Всему свое время, и мое подошло к концу. Меня печалит все, что произошло между нами, и между мной и твоей сестрой. Судьба оказалась сильней моих чувств, и пусть будет так. — КиберПедия 

Наброски и зарисовки растений, плодов, цветов: Освоить конструктивное построение структуры дерева через зарисовки отдельных деревьев, группы деревьев...

Папиллярные узоры пальцев рук - маркер спортивных способностей: дерматоглифические признаки формируются на 3-5 месяце беременности, не изменяются в течение жизни...

Всему свое время, и мое подошло к концу. Меня печалит все, что произошло между нами, и между мной и твоей сестрой. Судьба оказалась сильней моих чувств, и пусть будет так.

2018-01-05 141
Всему свое время, и мое подошло к концу. Меня печалит все, что произошло между нами, и между мной и твоей сестрой. Судьба оказалась сильней моих чувств, и пусть будет так. 0.00 из 5.00 0 оценок
Заказать работу

Я должна назначить приемника. Создатель даровал мне свободу выбора, и я воспользуюсь им, когда придет время, уже совсем скоро. Ни ты, ни твоя сестра не займете мое место. Знайте, что сделано это не из злых намерений, но в уважении к вам и вашему выбору относительно собственной жизни.

Выполняя свой долг и создавая расу, такого конца я предвидеть не могла. Но порой бывает сложно, даже для божества, отличить свои желания от веления судьбы.

Может, мы встретимся снова, в другом измерении.

Передай своей сестре, что я люблю ее.

И знай, что тебя я тоже люблю.

Прощай.

 

 

Он позволил буквам вернуться на место, символы разбежались по воздуху, как и певчие птицы, поднимаясь и исчезая в молочно-белом небе.

Вишес обернулся вокруг себя несколько раз, словно этим пытался удостовериться в новой реальности. Но потом он просто остановился, превращаясь в очередную статую на кладбище, уперся взглядом в одну точку, застыв всем телом.

Он не знал, что чувствует сейчас – облегчение, горе или… черт, он не знал, что это. И да, у него возникло внезапное желание обратиться к Бутчу, чтобы парень пристегнул его на дыбу и выпорол так, чтобы с пролитой кровью прочистилась голова.

Бладлеттер мертв, отец Ви был убит его сестрой давным-давно, ублюдок гниет в Дхунде, если в этом мире есть справедливость.

Сейчас ушла его мамэн.

Никто из них не был для него родителем, и это ничего. Для него это было также нормально. Как и для других – иметь мамэн и отца, которые выполняли свои роли должным образом.

Поэтому это охренеть как странно – чувствовать себя осиротевшим, учитывая, что у него никогда не было семьи как таковой.

Он подумал о том, как Рейдж выжил на поле боя. А потом о крошечной новорожденной малышке, которая выжила, хотя по всем законам не должна была.

– Дерьмо, – выдохнул он.

Это так похоже на нее. Последнее, что она сделала, прежде чем откинуться, если, конечно, ее исчезновение можно назвать смертью в человеческом ее понимании, – выполнила его молитву… и спасла жизнь дочери Куина.

«Пошел ты» напоследок.

Дерьмо, а может, это его мозг все представляет не в черном свете.

Неважно. Она умерла… и точка. Вот только…

Господи Иисусе, подумал он, потирая лицо.

Дева-Летописеца умерла.

 

Глава 65

 

Когда наступила ночь, Эссейл все еще был в учебном комплексе Братства, сидел в кресле напротив Маркуса, который проспал весь день.

Учитывая, сколько времени он отсутствовал, а также его планы на вечер, Эссейл достал телефон, пальцы запорхали по экрану, набирая сообщение кузенам…

– Что это? – раздался хриплый голос.

Он резко повернул голову, удивленный тем, что Маркус уже очнулся.

– айФон. – Он поднял устройство. – Это… мобильный телефон.

– Боюсь… – Мужчина приподнялся чуть выше на подушках. – Боюсь, это ничего мне не говорит.

На мгновение Эссейл попытался представить, что космы на его голове исчезли, а мужчина набрал много фунтов, и поправившееся лицо больше не напоминало череп. Маркус будет весьма… привлекательным, да.

Встряхнувшись, Эссейл пробормотал:

– Это телефон. Ну, по которому люди звонят? Или пишут друг другу сообщения?

– О.

– Ты знаешь, что такое телефон?

Маркус кивнул.

– Но они стояли на столе, а не лежали в карманах.

Эссейл подался вперед.

– Сколько лет она продержала тебя в подвале?

Мужское тело отреагировало на вопрос, мгновенно сжавшись. Но он ответил на него.

– Какой сейчас год?

Когда Эссейл ответил, мужчина весь побелел.

– О… дражайшая Дева-Летописеца…

– Сколько?

– Тридцать два года. Какой сейчас месяц?

– Октябрь. Почти ноябрь.

Маркус кивнул.

– Мне казалось, что холодно. Когда ты вынес меня из дома… было холодно, но я не знал, дело во мне или…

– Ты тут не причем.

