленьких детей, еще дошкольников, но ставит серьезные проблемы, о которых, я полагаю, важно задуматься и моим воспитанникам. Но я не хочу объяснять им на скучных примерах, что такое настоящие жизненные ценности. Мне кажется, что, прослушав рассказ, они почувствуют это сами. А после чтения я побеседую с ними и узнаю, как они отнеслись к поступку Дениски, чью сторону в конфликте приняли, и помогу разобраться в описанной писателем ситуации, не навязывая своего мнения, а привлекая внимание детей к причинам поступков героев, их словам и чувствам.

Литературоведческий анализ

“Он живой и светится...” – литературное произведение. Его автор – русский детский писатель Виктор Юзефович Драгунский (1913–1972). Первые рассказы о Дениске, позже объединенные в книгу “Денискины рассказы”, были написаны в 1959 году. Время действия книги – начало 60-х годов XX века.

Это эпическое произведение, так как в его основе – повествование о жизни героя; поскольку в произведении речь идет только об одном событии и в нем мало действующих лиц, то это рассказ (жанр), написанный прозой.

Рассказ “Он живой и светится...” знакомит читателей с Дениской, точнее, с особенностями мировосприятия этого мальчика, с уже существующей у него, хотя и осознаваемой лишь интуитивно, системой ценностей.

Название рассказа необычное и, как становится понятно в финале, метафорическое. В название автор выносит слова Дениски, который отстаивает перед мамой свое представление о ценностях.

В рассказе всего три действующих лица – Дениска, его друг Мишка и мама Дениски. Главный герой, безусловно, Дениска. Мы становимся свидетелями его ожидания запаздывающей с работы мамы, его встречи с Мишкой и разговора между мальчиками. Мишке понравился Денискин самосвал, и он хочет выменять его. Сначала Дениска отказывается от предложений Мишки, но потом соглашается отдать самосвал за светлячка. Любуясь светлячком, Дениска дождался мамы, а дома попытался объяснить ей, почему он выменял “червячка” на такую дорогую игрушку – папин подарок. Это фабула рассказа.

Экспозицией является фрагмент, заканчивающийся словами “...сидеть на песке и скучать”. В экспозиции мы узнаем и о скрытом конфликте Дениски и мамы: мама опаздывает.

Завязка начинается со слов И в это время во двор вышел Мишка (первое вдруг) и заканчивается словами Мишка надулся и отодвинулся от меня. На дворе стало еще темнее.

Следующий фрагмент – развитие действия – это предложения Мишки. Развитие действия завершается первой кульминацией – Я открыл коробочку... А мне отдай эту звездочку, я ее домой возьму, – за которой следует развязка, разрешение конфликта между Мишкой и Дениской. И Мишка схватил мой самосвал... И я забыл про всех на белом свете.

Приход мамы, казалось бы, снимает намеченный в экспозиции скрытый конфликт – рассказ может быть завершен.

Но тут же начинается новое действие и намечается новый конфликт. Экспозицией в нем становится сообщение о приходе мамы, а завязкой – вопрос мамы о самосвале. Действие развивается стремительно и летит к кульминации: И мама погасила свет... Но рассказ построен так, что развязки этого конфликта в нем нет, финал оказывается открытым: мы слышим вопрос мамы и ответ сына. Но сказать однозначно, приняла ли мама позицию сына, нельзя.

Наличие второго конфликта и открытого финала придают рассказу своеобразие и многоплановость.

Дениска предстает в этом рассказе как мальчик, наделенный фантазией, воображением, способностью откликаться на тончайшие движения окружающего его мира, устремленный к тайне, сказке и умеющий увидеть сказку в реальной жизни: чудо светлячка – это чудо природы, которое сильнее и грандиознее сказочного волшебства именно потому, что абсолютно реально. Светлячка можно держать в руке, но это не лишает его прелести и сказочности.

Способность Дениски видеть в обычном, повседневном что-то свое обозначена писателем в самом начале рассказа. Дениска ждет маму, но его настроение нельзя определить одним словом, нарисовать одной краской. Ожидание того, кто опаздывает, всегда доставляет нам волнения – волнуется и Дениска, но это не мешает ему размышлять, чтобы погасить тревогу: “она, наверное, задерживалась в институте или в магазине или, может быть, долго стояла на автобусной остановке”. Это предложение говорит и о том, что Дениска уже не в первый раз оказывается в подобной ситуации, что он прекрасно знаком с жизненными реалиями. Но несмотря на целый ряд возможных и объективных обстоятельств, задержавших маму, Дениска все-таки обижается. Об этом говорят следующие два предложения. И мы понимаем, что ему очень одиноко.

