Умер ребёнок что бы это значило

Автор: Дашааа, 17.6.2013

Я не замужем и у меня нет детей мне 20 лет. Приснилось что делали кесарево сечение и у меня оказалась двойня, было 2 мальчика, но один ребёнок умер, которого достали вторым. А я как будто всё со стороны наблюдаю и хожу рядом с врачом и говорю ну может всё таки спасёте, ну спасите моего ребёнка. А на кушетке лежит женщина с разрезом на животе и без конечностей. В итоге второго не удалось спасти и сказали что он умер. И тут я стою с ребёнком на руках и сон обрывается.

Умерла…

Автор: Бешка, 25.10.2013

Сегодня приснилось, что я умерла… Причем не смотря на это, я ходила среди людей… но в то же время понимала, что была в другом состоянии нежели они. И даже возник разговор с кем‑то, о том что вот такая я молодая умерла, и так мало прожила… Какое‑то странное чувство после сна…

Умерла

Автор: заяц заяц, 11.06.2008

Мне однажды приснилось я что умерла. Как это произошло не знаю. Мне снится что моя душа ходит по квартире и пытается проститься с родными и я плачу потому что меня никто не видит и не чувствует что я дома. И внещапно моя мама подходит ко мне и говорит, почему ты душа. Я говорю потому что меня больше нет и я умерла. Пришла с вами проститься и на этом я просыпаюсь. Что бы это могло означать?

Умереть, чтобы жить.

Автор: Елена rita, 7.12.2009

Я ехала из города в лес, в чащу… к какому‑то старику‑колдуну, этот старик‑колдун владел магией и я ехала к нему за тем, чтобы он мне передал свои знания. Дорога была лёгкой и быстрой, Я ехала довольно быстро… и, вдруг это место. Я остановила машину и вышла из неё. Дальше было нельзя ехать на машине. Я стояла на самом краю крутого обрыва и вдруг я вижу‑это уже не обрыв, это скала, высокая и крутая. Впервые я оказалась на этом месте, но было чувство, что я знаю это место как родные места. И старик‑колдун был мне как родной человек, я это чувствовала во сне. Я встала на самый край скалы и сразу отошла. Сделала я это с намерением. После того, как я отошла, эта часть скалы обрушилась и на этом месте появилась горная тропа, что вела к дому старика‑колдуна. У подножия скалы, далеко внизу, жил этот старик – колдун. Я не хотела спускаться вниз пешком, очень долго и опасно. И тут появился небольшой домик, на краю скалы. Решив, что я спущусь вниз в этом домике, я зашла внутрь. Внутри было мало места, я почти касалась руками противоположных стен… но было довольно просторно и светло внутри. Посреди домика был стол из дерева. Вообще внутри всё было из дерева, прочное и хорошее. Кроме стола, в потолок была вбита железная скоба. Я взялась за эту скобу правой рукой, а левой упёрлась в стол и… качнула домик в пропасть. Я полетела вниз… Я не чувствовала страха, лишь ждала когда достигну земли и умру… ждала с нетерпением. Я хотела убить себя, умереть‑чтобы жить дальше, другой жизнью. Я знала, что за мной едет мама, чтобы уберечь меня от гибели… но она остановилась на краю пропасти и заплакала от отчаяния… что не успела… и дороги нет дальше для неё. И… я не почувствовала как разбилась, но знала что мертва… я лишь взлетела вверх, к маме. Чтобы сказать ей что я жива… но она меня не виделаА я… я была счастлива, очень счастлива, от того, что умерла чтобы жить другой жизнью.