Господи, по всей видимости, Нааша похитила его вскоре после бракосочетания со своим хеллреном. Должно быть, она понимала, чем ей грозит брак со стариком. Но почему она так плохо заботилась о Маркусе? В сторону вопросы морали, источник крови был полезен лишь в добром здравии.

Но потом Эссейл вспомнил, как Нааша использовала его и других. Очевидно, она находила множество доноров крови.

Она перестала заботиться о нем, когда пропала нужда.

Повисло молчание. А потом Маркус сказал:

– Как ты узнал, что я был там?

– Я изучал дом в поисках… – Эссейл отмахнулся от объяснения в виду его несущественности. Что важнее… – Мы пытались выяснить, кто твои родственники? Кому мы можем позвонить?

– Моя родня осталась в Старом Свете. Я покинул их и приехал сюда, потому что хотел… – Голос Маркуса затих. – Я хотел приключений. Я пришел в тот дом на должность разнорабочего. Однажды вечером хозяйка прошла мимо моей комнаты, а потом потребовала моего присутствия в подвале. Она налила мне вина, и…

Мужской взгляд затуманился, словно вернувшиеся к нему мрачные и тяжелые воспоминания лишали его способности мыслить.

– Как нам связаться с твоими родственниками? – спросил Эссейл.

– Я не знаю. Я… – Маркус внезапно сфокусировал взгляд. – Нет, не связывайтесь с ними. Не сейчас. Я не смогу встретится с ними в таком виде.

Когда мужчина поднял руки, показывая татуировки, он казался таким же беспомощным, каким был в той темнице.

– Что я скажу им? Мы простые гражданские… Мне пришлось работать, чтобы купить билет до порта Нью-Йорка. Но вся семья гордилась мной. А в этом… здесь нечем гордиться.

Эссейл так сильно потер лицо, что его бедный загубленный нос заныл. Что напомнило ему о необходимости принять кокса перед тем, как приступить к ночным обязанностям.

– Ты можешь пожить у меня и моих кузенов, – предложил он. – Там ты будешь в безопасности.

Маркус покачал головой, пробежав пальцами по татуировке на левом запястье.

– Зачем… зачем тебе это?

– Я уже говорил. Тебе нужна помощь. А мне нужно помочь кому-нибудь. – Эссейл вскинул руки. – Здесь нет никакого подвоха. Я и мои кузены – просто трое мужчин, сосуществующих на одной территории.

Разумеется, он умолчал о своей зависимости к кокаину, том факте, что использовал своих родственников как шлюх, а также своем прошлом наркоторговца.

Значит, начинаю с чистого листа? – задумался Эссейл.

Хмм. Учитывая сделку на поставку оружия для Братства? Скорее со следующего листа, а не с чистого.

– В твоем доме есть работа для меня? – Маркус кивнул на одежду Эссейла. – Судя по твоему наряду и акценту, ты влиятельный мужчина. Я бы хотел заработать еду и кров своим трудом? Иначе я не смогу воспользоваться твоим щедрым предложением. Не хочу.

Эссейл покачал плечами.

– Только чернового рода.

– Работу нельзя назвать черновой, если она выполнена на совесть.

Эссейл откинулся на спинку кресла, оценивая взглядом изможденное тело на кровати. Едва выбравшись из плена… тридцатилетнего, черт возьми… а мужчина уже показывает характер, достойный уважения.

– Я вынужден тебя оставить, – Эссейл услышал свой голос. – Но я вернусь перед рассветом, и когда они выпишут тебя, ты поедешь ко мне. Решено.

Маркус склонил голову.

– Я в неоплатном долгу перед тобой.

Нет, подумал Эссейл. Скорее всего, наоборот, мой друг.

 

***

 

Рейдж и Мэри рука об руку поднялись по парадной лестнице особняка. Мэри шла, с улыбкой вспоминая, как они вальсировали по пустому спортзалу. А потом она покраснела, подумав о том, чем они занялись, когда танец закончился.

Этот спортзал еще не видел подобной физической активности.

– Когда она сказала, мне нужно явиться на встречу? – спросил Рейдж.

– У тебя полчаса, чтобы собраться. В кофейне на Хэмингуэй Авеню. Думаю, Райм приедет на машине, но тебе машина ни к чему.

– Я ничего не буду заказывать там. Не хочу, чтобы от меня несло кофе.

– Рейдж. Я серьезно. – Она остановила его на площадке второго этажа. – Ты справишься.

Обхватив его красивое лицо руками, она пригладила его напряженные брови и погладила легкую щетину.

– Относись к этому как к обычному разговору.

– Я иду на собеседование, чтобы стать отцом Битти. Какой, к черту, обычный разговор? И, Боже, ты скажешь мне, как одеться? Костюм? Кажется, стоит надеть костюм.

Взяв его за руку, она повела его к их спальне.

– Как насчет обычных брюк и одной из твоих черных футболок? Она будет сбита с толку твоей красотой, так, что не вспомнит собственное имя, и уж тем более все, что собиралась спросить у тебя.

Рейдж ворчал, когда они вошли в покои, и его настроение не улучшилось, когда она загнала его в ванную.