Драгунский добивается контраста между уютным домашним миром, который есть у каждого ребенка, и положением Дениски, на время лишенного тепла повседневности. Но это еще не все, что мы узнаем о герое рассказа. Уже первый абзац раскрывает нам уникальное качество мальчика – его фантазию, способность мгновенно переноситься из реального мира в воображаемый. Вот он видит маму на автобусной остановке, а вот – своих сверстников, пьющих чай. Во втором абзаце внимание Дениски переключается на пейзаж, который тоже становится пищей для фантазии: огоньки окон и музыка аккомпанируют танцу облаков. В.Ю. Драгунский строит предложение так, что движение “темных облаков” воспринимается как следствие заигравшей музыки. И тут же облака превращаются в бородатых стариков. Это сравнение несет и эмоциональную окраску: Дениска устал, день завершен – образ старости появляется как ассоциация, вызванная и формой облаков, и их цветом, и психологическим состоянием героя. Многоточие в конце предложения указывает и на то, что фантазия героя устремляется дальше, и на то, что проходит время.

Именно течение времени приводит Дениску к новому состоянию: он уже проголодался. Повтор “а мамы все не было” (конец первого и начало третьего абзацев) подчеркивает неумолимое движение времени и усиливает чувство одиночества мальчика. Его фантазии все больше и больше определяются этим чувством, и конкретный образ мамы занимает в них центральное место. Мы понимаем, что герой привязан к маме, что без нее ему скучно и ничто ему ее не заменит. Он создает модель поведения, которая приемлема для него и которую он ждет от взрослых: нельзя заставлять ждать того, кого любишь, кто в тебе нуждается; нет ничего важнее, чем дорогой тебе человек.

Вот как много мы узнаем о Дениске из экспозиции рассказа.

Действие начинается с появления Мишки. Частица “и” в начале первого предложения подчеркивает внезапность его появления. Приветствие – подражание взрослым – рождает надежду на то, что Мишка сможет отвлечь Дениску от грустных мыслей, скрасить время ожидания. Но, чтобы это произошло, Мишка должен хотя бы удивиться тому, что Дениска во дворе один, обратить внимание на то, что он не играет, почувствовать его эмоциональное состояние. Но этого не происходит, поскольку внимание Мишки приковывает не Дениска, а игрушечный самосвал. О том, что у Дениски с собой игрушка, мы узнаем именно от Мишки, сам герой словно забыл про него, погруженный в свои переживания и фантазии.

Вопросы, которые обрушивает Мишка на своего товарища, отменяют диалог. Драгунскому не нужно описывать, что делает мальчик в это время: мы легко восстанавливаем его действия по вопросам, которые он задает. Ответов Дениски мы не слышим: он выключен из диалога, а Мишка, по сути, в них не нуждается. Мишка напорист и практичен: ему понравилась игрушка, и он просит разрешения взять ее домой. Просьба естественная и понятная, поэтому Дениска старается объяснить свой отказ: это подарок папы. За этой короткой репликой кроется глубокое содержание, которое ребенок еще не может передать словами: подарок становится своеобразным заменителем отсутствующего папы, а разве папу можно одолжить? Это очевидно для Дениски, но не для Мишки. Вновь в рассказе звучит лейтмотив обиды. И природа словно реагирует на случившееся: “На дворе стало еще темнее”. Конечно, время не стоит на месте, но темнеет на душе у Дениски, потому что ссоры он не хочет, но и изменить себе не может.

Конфликт обозначен: Мишка обиделся на Дениску из-за отказа одолжить самосвал, а Дениска продолжает переживать свой затянувшийся странный конфликт то ли с мамой, то ли со временем. Не отвлек Мишка друга от переживаний, не скрасил его одиночества, и поэтому Дениска вновь предается фантазиям на тему “Причина опоздания мамы”. Его ожидание достигает высшей точки, о чем свидетельствует фраза: “Я смотрел на ворота, чтоб не пропустить, когда придет мама”. Но заметим, Дениска не жалуется товарищу, ни слова не говорит о том, что он волнуется, что ему скучно: ведь и маму не заменит никто.