Умереть не страшно

Автор: Frida Frida, 2.09.2010

Сон на жизнь(так называю я такие сны, не на один момент, не на злобу дня, как говорится), хотя о смерти. Я вижу себя ребенком, буквально с высоты детского роста вижу окружающий пейзаж, вижу свои поцарапанные коленки из‑под подола светлого детского ситцевого платьица. Но по разуму я сегодняшняя, всему я безмерно удивлена, потому что вижу окресности дома моей покойной бабушки, они совсем не такие как сегодня, – я там часто бываю. Они прежние – как в моем детстве, нет больших домов, старенькие бараки вокруг ее хрущевки, поле с одуванчиками вместо дворца культуры, старенький магазинчик, которого и в помине уже нету, антураж весь из 70‑х годов нашего городка. Я изумлена, оглядываю все жадно. Вдруг замечаю, что вдоль тротуара течет вода – как в детстве после ливня, казалось, что ее целая река, пока об этом думаю, воды становится все больше и в самом деле это целая река. Сначала я бреду в ней, скоро уже плыву. Тут я начинаю диалого с невидимым собеседником, привычным голосом, который часто со мной разговаривает во снах, этаким Вергилием. На этот раз я узнаю голос моей близкой подруги Юльки. Мне много говорилось, от многой информации остался только сумбурный след, волнующий, но невнятный, непередаваемый словами. Главное, что помню, – именно так ты умрешь, убежишь на этих исцарапанных ножках в страну своего детства по воде. Спрашиваю: так все? Нет, но многие. Просто не все будут детьми. Кто‑то избирает другой возраст, но вода – обязательно. И тут я действительно вижу в воде людей, никто не испуган, кто‑то гребет, кто‑то просто дрейфует на спине, чем дальше нас уносит река, тем более меняются берега, есть прямо каменные набережные, в дымке – высокие каменные дома, вроде набережных Петербурга, а то песочек желтенький, ивочки и лес. Я понимаю: это для разных людей уже конец движения. Я выхожу на берег, когда пошли разноцветные, невысокие домики – вроде дачи, все в зелени, в цветах, кругом добрые дачные звуки – кто‑то топориком тюкает, шумит поливной шланг, смех. Я выхожу и уже иду по дорожке рядом с Юлькой, я наслаждаюсь: какое солнце, беззаботность такая, как я давно не испытывала, с меня спал весь груз забот и такое спокойствие на душе. Будто Юлька меня ведет к себе, будто вижу ее мужа, Мишку, дом у них такой, как они сейчас мечтают, все светленькое, милое, ткани в клеточку какие‑то, варенье в тазу, пчелки трындят над ним, Юлька показывает мне дом, между нами простенькая беседа о мелочах. Но на втором слое сознания я слышу ее пояснения: каждый будет жить, как он мечтал, с кем он мечтал. Она говорит: "Мой Матвейка захотел жить с нами", я его вижу: ему около 16 лет (на самом деле Матвею было около 6 лет), а дочь старшая захотела со своими детьми, она взрослая, у нас часто бывает (дочери ее Даше было 12 лет), на лесенке, вижу, спускается маленькая фигурка: узнаю Юлькину ста‑а‑аренькую прабабушку, она умерла, когда нам было лет 10 с Юлькой. "Баба тоже с нами", – говорит Юлька, она осталась такая старенькая, потому что умерла совсем выжившей из ума и почему‑то не захотела меняться. Я так себе понимаю: "она очень устала, не захотела никакой ответственности, как бы спряталась". Я спрашиваю: Юль, а что, Матвейка умрет в возрасте 16 лет, я холодею, боюсь ответа, она смеется и говорит, ты что, ему еще жить и жить, просто он захочет быть в таком возрасте и с родителями жить. Вижу, как Матвей на велике по дорожке едет, смеется кому‑то невидимому за забором. Слышу бадминтон, пахнет дымком. Думаю: это и мне, это мой мир после смерти, я сюда приплыву, где‑то рядышком буду жить, в окружении своих родных и детей. Я говорю, Юля, это же чудо, я боялась всегда, она отвечает, глупая, человек рождается для страданий, это не все для человека – жизнь во плоти на земле, много всего впереди – удивительных вещей, то, что здесь, – это для отвычки от земной жизни, у каждого срок разный, чтобы это понять, это как бы переход, но если кто захочет, может остаться навсегда, но никто не остается, это пока не нужно тебе знать. Я проснулась в слезах, это были непонятные мне слезы, ведь я не горевала, но я так поняла, что душа моя с трудом и с болью оторвалась от тех утешительных картин и вернула меня на больничную койку. Мне было грустно и сладко, я берегу этот сон как сокровище, утешаюсь им и верю в него. В первый раз я его кому‑то рассказала, кроме Юльки, конечно. В тот раз мы поревели вместе с нею.

Великая Хазария Умерла!

Автор: Alice Alice, 20.04.2012

Несколько дней назад приснился сон, который вспомнила только сейчас.

Некто, стоящий рядом, сказал: "Великая Хазария умерла вместе с Борисом Ельциным".