– Нет, – сказала она, когда он попытался утащить ее за собой. – Мы можем сильно увлечься. Я лучше приготовлю для тебя одежду.

– Ты права. К тому же, каждый раз при мысли, куда я направляюсь, меня начинает тошнить.

В середине комнаты они разошлись, он направился бриться и мыть голову, она – в гардероб, где…

От крика, раздавшегося из ванной, у нее чуть не остановилось сердце.

– Рейдж! Рейдж… что стряслось?!

Она бегом пересекла ковер и влетела в… в его спину.

– Мать вашу, вы издеваетесь! – рявкнул Рейдж.

– Что, что такое…

Мэри начала смеяться, да так сильно, что пришлось сеть на край джакузи.

Кто-то, причем не один, обрусалил их ванную: на крючках и рейках развесили полотенца с изображением Русалочки, перед двумя раковинами лежал коврик с Русалочкой… на тумбочках стояли кружки, зубные щетки и пасты – все с Русалочкой… в душевой шампунь и кондиционер с Русалочкой… на краю ванной и вдоль большого окна, выходившего на сады, выстроены игровые фигурки.

Но гвоздем программы стали стены. Около ста пятидесяти наклеек, постеров, плакатов и вырезок было приклеено на скотч или клей, подцеплено на булавки, закрывая каждый дюйм вертикальной поверхности.

Рейдж резко развернулся, собираясь выйти… но он не далеко ушел. Братья заполнили их покои, мужчины хвалили друг друга и хлопали Рейджа по заднице.

– Я вам отомщу, – прорычал он. – Всем и каждому… особенно тебе, Лэсситер, сказочный ты олень.

– Как? – парировал ангел. – Затопив мою комнату? Ты уже пытался утопить кладовку, и Фритц отремонтировал все за ночь.

– Нет, я спрячу все пульты в доме.

Ангел застыл.

– Это уже откровенная провокация.

– Та-дам! – Рейдж хлопнул руками по бедрам. – Как тебе такое, говнюк?

Лэсситер оглянулся на Братьев в поисках поддержки.

– Это не смешно. Вот ни разу не смешно…

– Голливуд, я даже заплачу, если ты спрячешь их, – предложил кто-то.

– Но у нас же будет доступ, да? – уточнил другой.

– Пошли вы все, далеко и надолго, – пробормотал Лэсситер. – Я серьезно. Придет тот день, когда вы зауважаете меня…

Мэри оперлась на руки, улыбаясь этому сумасшествию: то, что нужно было Рейджу, чтобы спустить пар перед собеседованием. Черт, на самом деле, им всем нужно было расслабиться.

Последние пару часов выдались сложными.

 

***

 

Проклятая Русалочка, – подумал Рейдж, через двадцать пять минут выходя из спальни.

Закрыв дверь, он поправил уже заправленную футболку и накинул куртку, которую Мэри выбрала для него, чтобы спрятать оружие. Пройдя по коридору, он теребил волосы, расправил плечи, дергал пояс.

Его ладони вспотели. Как ему пожать руку соцработнице, если он так потеет? Ей придется вытираться салфеткой.

Или даже занавесками.

Дойдя до кабинета Рофа, он увидел открытые двери и помедлил, задумавшись, а не самое ли время сообщить своему брату и Королю, что они с Мэри затеяли. Когда он посмотрел на переговаривавшихся Рофа и Вишеса, Король сидел на троне, брат сидел на корточках возле него. Они близко склонили друг к другу головы, говорили тихо, воздух был настолько плотным, словно их окружал мис.

Что, черт возьми, происходит? – подумал Рейдж, его подмывало зайти в кабинет.

Но потом посмотрел на золотые Ролексы, которые он подарил Мэри, но она настаивала, чтобы он носил их наудачу. Нет времени на вопросы, и нет времени объяснять про ситуацию с Битти.

Позже, решил он.

Спустившись по лестнице, он ступил на мозаичный пол и направился к выходу.

– Удачи.

Рейдж затормозил и посмотрел направо. Лэсситер стоял в бильярдной, намазывая кий мелком.

– Ты о чем? – спросил Рейдж.

Когда ангел пожал плечами, Рейдж покачал головой.

– Ты больной…

– Когда она спросит, как умер отец малышки, не ври. Она уже в курсе, что это ты и твои братья убили его. Это есть в файле. Она ненавидит насилие, но знает, что мать с ребенком не выжили бы в ином случае. Она хочет, чтобы вы удочерили ее. Ты и Мэри.

Рейдж ощутил, как кровь отлила от головы, жалея, что не за что было ухватиться.

– Как ты… Мэри говорила с тобой об этом? – Хотя в это было сложно поверить. – Марисса?

– И про зверя. Она нервничает из-за него. Не пытайся ее успокоить… будешь слишком акцентировать внимание и спугнешь ее. Мэри разберется с этим. Мэри скажет ей все, что нужно по этому вопросу.

– Откуда ты узнал все это?

Лэсситер положил квадратный мелок и посмотрел на Рейджа своими странными глазами.