Мишка же не обращает внимания на позу Дениски, на его взгляд, не чувствует его напряжения: он озабочен своей проблемой – самосвалом. Словно объяснения Дениски и не было! Развитие действия обретает стремительность: Мишка начинает торговаться. Начинается второй акт пьесы под названием “Самосвал”. Реплика Дениски уже не объяснение. Она звучит даже грубо, будто Дениска отмахивается от навязчивой мухи. А Мишка как ни в чем не бывало продолжает торг и добивается того, что Дениска отвечает. В этом диалоге обозначаются ценности второго героя: что именно он готов отдать за понравившийся ему самосвал – “подарок папы”. Для Мишки ответы Дениски только повышают цену товара, для Дениски же предложения Мишки абсурдны сами по себе, но “лопнутый плавательный круг” – это уж слишком. Глагол “рассердился” показывает реакцию Дениски, а его ответ звучит колко-иронично и служит сигналом к прекращению торга.

Последняя попытка Мишки – спичечный коробок – вызывает поначалу удивление: что же еще может он сопоставить с подарком Денискиного папы? Но Мишка намекает на свою “чрезмерную доброту”, и мы понимаем, что он выложил свою последнюю карту – самое дорогое для него, самое ценное, чем он владеет. Что же это может быть?

То, что открылось Дениске в спичечном коробке, – тайна. Мы только наблюдаем ее вместе с героем. Описание передает и чувства мальчика, и яркость его фантазии. Сравнение “светло-зеленого огонька” с далекой крошечной звездочкой (уменьшительные суффиксы создают образ чего-то очень маленького) было бы не так уж и интересно, если бы не было частью оксюморона: звездочка далеко-далеко – и в то же время она на ладони. Вот это совмещение невозможных пространственных ощущений и вызывает у Дениски восторг, заставляющий его перейти на шепот. А Мишка, как купец, нахваливает свой товар. Неужели он никогда не переживал того, что переживает на наших глазах Дениска? Обратим внимание на то, что Мишка понимает, что светлячок не “лопнутый круг”, что он действительно хорош, но при этом готов променять его на игрушку. Неслучайно Драгунский подчеркивает, что, услышав предложение Дениски, Мишка “схватил” самосвал и “побежал домой”: вдруг товарищ передумает!

А для Дениски светлячок – это прежде всего чудо. Его описание предлагается во второй раз: мальчик не может оторваться от огонька. Сравнение цвета “зеленый, словно в сказке” взывает к читательскому воображению: мальчик не в силах описать его оттенки. Нет у него слов и для выражения своих переживаний, поэтому он описывает только физические ощущения: “не мог ровно дышать”, “слышал, как стучит мое сердце”, “кололо в носу, как будто хотелось плакать”. Если мы воспроизведем это состояние, то и испытаем то чувство, которое не умеет обозначить Дениска. Сила светлячка такова, что заставляет Дениску забыть обо всем на свете – даже о маме! Впечатлительность ребенка удивительна: мир открыт для всех, но не все способны удивляться, отзываться на его призывы, замечать его чудеса и тайны.

Конфликт между Дениской и Мишкой разрешен к обоюдному удовольствию, но рассказ еще не закончен: ведь мы-то помним, что герой ждет маму.

Ценностные категории заданы Драгунским как оппозиция: с одной стороны, материальные – самосвал, марки, плавательный круг – то, что ценит Мишка; с другой – подарок папы, дом и светлячок – то, что оказывается важным для Дениски.

Образ мамы – взрослого человека – помогает писателю обозначить оппозицию “ценная вещь” – и “червячок”, проявить ее, привлечь к ней внимание читателя. Неожиданно в рассказе именно то, что проблема выбора встает не перед ребенком, который мгновенно решает этот вопрос, а перед взрослым человеком.

Мама, узнав о поступке сына, как будто занимает положение Мишки в конфликте с Дениской, а Дениска отстаивает свою правоту. И мы тревожимся, поймет ли мама сына, не разрушит ли одним словом чудо, не посягнет ли на хрупкую еще, но так тонко чувствующую душу ребенка грубым вмешательством.

Впрочем подозрения быстро отменяются хотя бы тем, как смело Дениска отвечает на вопрос мамы о самосвале. Он не обманывает, не изворачивается – значит, не ждет наказания. Нет и многоточий, которые говорили бы о заминке, неуверенности отвечающего. Только обращение перед сказуемым звучит как разбег, подготовка к прыжку – значит, все-таки Дениска понимает, что оценки его и мамы могут не совпасть.

Реакция мамы говорит о ее родительской позиции: сначала понять – потом делать выводы. Ей важно узнать, что же для ее сына оказалось дороже папиного подарка. Кульминация этой части по смыслу практически совпадает с предыдущей: теперь маме открывается чудо, и ее впечатления хоть и не описаны подробно(рассказчик Дениска может передать только то, что он видит и слышит), но оценка совпадает с сыновней – “волшебство”.

Однако взрослое сознание вторгается в сказочный мир и, кажется, готово его разрушить. Мама задает сыну конкретный “взрослый вопрос”, подчеркивая материальную суть предметов: ценная вещь самосвал – и червячок. Не отречется ли Дениска от своего чуда, не обнаружит ли очевидное: это всего лишь насекомое! А Дениска не колеблется: его позиция определена, и он пытается объяснить маме причину своего выбора.

Финал рассказа неоднозначен. Может показаться, что мама сопротивляется и добивается от сына конкретного ответа: “чем именно он лучше?”. С точки зрения взрослого, оценивающего мир, как и Мишка, по степени полезности и материальной стоимости, ответить на него практически невозможно. А вот ребенок справляется с этой трудностью мгновенно, даже не замечая ее. Напротив, “непонятливость” мамы даже вызывает у него раздражение. Но одно обстоятельство в авторской ремарке перед вопросом мамы заставляет усомниться в мамином непонимании: Драгунский пишет: пристально посмотрела на меня. Вот в этом пристально и таится намек на то, что мама испытывает сына, намеренно “давит” на него, проверяя прочность его позиции.

Финал рассказа открытый, развязка отсутствует и заставляет читателя вновь и вновь возвращаться к вопросу о том, сохранит ли Дениска романтическое отношение к миру и надежду на то, что взрослые его поймут.

Выбор автором формы повествования от первого лица – рассказчик сам Дениска – помогает писателю показать, каким видит мир ребенок, который далеко не все понимает, а если понимает, то не все может объяснить, выразить словами. Но зато его чувства не замутнены, у него еще нет стереотипов, он непосредствен и эмоционален, тонко улавливает фальшь, неискренность. Оценки ребенка не всегда будут верны, не всегда справедливы из-за непонимания и незнания всех деталей ситуации, что, в свою очередь, будет рождать комическое.

Итак, в центре внимания Драгунского душа ребенка – внутренний мир Дениски и его друга Мишки. Писатель подчеркивает различия в их жизненных позициях, системах ценностей, характерах, а кроме того, знакомит нас и с мамой Дениски, безусловно, оказывающей огромное влияние на сына, вызывающей его доверие и нежную любовь. Автор открывает и детям, и взрослым уникальную способность ребенка любить мир, ценить в нем превыше всего красоту, поэзию. Этот рассказ – своеобразная прививка читателям от пошлости, бытовой заземленности. Так можно определить пафос этого произведения, его идею.

Чистота души ребенка, по Драгунскому, должна заставить взрослых прислушаться и к мнению маленького человека, обратить их внимание на то, что процесс становления личности сложен и требует бережного отношения и внимания. “Денискины рассказы” явно написаны не только для детей, но и для их родителей: уроки жизнь преподносит и тем, и другим.

В ходе анализа мы выявили конфликт и его участников, определили, как меняется эмоциональная атмосфера рассказа и состояние каждого участника, раскрыли особенности внутреннего мира каждого мальчика и увидели принципиальные различия между героями. Все это привело нас к пониманию скрытого в рассказе подтекста и его идеи. Теперь, помня, что задача чтеца – донести до слушателя не только содержание, но и смысл рассказа в целом и каждой фразы в частности (подтекст), заразить слушателя состоянием главного героя, вызвать в слушательском воображении определенное видение мира, – отразим сделанные нами наблюдения в разметке текста и постараемся детально прояснить подтекст каждой фразы.

Исполнительский анализ

Римскими цифрами пронумеруем элементы фабулы и подумаем, какие картины мы будем рисовать своим слушателям и какие чувства мы будем пробуждать в них, какие мысли и оценки будем выражать, читая каждую часть.