– Я ангел, не забыл? И все у вас получится. Просто держи себя в руках… и верь. Верь в себя и в Мэри. У вас все получится.

– Правда? – выпалил он.

– Не лгу. Я, конечно, изуродовал твою ванную, но такими вещами не шутят.

Ноги Рейджа двигались самостоятельно, сокращая расстояние до бильярдного стола… и когда он очухался, то уже сжимал в медвежьем объятии ублюдка со светлыми и черными волосами.

– У тебя все получится, – сказал Лэсситер, когда они хлопнули друг друга по спине. – Но помни: ты должен верить.

Перед тем, как они утонули в розовых соплях, Рейдж отступил назад и возобновил путь к главной двери. Выходя из вестибюля, он сделал глубокий вдох холодного воздуха… и дематериализовался, потом молекул проносясь в ночи, направляясь к человеческому кварталу.

Появившись у пункта назначения, Рейдж предусмотрительно принял форму в задней части парковки, и да, он снова поправил волосы и футболку прежде чем зайти в кофейню «Вас ждет кофе» через парадный вход.

Когда он открыл дверь и в нос ударил смачный запах кофе, его решимость не делать заказов пошатнулась. Чем он займет руки. Когда сядет за стол?

Ругаясь на то, что он не курит и не увлекается вышивкой, Рейдж окинул взглядом человеческих мужчин и женщин, которые разом уставились на него… а потом он встретил взгляд единственной вампирши в заведении… а, нет, в толпе был претранс, которого он не узнал.

Но он знал Райм. Он видел ее на фотографиях с работы Мэри.

Когда он сделал глубокий вдох, то не ощутил того прилива бодрости. Что испытал на крыльце особняка, хотя в кофейне был кислород. Был ведь?

Боже, он задыхался от запаха кофе. А, может, это его надпочечники.

По пути к одному из столиков в конце заведения Рейдж пытался унять истерику.

Остановившись перед Райм, он отчаянно хотел потерять сознание. Вместо этого он максимально незаметно протер потную ладошку о задний карман штанов, а потом протянул руку.

– Привет, я – Рейдж.

Женщина круглыми глазами уставилась на него… но так было всегда, и нет, дело не в его высокомерности. Народ всегда пялился на него при знакомстве, и да, как правило, они приглядывались к нему, будто пытались выяснить, настоящий ли он.

– Прости, – запнулась она. – Я, э-э, Райм.

Пожав ее руку, он кивнул на свободное место.

– Не возражаешь, если я присяду?

– О, прошу. Прости. Так, я ведь уже извинялась? Блин.

К ее чести, она не пялилась на него неприлично долго и не стала подкатывать. На самом деле, ему стало легче от того, что она тоже нервничала.

– Закажешь что-нибудь? – спросила Райм.

– Нет. Обойдусь. А ты возьмешь еще один… что это?

– Латте. И нет, спасибо, в кружке еще полно. – Повисла пауза, и она открыла блокнот. – Так… я, хм… слушай, скажу на чистоту. Я еще никогда не видела Брата вблизи.

Он улыбнулся, предусмотрительно не показывая клыки среди смешанной компании.

– Я такой же, как все.

– Нет, едва ли, – пробормотала она себе под нос. – В общем, у меня есть пара вопросов к тебе? Не возражаешь? Я знаю, что Мэри обсуждала это с тобой.

Скрестив руки, Рейдж подался вперед.

– Да. И, слушай, я могу просто…

Он посмотрел на дерево под своими локтями и попытался придумать, что сказать. Болтовня вокруг и хождение сквозь дверь не утихали, он начал беспокоиться, что молчит слишком долго.

Рейдж посмотрел на соцработницу.

– Суть в том, что я готов отдать жизнь за эту малышку. Я готов подниматься рано в полдень, если ей приснится кошмар. Я готов кормить и одевать ее, учить ее вождению. Готов обнимать ее, когда ей впервые разобьют сердце, и передать ее в руки супруга, когда она встретит такового. Я хочу помочь ей получить хорошее образование, воплотить ее мечты и буду рядом, если она оступится. Я понимаю, что не все будет так ярко и радужно, что будут проблемы, ссоры, может, даже злость… но это не изменит моей привязанности к ней. Я понял, что мне суждено быть с Мэри в тот самый момент, как встретил ее, и другой ночью с той же ясностью понял, что Битти – моя дочка. Если вы позволите мне стать ей отцом.

Откинувшись на спинку стула, он поднял руки.

– А сейчас спрашивайте что угодно.

Райм слегка улыбнулась. Потом шире.

– Ну, тогда начнем сначала?

Рейдж улыбнулся в ответ. Да, так и бывает, когда чувствуешь, что справился на пять с плюсом.

– Сделаем это, – сказал он, чувствуя ошеломительное облегчение.

 

Глава 66

 

Джо Эрли не могла оторвать глаз.

С другой стороны, не она одна в кофейне бросила свое латте остывать и отчаянно пыталась не пялиться на парня. Он зашел один, высосав почти весь кислород из помещения, и прошел к дальнему столику, садясь рядом с миловидной, но заурядной женщиной.