Условные обозначения:

/ – логическая пауза между синтагмами;

// – логическая пауза между смысловыми частями сложного предложения;

/// – логическая пауза после конца предложения перед новым предложением и между абзацами;

\ – психологическая пауза;

| – люфтпауза;

|| – интонационная пауза;

слово, выделенное курсивом, – синтагматическое ударение;

выделенное курсивом и подчеркнутое слово – фразовое ударение;

выделенное полужирным курсивом и подчеркнутое слово – логическое ударение, отменяющее нормативное фразовое.

 

Сначала выполним техническую работу: разобьем текст на фразы, синтагмы, расставим логические паузы, синтагматические и фразовые ударения, исходя из логических законов речи.

 

I. Однажды вечером / я сидел во дворе, / возле песка, / и ждал маму. И/ Она, наверное, задерживалась в институте или в магазине / или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. /// Не знаю. Ill Только все родители нашего двора уже пришли, // и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверное, пили чай с бубликами и брынзой, II а моей мамы все еще не было...///

И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки. // и радио заиграло музыку, //ив небе задвигались темные облака – // они были похожи на бородатых стариков...///

И мне захотелось есть. // а мамы все не было. // и я подумал. // что, если бы я знал. // что моя мама хочет есть и ждет меня где-то на краю света, // я бы моментально к ней побежал, / а не опаздывал бы / и не заставлял ее сидеть на песке и скучать. ///

 

Теперь подумаем над логическими ударениями и психологическими паузами. Нужны ли они в этой части? Для удобства пронумеруем предложения.

Расстановка логических ударений и психологических пауз мотивируется подтекстом, смыслом, который вкладывает в произносимую фразу рассказчик. Мы уже выяснили, что Дениска ждет, скучает и не знает, чем заполнить свое одиночество, как преодолеть его. Чтобы передать в чтении это состояние, выделим в четвертом предложении словосочетания со словом все (все родители; все ребята; при этом они будут произносится слитно, как одно слово: всеродители, всеребята). Местоимение все не случайно повторяется автором – значит, перед нами повтор, требующий усиления звучности на втором словосочетании. Логическое ударение в последней части сместится на местоимение моей (моей мамы), подчеркнув тем самым противопоставление родителей других ребят и мамы Дениски. Это слово окажется главным во всем предложении, и на него сместится фразовое ударение. Психологическая пауза после слова мамы создаст смысловое напряжение.

В шестом предложении логическое ударение отменяет синтагматическое, падающее на слово знал, которое мы поставили по правилам логики речи: смысл предложения в том, что Дениска противопоставляет себя маме, поэтому акцент следует сделать на местоимении я, подчеркивая противопоставление Дениска (я) – мама (она).

Конечно, для Дениски важно и то, что он не стал бы раздумывать, поэтому, казалось бы, логическое ударение должно прийтись на слово моментально. Но в предложении есть противопоставление и однородные сказуемые, что отменяет наше решение: побежал, а не опаздывал бы... не заставлял... Добавим, что инверсия в этой части (к ней побежал вместо побежал к ней) усиливает позицию сказуемого.

После работы с подтекстом наш разметка примет несколько иной вид:

 

1. Однажды вечером / я сидел во дворе, / возле песка, / и ждал маму. /// 2. Она, наверное, задерживалась в институте или в магазине /или, может быть, / долго стояла на автобусной остановке. /// 3. Не знаю. /// 4. Только все родители нашего двора уже пришли, // и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверное, пили чай с бубликами и брынзой, // а моей мамы \ все еще не было... /// \

5. И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки. // и радио заиграло музыку, //ив небе задвигались темные облака – // они были похожи на бородатых стариков... /// \

6. И мне захотелось есть. // а мамы все не было. // и я подумал. // что, если бы я знал, // что моя мама хочет есть и ждет меня где-то на краю света, // я бы моментально к ней побежал, / а не опаздывал бы I и не заставлял ее сидеть на песке и скучать. ///

 

Теперь будем работать над плавностью, изменениями тона и силы голоса, помня, что все эти средства речевой выразительности должны быть оправданы содержанием рассказа.

Экспозицию нужно прочитать плавно, размеренно: ведь она передает размышления мальчика и томительный процесс ожидания. Время тянется медленно. Эту атмосферу мы воссоздадим, если будем произносить фразы плавно, делая между ними большие паузы, передающие течение времени. В то же время многочисленные союзы “и”, соединяющие как простые предложения в составе сложных, так и абзацы, задают ритм и выполняют связующую функцию – одно состояние плавно вытекает из другого, настроение мальчика постепенно (!) ухудшается. Последнее слово экспозиции – скучать – как финальный аккорд: к нему устремлен весь этот микротекст.

Дениска скучает, поэтому говорить он должен с некоторой грустью и не очень громко. Но печаль его даже привычна (мама не в первый раз задерживается), в ней нет раздражения, Дениска не волнуется, поэтому и слова произносятся медленно. И лишь в шестом предложении в интонации появится легкая обида и даже возмущение.

Все предложения повествовательные, значит, интонация в конце каждого понижается. Но многие предложения сложные по своей структуре, это требует выделения главной смысловой части всего предложения, что мы и сделали, поставив фразовые ударения. Многоточия в конце первого и второго абзацев – знаки долгой паузы, пауза логическая совпадет здесь с психологической. Слушатель будет испытывать напряжение, ждать, не появится ли мама Дениски. Текст экспозиции стремится к последнему предложению, к его последнему слову, поэтому можно несколько увеличить темп речи, читая шестое предложение. Здесь же следует и увеличить силу голоса, читать громче, тем самым показав, что Дениска все-таки обиделся.

Проделаем аналогичную работу с остальными частями.

II. И в это время во двор вышел Мишка. // Он сказал: /

– Здорово! ///

И я сказал: /

– Здорово! ///

Мишка сел со мной / и взял в руки самосвал. ///

– Ого! – / сказал Мишка. /// – Где достал? /// А он сам набирает песок? /// Не сам? /// А сам сваливает? /// Да? /// А ручка? /// Для чего она? /// Ее можно вертеть? /// Да? ///А? /// Ого! /// Дашь мне его домой?///

Я сказал: /

– Нет. I не дам. /// Подарок. /// Папа подарил перед отъездом. ///

Мишка надулся и отодвинулся от меня. /// На дворе стало еще темнее. ///

 

Эмоции рассказчика в этой части можно представить так: надежда (появился друг) – разочарование (самосвал для Мишки важнее, чем Дениска).

Но в этой части звучит и речь Мишки, поэтому для него мы тоже должны найти характерную интонацию. Каковы же его чувства? Сначала радость (он видит во дворе друга, с которым можно поиграть). Но внимание Мишки переключается на самосвал: он его изучает, задает вопросы и сам же находит на них ответы, исследуя машину. Читая его монолог, исполнитель должен стать ребенком, который рассматривает игрушку, которому жутко интересно, как она действует, что она может, и которому все больше хочется иметь такую же, хотя бы ненадолго.

Логическое ударение появится только в одном предложении: “Папа подарил перед отъездом”. Здесь важно, что это подарок папы, а не кого-нибудь еще. Но ведь важно и то, что папа уехал, его нет – подарок словно заменяет его. Как это передать интонационно? Разобьем предложение на две синтагмы с помощью психологической паузы, поставим ударение на словах папа и перед отъездом: Папа подарил \ перед отъездом – и произнесем вторую часть как пояснение.

 

III. Я смотрел на ворота, // чтоб не пропустить, / когда придет мама. Ill Но она все не шла. /// Видно, встретила тетю Розу, // и они стоят и разговаривают и даже не думают про меня. /// Я лег на песок. III

Тут Мишка говорит: //

– Не дашь самосвал? ///

– Отвяжись. I Мишка. ///

Тогда Мишка говорит: //

– Я тебе за него могу дать одну Гватемалу и два Барбадоса!. ///

Я говорю: II

– Сравнил Барбадос / с самосвалом... ///

А Мишка:

– Ну, хочешь, // я дам тебе плавательный круг? ///

Я говорю: //

– Он у тебя лопнутый. ///

А Мишка: //

– Ты его заклеишь!.

Я даже рассердился: //

– А плавать где? /// В ванной? /// По вторникам? ///

И Мишка опять надулся. /// А потом говорит: //

– Ну, / была не была! Знай мою добрость! /// На! ///

И он протянул мне коробочку от спичек. /// Я взял ее в руки. ///

– Ты открой ее, // – сказал Мишка, – // тогда увидишь!.