Учитывая все данные, его должна сопровождать Мисс Америка: мужчина был огромным, невероятно высоким, крепко сложен, словно профессиональный спортсмен, причем в регби, а не баскетбола. Светлые волосы, натуральные на вид, не было видно отрастающих корней, окрашивания отдельных прядей, просто густые, здоровые… белокурые волосы.

Но его глаза – это что-то. Это нечто. Даже через забитую людьми кофейню они сияли голубым цветом, такого цвета океан на Багамах, настолько радужный, чистый, пронзительный сине-зеленый, словно это контактные линзы, потому что, черт, такие глаза не встречаются в природе?

И П.С. одет он был весьма недурно. Ага. Во все черное, шелковая рубашка, хорошо скроенные и подогнанные по фигуре брюки, куртка с лацканами как у пиджака, но свободного кроя, как у пальто.

Обувь тоже была качественной.

Словно кинозвезда забрела в кофейню «Вас ждет кофе», и мгновение Джо пыталась вспомнить, не видела ли она его на большом экране..?

Когда зазвонил мобильный, она мысленно обрадовалась возможности отвлечься. Гиперфокус никуда не делся, и она будет видеть это красивое лицо, каждый раз закрывая глаза. Хотя, разве это трагедия?

Увидев, кто звонил, она закатила глаза, но все-таки взяла трубку.

– Дуги, что такое? Нет. Нет, нельзя. Что… нет! Слушай, я предупреждала, что увольняюсь и какое-то время не смогу занимать тебе деньги… Ну, попроси у кого-нибудь из них. Нет. Нет. Ладно… хорошо, но только « Фиг Ньютонс ». Если я вернусь и обнаружу, что ты съел мои «Миланос»[105] – тебе крышка. И когда, наконец, ты устроишься на работу?

Когда она положила трубку, раздался сухой голос:

– Полностью поддерживаю твой выбор относительно печенья.

Подпрыгнув, она накрыла сердце рукой.

– Господи, Билл, ты напугал меня.

– А что насчет того, что ты уходишь от Брайанта? – спросил он, усаживаясь вместе с латте и развязывая шарф. – Почему ты уволилась?

– Ерунда. – Ну, если не считать манипуляторские наклонности ее шефа и тот факт, что она позволила помыкать собой. – Правда.

Оу, и кстати, Брайант считает, что мы спим, закончила она в своей голове.

– Слушай, – пробормотал Билл, подавшись вперед и надев очки выше на нос. – Во-первых, прости за опоздание. И, во-вторых, я просто обязан спросить. С твоими родителями не верится…в смысле, столько денег…

Она открыла рот, чтобы отмахнуться от темы, но потом подумала… а к черту все.

– После того, как я взбунтовалась против них и их образа жизни, они лишили меня финансирования.

– Наверное, было сложно. Ну, оставить семью. И деньги.

Джо покрутила чашку с каппучино.

– Я никогда не чувствовала себя своей. Мой папа… то есть, мой отец, он требовал, чтобы я так к нему обращалась… устроил мое удочерение, потому что мою маму настигла фаза «хочу ребенка». Наверное, она сравнивала детей с сумочками? Они получили меня, и я воспитывалась под присмотром нянек, встречались среди них хорошие, попадались и плохие. Потом меня сослали в школу-интернат и затем в колледж… к тому времени, как я все закончила, мне надоело притворяться той, кем они хотели меня видеть. За пределами огромного особняка я была собой. Но в их присутствии я была копией себя, они тоже были ненастоящими, копиями. – Она махнула рукой. – Стандартная и скучная проблема бедной богатой девочки.

– Стандартная и скучная до тех пор, пока сам не столкнешься с ней.

– Так или иначе, я сказала им, что не вернусь, они ответила «хорошо», на этом все. Ежемесячные поступления прекратились… и, честно говоря, не скажу, что сильно расстроилась. Я умная, готова к упорному труду, у меня есть образование. Я сама справлюсь, как справлялись все до меня.

Билл стянул пальто.

– Могу я задать еще один личный вопрос?

– Конечно. – Попробовав капучино, она поморщилась. Кофе остыл, пока она пялилась на того блондина. – Что угодно.

– Ты сказала, что тебя удочерили… ты пробовала разыскать родных?

Она покачала головой.

– Вся информация закрыта… по крайней мере, так мне сказали. Наверное, отец хорошо заплатил за это? Кажется логичным… я слышала, что сначала мама пыталась выдать меня за свою родную дочь, говорила всем, что скрывала беременность под свободной одеждой, а последний месяц провела в «Нэйплс»[106] или каком другом захолустье. Но когда мои волосы становились все рыжее, стало сложнее поддерживать ложь… особенно ей не нравилось предположение, что она изменила моему отцу.

– Значит, ты ничего не слышала от них?

– Нет и ладно. Во-первых, хэй, они оплатили мое образование в «Лиге плюща»[107]. Если их молчание – самый страшный поступок по отношению ко мне, то мы квиты.