 

Третью часть рассказчик начинает с усилившимся чувством обиды: он ждет маму, а она... Поэтому у Дениски и появляются предположения не об объективных причинах ее опоздания, как в первой части, а о тете Розе, которая вызывает у него раздражение, переносящееся и на маму: и даже не думают про меня. Усилительная частица даже показывает место ударения. Фраза “Я лег на песок” произносится с отчаянием, словно Дениска потерял всякую надежду и это некий знак протеста.

Мишка же не замечает состояния друга. Он занят только самосвалом: цель всех его речей и действий – выменять понравившуюся ему игрушку. Поэтому он не реагирует на раздражение Дениски, на его ироничные замечания, последовательно перечисляя все свои “сокровища”. При этом ему важно убедить Дениску в том, что это стоящие вещи: он нахваливает их, как опытный торговец.

Дениска же только раздражается: все предложения Мишки кажутся ему смешными, да ему вообще не до Мишки, он как бы отмахивается от него. Он не хочет обидеть друга, но и вступать в торг тоже не хочет: он занят другим, его тревожит опоздание мамы. Эмоциональная кульминация сцены – Дениска все-таки сердится. Его вопросы должны прозвучать резко, отрывисто, с усилением голоса.

Диалог прерывается паузой: Мишка обиделся. Но желание получить самосвал сильнее обиды. Мишка решается на последний шаг: он готов отдать действительно лучшее, что у него есть. При этом он сразу объясняет, что сокровище в самом коробке, опасаясь нового раздражения Дениски. Значит, речь чтеца ускорится на последних фразах Мишки.

Диалог произносится отрывисто, потому что предложения маленькие, многие из них неполные. Каждую новую Мишкину попытку выменять самосвал предваряют паузы. Слова автора, вводящие реплики персонажей, произносятся быстрее, чем сами реплики, и как бы отодвигаются на второй план.

IV. Я открыл коробочку I и сперва ничего не увидел. // а потом \ увидел маленький светло-зеленый огонек, // как будто где-то далеко-далеко от меня I горела крошечная звездочка, // и в то же время / я сам держал ее сейчас в руках. ///

– Что это, / Мишка, II – сказал я шепотом, – // что это такое? ///

– Это светлячок. // – сказал Мишка. – // Что, / хорошо? /// Он живой. I не думай. //

– Мишка, /// – сказал я, – // бери мой самосвал, / хочешь? /// Навсегда бери, / насовсем!. ///А мне отдай эту звездочку, // я ее домой возьму... ///

 

Настроение Дениски в четвертой части резко меняется. Первое предложение повествовательное, сообщающее о содержимом коробочки. Смысл его в том, что мальчик пока не понимает, что же именно находится в коробке: он видит чудо – звездочку. В повествование включено описание, которое нужно прочитать, переживая потрясение, удивление: звездочка далеко и одновременно – в руках. После первого предложения следует сделать длинную паузу, чтобы дать слушателям возможность пережить вместе с героем это чудо и одновременно заинтересовать тайной. Поэтому вопрос Дениски звучит тихо, плавно, словно он боится спугнуть звездочку, погасить ее (авторская ремарка указывает на это). Мальчик произносит слова и продолжает любоваться звездочкой – вопрос нужно окрасить этим чувством. Мишка же говорит гораздо громче, резче, отрывистее, его ответ – это подтверждение его же предположений о том, что может заинтересовать его мечтательного друга. И вопрос Что, хорошо? произносится как внутреннее утверждение: Мишка не сомневается в ответе. Мало того, он открывает еще один секрет: светлячок живой.

В последних репликах Дениски ощущение чуда лишь усиливается, словно он и не слышал слов Мишки, не понял, что это обыкновенный светлячок, каких много. Он по-прежнему называет его звездочкой, он для него важнее, ценнее всех игрушек на свете, даже папиного подарка. Дениска говорит быстро, плавно и тихо, потому что торопится, опасается, что Мишка передумает. Слова Навсегда бери, насовсем! содержат смысловой повтор, который произносится шепотом, но с усилением голоса. Важно сохранить многоточие, за которым – полет воображения Дениски, его мечты о том, как он будет любоваться своей звездочкой дома.

V. И Мишка схватил мой самосвал и побежал домой. /// А я остался