– Ну… – Билл прокашлялся. – Что ж… не хочешь попытаться устроиться в газету? Я знаю, что у нас есть пара вакансий, могу замолвить словечко. Ты уже проявила себя как способный детектив.

Мгновение Джо могла просто сидеть как истукан, только моргая. А потом она взяла себя в руки:

– Правда? О… Боже, да. То есть, спасибо. Я могу отправить тебе свое резюме электронной почтой.

– Тогда договорились. Я в курсе, что сейчас они ищут контент-менеджера для онлайн-издания. По зарплате выйдет тоже, что и сейчас в должности менеджера, но, по крайней мере, это будет шаг вперед.

И всяко лучше забот о личной жизни и грязном белье Брайанта, подумала она про себя.

– Спасибо. Правда. – Она помахала салфеткой, на которой писала. – И на этой ноте: я набросала список мест, которые посетила. Хочу заглянуть еще в парочку… в закрытый ресторан, в котором, по словам Хулио Мартинеза, на него напал вампир? И я хочу побывать в том переулке… ты видел запись перестрелки в переулке? Где один парень на крыше убил кого-то, а другой выбежал прямо под дождь из пуль? В клипе не было видно клыков, но его выложил на юТуб тот же парень, что и опубликовал съемку резни на той ферме.

Билл достал телефон, готовый к интернет-серфингу.

– Нет, еще нет.

– Могу дать тебе.

#большеникогдаэтогонеговори

 

***

 

Эссейл выжидал на периферии особняка хеллрена Нааши, выслеживая движения персонала и его хозяйки в окнах первого и второго этажей. Один плюс в эксгибиционизме Нааши: задернутые шторы – табу для нее, поэтому она предстала как на ладони.

В настоящий момент она была в ванной, сидела перед окном, выходившим на запад. Служанка закручивала ей волосы, пока хозяйка была сосредоточена на чем-то, лежавшим на ее коленях. Может, писала письмо на айПэде. Или айФоне.

Достав телефон, Эссейл послал ей сообщение… а потом наблюдал, как она вскинула голову и указала куда-то в сторону. Служанка отложила щипцы и скрылась из виду. А потом вернулась, передавая телефон в руки хозяйки.

Секундой позже раздался сигнал на телефоне Эссейла. Прочитав ее сообщение, он посмотрел на кузенов.

– Вы знаете, что делать.

– Да, – ответил Эрик. – Брат здесь…

– Позади.

Они втроем обернулись, обнаруживая Зэйдиста там, где он обещал быть, точно вовремя. Как и все они, на Брате был большой рюкзак и куча оружия с собой.

– Начнем, джентльмены? – пробормотал Эссейл.

Когда он кивнул, его кузены дематериализовались к черному входу в особняк, который они вычислили ранее.

Эссейл положил свой рюкзак под дерево, за которым укрывался, а потом вышел из тени, поправляя пальто и вытаскивая манжеты из рукавов. Когда он ступил на подъездную дорожку¸ каблуки застучали по покрытию, а Зэйдист, державшийся позади, шел бесшумно, по траве, оставаясь за пределами очагов света, испускаемых небольшими фонарями по краям тротуара.

Оказавшись перед дверью, Эссейл дернул ручку. Не судьба, в этот раз дверь была заперта.

Позвонив в звонок, он надел на лицо улыбку, когда дворецкий открыл дверь.

– Добрый вечер. Боюсь, я приехал раньше на целых двадцать минут. Но я бы не хотел тревожить хозяйку. Могу я подождать ее в гостиной?

Когда доджен низко поклонился, Эссейл убедился, что в фойе больше никого не было. А потом, когда дворецкий выпрямился, Эссейл достал свой сороковой.

Так, чтобы слуга смотрел прямо на дуло.

– Не дергайся, – прошептал Эссейл.– И ни звука, не считая ответов на мои вопросы. Жить хочешь? – Кивок. – Сколько еще слуг в особняке?

– С-с-семь.

– Тро в доме? – Кивок. – Где он?

– О-о-он наверху, трапезничает в своей спальне.

Зэйдист вошел в дом, и при виде его шрамированного лица и черных глаз доджен чуть не лишился сознания.

– О нем не беспокойся, – тихо сказал Эсселй. – Сосредоточься на мне.

– П-п-простите.

– Слушай меня, и слушай внимательно. У тебя семь минут на то, чтобы покинуть здание вместе с персоналом. По минуте на человека. Не трать ни секунды. Не объясняй им причин. Скажи всем, чтобы собрались у основания подъездной дорожки. Не спугни свою хозяйку. Если сообщишь ей о моей присутствии, то станешь соучастником в удержании раба крови, которого я спас прошлым вечером, я убью тебя без промедления. Все ясно? – Кивок. – Повтори, что я только что сказал.

– В-вы… у меня с-с-семь минут, чтобы вывести персонал. Подъездная дорожка…

– Основание. Я сказал «основание подъездной дорожки». Я буду видеть вас там, возле фонаря. А что насчет твоей хозяйки?

На лице дворецкого появилось жесткое выражение, которое, очевидно, спасло ему жизнь.

– Я не скажу ей ни слова. Она и ее любовник убили моего хозяина.

– Как тебя зовут?

– Тарем.

– После всего ты отправишься на аудиенцию к Королю. Расскажешь ему все… что происходило в подвале, что она делала с ним, что я делаю здесь. Понял?

– Я сделал фотографии, – прошептал дворецкий. – На телефон. Я не знал, куда отнести их.

– Хорошо, покажешь их. Сейчас иди. У тебя семь минут.

Доджен низко поклонился.

– Да, мой господин. Сию секунду.

Мужчина в униформе в бешеной спешке устремился к кухне, и когда Эссейл был на полпути к парадной лестнице, трое додженов, одетые в поварскую униформу, выбежали из столовой. У одного все руки были в муке, другой нес кастрюлю с чем-то. Их глаза были широко распахнуты и полны ужаса, и значит, дворецкий не до конца выполнил его указания.

Очевидно, он рассказал о смертельной угрозе в стенах дома.

Плевать. Мотивация работала, а о верности Нааше не следовало беспокоиться. Трое поваров посмотрели на него и его пистолет… и припустили еще быстрее, вместо того, чтобы поднять шум.

А тем временем в воздухе уже ощущался сладковатый запах бензина, а скоро будет совсем не продохнуть.

Эссейл скорее спокойно поднялся по лестнице, чем взбежал. И в процессе встретил двух служанок, спускавшихся вниз, собранные волосы выбились из пучков, бледно-серые юбки развивались на бегу. Взглянув на него, они тоже опустили взгляд, удваивая скорость и не пытаясь ему помешать.

На площадке второго этажа он свернул налево и остановился у первой двери, как раз в этот момент дворецкий показался в дальнем конце коридора и побежал ему навстречу.

– Я позабочусь о ее личной горничной, – сказал Эссейл. Когда мужчина побледнел, он закатил глаза. – Не в этом смысле. Она присоединится к вам.

Кивнув, дворецкий удрал.

Эссейл медленно повернул резную латунную ручку, толкая дверь. Панели поддались без звука, и Эссейл мгновенно ощутил запах шампуня и парфюма Нааши. Он скользнул внутрь, и перед глазами зарябило от кучи розового и кремового, шелка и тафты.

Ковер был плотным, как короткая стрижка у мужчины, позволяя Эссейлу бесшумно пройти до арочного проема. Мраморная ванная за ним была больше гостиных в некоторых домах.

И, воистину, нельзя пожелать лучшей сцены. Нааша сидела спиной к нему, на профессиональном парикмахерском стуле, ее длинные локоны спадали на спинку, стол с расческами и приспособлениями для завивки стоял возле нее. Вокруг было множество зеркал, но все наведены на нее, оставляя его отражение за пределами.

– … сказала же, в таком виде волосы никуда не годятся! – истерила Нааша. – Делай все заново! Он скоро будет здесь… телефон, он звонит, сперва дай мне телефон.

Когда служанка отложила расческу в сторону, ей пришлось повернуться к Эссейлу… она застыла на месте. Направив пистолет прямо ей в голову, он приложил палец к губам и беззвучно прошептал «шшшш».

Служанка побелела.

– Принеси телефон! Чего медлишь?

Эссейл кивнул в сторону айФона, вибрировавшего на мраморном столике, до которого Наашавполне могла дотянуться и сама.

Служанка потянулась к телефону, уронила его, выслушала кучу оскорблений, пока пыталась поднять его с пола.

– Ну наконец-то… алло? О, здравствуй, дорогая, как мило с твоей стороны. Я раздавлена, просто убита горем…

Согнув палец, Эссейл поманил служанку к себе. Но бедняжка застыла в панике как вкопанная… пока Эссейл не прошептал два слова – «ты» и «в безопасности».

Женщина, запинаясь, подошла к нему. Пока Нааша продолжала играть роль скорбящей вдовы, Эссейл прошептал:

– Уходи через главную дверь. Беги, пока не увидишь остальных в начале подъездной дорожки. Ни в коем случае не возвращайся домой. Ясно?

Кивнув, служанка изобразила судорожный реверанс… а потом испарилась из комнаты.

Эссейл прошел вперед и терпеливо выжидал, пока Нааша разговаривала, скользя пальчиков по экрану своего айПэда. Он нависал позади нее как Мрачный Жнец, который поимел ее когда-то… и был готов поиметь снова.

Наконец повесив трубку, она сказала:

– Ты где? Куда, черт возьми, ты пропала…

Эссейл схватил ее волосы и с силой дернул назад. Выронив телефон, который запрыгал по полу, она пыталась сопротивляться… пока он не вставил пистолет в ее рот и не отошел в сторону.

На него посмотрели глаза, полные ужаса.

– За Маркуса, – прорычал он.

 

***

 

– Ну, как все прошло? – спросила Мэри, когда Райм вошла в ее кабинет в Убежище.

– Твой хеллрен – тот еще фрукт… и он прекрасно справился. – Женщина села, улыбаясь, поправив пальто на коленях. – Правда. У него большое сердце.

– Самое большое в мире. – Повисла пауза, а потом Мэри подалась вперед, наклоняясь над бумагами. – Говори начистоту… со мной все будет нормально. Мне ведь приходится жить с ним, помнишь?

– Не понимаю, о чем ты… – Райм вскинула руки. – Ну ладно. У него невероятная внешность. Никогда не видела ничего подобного.

Мэри рассмеялась.

– Знаю, знаю. И, что главное, его это не волнует. Да, он все осознает, но, блин, если ли бы он серьезно относился к своей внешности, то его голова бы раздулась до невероятных размеров.

Райм кивнула.

– Верно. Так, ты готова?

– Всегда. – Поднявшись, Мэри закрыла дверь. – Спрашивай все, что хочешь

– Прости, но это моя работа.

Мэри рукой разрезала воздух.

– Не беспокойся.

Вернувшись за стол, она снова села, признаваясь, по крайней мере, самой себе, что нервничает.

Райм сняла пальто. А потом уставилась на урну рядом с лампой.

– Это…

– Да. – Мэри сделала глубокий вдох. – Прах Анналай. Сначала Битти сказала, что хочет сохранить прах до приезда дяди, но сейчас…

– Насчет дяди. От него не было никаких вестей? Информации о нем?

– Ничего. Рейдж даже попросил одного из Братьев поискать его. Ни единой зацепки.

Райм пожала плечами.

– Основная проблема в том, как определить продолжительность официального уведомления. Мы с Мариссой согласны, что для начала вы должны попробовать себя в роли опекунов, на период адаптации Битти, и чтобы дать возможность родственникам связаться с ней. Но это не может продолжаться вечно. Месяц? Полгода? Год? И каким образом нам подать объявления о поиске родственников?

Сердце Мэри бешено подпрыгнуло в груди, сделало сальто и с силой рухнуло на желудок. Боже, целый год. Год в неведении. И каждую ночь они проживут с пониманием, что могут потерять ее.

Даже месяц в таком ритме казался пыткой.

– Пусть будет так, как ты сочтешь наилучшим, – сказала она, пытаясь скрыть свое расстройство. – Но, должна признаться, мне лучше воздержаться от собственного мнения. Как бы я ни старалась быть объективной… реальность такова, что я очень хочу, чтобы она стала нашей.

– Древнее Право в этом вопросе нам не поможет, но я изучила человеческое законодательство. Когда речь заходит о сроке определения родительских прав, ясно, что предъявляются очень высокие требования. Но когда речь идет о близких или дальних родственниках? Все зависит от штата и местных законов. В этой связи я собираюсь оставить это решение для Короля… нам нужно услышать его мнение. К тому же, из-за места жительства Рейджа, вам бы все равно пришлось заручиться его поддержкой.

– Звучит справедливо. И я хочу, чтобы все было сделано как следует. Это очень важный вопрос, который не терпит дилетантства.

– Хорошо, что ты согласна… и я не удивлена. – Райм откинулась на спинку стула. – Расскажи мне о своих отношениях с Битти. Что-то я видела сама, но я бы хотел послушать тебя не как профессионала, а как обычного человека.

Мэри взяла ручку и затеребила ее в руках, как всегда делала в колледже.

– Я знаю ее с тех пор, как она приехала сюда с матерью. Я изначально вела ее дело, и, честно говоря, она была такой замкнутой и нелюдимой, казалось, я никогда не смогу достучаться до нее. Я понимаю, что речь об удочерении всплыла только после смерти ее матери, но Битти не покидала моих мыслей последние два года. Но я отказывалась даже думать о такой возможности. Я просто… ты знаешь, я не могу иметь детей, и когда живешь с этим знанием, то не хочешь даже близко подходить к закрытой двери. По другую сторону тебя ждет лишь огонь, который спалит твой дом дотла.

– Ты готова отпустить девочку, если появятся родственники? Ты сможешь это сделать?

В этот раз было невозможно скрыть реакцию на лице. С другой стороны, когда тебя ставят на самую пропасть, к яме с аллигаторами, невозможно скрыть ужас.

– Как будет лучше для Битти. – Она покачала головой. – И я действительно верю в это. Если нужно будет отпустить ее, мы это сделаем.

– На самом деле, я тоже искала этого дядю. Кого-нибудь, кто знал бы ее. Но никто не подошел под описание. Мы потеряли столько людей в рейдах, вполне вероятно, что он давно умер, вместе с другими ее родственниками. А может, и при иных обстоятельствах.

– Скажем так… я ненавижу смерт


Поделиться с друзьями:

Семя – орган полового размножения и расселения растений: наружи у семян имеется плотный покров – кожура...

Таксономические единицы (категории) растений: Каждая система классификации состоит из определённых соподчиненных друг другу...

История развития хранилищ для нефти: Первые склады нефти появились в XVII веке. Они представляли собой землянные ямы-амбара глубиной 4…5 м...

Автоматическое растормаживание колес: Тормозные устройства колес предназначены для уменьше­ния длины пробега и улучшения маневрирования ВС при...



© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!

0.229 с.